Глава первая ТАЙНА КНИГИ

Глава первая

ТАЙНА КНИГИ

Как только «Нырок» прошёл верхние шлюзовые ворота, Майкл опустился на колени в носовой части катера и стал аккуратно укладывать швартовы[1] в плоский спиральный коврик. Мальчик с головой погрузился в это занятие и, только закончив работу, поднялся и посмотрел вперёд.

Его внимание сразу же привлекли призрачные очертания белого судна, показавшегося за рядами деревьев, несколько правее курса катера. Майкл обернулся и окликнул брата, стоявшего у штурвала.

— Питер! — крикнул он громко, чтобы голос его донёсся до рулевой рубки. — Пароход! — И он ткнул пальцем в горизонт.

Питер успокоительно помахал рукой:

— Всё в порядке. Мы успеем выйти из канала раньше, чем пароход подойдёт к нему.

Но всё же он из предосторожности немного увеличил скорость катера. Канал был узок, а дно около берегов очищалось не особенно тщательно. Пароходы же иногда упорно держались середины канала и прижимали другие суда к берегам, где они, ныряя в возникшем прибое с волны на волну, бились килем о дно.

Закончив свои дела на носу катера, Майкл побежал на корму и спустился вниз, но вскоре снова появился на палубе, уселся неподалёку от кормы, раскрыл принесённую с собой книгу и, поглядывая на рисунки, принялся изучать приёмы сращивания верёвок. Майкл распустил конец верёвки и попытался сплести из отдельных прядей петлю. На рисунках всё выглядело просто, но пряди, как нарочно, распускались в самый неподходящий момент.

Зной летнего дня подействовал на Питера, и он зевнул. В рулевой рубке было жарко, и он совсем уже было решил присоединиться к девочкам, лежавшим на палубе. Они, собственно, не спали, а нежились на солнце. Он мог бы передать управление Майклу, который, несмотря на свои двенадцать лет, был не хуже многих шкиперов на реке, но тут же подумал, что скоро всё равно придётся пришвартоваться на ночь. Взглянув на карту, Питер убедился, что до Абингдона оставалось совсем немного. За деревьями, справа по борту, уже можно было различить высокий шпиль.

«Нырок» вышел наконец из длинного прямого канала и поплыл дальше по реке.

Сестра Питера Джилл и её подруга Керол слышали, как Майкл крикнул о приближении парохода, но они так уютно лежали, что даже приподняться им было лень. И только когда пароход, глухо ворча старой машиной и шипя паром, уже скользил мимо катера, они приоткрыли глаза и посмотрели на него с полным безразличием, точно с такой же невозмутимостью следили с берега коровы за движением «Нырка».

Керол тут же снова закрыла глаза. Возбуждение первых дней каникул улеглось, и её клонило ко сну. Она чувствовала себя более счастливой, чем когда бы то ни было раньше. Каникулы не всегда радовали её, и в конце семестра она ожидала их наступления с каким-то двойственным чувством. Конечно, не нужно будет ходить в школу. Но, с другой стороны, ей нравилось заниматься, и она очень любила общество подруг. Другим девочкам каникулы приносили радость возвращения домой, сулили всякие увлекательные забавы в семейном кругу, но у Керол всё получалось иначе.

Родители девочки жили в Новой Зеландии, слишком далеко, чтобы побывать у них хотя бы с коротким визитом во время летних каникул. Ещё целых четыре года, пока ей не исполнится восемнадцать лет, Керол придётся довольствоваться приглашениями друзей её родителей проводить отдых у них в Англии. Да, они были добры, пытались сделать всё, чтобы она чувствовала себя как дома. Но всё же иногда у них бывало ужасно скучно. Свои пасхальные каникулы, например, Керол провела в семье, которая жила в районе Сент Джонс Вуд в Лондоне, в квартире на седьмом этаже. Сада у них не было, снизу непрерывно доносились приглушённый шум уличного движения и скрежет автобусных тормозов. Весь день Керол проводила в обществе восьмилетнего мальчика, которого она терпеть не могла. Ежедневно ей приходилось гулять с ним по одному и тому же маршруту: один круг вдоль берега озера в Риджент-парке. Среди шумных улиц и приглаженных скверов Лондона Керол иногда отчаянно тосковала по дому и всеми силами рвалась в чудесную, дикую страну — на свою родину.

В этом году её впервые пригласила на каникулы близкая школьная подруга — Джилл Бренксом. Родители Керол не были знакомы с семьёй Бренксомов. Джилл пригласила её, и Керол необычайно обрадовалась возможности провести хотя бы три каникулярные недели в обществе приятельницы. Керол готова была примириться и с лондонской квартирой, лишь бы им двоим быть вместе, но, когда Джилл сказала, что в городе они только переночуют, а затем предпримут поездку на катере, Керол даже разволновалась.

— На нашем «Нырке» всегда бывает очень интересно, — сказала Джилл. — Куда бы мы ни поехали, с нами то и дело происходят разные приключения. Тебе понравится.

Единственным судном, на котором до сих пор плавала Керол, был огромный пароход водоизмещением в двадцать девять тысяч тонн. Керол объехала на нём полмира, чтобы добраться до своей школы в Англии. «Нырок» не был, конечно, таким судном, но он принадлежал семье Бренксомов. Они держали его на Темзе около Хенли и во время весенних и летних каникул путешествовали на нём по реке.

— На первый взгляд в этом мало привлекательного, — говорила Джилл, — но, честное слово, на самом деле очень интересно!

Но Керол и не нужно было уговаривать. По сравнению с тем, как она обычно проводила каникулы, предстоящая поездка казалась ей каким-то волшебным сном.

Они вот уже второй день находились в пути, и Керол наслаждалась путешествием. Все были на палубе, за исключением матери Джилл, — она составляла в каюте список продуктов, которые нужно было купить в ближайшем селении, где имеются лавки. Отец Джилл сидел позади девочек и покуривал трубку. Вначале Керол побаивалась его, и вовсе не потому, что это был крупный мужчина с густыми усами, а потому, что в её представлении главный инспектор Скотленд-Ярда[2] обязательно должен отличаться какой-то особой свирепостью. Но вскоре она убедилась в своей ошибке, и отец Джилл очень понравился ей.

— Какой красивый плес, — сказал он, прерывая размышления Керол.

Она приподнялась и посмотрела вокруг себя.

Река, по которой они плыли, извивалась среди лугов, покрытых золотом лютиков. Впереди группа маленьких парусных шлюпок устроила гонки вокруг буя, видневшегося на середине реки.

— Очень красиво! — воскликнула Керол. — Вот уж не думала, что можно так чудесно путешествовать на катере и что «Нырок» — такое замечательное судно!

— Я рад, что тебе «Нырок» понравился, — сказал мистер Бренксом. Если эта поездка доставляет тебе удовольствие, значит, всё прекрасно.

Питер уменьшил ход «Нырка» и поочерёдно пропускал вперёд шлюпки, оставляя им достаточно места, чтобы развернуться вокруг буя.

— Вот и Абингдон! — воскликнул Питер. — Может быть, нам где-нибудь здесь причалить, папа, для закупки продуктов?

— Пожалуйста, где угодно. — Мистер Бренксом вынул изо рта трубку. Но лучше всего, пожалуй, около моста.

Джилл поднялась и вместе с Керол приготовилась соскочить на берег со швартовами. Слева от них, почти на самом берегу, стояла церковь, увенчанная высоким шпилем. Мимо церкви пробегала пешеходная тропинка. Она пересекла маленький, заросший травой дворик, окружённый группой небольших коттеджей с крытыми аркадами на старых дубовых столбах.

— Какое своеобразное место, — заметила Керол. — Интересно, кто здесь живёт?

— О, я почти забыл! — воскликнул отец Джилл. — Да, это то самое место. Я как-то побывал здесь по одному делу. Очень загадочное дело… Оно так и не было расследовано до конца.

— А что это было, папа? — спросила Джилл. — Убийство или что-нибудь другое?

Мистер Бренксом засмеялся:

— Нет, это было совсем не такое обычное дело, как убийство. Это было нечто вроде охоты за сокровищем.

— Это ж очень интересно, папа. Расскажи, пожалуйста!

— Приготовить швартовы! — громко скомандовал Питер в эту минуту. Я причалю катер вот здесь.

Джилл и Керол мигом вскочили на ноги, и Керол побежала вдоль борта на корму. Как только Питер осторожно подвёл «Нырок» к берегу, девочки одновременно выскочили со швартовами в руках и натянули их. Мистер Бренксом спустился в носовую каюту и вернулся с деревянным молотком и двумя кольцеобразными костылями. Ребята вбили их в землю и привязали к ним швартовы. Мистер Бренксом остался доволен тем, как быстро и ловко причален катер.

— Ну вот! — удовлетворённо воскликнул он, ещё чуть-чуть подтянув носовой швартов. — А теперь, если хотите, можете все отправляться за покупками.

— Я хочу послушать о деле, — сказала Джилл. — Ты ведь собирался рассказать о нём.

— О каком деле? — вмешался Майкл, спрыгивая с катера на берег. Что это за дело?

— Папа хотел рассказать о поисках сокровища в Абингдоне, объяснила Джилл. — Ну, папа! Расскажи, пожалуйста. — Она взобралась обратно на катер и, протянув руку, помогла вскарабкаться Керол. Сначала расскажи, а потом мы отправимся в город за покупками.

— Эта история не предавалась гласности, — нерешительно ответил отец Джилл. — Я, собственно, и не должен был упоминать о ней.

— Но мы же никому не скажем, — заверил Майкл.

— Конечно, не скажем, — подтвердила Джилл. — Керол тоже умеет хранить секреты, ведь правда, Керол?

— Я обещаю никому не говорить, мистер Бренксом, — твёрдо сказала Керол.

— И всё же мне не следовало бы рассказывать об этом никому, даже вам, — повторил отец Джилл. — Однако, — добавил он, подмигивая ребятам, — вреда, по-моему, не будет, если я и расскажу. Но, справедливости ради, надо позвать сюда и Питера.

— И маму, — добавил Майкл, вскарабкиваясь на катер.

Главный инспектор подошёл к каюте, заглянул в люк и покачал головой.

— Она задремала, да и нет необходимости беспокоить её только для того, чтобы заставить выслушать эту историю. Кстати, многие факты ей известны ещё с того времени, когда всё это произошло. Питер!

— Да, папа? — Питер выглянул из рулевой рубки, где он рассматривал карту реки.

— Иди к нам. Я хочу вам кое-что рассказать.

Все кружком расселись на палубе, и мистер Бренксом приступил к своему рассказу.

— Это будет не совсем обычная история, — начал он. — Я даже не знаю, с какого конца повести рассказ. Он состоит из нескольких отрывков. Каждый в отдельности ничего особенного не представляет, но если их объединить, то получится правдивая история об одной странной тайне. Пожалуй, лучше начать с того, как нашли Яна…

Мистер Бренксом молча принялся набивать трубку, и, пока совершался этот важный процесс, его слушатели изо всех сил старались скрыть своё нетерпение.

— Это случилось во время войны, — возобновил, наконец, Бренксом свой рассказ. — Однажды утром, едва забрезжил рассвет, береговая охрана обнаружила в море, примерно в четверти мили от берега, небольшую лодку. Волны то и дело подбрасывали её вверх и вниз. Дело было где-то в Эссексе, по-моему, в 1942 году. Впрочем, когда это происходило и где, — не так уж важно. Это была маленькая парусная лодка, и, хотя парус был поднят, пограничники не были уверены в том, что в лодке кто-нибудь есть, и поэтому для осмотра её направили рыбачий бот. Рыбаки обнаружили на дне лодки совершенно истощенного старого матроса. Мокрый, полузамерзший, он лежал без сознания. Рыбаки перенесли его в свой бот, взяли лодку на буксир и доставили её к берегу.

— Он пришёл в себя? — спросила Джилл.

— О, да. Его положили в госпиталь, и он поправился, хотя полностью здоровье к нему не вернулось. В конце концов, это был семидесятилетний старик, и он несколько суток провёл без пищи в море, в обыкновенной лодке. С собой у него был только небольшой узелок с вещами. Вскоре выяснилось, что по национальности он голландец. Он умел немного говорить по-английски и сообщил, что зовут его Яном, просто Яном. Когда его попросили назвать свою фамилию, он ответил: «Зовите меня старым Яном из Дордрехта». Он, по-видимому, жил раньше в этом городе.

Я не знаю всего, что случилось с Яном, но несколько месяцев спустя он перебрался сюда и поселился вместе с другими стариками в одном из домиков этой богадельни.

Мистер Бренксом указал своей трубкой в сторону расположенных на берегу коттеджей.

— Он жил, кажется, вот здесь, в третьем домике, — добавил он.

Его слушатели повернулись к берегу и посмотрели на группу уютных коттеджей.

— Мы в Скотленд-Ярде понятия не имели о Яне, пока однажды, три года спустя, с нами не связались представители военной разведки и не попросили разыскать его. По-видимому, когда Голландия была освобождена от оккупантов, кто-то из голландцев сообщил нашей военной разведке, что во время войны участники движения Сопротивления укрыли от немцев в безопасном месте много золота, бриллиантов и других ценностей. Гитлеровцы случайно обнаружили это сказочное богатство в стоге, сена и попытались вывезти его, но мужественные голландские патриоты устроили засаду и отбили сокровища. Конечно, история эта наделала много шума, и кончилось тем, что старому Яну доверили спрятать ценности. Стало известно, что однажды ночью, в непроглядной темноте, старый Ян отправился куда-то на своей маленькой лодке, и с тех пор его больше не видели. Голландцы надеялись на то, что он, может быть, рискнул доставить сокровища в Англию. Вот почему представители военной разведки и запросили Скотленд-Ярд, не известно ли нам что-нибудь о Яне.

Мы, конечно, стали повсюду наводить справки и, в конце концов, выяснили, что старик, приметы которого нам сообщили, в самом деле был подобран в лодке и что его действительно звали Яном. Затем удалось установить, что он поселился вот в этой богадельне. Я хорошо помню, как мы все бросились сюда, чтобы переговорить с ним. Кроме нас четверых из Скотленд-Ярда, приехали несколько офицеров военной разведки в двух штабных автомобилях, голландский генерал с переводчиком и один из участников движения Сопротивления, который лично знал Яна. Его доставили из Голландии специальным самолётом. В общем, мы явились сюда, на этот маленький двор целой кавалькадой.

— И сокровища оказались у Яна? — возбуждённо спросил Майкл.

— К сожалению, Ян к тому времени умер. Он умер во сне, за три недели до нашего приезда. Мы перевернули здесь всё вверх дном, тщательно осмотрели маленький узелок с вещами Яна, допросили всех стариков, которые знали его, но никаких следов сокровища мы не нашли. Видимо, Ян ни с кем не разговаривал о спрятанных драгоценностях, и если он и знал тайник, где спрятаны бриллианты и золото, то унёс этот секрет в могилу.

— Значит, вы не только не нашли сокровищ, но даже не напали на их след? — разочарованно спросила Джилл.

— Мы не нашли и намека на них.

— Конечно, Ян мог просто потерять ценности в море, раз он прибыл без них, — заметил Питер.

— Вполне возможно, — согласился отец. — Но мне почему-то кажется, что это не так. Судя по всему, Ян был типичным старым моряком, закалённым и находчивым. Мне кажется, что, если бы Ян в самом деле не смог уберечь ценности, он не дожил бы до того дня, когда его прибило волнами к берегу.

— Ты думаешь, что Ян спрятал ценности в Голландии, да? — спросил Майкл. — Почему же тогда голландцы не разыщут их?

— Они искали повсюду, но безрезультатно, и, в конце концов, бросили это дело.

— Минуточку, папа, — снова вступил разговор Питер. — Но ведь голландцам известно, откуда Ян отправился в своё путешествие?

— Известно. Он отправился из погреба своего дома в одном из переулков Дордрехта. Сам я не был там, но видел столько фотоснимков этого дома, сделанных голландской полицией, что знаю его, как наш собственный дом. Дверь из погреба открывается прямо в узкий сточный канал шириной около шести футов.

— А куда он ведёт?

— Куда угодно. Он соединяется с другими каналами, а часть из них впадает в реку, которая течёт в море. На берегах этих каналов рядами стоят старые склады с подвалами, так что Ян мог спрятать сокровища где ему вздумается.

— Но ведь кто-нибудь должен был знать, куда Ян отправляется с ними? — спросила Керол.

— Как видно, никто не знал. Несколько патриотов охраняли дом Яна, чтобы обеспечить ему безопасный отъезд. Но они не знают даже, в каком направлении он отправился по каналу. Позднее голландцы перерыли весь город, не оставили ни одного подвала, не обыскав его от пола до потолка.

— А почему бы им не пройтись по каналам землечерпалкой? — спросил Питер.

— В этом, очевидно, не было необходимости. Каналы наполняются только в часы прилива, а в остальное время в них нет ни капли воды. Дно и стенки выложены кирпичом, спрятать или закопать здесь что-нибудь, не говоря уже о довольно — громоздком тюке с драгоценностями, невозможно.

— В общем, голландцы ничего не нашли, — с сожалением заметил Майкл.

— Ничего. И прекратили поиски несколько лет назад… Вот и вся история.

Джилл задумчиво посмотрела на маленькие мирные домики богадельни, хранившие тайну старого Яна.

— Скажи, папа, — полюбопытствовала она, — все эти вещи, которые якобы спрятал Ян, оцениваются в большую сумму?

— Да, да, — ответил мистер Бренксом, выбивая свою трубку о борт катера. — Это были главным образом бриллианты и другие драгоценные камни из Амстердама общей стоимостью около трёх миллионов фунтов.[3]

Возгласы удивления разбудили мать Джилл, дремавшую внизу в каюте. Из люка показалась её голова.

— Что случилось? — испуганно спросила она и быстро обежала всех глазами, торопясь убедиться, что никто не свалился в воду.

— Ничего не случилось, дорогая, — ответил, поднимаясь, мистер Бренксом. — Мы просто разговаривали. Выходи на солнышко. Захвати с собой список продуктов, и ребята отправятся на берег за покупками. Мы останемся на катере.

— Чудесные каникулы! — воскликнула Керол, спрыгивая вместе с другими на берег. — А какую странную историю о старом Яне рассказал ваш отец!

— Что касается меня, — заметил Питер, — то я думаю, что старик потерял драгоценности на пути в Англию, а сознаться в этом у него не хватило мужества… Ты взял корзинку для покупок, Майкл?

— Да, сейчас я догоню вас.

— Ян мог спрятать сокровища, а потом присвоить их и обмануть своих друзей, — высказала предположение Джилл.

— Возможно, — согласился Питер, направляясь по тропинке вдоль берега.

— А мне не верится, — задумчиво отозвалась Керол. — Ян мог быть простым, бесхитростным человеком, но не хочется даже думать, что он оказался нечестным.

Питер рассмеялся:

— Вот, вот. Это как раз то, о чём говорит папа: люди не верят, что на свете водятся мошенники — потому-то плутам и удаётся так легко обделывать свои делишки.

— Как бы то ни было, — продолжала настаивать Керол, — а я считаю, что Ян был честным человеком, и это подтвердится в тот день, когда найдутся драгоценности.

— Не беспокойся, — ответил Питер, их никогда не найдут, это участь всех потерянных сокровищ… Пойдёмте скорей, покончим с покупками, а потом будем купаться.

«Нырок» остановился около Абингдона на всю ночь. Спешить было некуда — трёхнедельные каникулы только начались. Кроме того, на свежем воздухе клонило ко сну, и все рано улеглись спать.

Керол проснулась первой. Взглянув на часы, она обнаружила, что ещё не было и половины седьмого, хотя через иллюминатор в каюту уже вливались широким потоком солнечные лучи. Спать больше не хотелось. Керол тихонько оделась и на цыпочках, стараясь не разбудить крепко спавших Питера, Джилл и Майкла, вышла из каюты.

На палубе она с наслаждением вдохнула свежий, чистый воздух. Речную гладь ничто не нарушало, лишь изредка на поверхность выпрыгивала мелкая рыбешка. В камышах, ниже по течению, несколько уток, плескаясь, пощипывали молодые побеги. Город за рекой спал в полной тишине.

Стоя на кормовом подзоре, Керол с восхищением осмотрела катер. «Нырок» был не велик — его длина не превышала тридцати футов, но это было очень удобное судно. Своей простотой и какой-то деловитой внешностью оно выгодно отличалось от других, пестро раскрашенных судов, которые встречались им на пути. По словам Джилл, «Нырок» в своё время был военно-морским портовым катером. И хотя мистер Бренксом переделал его по-своему и даже выкрасил в синюю и серую краску, мощный катер сохранил всё изящество очертаний своего корпуса.

На носу катера что-то зашевелилось, и из люка показалась голова мистера Бренксома. Он помахал Керол рукой и, зевая, выбрался на палубу. На нём всё ещё была пижама.

— Ну, Керол, ты довольна?

— Ещё бы! Мне никогда не проходилось так замечательно, проводить время… На реке всё как-то по-другому.

Мистер Бренксом улыбнулся:

— Рад слышать это. Некоторые люди считают, что на реке скучно, а я вот не согласен с таким мнением.

— И я не согласна. Здесь очень интересно.

— «Нырок» — хорошее судно, — продолжал мистер Бренксом, потягиваясь. — На нём можно безопасно плавать и по морю, но после долгой, напряжённой работы мне больше нравится вот такой тихий отдых на реке. Для меня плавание по морю было бы той же самой тяжёлой работой.

— По-моему, на море было бы скучно, — заметила Керол.

— Правильно. У нас всё впереди — целые три недели мы будем загорать, купаться и вообще делать всё, что захотим. Так я себе и представляю настоящий отдых. Это то, что…

Мистер Бренксом внезапно умолк и стал пристально всматриваться в какую-то точку на берегу, там, где в отдалении виднелся мост.

— Проклятье! — пробормотал он. — Я так и знал.

— Что случилось? — удивлённо спросила Керол.

Главный инспектор показал рукой на берег. Подпрыгивая на неровностях прибрежной тропинки, к ним медленно приближался коричневый мотоцикл. За его рулём сидел человек в синем макинтоше и в кожаном шлеме с наушниками.

— Даже если бы мы плавали в море, за мной всё равно послали бы вдогонку вертолёт или что-нибудь другое. А я-то надеялся, что меня хоть на этот раз оставят в покое.

Мотоциклист, приблизившись, пробежал глазами названия катеров, которые стояли по соседству с «Нырком», затем прибавил скорость и остановился около него:

— Сэр, вы главный инспектор Бренксом? Прошу прощения, что мне приходится так рано беспокоить вас, но я должен передать вам срочный пакет от начальника Скотленд-Ярда.

Он сошёл с мотоцикла, расстегнул кожаную сумку, висевшую у него на поясе, и вынул конверт.

Главный инспектор печально покачал головой:

— Извини меня, Керол.

Мистер Бренксом спрыгнул на берег и распечатал конверт.

— Ответ будет, сэр?

— Да.

Мотоциклист протянул ему карандаш и блокнот. Мистер Бренксом быстро набросал несколько слов.

— Вручите это местному инспектору полиции, — сказал он, — и попросите немедленно передать по телефону в Уайтхолл.[4] И скажите ему, чтобы точно через час машина ждала меня у моста.

— Слушаюсь, сэр.

Посыльный завёл мотоцикл, повернул его и, всё так же подпрыгивая на тропинке, отправился в обратный путь.

Мистер Бренксом прыгнул на катер.

— Я очень сожалею, Керол, что так произошло, — сказал он. — Но мы постараемся не испортить поездку всей компании. А сейчас ты, может быть, спустишься вниз и разбудишь остальных? У нас осталось меньше часа, а нам ещё надо многое сделать.

Совсем обескураженная, Керол по трапу спустилась в кормовую часть. Майкл, разбуженный шумом мотоцикла, уже проснулся, но остальные ещё спали. Керол решила разбудить в первую очередь Джилл, которая спала на верхней койке.

— Вставай, вставай, — зашептала она, тихонько стягивая с неё простыню.

Джилл зашевелилась.

— Что, что такое? — сонно пробормотала она.

— Случилось что-то серьёзное. Твой отец хочет, чтобы все быстро встали и оделись.

Джилл села на койке так поспешно, что стукнулась головой о потолок каюты и громко вскрикнула от боли, разбудив своим восклицанием Питера.

— Что тут происходит? — проворчал он.

Керол ему всё рассказала.

— Я мог бы всё это предсказать. Нет отпуска, чтобы к отцу не приставали с каким-нибудь несчастным делом об убийстве. А он-то думал, что на этот раз его оставят в покое… Ну что ж, возможно, он через день-два с ним разделается.

Питер, а вслед за ним и Майкл соскочили со своих коек. Все быстро оделись и, не умываясь, через пять минут были уже на палубе. Здесь к ним присоединился отец Джилл. Миссис Бренксом осталась внизу, чтобы разжечь примус и приготовить завтрак.

— Жаль, что так произошло, — начал мистер Бренксом. — Сейчас я разговаривал с посыльным. Он, наверно, половину ночи разыскивал меня. В общем, лучше сразу сказать вам и покончить с этим. Мне нужно немедленно выехать в США, в Вашингтон. Я должен отправиться в полдень на самолёте…

— На самолёте? Какой ты счастливец! — прервал его Майкл.

— Речь идёт об одном важном деле. Я не могу сказать вам, в чём оно состоит, но меня не будет здесь по крайней мере три недели.

— Почти весь отпуск, папа! — огорчилась Джилл. — Ну, это уж совсем никуда не годится.

— А разве тебя никто не может заменить? — спросил Питер.

— Жаль, но ехать нужно мне. Тут уж ничего не поделаешь. — Мистер Бренксом был расстроен не меньше, чем все остальные. — Я вот ещё что хотел сказать: поскольку я должен ехать во время своего отпуска, мне разрешено взять с собой маму. Поездку, конечно, они оплачивают. Я уже говорил с мамой. Она считает, что вы нуждаетесь в ней и потому должна остаться с вами.

— Нет, нет! — воскликнула Джилл. — Пусть едет. Она должна обязательно поехать. Для неё это будет чудесным отдыхом.

— Мы сумеем справиться с катером, папа, — добавил Питер. — Я ведь хорошо знаю мотор, ну и всё остальное.

— Мы с Джилл можем готовить пищу, — сказала Керол. — Я надеюсь, вы не допустите, чтобы миссис Бренксом осталась здесь из-за нас.

— Спасибо, Керол. Это очень мило с твоей стороны.

— А мне бы хотелось, чтобы мама осталась с нами, — нерешительно заметил Майкл. — В конце концов, она — наша мама, и мы не хотим, чтобы она уезжала. И чтоб ты тоже не уезжал, папочка.

— Правильно, — заявила Джилл. — Мы хотим, чтобы она осталась с нами. Но ещё больше мы хотим, чтобы она поехала в Вашингтон. Она замечательно проведёт время.

— Да, да, мистер Бренксом, возьмите её с собой, — уговаривала Керол. — И не беспокойтесь о том, что скажут мои родители. Они привыкли, что я всегда далеко от них, и, наверное, вообще не думают обо мне. — Голос Керол звучал чуточку грустно.

— Что ты! Они думают о тебе, я уверен в этом, — сказал отец Джилл, мягко положив руку на плечо Керол. — А теперь посмотри на Джилл, Питера и Майкла и скажи мне, будешь ли ты довольна, если проведёшь три недели только в их обществе?

— На «Нырке», конечно, — добавил Питер. — У нас хватит времени, чтобы дойти до самого Личлейда.

— Мы будем часто купаться и найдём много других интересных занятий, — вставила Джилл.

— А когда папа и мама уедут, мы вдвоём будем занимать целую каюту, — сказал Майкл.

Керол рассмеялась.

— Ну конечно, конечно, я буду довольна, — заявила она. — Мне будет здесь хорошо.

— А наше мнение разве в счёт не идёт? — спросил Майкл. — Кто против того, чтобы Керол провела с нами три недели, поднимите руку.

Ни одна рука не поднялась, и когда на палубе появилась миссис Бренксом, все наперебой заговорили с ней:

— Всё решено! Мы хотим, чтобы ты поехала с отцом. Мы здесь прекрасно управимся одни и очень интересно проведём время.

Миссис Бренксом поцеловала каждого из них.

— Как мне приятно это слышать! — воскликнула она. — Но вы не думайте, что меня не расстраивает наша разлука. Я уверена, что вы будете себя хорошо вести и постоянно заботиться друг о друге.

Во время завтрака спешно обсудили все остальные вопросы. Джилл доверили бумажник с деньгами на покупку провизии и горючего для мотора, — сумму более чем достаточную для трёхнедельного путешествия. Кроме того, у Джилл и у Питера имелись для непредвиденных расходов сберегательные книжки. Условились, что при возникновении какой-нибудь серьёзной неприятности они обратятся в полицию и из Скотленд-Ярда приедет один из подчинённых отца, чтобы сделать всё, что нужно. На Майкла возлагались разные хозяйственные дела и ответственность за снабжение водой. Свой маршрут ребята должны были вырабатывать сообща. Питеру поручили обязанности шкипера и главного ответственного лица.

— Ничего необдуманного вы не сделаете. Я уверена в этом, — сказала мать и поднялась, чтобы пойти к себе и закончить сборы к отъезду. — А когда мы вернёмся, я полагаю, вы подробно расскажете нам о всех своих приключениях.

Последние минуты прошли в спешке и суете. Майкл дежурил на палубе, поджидая полицейскую машину. Вскоре он сообщил о её прибытии.

Со смешанным чувством грусти и какого-то возбуждения все направились по тропинке вдоль берега. Отец и Питер несли чемоданы. Шофёр-полисмен открыл багажник и сложил в него вещи. Напоследок родители торопливо поцеловали каждого из детей, и машина умчалась.

— До свидания! — кричали ребята, стоя на дороге и махая руками.

И вот они остались одни. Несколько минут длилось грустное молчание. Питер первым прервал его.

— Ну что ж, — заявил он. — Теперь мы можем вернуться на катер и заняться уборкой. Потом мы проверим свои запасы, купим всё необходимое и отправимся на «Нырке» в Оксфорд.

Джилл была рада, что у Питера есть уже определённый план действий. В подобных случаях люди подчас топчутся на месте и не знают что делать, а затем выясняется, что уже вообще поздно что-либо предпринимать.

— Прекрасно, — согласилась она. — Примемся все за дело. И чем скорее, тем лучше. У нас останется достаточно времени для купания.

Пока девочки мыли посуду, а Майкл убирал каюты, Питер делал вид, что он страшно занят мотором. Впрочем, Джилл и Керол решили про себя, что он просто-напросто наслаждается возней с масляными тряпками и гаечными ключами, как это любят делать мальчишки. Вскоре повсюду был наведён образцовый порядок и чистота. Так как магазины ещё не открывались, девочки решили искупаться. Судя по вздохам и ворчанию, доносившимся из машинного отделения, Питер всё ещё был ужасно занят своим мотором, и Майкл решил самостоятельно отправиться в экспедицию. Он снял с гички брезент, присоединил крюк шлюпбалки[5] к гичке, приподнял её над подставками и вывел за борт. Когда гичка повисла над рекой, Майкл, постепенно ослабляя тросы, осторожно спустил её на воду.

— Куда это ты отправляешься? — поинтересовалась Джилл.

— Всего только на тот берег. Хочу осмотреть заброшенный канал, вот тот, у старого железного моста.

Майклу нравилось всюду совать свой нос, выяснять, куда направляются боковые течения, и вообще совершать «открытия».

— Смотри, долго не задерживайся, — попросила сестра. Она сделала глубокий вздох, на мгновение замерла на корме, затем резко выбросила руки вперёд и вверх и приготовилась к прыжку.

Не успел Майкл усесться на сиденье в гичке, как Джилл бросилась в воду. Фонтаном взметнулись брызги, и гичка подпрыгнула на волнах.

— Эй! Осторожней! — отчаянно закричал Майкл. — Ты же чуть не опрокинула лодку!

Едва он сказал это, как в воду прыгнула Керол. Её прыжок был удачнее, но всё же брызги снова окатили Майкла, и струйки воды побежали ему за воротник.

— Керол! — воскликнул он. — Разве ты не могла нырнуть чуточку подальше?

Схватив вёсла, он начал энергично грести вниз по течению и скоро добрался до того места ниже узкого моста, где старый, заброшенный канал соединялся с рекой.

Через несколько минут из машинного отделения появился Питер и уселся на палубе. Настроение у него было не очень бодрое. Теперь, когда они остались одни, мысль об ответственности за всю их компанию не казалась ему такой уж привлекательной. С родителями всё было проще. У матери всегда находилось интересное предложение, как провести вечер, а отец заранее выбирал занятные места для пикников и экскурсий. Если он теперь не сумеет делать что-нибудь подобное, каникулы пройдут скучно. Конечно, они могли бы поехать в Блейнхейм и провести там день. Можно было бы посмотреть крикетный[6] матч в Оксфорде, но Питер подозревал, что девочки не согласятся потратить целый день на то, чтобы смотреть крикет. В подобных случаях девчонки ведут себя очень странно.

Питер сидел в унылой позе. Поставив локти на колени и подперев голову руками, он отчаянно пытался придумать какую-нибудь особенно интересную прогулку. Но вдохновение почему-то не приходило к нему. «Может быть, оно и лучше, — подумал Питер, — если они не будут удаляться от катера, а купаться, бродить и исследовать ближайшие окрестности».

Церковные часы пробили девять, и почти сразу вслед за этим на реке показались Джилл и Керол. Девочки плыли от моста. Проплывая мимо катера, они заметили Питера и замахали ему руками.

— У берега грязно, Питер! — закричала Джилл. — Брось нам верёвку с этой стороны — мы заберёмся прямо на катер.

Питер выбрал привальный кранец[7] потолще, привязал его верёвкой к одной из стоек катера и спустил за борт.

— Как искупались? — из вежливости поинтересовался он.

— Прекрасно! — отозвалась Керол. — Вода сегодня тёплая-тёплая, но мутная, как суп, под водой ничего не видно.

— Керол ныряла, как утка, — пояснила Джилл, карабкаясь на катер. Она очень хорошо ныряет. Если мы что-нибудь уроним в воду, Керол легко достанет что угодно со дна.

— Замечательно! — сказал Питер. — Но, я надеюсь, мы ничего не будем ронять… Однако, если это случится, ты окажешься очень полезной, Керол.

— Питер! Джилл! Керол! — донёсся вдруг с того берега голос Майкла. — Не ходите пока за покупками! Никуда не уходите! Я нашёл что-то очень интересное.

— Что нашёл? — закричала Керол.

— Подождите, я сейчас вернусь. — И Майкл исчез за домами.

К тому времени, когда из старого канала выскочила маленькая гичка с Майклом, девочки уже успели обсохнуть и одеться.

— Интересно, что он нашёл? — недоумевала Керол, наблюдая вместе с другими, как Майкл быстро греб вверх по течению, направляясь к «Нырку».

— Что-нибудь чудно?е, но не думаю, чтобы очень интересное, — сказала Джилл. — Он всюду сует свой нос, вечно находит то раковины, то поплавки, то какую-нибудь другую чепуху, выброшенную за ненадобностью в воду.

Майкл искусно причалил к катеру, и все увидели, что в руках у него ничего нет. Несмотря на настойчивые расспросы, он отказался что-либо сообщить.

— Я перевезу вас на тот берег, и вы сами увидите, — заявил он. — Вы не пожалеете, обещаю вам.

Питер не был так уверен в этом, но не захотел охлаждать его энтузиазма и согласился поехать вместе с девочками. Гичка не могла вместить сразу всех четверых. Майкл сначала перевёз Питера, а затем вернулся за девочками. Позади домиков богадельни, по тропинке, проложенной среди тисовых деревьев, он повёл всех к старой церкви из серого камня, открыл дверь и пропустил Питера и девочек вперёд. После яркого солнечного света на улице в церкви было темно и веяло приятной прохладой. Керол взглянула на огромное окно из цветного стекла и не смогла удержать возгласа восхищения.

— Как красиво! Я ничего подобного не видела у себя на родине.

— Конечно, — ответил Питер. — Ведь в Новой Зеландии всё построено значительно позже.

Но Майкл даже не взглянул на окно. Он быстро пересёк проход между сиденьями и остановился перед книжным шкафом со сборниками гимнов и другими книгами.

— Сюда, — позвал он громким шёпотом и показал на книжный шкаф. Вот здесь.

Все подошли к нему и недоумевающе оглядывали книжные полки.

— Посмотрите! — воскликнул Майкл. — Посмотрите на эти библии и скажите, не видите ли чего-нибудь странного на одной из них?

Он отодвинулся назад и, возбуждённо переминаясь с ноги на ногу, нетерпеливо ждал, пока они напряжённо всматривались в ряды книг.

— Вижу, вижу! — внезапно закричала Керол. — Ой, как забавно! Название на одной библии написано неправильно.

Она указала на одну из книг, и все подошли к шкафу, чтобы проверить её слова. Действительно, на корешке старой, переплетённой в кожу, потрёпанной книги золотыми буквами было написано: «Библея».

— Какая нелепая ошибка! — приговорила Джилл.

Майкл протолкнулся к шкафу, снял книгу с полки и раскрыл её. Внутри, на чистом листе перед текстом крупными буквами, напоминавшими почерк маленького школьника, была сделана надпись:

«Ян Тен Хейвен, Дордрехт».

— Какое странное совпадение! — воскликнул Питер. — Выходит, книга принадлежала старику голландцу, о котором рассказывал отец? Дай-ка посмотреть. — Питер взял книгу и перелистал одну — две страницы. — Она напечатана на непонятном языке. Пожалуй, это голландский.

— Правильно, — произнёс кто-то у них за спиной. — Это голландский и есть.

Ребята с удивлением обернулись и увидели тощего старика со щёткой в руках. Он, по-видимому, бесшумно подошёл вплотную к ним по коврикам, которые покрывали пол церкви.

— Извините, если я напугал вас, — дружелюбно сказал старик. — Вижу, рассматриваете книги, вот и решил узнать, что вам надо. Мне тут всё время приходится быть начеку. Иногда сюда заходят и такие люди, которые пытаются что-нибудь стащить.

— О, мы никогда этого не сделаем! — горячо запротестовала Джилл.

— Конечно, нет, мисс, я вижу, что вы этого не сделаете, — заверил её старик. — Я уверен, что не сделаете.

— Это голландская библия… как она попала сюда? — спросил Питер.

— Да тут и рассказывать почти нечего, — ответил сторож, опираясь на щётку. — Она принадлежала одному старику, который жил тут, в богадельне. Он приехал во время войны, вот что. По воскресеньям он приходил в церковь и приносил с собой библию. Сидел он всегда вот там, у колонны. А умер он несколько лет назад.

— Вы его знали? — поинтересовалась Керол.

— О да, я его знал, и неплохо, — сказал старик. — Правда, мы с ним особенно не разговаривали. Он так и не научился свободно говорить по-английски. — Старик выпрямился и продолжал: — Кое-кто думает, что старый Ян был в чём-то замешан. Во всяком случае, немного времени прошло после его смерти, как в богадельню нагрянули люди из Скотленд-Ярда, перевернули там вверх дном всё, к чему он прикасался, и вообще тыкались везде носами, как настоящие ищейки.

При этом описании их отца Майкл не смог сдержаться и захихикал.

— Смейтесь, ибо это достойно осмеяния, — кивнул головой старик. Довольно-таки нелепо думать, что такой человек, — как старый Ян, мог быть замешан в убийстве или ещё в чём-нибудь. Когда они уехали, мы ничего больше об этом не слышали. По-моему, полицейские, по обыкновению, охотились не за тем, кого следовало ловить. Скажу больше: насколько я знал Яна, он был совсем не способен причинить кому-нибудь зло. Я зашёл к нему незадолго до его смерти, как бы навестил его, и он на своём ломаном языке — я не сумею в точности передать его — сказал мне: «Если когда-нибудь сюда приедут мои друзья из Голландии, скажите им, что всё можно найти в библии, — все богатства, которые им нужны». Он передал мне эту свою библию и попросил: «Поставьте её в кирке». Ян всегда называл нашу церковь киркой. «Поставьте её в кирке, — сказал он. — Может быть, она понадобится кому-нибудь из моих друзей…» Да, старый Ян был хороший человек. Немного сейчас осталось людей, которые сказали бы так.

Джилл почувствовала, что её кто-то дернул за платье. Это был Майкл. Он многозначительно прижал палец к своим губам.

— Спасибо за рассказ, — поблагодарил Питер и поставил библию обратно на полку.

— Советую вам хорошенько запомнить его слова, — сказал сторож, поднимая щётку. — А сейчас я должен заняться работой, иначе мне не закончить её до полудня. Если хотите, можете осмотреть нашу церковь, милости прошу.

Они пробормотали что-то о своей признательности, и сторож удалился.

— Ну, а теперь пойдёмте, — сказал Питер. — Нам нужно покончить с покупками. Но Майкл потянул его за рукав.

— Подожди, — шепнул он. — Подожди минутку.

Как только сторож скрылся в ризнице, Майкл, не в состоянии больше сдерживаться, возбуждённо зашептал:

— Неужели ты не понимаешь?

— Что я не понимаю, Майкл?

— Ну как же: «Всё можно найти в библии — все богатства, которые им нужны», — произнёс Майкл, подражая голосу старика.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Керол.

— Но неужели вы ничего не поняли? — горячо спросил Майкл. — Ну, повторите эти слова сами: «Всё можно найти в библии — богатства, богатства, которые им нужны». Богатства, сокровища!

— А ведь это, пожалуй, возможно, — нерешительно проговорил Питер. Ты думаешь, Ян вложил в библию письмо?

— Сейчас увидим.

Майкл схватил с полки книгу и начал лихорадочно листать её. Но его постигло разочарование — в книге ничего не оказалось.

— Ну-ка, посмотри ещё раз! — нетерпеливо сказала Керол. — По-моему, я что-то заметила. Дай, пожалуйста, я сама поищу.

Керол взяла книгу и поспешно перелистала её.

— Вот! — воскликнула она, внезапно остановившись, и указала на чистый лист, отделявший Ветхий завет от Нового.[8] — Смотрите!

Тем же самым неловким детским почерком на листе было написано несколько строк.

— Скорее! — воскликнула Джилл. — Что здесь говорится?

— Дай мне взглянуть, — сказал Питер.

— И мне, — добавил Майкл.

— Да здесь ничего не говорится, — разочарованно протянула Керол. То есть здесь только какие-то цифры и буквы.

— Это код! — почти крикнул Майкл и снова начал от возбуждения подпрыгивать с ноги на ногу.

— Не шуми! Может быть, это и не так, — предупредил Питер.

— Нет, так! — не сдавался Майкл. — Я уверен, что это код!

Действительно, запись была странной. Вот что они прочли: «В18–28–15. В2–15–5. В19–126–4. НЗ–4–13. Н5–8–31. КтКр. Н5–27–39. В12–6–6. КрЗ. В18–41–1».

— Если это код, — заметил Питер, — то «В» означает букву «Е». «В» попадается в этой записи чаще всего, а ведь «Е» чаще других букв встречается в английском языке.

— Нет, — возразила Керол, всё ещё не выпуская книгу из рук. — Здесь чаще всего встречается единица. С буквы «В» в записи обычно начинаются цифры: В18, В2, В19 и так далее.

— Единственное, что мы можем сделать сейчас, это переписать цифры, — внесла разумное предложение Джилл. — У кого есть карандаш?

— У меня, — ответил Питер и достал из кармана карандаш и записную книжку. — Я перепишу.

И он начал быстро заносить в книжку буквы и цифры. Керол вслух читала написанное им и сверяла с оригиналом.

— Наверное, это по-голландски, — сказал Питер. — Запись нам ничего не даст.

— Но мы можем достать словарь, — заявила Джилл.

— Что?! Здесь, в Абингдоне?

— Ну, если не здесь, так в Оксфорде.

— Ладно. Если нам понадобится словарь, мы его достанем. — Питер спрятал записную книжку и повернулся к Майклу: — Молодец, Майкл! Если бы не твой любопытный нос, мы этого никогда не нашли бы.

— Я заметил библию только потому, что её название было написано неправильно, — ответил Майкл. — И это показалось мне забавным.