10. Управление войсками в ходе наступательных операции

10. Управление войсками в ходе наступательных операции

С началом операции вся работа командующего и штаба направлялась на осуществление непрерывного управления войсками с целью выполнения поставленных армии задач. Основным содержанием этой работы являлось управление соединениями и частями, непосредственно ведущими и обеспечивающими боевые действия. Оно охватывало решение таких вопросов, как сбор и анализ данных обстановки, определение и доведение задач до исполнителей, планирование и организацию боевых действий при получении армией новой задачи, поддержание непрерывного взаимодействия и устойчивой связи, организацию пунктов управления и их перемещения, осуществление контроля и помощи войскам. Для успешного достижения цели операции важное значение имело предвидение возможных изменений обстановки и характера боевых действий, своевременное осуществление маневра силами и средствами, наращивание усилий, переподчинение части сил и средств соединениям, действовавшим на главном направлении или в наиболее сложной боевой ситуации.

В ходе наступления данные обстановки поступали от различных источников, в том числе от штаба фронта, разведывательных органов армии, штабов подчиненных и соседних соединений, а также от отделов полевого управления.

Штаб армии в ходе наступления для получения данных о противнике привлекал к ведению разведки до ? сил и средств разведывательных подразделений (частей) армии. Большая часть данных поступала в результате устройства засад и проведения поисков, особенно ночных. В ходе Орловской операции, например, штабом 3-й гвардейской танковой армии были организованы 91 ночной поиск, 32 засады, в результате чего взято в плен 246 солдат и офицеров противника²⁰⁶. Разведывательными подразделениями этой же армии в ходе Львовско-Сандомирской операции было проведено 110 ночных поисков, 69 засад, около 400 других разведывательных действий и захвачено свыше 460 пленных²⁰⁷.

Существенным недостатком разведки, проводимой силами и средствами армии, являлась ее небольшая глубина, так как имевшиеся радиостанции обеспечивали передачу информации максимально до 15 км. Этот недочет восполнялся за счет привлечения к ведению разведки с середины 1944 г. приданной (поддерживающей) авиации. Шел также поиск лучшей ее организации. В этом отношении определенный интерес представляет опыт осуществления разведки в 6-й гвардейской танковой армии в Маньчжурской операции. Высокие темпы наступления требовали ведения разведки на большую глубину. Эта задача решалась выделением сильных разведывательных отрядов от корпусов первого эшелона армии. Например, от 9-го гвардейского механизированного корпуса действовал 14-й отдельный мотоциклетный полк. Он выполнял задачу с 14 по 17 августа, действуя в 150–200 км от главных сил армии. Основным средством связи при таком удалении являлись самолеты ПО-2. Характерным в этой операции для действий разведывательных отрядов было и то, что они наряду с разведкой в ряде случаев выполняли задачи передовых отрядов — захватывали важные объекты (мосты, аэродромы, узлы дорог) в оперативной глубине противника.

Данные о противнике от штаба фронта поступали по заявкам штаба армии или в виде обобщенной ежедневной разведывательной информации, передаваемой по техническим средствам связи или через представителя разведотдела фронта.

Сведения о характере действий и группировке противника от подчиненных и поддерживающих соединений поступали обычно через каждые 2 ч, а в случае резких изменений в обстановке немедленно в виде докладов по техническим средствам связи, высылкой боевых донесений через офицеров связи и раз в сутки — итоговой разведсводкой. Для своевременного получения данных от подчиненных и повышения степени их истинности в соединения посылались в наиболее напряженные и ответственные моменты операции генералы (офицеры) полевого управления армии с радиостанциями.

Данные о состоянии своих войск и местности поступали в основном от подчиненных инстанций.

Важное значение в достижении оперативности работы по сбору информации имели тесные контакты штабов, отделов и управлений армий. Информация об обстановке и о ходе выполнения войсками поставленных задач организовывалась между пунктами управления и внутри штаба его начальником. Например, в оперативном отделе 2-й танковой армии, начиная с осени 1943 г., были назначены офицеры, которые постоянно информировали командующего артиллерией, начальника тыла и помощника командующего по технической части об обстановке. Кроме того, в составе оперативной группы штаба и на командном пункте постоянно находились офицеры указанных управлений, которые в свою очередь информировали офицеров оперативного отдела, ведающих сбором информации, и офицера, который вел карту армейских и корпусных тыловых частей, о новых данных обстановки. На исходе каждых суток практиковался также сбор должностных лиц полевого управления для общей оперативной информации, которую проводил командующий, начальник штаба или по их поручению начальник оперативного отдела.

Поступавшие данные от всех источников первоначально анализировались офицерами оперативного и разведывательного отделов штаба, наносились на карту начальника оперативного отдела и начальника штаба. Чаще всего в обобщенном виде они докладывались командующему немедленно по мере их поступления или же периодически, в зависимости от важности.

В ходе наступления командующий армией либо уточнял ранее принятое решение, либо принимал новое, тем самым периодически, в зависимости от обстановки, им определялись задачи войскам. В среднем задачи уточнялись через 2–3 часа боевых действий.

При уточнении решения командующий чаще всего вносил изменения в способы разгрома противостоящего противника, а также в сроки выполнения частных задач. Уточнялось оперативное построение армии, направление наступления, распределялись средства усиления. Часто определялись заново или конкретизировались задачи артиллерии армии, подчиненной (приданной) авиации с указанием привлекаемых к решению задач сил, времени и целей для подавления. Указания по применению специальных войск и по видам обеспечения детализировались соответствующими начальниками.

Определяемые задачи доводились до подчиненных лично командующим при выезде его в войска и по техническим средствам связи, а также через офицеров полевого управления и офицеров (делегатов) связи. Опыт доведения (постановки) задач в ходе наступления выявил возможность и необходимость комплексного использования всех имевшихся тогда средств связи (радио-, проводных, подвижных).

В наибольшей степени уточнялось решение ежедневно к исходу суток. Военный совет, например, 2-й гвардейской танковой армии, как правило, с наступлением темноты, когда интенсивность наступления снижалась, подводил итоги боевых действий. Анализировались причины тех или иных неудач, обобщался положительный опыт. Командующий, если соединения армии вследствие каких-либо причин задачу не выполнили, уточнял ранее отданные распоряжения, рубежи, которыми необходимо было овладеть, и способы действий. Уточнялись задачи и в том случае, когда соединения выполняли их ранее намеченного срока. Чаще всего итоги дня подводились на командном пункте армии, куда иногда прибывали и командиры корпусов. Заслушивались краткие доклады начальника штаба (начальника оперативного отдела), начальника тыла, командующего артиллерией армии.

В ходе наступления основным содержанием доводимых задач являлось определение направлений действий, рубежей (объектов), времени и способов разгрома противника.

При вводе соединений армии в сражение командующий, если ранее отработанный план не нарушался, подавал установленный сигнал выхода соединений армии на рубеж ввода. Если же в связи с изменениями в обстановке требовалось внести коррективы, то отдавались устные указания, в которых, например по опыту 5-й гвардейской танковой армии в Белорусской операции, командующий уточнял рубежи обгона пехоты, маршруты выдвижения, порядок взаимодействия корпусов с другими родами войск²⁰⁸.

С переходом соединений армии в преследование командующий указывал направления и пути отхода противника, основное направление действий корпусов (отдельных бригад) и передовых отрядов, сроки и районы перехвата путей отхода противника, способы его разгрома, меры по обеспечению флангов армии, порядок взаимодействия, особенно с авиацией.

При осуществлении маневра армии или ее соединений командирам корпусов указывались направление предстоящих действий, задачи разведки, рубежи или районы, которыми они должны были овладеть, сроки и последовательность выполнения задач, вопросы согласования усилий, изменения в системе управления, порядок обеспечения коммуникаций армии.

При вводе в сражение второго эшелона и резервов армии командующий указывал рубежи ввода, порядок выдвижения, средства усиления, направление наступления, рубежи или районы, которыми необходимо было овладеть, порядок взаимодействия с соседями и авиацией. Одновременно ставились задачи соединениям первого эшелона, в полосе которых осуществлялся ввод, по высвобождению маршрутов, артиллерии и авиации — по обеспечению ввода.

Важное место в работе командующего и подчиненных ему органов управления войсками в период наступления занимал вопрос организации выполнения поставленных боевых задач. Штаб осуществлял контроль за действиями соединений и оказывал помощь путем выезда в соединения офицеров штаба. Особое внимание уделялось контролю за своевременностью получения войсками боевых приказов и распоряжений, организации разведки, мер маскировки, истинности получения сведений о положении и состоянии войск, осуществлению управления и взаимодействия, проверке знаний подчиненными штабами сигналов и порядка взаимодействия, соблюдению ими правил скрытого управления войсками, обеспеченности войск материальными средствами. Штаб организовывал комендантскую службу на маршрутах выхода вслед за первым эшелоном, на проходах в инженерных заграждениях, при форсировании водных преград и т. д.; осуществлял взаимодействие соединений армии, информировал отделы и штабы полевого управления о характере задач и способах их выполнения.

В ходе фронтовых наступательных операций часто возникала обстановка, когда задачи танковым армиям изменялись командующим войсками фронта еще до достижения ими ранее намеченных целей. В таких случаях от командующего армией требовалось принятие решения по новой задаче, а от штаба и других органов управления — подготовка данных, планирование боевых действий, доведение задач до войск. Всю работу по организации боевых действий приходилось выполнять в весьма ограниченное время: от 5 до 16 часов с учетом времени на выход соединений армии из боя и их перегруппировку (табл. 20). Кроме того, штабы часто не располагали полными данными об обстановке, в которой планировалось решение задач. Весьма противоречивы и неполны были данные о противнике на новом направлении. Трудность усугублялась и тем, что часть войск находилась в непосредственном соприкосновении с противником, а часть из них решала задачи в значительном отрыве от главных сил, и передать им какие-либо указания немедленно не всегда представлялось возможным.

Таблица 20. Время, имевшееся на подготовку к выполнению новых задач в ходе ведения боевых действий²⁰⁹

Задачи армии доводились, как правило, устно с последующим подтверждением письменной директивой (приказом, распоряжением). Устная постановка задач производилась в общих чертах с указанием лишь конечной цели и времени начала боевых действий.

Таким образом, организация боевых действий по новой задаче в ходе наступления осуществлялась в ограниченное время, в условиях недостаточно ясной обстановки, с одновременной организацией выхода из боя, перегруппировки и проведения ряда других мероприятий, что усложняло управление войсками. Фактор времени определял необходимость работы параллельно армейских и корпусных командно-штабных инстанций или распорядительным порядком. Об этом свидетельствует, например, распределение времени на подготовку боевых действий 4-й танковой армии 14 августа 1943 г. и 3-й гвардейской танковой армии 18 и 20 января 1945 г. (табл. 21).

Таблица 21. Распределение времени на подготовку к боевым действиям по новой задаче в армейских и корпусных органах управления²¹⁰

Изучение опыта подготовки рассматриваемых операций позволяет определить наиболее характерное в порядке работы командующего, подчиненных ему органов управления, командиров и штабов соединений.

С получением задачи командующий, как правило, с участием членов Военного совета уяснял ее, отдавая необходимые предварительные распоряжения войскам, через офицеров оперативного отдела. В этих распоряжениях, с получением которых в работу включались командиры и штабы соединений, отражались вопросы организации выхода из боя (при необходимости), готовности к перегруппировкам на новое направление. Иногда ставились задачи по организации обеспечения боевых действий, указывались способы последующей постановки задач. Штаб армии по мере принятия командующим решения оформлял его, одновременно информировал органы управления армии, штабы поддерживающих соединений об изменении задач и данных обстановки, организовывал комендантскую службу. Параллельно штаб собирал, обобщал и анализировал необходимые сведения, составлял расчеты по применению сил и средств в виде справок, таблиц, графиков, а также на картах и схемах. С принятием командующим решения главным в работе становилось доведение задач наиболее экономичными по времени методами: выездом должностных лиц, в том числе в ряде случаев и командующего, в подчиненные войска; по радио с помощью «ориентирных» карт и переговорных таблиц.

Особенностью решения командующего в тех случаях, когда армия изменяла лишь направление боевых действий, было то, что чаще всего в целях экономии времени и исключения сложных перегруппировок на новое направление нацеливались в первую очередьвторые эшелоны или резервы, которые восстанавливались по мере выхода из боя соединений первого эшелона.

В Орловской операции с получением 20 июля 1943 г. директивы командующего войсками фронта на уничтожение мценской группировки противника генерал П. С. Рыбалко, чтобы быстрее перейти в наступление на новом направлении, решил ввести немедленно в сражение второй эшелон — 2-й механизированный корпус²¹¹, после чего перегруппировать основные силы армии. Аналогичное решение было принято и 21 июля в связи с изменением задачи армии, когда на новое направление в первую очередь были перегруппированы выведенный ранее во второй эшелон 12-й танковый корпус и резерв — 91-я отдельная танковая бригада²¹².

Очень часто в таких условиях применялись передовые отряды, в том числе армейские. Они имели возможность в более короткий срок подготовиться к решению новых задач и своими боевыми действиями создать благоприятные условия для последующего перехода в наступление по новой задаче главных сил армии.

Незамедлительно высылалась разведка с целью получения необходимых данных о противнике на новом направлении. Большое значение приобретала хорошо организованная комендантская служба, особенно тогда, когда соединениям армии предстояло совершить марш в новый исходный район. Принимались возможные меры по скрытию замысла предстоящих действий дезинформацией противника, например, штабом 2-й гвардейской танковой армии путем передачи ложных радиограмм 23 января 1945 г. в ходе Висло-Одерской операции²¹³.

Основным способом контроля являлся выезд офицеров полевого управления в соединения и части.

Согласование усилий соединений и частей армии, родов войск и авиации по цели, месту и времени, а также способов их совместных действий при выполнении конкретной задачи — являлось одной из главнейших задач управления в ходе наступления.

В тех случаях, когда в подчинение армии поступали новые силы и средства, например, в ходе Берлинской операции стрелковые дивизии и артиллерийские соединения, командующий при постановке им задач устно или письменным распоряжением определял и основы взаимодействия: с кем, в какое время, с какой целью согласовываются действия. Штаб обеспечивал эти соединения плановой таблицей боевых действий, таблицей сигналов управления, взаимодействия, оповещения и опознавания; определял порядок связи между взаимодействующими войсками. Внутри армии, при усилении ее соединений новыми средствами, последним указывались маршруты, время выхода, решаемые задачи; штабам соединений — какие части (соединения) и куда прибудут, как организовать их встречу и использование.

Для более тесного взаимодействия с соседними объединениями фронта в ходе операции весьма часто высылались временные оперативные группы. Так, для координации действий соединений 4-й танковой и 60-й армий в ходе Проскуровско-Черновицкой операции на командном пункта флангового 10-го гвардейского танкового корпуса находилась оперативная группа из офицеров штабов обеих армий. Ее возглавлял генерал Е. Е. Белов — заместитель командующего 4-й танковой армией.

При постановке подчиненным новых задач одновременно решались и вопросы взаимодействия. При наличии времени командующий осуществлял розыгрыш вариантов боевых действий на картах, например при подготовке разгрома вильнюсской группировки противника 5-й гвардейской танковой армией (командующий располагал временем на подготовку около суток)²¹⁴, в том числе и с представителем 3-го гвардейского механизированного корпуса генерала В. Т. Обухова, выполнявшего задачу в качестве подвижной группы фронта.

При овладении г. Вильнюс подобным образом организовывалось взаимодействие с подошедшими соединениями 5-й армии генерала Н. И. Крылова²¹⁵. Заместитель командующего 5-й гвардейской танковой армией с группой офицеров в ходе Мемельской операции выезжал в штаб 43-й армии генерала А. П. Белобородова для согласования действий с 29-м танковым корпусом²¹⁶. Генерал П. С. Рыбалко в ходе Берлинской операции неоднократно встречался с генералом А. А. Лучинским — командующим 28-й армией, согласовывая с ним и его начальником штаба генералом С. М. Рогачевским вопросы по возникшей обстановке.

Следовательно, основным способом организации и поддержания непрерывного взаимодействия в армии и с соседями в ходе наступления являлось общение должностных лиц путем личной встречи или по техническим средствам связи.

Большое внимание в ходе наступления уделялось поддержанию тесного взаимодействия с авиацией, особенно при значительном отрыве танковой армии от главных сил фронта. Это достигалось постоянным уточнением взаимодействующими штабами вопросов применения сил и средств по разгрому противника, непрерывностью взаимной информации, своевременным перебазированием авиации, совместным перемещением пунктов управления, организацией наведения авиации по радиостанциям, находящимся в бригадах, а иногда даже батальонах, например в 6-й танковой армии в Будапештской операции. В операциях 1945 года с переходом армии в преследование противника (например, в Висло-Одерской операции) авиационные дивизии часто поступали в оперативное подчинение командиров танковых (механизированных) корпусов, что позволяло более четко согласовывать усилия авиации и бронетанковых соединений.

Поддержание взаимодействия с артиллерией обеспечивалось ее своевременным перемещением, хотя при высоких темпах наступления это нередко затруднялось вследствие недостаточной подвижности артиллерии, децентрализованным использованием артиллерии, особенно при наступлении в специфических условиях обстановки (ночью, в горах и т. д.), управлением огнем артиллерии через офицеров артиллерийских частей, находящихся на пунктах управления танковых (механизированных) соединений и подразделений, в том числе в составе передовых отрядов.

Практика операций конца 1944 г. — начала 1945 г. обогатилась и совместными боевыми действиями танковых армий с речными флотилиями, которые обеспечивали водным путем перевозки личного состава и техники армии, оказывали содействие в форсировании водных преград (6-я гвардейская танковая армия в Будапештской операции)²¹⁷. Взаимодействие осуществлялось через офицера — представителя речной флотилии, который находился в составе оперативной группы армии или в корпусе. Между штабами флотилии и соединениями армии организовывалась прямая связь по радио и по проводам. Наблюдательные пункты артиллерийских офицеров флотилии находились в передовых танковых бригадах на главном направлении, на командном пункте или в составе оперативной группы командира корпуса. Помимо этого с кораблей флотилии по мере необходимости высылались на берег в боевые порядки батальонов корректировочные посты, чем достигалось быстрое подавление целей противника.

Устойчивость управления в ходе наступления зависела главным образом от выбора приемлемой в конкретных условиях обстановки, структуры пунктов управления и системы связи. Важное значение имели своевременность и организованность перемещения пунктов управления в ходе боевых действий, а также продуманная организация их защиты от воздействия противника.

Опыт наступательных операций танковых армий показал целесообразность при выдвижении армии и вводе ее в сражение совместного нахождения командующих танковых и взаимодействующих объединений, командиров авиационных корпусов, командующих артиллерией танковых и общевойсковых армий, обеспечивавших ввод. Это в определенной степени гарантировало твердое и непрерывное управление бронетанковыми соединениями, авиацией и артиллерией, оперативное решение вопросов, требовавших согласованных действий. Выявилась также необходимость эшелонирования пунктов управления, приближения их к войскам, учета специфики боевых действий в различных условиях обстановки.

В ходе наступательных операций пункты управления танковой армии располагались: оперативная группа на удалении 6–10 км, командный пункт — 15–25 км, второй эшелон управления — 25–30 км от соответствующих пунктов управления корпусов (табл. 22).

Таблица 22. Удаление пунктов управления армии от соответствующих пунктов управления корпусов в некоторых наступательных операциях

Такое удаление обеспечивало довольно надежную связь по имевшимся техническим средствам и в целом устойчивое управление подчиненными войсками.

Учет специфики боевых действий армии выражался в различном подходе к организации структуры управления. С переходом армии в преследование, например, характерным становилось размещение всех пунктов управления на направлении наметившегося успеха. Командующий, как правило, осуществлял управление, находясь в составе оперативной группы. В ряде операций создавались временные пункты управления. Так, в 6-й гвардейской танковой армии в районе Инглавы (Чехословакия) в связи со стремительным продвижением войск был оборудован временный пункт управления, на который возлагались задачи передачи донесений, получения данных об обстановке и другой информации штаба фронта. Командующий, начальник штаба, начальники родов войск и специальных войск со средствами связи передвигались непосредственно за войсками²¹⁸.

При форсировании рек пункты управления несколько приближались к войскам, причем командный пункт также эшелонировался. Наряду с оперативной группой или наблюдательным пунктом создавался и временный пункт управления для организации форсирования и управления войсками при ведении боевых действий на противоположном берегу.

Глубокое эшелонирование и рассредоточение пунктов управления широко применялось и при наступлении в горах. Например, в 6-й гвардейской танковой армии в Ясско-Кишиневской и в последующих операциях для руководства войсками создавались, как и в обычных условиях: командный пункт, второй эшелон управления, оперативная группа штаба. Вместе с тем в горах потребовалось чаще организовывать временные пункты управления из состава командного пункта армии, передовые, боковые и запасные наблюдательные пункты. В частности, такие пункты управления были созданы при подходе армии к Трансильванским Альпам, когда ее соединения находились на значительном удалении друг от друга и растянулись по фронту на 40–60 км. Создание временного пункта управления во главе с заместителем командующего на одном из направлений армии, имевшего 1–2 радиостанции средней и большой мощности, улучшало управление, поддерживало его централизацию.

Проявлялось также стремление еще в большей степени приблизить руководство к войскам. Удаление пунктов управления армии от боевых порядков первого эшелона, например, в Будапештской операции составляло: оперативной группы — 4–8 км, командного пункта — 10–12 км²¹⁹, т. е. они находились несколько ближе, чем в обычных условиях. Однако в отдельных операциях удаление пунктов управления от передовых частей вследствие ряда причин, в том числе по условиям местности, было более значительным: оперативная группа — 16–18 км; командный пункт — 40–80 км на клужском и дебреценском направлениях (сентябрь — октябрь 1944 г.)²²⁰, 80–90 км в ходе Маньчжурской операции²²¹. В этих случаях особое значение приобретали продуманная система организации управления войсками и проведение организационных мероприятий. В Маньчжурской операции, например, основное руководство войсками брала на себя оперативная группа во главе с командующим, следовавшая за первым эшелоном армии; при высадке воздушного десанта в Мукдене из состава приданной авиаэскадрильи выделялась группа самолетов с радиостанциями для ретрансляции оперативных сигналов²²². В армии с целью увеличения подвижности пунктов управления и узлов связи все радиостанции до бригадных включительно были перемонтированы на автомашины, обладавшие лучшей проходимостью²²³.

Максимально приближались пункты управления к войскам и при ведении боевых действий в крупном городе. По опыту боев в Берлине командный пункт армии находился на удалении 4–10 км, оперативная группа — 2–3 км²²⁴. Второй особенностью являлось то, что создавалась еще более, чем в обычных условиях, разветвленная сеть временных пунктов управления во главе с должностными лицами полевого управления. Это обусловливалось тем, что соединения вели самостоятельные боевые действия, усиливаясь стрелковыми дивизиями и артиллерией. В результате требовалось на месте согласовывать действия войск.

Эти и другие особенности требовали организации связи с учетом условий ведения боевых действий. Создавался, в частности, более значительный резерв средств связи. Часть радиостанций использовалась для ретрансляции. Перестройка традиционной схемы шла по пути создания возможно большего числа радионаправлений. При ведении боевых действий в городе антенны выбрасывались на крыши зданий. Линии проводной связи прокладывались вдоль каналов, газонов, по наиболее разрушенным и непроходимым улицам. В тактических звеньях шире, чем в обычных условиях, применялись звуковые и зрительные сигналы.

Осуществление управления, по опыту боевых действий на Правобережной Украине, во многом затруднялось весенней распутицей. Например, в Уманско-Ботошанской операции танки и автотранспорт либо останавливались вообще, либо продвигались с крайне малой скоростью, что ограничивало применение наземных подвижных средств управления и радиосредств. Имелись случаи, когда штабы оставляли на дорогах почти все радиостанции, в частности, в 5-й гвардейской танковой армии с выходом ее к р. Южный Буг. В результате почти единственным средством управления оставалась связь авиацией. Широко использовались также офицеры связи, главным образом на лошадях. Одной из особенностей в организации управления являлось и то, что оперативные группы двигались вместе с танками (командующий, начальник штаба, командующий артиллерией, начальники отделов: оперативного, разведки, связи и ряд других должностных лиц), имея две-три радиостанции типа РСБ, две-три РБ, причем большая часть радиостанций устанавливалась на танковые шасси. Штаб продвигался за оперативной группой на удалении 10–15 км. Для предотвращения отставания штабных машин с радиостанциями их заранее закрепляли за определенными танками, в задачу которых входило обеспечить этим машинам беспрепятственное передвижение по размытым весенними водами дорогам.

Следовательно, учет особенностей характера боевых действий являлся наряду с проведением ряда организационных мероприятий важным и необходимым условием достижения устойчивости управления войсками танковой армии в ходе наступления.

Перемещение пунктов управления (схема 14) при продолжительности непрерывных боевых действий 12–13 суток в среднем производилось: командного пункта 9–10 раз, или примерно один раз в сутки на расстояние 25–30 км; оперативной группы — один-два и более раз в сутки; второго эшелона управления — один раз в двое-трое суток.

Например, по опыту 1-й гвардейской танковой армии в Висло-Одерской операции при среднем темпе наступления 25–30 км в сутки командный пункт армии находился на одном месте 18–20 часов²²⁵. Это значит, что его удаление от войск с учетом их продвижения со средним темпом 1–2 км в ч достигало 30–40 км, что обеспечивало управление по техническим средствам связи, в частности по радио. При темпе продвижения войск 3–4 и более км в ч командный пункт перемещался, как правило, два раза в сутки (в 6-й гвардейской танковой армии — Маньчжурская операция), что являлось необходимым для того, чтобы не допустить удаления основного пункта управления от войск более чем на 40 км. Это требовало затрат до 48–50% времени суток на перемещение. Общее время перемещения командного пункта по опыту войны составляло 11–12 ч, в том числе на свертывание — 1,5 ч, на выдвижение в новый район — до 8 ч, на развертывание — до 2 ч²²⁶. Практически управление в этом случае должно было осуществляться через оперативную группу. Однако этому не в полной мере отвечали технические данные средств связи. Устойчивость управления резко снижалась. Выход находили в создании с осени 1944 г. двух положений средств связи, с тем чтобы исключить затраты времени на развертывание и свертывание пунктов управления из общего времени. Сокращалось время и за счет перелета основных должностных лиц в новый район на заранее развернутый пункт управления. Однако недостаток авиации в армии, незначительная грузоподъемностъ имевшихся самолетов связи не позволяли в полной мере и систематически использовать преимущества этого вида подвижных средств.

Смена районов расположения пунктов управления осуществлялась: одним эшелоном, что было характерным для операций 1943 г., главным образом вследствие ограниченного количества средств связи; двумя эшелонами за счет выделения части средств связи на новое положение (операции 1944–1945 гг.); перекатами, т. е. командный пункт на место оперативной группы через одно ее положение, 2-й эшелон управления на место командного пункта также через одно его положение (большинство операций 1944–1945 гг.); чередованием районов развертывания командного пункта армии на место командного пункта одного из корпусов первого эшелона.

Наиболее эффективным с точки зрения устойчивости управления было, как показала боевая практика, перемещение перекатами и двумя эшелонами пунктов управления. При этом требовалась особо тщательная организация связи. В противном случае управление нарушалось. Характерно, например, что в ходе Висло-Одерской операции в 3-й гвардейской танковой армии устойчивость управления понижалась по сравнению с другими танковыми армиями в результате отставания командного пункта и второго эшелона управления от войск. Дело в том, что командный пункт армии долгое время находился на одном месте (до шести суток), его отрыв от командных пунктов корпусов достигал 65–80 км и более, что объяснялось, с одной стороны, задержкой прокладки проводных линий связи от командного пункта, а с другой — отсутствием второго положения средств связи указанных пунктов управления. Лишь к 27 января 1945 г. за счет формирования резервной группы сил и средств связи положение было несколько выправлено²²⁷.

Связь в ходе наступления осуществлялась комплексно всеми имевшимися средствами, при этом в операциях 1943 г. в звене армия — корпус главным образом проводными средствами, а в 1944–1945 гг. — преимущественно по радио.

Говоря о совершенствовании системы связи, следует отметить, что в годы войны именно в танковых армиях зародилась практика организации каналов информации, минуя отдельные звенья управления, что характерно для современных автоматизированных систем. Реализовывалась эта идея созданием радиоузлов командиров, в результате чего командующий и штаб получали информацию путем прослушивания переговоров командиров бригад, минуя корпусное звено. Такая система выявила в годы войны свою целесообразность, так как повышалась оперативность поступления данных и достоверность сведений; несколько разгружались и каналы связи, что было очень важно при постоянном увеличении проходящей информации в условиях высокоманевренных боевых действий войск.

Повышение устойчивости связи достигалось проведением целого комплекса мероприятий. Положительный результат давала практика перевода части радиостанций корпусов, например 2-й танковой армии в Люблинско-Брестской операции, из радиосети на радионаправления во время интенсивного обмена, а также ввода радиостанций начальника штаба в сеть командующего²²⁸. Большое значение имели своевременный маневр средствами связи, использование не только основных, но и обходных каналов, формирование из числа связистов команд по восстановлению поврежденных линий связи. В ряде операций с середины 1944 г. устанавливались промежуточные группы радиостанций: во 2-й танковой армии в Люблинско-Брестской²²⁹, в 4-й гвардейской танковой армии в Висло-Одерской и Берлинской операциях. Делалось это главным образом тогда, когда удаление соединений армии от остальных сил фронта составляло 30–60 км и более. Достоверность передачи информации по средствам связи обеспечивалась повышением классности специалистов связи с 10–15% от личного состава связистов в 1943 г. до 88–90% в начале 1945 г., улучшением качества работы шифровальных органов, дублированием по нескольким каналам наиболее важной информации. С осени 1944 г. степень скрытности увеличивалась за счет отработки документов скрытого управления войсками не на всю операцию, как это делалось раньше, а последовательно на отдельные ее этапы. Проводились также мероприятия по маскировке узлов и средств связи.

Все эти и ряд других мероприятий позволили в операциях 1944–1945 гг. несколько повысить непрерывность, надежность, достоверность и скрытность прохождения информации в ходе наступления.

В целом исследование опыта управления войсками танковых армий в годы войны позволяет отметить, что высокая подвижность и маневренность танковых войск, действия их на большую глубину, быстрое изменение обстановки, в которой происходили бои и сражения, предъявляли особые требования к управлению во всех звеньях. Они сводились в основном к непрерывному изучению обстановки и внимательному наблюдению за действиями противника, к умению быстро и правильно рассчитывать силы, средства и определять способ действий для выполнения поставленной задачи. Борьба за экономию времени — важная задача в деятельности командиров и штабов. Именно поэтому, учит опыт, все приказы должны быть краткими и ясными, не вызывающими никаких сомнений в содержании задачи, при получении которой подчиненный мог бы твердо уяснить, когда и что он должен сделать, с кем он взаимодействует и кто его поддерживает.

Решающее значение для успеха операции имела непрерывность взаимодействия, которая достигалась главным образом взаимным уяснением задач и способов их выполнения, установлением единой системы ориентирования и целеуказания, поддержанием устойчивой связи между соединениями, частями и родами войск, быстрым восстановлением нарушенного взаимодействия или организацией его заново в связи с новым решением.

Опыт прошедшей войны учит, что органы, осуществляющие управление войсками, должны каждый раз проявлять активность и находчивость, в зависимости от характера боевых действий применять такие способы управления, которые бы давали возможность командующему армией в любое время знать, где находятся, что делают и в чем нуждаются подчиненные войска, а в итоге — своевременно влиять на ход операции имеющимися в его распоряжении силами и средствами, не ожидая просьб подчиненных командиров.