ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

 "Черная смерть". "Обнажили меч злодеи…" Изгнание евреев из Испании. Судьбы изгнанников. Бедствия евреев Португалии. Семья Абраванель. Девятое ава. Муки рождения Мессии. Дивный свет к вечеру.

"ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ"

"И сказать страшно, и молчать нельзя", – а потому соберемся с силами и расскажем про чуму, "черную смерть", которая объявилась в очередной раз в Европе весной 1348 года. За один только месяц эпидемия распространилась по Италии‚ Испании‚ Южной Франции‚ перекинулась на Англию и Скандинавию. Число жертв было огромно; как полагают‚ погибли тогда от чумы не менее 20 миллионов человек, почти половина населения Центральной и Западной Европы, многие города и деревни превратились в кладбища.

Д. Боккаччо, современник этого бедствия, описывал страдания несчастных (из книги "Декамерон"): "Сколько крепких мужчин, красивых женщин, прекрасных юношей… днем обедали с родными, товарищами и друзьями, а на следующий вечер ужинали со своими предками на том свете!.. На кладбищах… вырывали громадные ямы, куда сотнями укладывали трупы, нагромождая их рядами… и слегка засыпая землей…"

Умирали все без различия национальностей‚ и евреи в том числе, но сразу же возникли слухи‚ что это они распространяли чуму‚ отравляя колодцы‚ чтобы истребить христиан. Микроскоп тогда еще не изобрели‚ о существовании микробов понятия не имели, заметить их было невозможно невооруженным глазом‚ а иноверца видели поблизости – непохожего на других чужака‚ распространителя страшной болезни. "Люди ненавидят чаще всего то, чего не понимают", – подметили наши предки, и прокатилась по Европе не только эпидемия чумы, но и психическая эпидемия юдофобии – "иудеобоязнь".

Первые слухи об отравлении колодцев возникли в Испании‚ когда эпидемия была в разгаре. В июне 1348 года в Барселоне‚ в ночь с пятницы на субботу, толпа ворвалась в гетто: еврейские дома разгромили‚ десятки человек убили. Папа Климент VI издал указ‚ объявив ложными наветы на еврейское население‚ – это почти не помогло.

Вскоре в Савойе арестовали местных евреев и подвергли мучительным пыткам. Один из них не выдержал истязаний и сообщил то‚ чего от него добивались: будто французские евреи приготовили ядовитую смесь и разослали своим соплеменникам‚ чтобы кидали ее в христианские колодцы‚ – отсюда и пошла страшная болезнь. Рецепт этой смеси таков: высушить сердце христианина‚ добавить сушеных пауков‚ лягушек и ящериц‚ растолочь в порошок – и можно кидать в колодец. Специальных гонцов отправили по всей Швейцарии‚ чтобы предупредить население‚ и сразу начались убийства.

В Цюрихе‚ Шафхаузене‚ Иберлингене и в других городах евреев пытали‚ вешали, колесовали. В Констанце сожгли 337 евреев: "часть из них встретила смерть пляскою‚ другая часть пением псалмов‚ а остальные заливались слезами". Некий человек из Констанца‚ принявший крещение под страхом смерти‚ немедленно раскаялся‚ поджег дом и сгорел вместе со своим семейством‚ выкрикивая из пламени: "Смотрите‚ я умираю евреем!"

В сентябре 1348 года папа Климент VI снова обратился к христианам и напомнил‚ что мнимые виновники эпидемии тоже погибают от нее‚ чума свирепствует и там‚ где вообще нет евреев‚ – ничто не помогало. Самые страшные ужасы творились в Германии. По улицам городов двигались процессии исступленных флагеллантов – бичующихся‚ которые требовали самоистязания для искупления грехов‚ чтобы укротить гнев Божий‚ и заставляли бить себя кнутами по голому телу. Возбуждаемая ими толпа кидалась на еврейские кварталы, устраивала погромы с чудовищными истязаниями, убийствами и грабежами.

В немецком городе Вюрцбурге евреи не захотели погибнуть от рук погромщиков; они заперлись в своих жилищах и подожгли их. Сгорели дома‚ сгорела синагога‚ сгорели все, – на месте синагоги выстроили затем церковь Святой Марии. В Шпейере были убиты сотни евреев‚ тела заколотили в бочки и бросили в реку. В Вормсе погибли 400 человек‚ некоторых сожгли‚ другие покончили жизнь самосожжением‚ – дома евреев король подарил горожанам.

В Майнце евреи энергично защищались, но силы были неравными‚ и они решили погибнуть в своих домах. 24 августа 1349 года почти все евреи Майнца сгорели в огне. В тот же день погибла древняя еврейская община Кельна: целые сутки крики убиваемых смешивались с криками убийц и грабителей. В Эрфурте была уничтожена еврейская община. В Кольмаре веками сохранялось место под названием "еврейская яма"‚ где сожгли евреев во время чумы. В Бенфельде одних сожгли‚ а других утопили в болоте. Затем подошла очередь Кремса‚ Нюрнберга‚ Ганновера‚ Франкфурта-на-Майне‚ Мюнхена, Брюсселя…

Во время эпидемии чумы заговорили о том, что быстродействующий яд прислали в Европу Рыжие евреи. Толпы обезумевших от страха людей хватали соседей-евреев, вешали, колесовали, жгли живьем, топили в реках и болотах‚ над трупами мучеников делили награбленную добычу, уничтожали долговые расписки. В Страсбурге толпа загнала евреев на кладбище‚ в огромный деревянный сарай, где сожгли сотни человек. Немецкий хронист писал в те годы: "Хотите знать‚ что погубило евреев? Это – жадность христиан"‚ – имея в виду‚ что ради грабежа и был устроен в Страсбурге "юденбранд" – сожжение евреев.

"С тех пор, как евреи живут на свете, они еще не переживали более жестокого столетия, чем четырнадцатый век, – отметил современник событий. – Можно удивляться, как после такой бойни остался в Германии хоть один еврей".

"ОБНАЖИЛИ МЕЧ ЗЛОДЕИ…"

Эпидемия чумы продолжалась с марта 1348 до весны 1351 года. Практически не было ни одного германского города‚ где еврейское население не подвергалось бы кровавым гонениям; сотни евреев с пением псалмов шли на смерть‚ закутанные в таллесы и саваны мертвецов; они кидались в огонь‚ чтобы не попасть в руки тех‚ с кем их предки жили вместе не одно столетие.

"Враги возвели навет‚ чтобы напасть на нас‚ – сказано в синагогальных плачах – "кинот". – Нас обвиняют в том‚ что мы принесли яд в сосуде и бросили в воду. Но в действительности это нас напоили горькой водой... Обнажили меч злодеи и нашу кровь смешали с водой..."

Добавим к этому, что самую эффективную противочумную сыворотку‚ спасающую от "черной смерти"‚ получил в 1896 году Владимир (Мордехай Зеев) Хавкин‚ родившийся на Украине‚ закончивший с отличием Новороссийский университет в Одессе‚ работавший в Пастеровском институте в Париже.

Доктор Хавкин создал предохранительные прививки против холеры и чумы, которые впервые испытал на себе. Современник свидетельствовал: "Он трудился по 12–14 часов в сутки. Один из его помощников заболел нервным расстройством. Двое ушли, не выдержав испытания работой и страхом". За короткий срок Хавкин и его ассистенты сделали прививки десяткам тысяч жителей городов и деревень Индии, а впоследствии его вакцины привили миллионам людей, которых они спасли от смерти.

А. Чехов писал в конце девятнадцатого века: "Чума не очень страшна. Мы имеем уже прививки‚ оказавшиеся действенными‚ которыми мы‚ кстати сказать‚ обязаны русскому доктору Хавкину. В России это самый неизвестный человек‚ в Англии же его давно прозвали великим филантропом. Биография этого еврея... в самом деле замечательна".

Хавкина называли "апостолом профилактических прививок"; в научных журналах появился новый термин "хавканизация"; ему присудили главную награду французской Академии наук; королева Виктория пожаловала ему один из высших орденов Британской империи; газеты всего мира сообщали о "спасителе человечества", к которому "обращены наши взоры". Хавкин, государственный бактериолог Индии, создал в Бомбее противочумную лабораторию; впоследствии ее реорганизовали в институт имени В. Хавкина – научный центр по изучению чумы и холеры, где изготавливают и рассылают по миру хавкинскую противочумную вакцину.

Он умер в 1930 году в Швейцарии. День его смерти стал днем национального траура в Индии; через много лет после этого президент Индии заявил: "Мы премного обязаны доктору Хавкину. Он помог нам избавиться от основных эпидемий – чумы и холеры".

Повод для удивления с размышлением.

В конце девятнадцатого века в России свирепствовала холера, умирали тысячи человек. В. Хавкин предложил безвозмездно передать способ изготовления противохолерной вакцины и сообщил, что готов немедленно выехать в Петербург. Но там вспомнили, что неблагонадежный Хавкин состоял под надзором полиции, и его предложение отклонили.

ИЗГНАНИЕ ЕВРЕЕВ ИЗ ИСПАНИИ

В конце пятнадцатого века произошли события, которые оказали огромное влияние на евреев в странах рассеяния и возродили прежние мечты о пропавших коленах Израиля, живущих спокойно и счастливо под властью своих правителей.

31 марта 1492 года испанский король Фердинанд и его жена королева Изабелла подписали эдикт об изгнании евреев из Испании, который сначала держали в тайне. Об этом узнал начальник канцелярии короля Альфонсо де ла Кабальерия, внук еврея, принявшего христианство, и хотя его могли обвинить в тайной принадлежности к иудаизму, он попытался уговорить короля, чтобы тот отменил изгнание.

Это ему не удалось, и 1 мая того года эдикт был опубликован: "Мы повелеваем всем евреям и еврейкам покинуть наше королевство до конца июля и не пытаться вернуться назад. Если они попробуют это сделать, то будут казнены без суда. Король Фердинанд. Королева Изабелла".

Рассказывали, будто Ицхак Абраванель, сборщик налогов королевства, умолял Фердинанда и Изабеллу отменить их решение и обещал за это 30 000 дукатов, огромную по тем временам сумму денег. Еще говорили, что Фердинанд был готов уступить, но появился Торквемада, духовник королевы, главный инквизитор Испании, и сказал: "Иуда продал Христа за тридцать серебренников, а вы желаете продать его за тридцать тысяч. Вот же он, возьмите и продайте его". Торквемада положил перед Фердинандом распятие, ушел из дворца, и король отверг предложение Абраванеля.

Трудно сказать, было ли так на самом деле, но достоверно известно, что евреи получили короткий срок для ликвидации своих дел. Имущество отдавали за бесценок, хороший дом – за осла или мула, прекрасный виноградник – за мешок зерна; многие дома вообще остались непроданными. Сцены прощания на кладбищах надрывали сердца: три дня и три ночи лежали изгнанники на могилах своих предков, а некоторые забирали с собой надгробные плиты и увозили в изгнание.

Монахи уговаривали евреев принять христианство, чтобы избежали общей участи, но многие не согласились на это. Евреи уходили из страны под надзором правительственных чиновников, которые провожали их до границы и следили за тем, чтобы никто не остался. Некий священник подробно описал это "беспримерное, не поддающееся исправлению еврейское упорство", и с плохо скрытым восхищением отметил, как изгнанники шли с песнопениями, подбадривая друг друга.

Они верили, что непременно произойдет чудо, как это случилось при исходе их предков из Египта: расступятся морские воды, и они пройдут посуху в другие страны.

СУДЬБЫ ИЗГНАННИКОВ

Исследователи полагают, что Испанию покинули примерно 200 000 евреев. Ицхак Абраванель писал в изгнании, оглядываясь на прошлое испанских евреев: "Вот был народ сильный и многочисленный. Народ спокойный и уверенный в себе, народ богатый, которого не запугаешь… Он трудился, и удача сопутствовала ему во всем… Он был народом чести и справедливости, народом богобоязненным… Его все почитали… Он жил там, как на собственной земле… в радости и добросердечии…"

И действительно, внедрение евреев в испанскую жизнь было огромным, – но чем же это закончилось? Одного росчерка пера короля и королевы оказалось достаточно, чтобы евреи покинули ту землю, на которой их предки жили до этого многие сотни лет. Они оставили за собой, вспоминал один из раввинов, "иешивы, полные книг… просторные залы… крытые кедрами с золочеными потолками, и синагоги, украшенные хризолитом…" Это было как внезапное пробуждение после сладкого сна; тем страшнее оказалось изгнание в чужую землю, "во тьму кромешную".

Евреи уходили из Испании пешком, ехали на лошадях, ослах и мулах, пускались в плавание на кораблях. Многие умерли в дороге от эпидемий и голода, утонули в море, стали жертвами разбойников и пиратов, – предполагают, что погибло не менее 20 000 человек. Матросы издевались над изгнанниками и грабили их; они плыли порой долгие месяцы, потому что правители земель, к которым они причаливали, не позволяли сойти на берег.

Некий изгнанник свидетельствовал: "Одних погубил меч, других поглотило море, третьих умертвили чума, голод и жажда, а уцелевшие остались нагими, лишенными самого необходимого. Почтенные люди и знатные граждане вынуждены были побираться. Богатые и высокопоставленные просили кусок хлеба, но им никто не давал… Великий гнев Божий воспылал на нас. Мы надеялись на мир, уповали на исцеление, но нас объял ужас".

Испанские евреи уходили в Египет, Алжир и Тунис; 700 семей заплатили большие деньги, и им позволили поселиться в Марокко; изгнанники появились в Италии, Голландии, Турции, Польше; попали они и в Эрец Исраэль, и современник сообщал в то время: "Приехав в Иерусалим, я крайне утомился от поисков жилья, ибо многие приезжают теперь в этот город, и страна переполнена людьми".

Почти все европейские правители удивлялись безумному поступку короля Фердинанда и порицали его. Из Испании ушли ученые, государственные деятели, врачи, поэты и философы, астрономы, математики и архитекторы, купцы, земледельцы, ремесленники, и после их изгнания во многих местах замерла жизнь. Торговля и ремесла пришли в упадок; в городах почти не осталось врачей, и больные обращались за помощью к уличным знахарям. Испанские гранды спохватились, ощутив потери в своих владениях, но было уже поздно. Евреи ушли из Испании и отдали свое умение, знания и руки тем странам, которые согласились их принять.

Самый благожелательный прием ожидал изгнанников в Турции, которая впустила их без всяких ограничений. Они обучили турок многим искусствам и ремеслам, чего те прежде не умели, ознакомили со всевозможными военными приемами. Вот почему турецкий султан Баязет II сказал тогда: "Как можно назвать испанского короля Фердинанда умным правителем, того, который разорил свою страну и обогатил нашу".

"Траур по покойнику – семь дней, траур по дураку – всю его жизнь" (еврейская пословица).

БЕДСТВИЯ ЕВРЕЕВ ПОРТУГАЛИИ

До 120 000 изгнанников из Испании пришли в соседнюю Португалию, и король Жуан II согласился предоставить им временное убежище на восемь месяцев, за подушную плату с каждого взрослого и ребенка. А когда прошел этот срок, испанских евреев, не покинувших Португалию, обращали в рабство, у них отнимали маленьких детей и насильно крестили.

Часть детей отправили на пустынный остров Сан-Томе у побережья Западной Африки, чтобы прививать новую веру в отрыве от родителей; условия жизни на острове оказались невыносимыми, и смертность среди детей была велика (не случайно Жуан II получил у евреев прозвище Жуан Нечестивый).

В 1495 году воцарился в стране Мануэль Великий. Он желал объединить Португалию с Испанией, а для этого решил жениться на испанской принцессе. Но ее родители, только что изгнавшие евреев, потребовали, чтобы будущий зять – по их примеру – выгнал евреев из своей страны. Советники предостерегали короля от изгнания этого полезного народа, он колебался, и наконец невеста сообщила жениху, что ее нога не ступит на землю Португалии, где терпят еще евреев.

30 ноября 1496 года был подписан брачный контракт между Мануэлем и испанской принцессой, а через несколько дней после этого опубликовали королевский декрет, который потребовал, чтобы все евреи – под страхом смертной казни – покинули Португалию. Так закончилось их многовековое присутствие на той земле, а само изгнание оказалось чудовищным по своим ужасам и страданиям.

Король хотел удержать в стране часть еврейского населения, а потому издал указ, чтобы в назначенный день еврейских детей в возрасте от четырех до тринадцати (а затем и до двадцати) лет насильно отняли у родителей и обратили в христианскую веру. В тот день разыгрывались страшные трагедии; родители убивали сыновей и дочерей, а затем кончали жизнь самоубийством. Некий священник сообщал: "Я видел своими глазами, как отец с плачем и рыданиями провожал сына к месту крещения и призывал Всеведущего в свидетели, что он и его сын желали умереть в вере своих отцов. Я видел много ужасных вещей…"

Затем наступил конечный срок отъезда. К 19 марта 1497 года до 20 000 евреев собрались в Лиссабоне; им обещали предоставить корабли, но неожиданно декрет об изгнании заменили указом о поголовном крещении. Евреев уговаривали добровольно принять христианство, а когда они отказались, насильно окрестили, – лишь немногим удалось избежать этого и уйти из страны. Тех, кто упорствовал и сопротивлялся крещению, подвергали мучительной смерти; последнего верховного раввина Португалии и руководителей лиссабонской общины замуровали по шею в узкой камере и через несколько дней убили.

Иегуда Хайят ушел из Испании в Португалию, а затем вынужден был бежать из Лиссабона. "Ни в одном месте не хотели нас принять, – вспоминал он. – "Удалитесь, нечистые!" – кричали нам, и мы скитались по морским волнам четыре месяца, голодая и страдая от жажды". Жена Иегуды умерла от голода, а он добрался до Северной Африки, где ему предложили на выбор – принятие ислама или смерть. Его выкупили местные евреи; Иегуда Хайят переселился в Италию и стал известным еврейским ученым.

Повод для размышления.

"Курьер Юнеско", журнал ООН (октябрь 1960 года): "Община негров-иудеев проживает на побережье Западной Африки, недалеко от португальского острова Сан-Томе, куда в 1493 году… были высланы 2000 еврейских детей". Быть может, негры смешались с потомками тех детей, выживших на диком острове, и переняли их веру и обычаи?..

СЕМЬЯ АБРАВАНЕЛЬ

"Каждому кораблю – своя буря".

Во второй половине четырнадцатого века жил в Севилье Шмуэль Абраванель, советник короля Кастилии, который, как говорили тогда, "был защитой своих единоверцев". В 1391 году, во время "севильской резни", ему пришлось притворно принять христианство, чтобы спастись от разъяренной толпы; Шмуэль Абраванель переехал затем в Португалию и по-видимому вернулся в иудаизм.

Его старший сын, Иегуда Абраванель, поселился в Лиссабоне, был казначеем – финансовым агентом короля Португалии и отстаивал интересы единоверцев перед министрами и влиятельными вельможами государства. Ицхак, его сын, называл отца "патриархом со славными деяниями и с великим именем в Израиле".

Ицхак Абраванель – государственный деятель, философ, комментатор Библии – прославил свою семью. Он занимал пост казначея португальского короля, был обвинен в поддержке некоего герцога, казненного за государственную измену, и в 1483 году бежал из страны. С испанской границы он направил королю письмо, доказывая свою невиновность и невиновность герцога, однако король конфисковал всё имущество Ицхака Абраванеля.

В Испании он занял важный пост сборщика налогов при испанском короле, пытался добиться отмены эдикта об изгнании евреев и вместе со всеми покинул ту землю. В мае 1492 года Ицхак Абраванель приехал в Италию и стал сборщиком налогов при дворе неаполитанского короля; когда войска французов захватили Неаполь, он бежал в Сицилию вместе с королем и снова потерял всё имущество, а также книги и рукописи. К концу жизни Ицхак Абраванель переехал в Венецию, работал над комментариями к Библии, участвовал в дипломатических переговорах с Португалией.

Его старший сын Иегуда, врач, поэт и философ, бежал из Португалии вместе с отцом. В Испании он прославился как прекрасный врач, лечил короля Фердинанда и королеву Изабеллу, собирался покинуть страну вместе с другими изгнанниками, но духовенство и королевский двор не желали отпускать опытного целителя. Они уговаривали Иегуду принять христианство, а для этого решили похитить и окрестить его годовалого сына.

Иегуда Абраванель сумел переправить мальчика с няней в Португалию, однако путь в ту страну был ему закрыт, и он вместе с отцом уехал в Италию, стал придворным врачом в Неаполе. Там он узнал, что его ребенка насильно окрестили вместе с другими еврейскими детьми. Иегуда всю жизнь оплакивал потерянного сына и корил себя за то, что не сумел его спасти: "В смятении моем дал я ему попасть в сети, из огня бросил я его в пламя костра!" Он мечтал увидеть сына, передать ему свои знания и умолял в "Элегии о времени", чтобы тот не забыл веру, язык своего народа, и сохранился, "как роза среди терний".

Иегуда Абраванель сочинил на итальянском языке "Диалоги о любви", которые вызывали восхищение современников и неоднократно публиковались в разных странах.

Повод для удивления.

Ицхак Абраванель сообщил в своем сочинении: "Я видел подлинное письмо, привезенное португальскими купцами из Индии и написанное там одним из еврейских ученых. В письме сказано, что происходят они от тех евреев, которых до разрушения Иерусалима переселили в страну за Горами мрака, и они не вернулись назад в эпоху Второго Храма".

ДЕВЯТОЕ АВА

Еврейская традиция полагает, что последние изгнанники пересекли границу Испании в девятый день месяца ав (Тиша бе-ав) по еврейскому летосчислению. Этот день – самый черный в еврейской истории – вобрал в себя тяжелейшие беды, обрушившиеся на евреев за тысячелетия существования. Эти трагические события отделены друг от друга многими столетиями, но в сознании народа они относятся к одной и той же дате; еще Иосиф Флавий отметил: "Можно подивиться той точности, с которой вращается колесо истории…" И это так.

Девятого ава выходцы из Египта были осуждены на то, чтобы погибнуть в пустыне и не вступить в Землю Обетованную. Они усомнились в обещании Всевышнего отдать им эту землю и поверили лазутчикам, которые сообщили, что там много укрепленных городов и населяют их великаны: "Мы чувствовали себя перед ними муравьями и были такими в их глазах" (добавил к этому любавичский ребе: "Именно потому, что они казались себе муравьями, те тоже видели в них муравьев").

И еще заявили лазутчики, вернувшись из Земли Обетованной: "Не можем мы одолеть тот народ, ибо он сильнее нас… И подняла вопль вся община, плакал народ в ту ночь. И роптали на Моше и на Аарона… И сказали друг другу: назначим начальника и возвратимся в Египет…" А рабби Иоханан добавил к этому: "Сказал Господь: "Вы плакали без причины. И вот, Я установлю для вас плач из рода в род, плач вечный". День тот был – девятое ава".

Девятого ава был разрушен Первый Иерусалимский Храм – 586 год до новой эры. Второй Иерусалимский Храм был разрушен девятого ава – 70 год новой эры. В этот день был распахан Иерусалим, потому что римский император Адриан пожелал превратить его в город идолопоклонников. В этот же день, девятого ава, пала крепость Бейтар, последний оплот повстанцев Бар-Кохбы – 135 год новой эры.

И наконец, девятого ава последние евреи покинули Испанию. Это были не рядовые, а определяющие события в судьбе народа, которые влекли за собой невыносимые бедствия и происходили в один и тот же день. Воистину "можно подивиться той точности, с которой вращается колесо истории", а потому девятого ава – пост, траур и скорбь, плач в поколениях.

Рассказывали: во время плавания испанских изгнанников вспыхнула на корабле чума, и моряки высадили всех на безлюдный берег. Многие погибли, но остальные шли из последних сил, чтобы найти какое-нибудь пристанище; среди них был еврей с женой и двумя маленькими сыновьями. Жена скончалась в пути; он нес сыновей на руках, потерял сознание, а его дети умерли от голода. Когда мужчина очнулся и обнаружил, что остался один, он собрался с силами и произнес:

– Творец Вселенной! Ты многое сделал для того, чтобы я оставил свою веру. Так знай же, что, вопреки всему, я – еврей, евреем останусь и выдержу любые испытания, которые Ты навлек и навлечешь на меня.

Повод для удивления.

В Средние века, в траурный день девятого ава, евреи шли босиком в синагоги, над чем потешались их соседи-иноверцы. Этот обычай, по всей видимости, отразился в Толковом словаре В. Даля, где отмечено: "Босины – еврейский праздник, обряд омовения ног".

МУКИ РОЖДЕНИЯ МЕССИИ

С 1450 года ездил по городам Германии францисканский монах Иоанн де Капистрано и в своих проповедях призывал христиан изгонять евреев из городов и земель. В городе Нейштадте раввин Исраэль Иссерлейн предложил монаху, чтобы они вместе бросились в огонь и предоставили Богу решить участь евреев, – монах на это не согласился, однако его проповеди повюду приносили свои результаты.

В пятнадцатом веке изгнание евреев из городов и земель Центральной Европы было обычным явлением. Брюн, Ольмюц, Майнц, Бамберг, Глогау, Кельн, Шпейер, Аугсбург, Эрфурт, Вюрцбург, Магдебург, Нюрнберг, Регенсбург, Бреславль, Саксония, Бавария, Силезия, Штирия, Каринтия, – к концу пятнадцатого века в этих городах и землях не осталось ни одного еврея или же им запретили там постоянное проживание.

Изгнания сопровождались конфискацией недвижимости; дома, синагоги и кладбища становились собственностью городов; в Нюрнберге через еврейское кладбище проложили дорогу, мощенную надгробными плитами. К этому добавились преследования евреев в Богемии, Моравии и Венгрии, а также изгнание из Испании и Португалии, которое произвело огромное впечатление на евреев рассеяния, заставило задуматься о своей судьбе.

"Время наше, – сообщал современник тех событий, – время бедствий". Потрясение было велико‚ но оно – как это случалось и прежде – вновь возродило в народе мессианские ожидания. Заговорили о том, что перенесенные страдания – это великие испытания‚ предшествующие скорому приходу избавителя‚ начало мучительного процесса‚ называемого в еврейской мистике "муками рождения Мессии", который приведет к спасению Израиля.

В 1502 году по Северной Италии, Германии и Австрии путешествовал Ашер Леммлейн; он объявил себя предшественником скорого прихода избавителя и призывал евреев к покаянию. Этот человек пробудил мессианские надежды; многие поверили в его пророчества, постились, раздавали милостыни, а потому 1502 год называли впоследствии "годом покаяния".

Последователи Леммлейна провозгласили его Мессией; вера в него была так велика, что некий еврей из Праги даже разрушил печь для выпечки мацы, потому что поверил, что ближайший праздник Песах он отметит в Эрец Исраэль.

ДИВНЫЙ СВЕТ К ВЕЧЕРУ

Забегая вперед, процитируем еврейский журнал "Восход" (Петербург, 1894 год):

"Местечко Горошки Волынской губернии, 17 июня.

Неделю назад в нашем местечке распространился слух, что в понедельних 13 июня безусловно должен явиться на землю Машиах. От имени одного из цадиков передавали, что у него будто есть старинная книга под названием "Пардес римоним", в которой между прочим говорится, что в двадцать первый день месяца сиван 5654 года будет с утра туман и мрак, а к вечеру дивный свет, и тогда вот придет Машиах.

В воскресенье 12 июня некоторые ложились спать заранее, чтобы быть готовыми к радостной встрече. Когда какой-то молодой еврей, скептически относившийся к этим чаяниям, задумал в этот вечер уехать на соседнюю ярмарку и начал собирать свои товары, прибежала его мать, стала выбрасывать товары с повозки и не пустила его.

Но день проходил за днем, а предсказание не сбывалось. Когда в сумерки показывался кто-либо на белой лошади, напряженное внимание удваивалось, многие готовы были подумать, что это он. Общее разочарование сменило все ожидания, и некоторые до сих пор не могут простить себе того легкомыслия, с каким они отнеслись к неведомо кем пущенному слуху".