Введение

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Введение

Для начала несколько слов о том, как создавалось соединение «К». – ОКМ[2]высоко ценит традиционные боевые средства. – Революционизирующее воздействие нападения английского штурмового отряда на «Тирпиц». – Аудиенция у князя Боргезе; итальянцы в роли учителей. – Волшебное слово «Нелли-2». – Первые 30 бойцов соединения «К». – Автор рассказывает, благодаря чему оказалось возможным написать эту книгу.

Молодой человек только что закончил свой доклад. Он говорил с воодушевлением, срывающимся от волнения голосом. Седой капитан побарабанил пальцами по столу и покачал головой. Потом оглядел своих подчиненных.

– Ну, что вы скажете, господа, по поводу фантастической картины, нарисованной нашим молодым другом? Господа офицеры пожали плечами, один пробормотал нечто вроде «нереально, господин капитан». Капитан снова повернулся к молодому человеку:

– Значит, вы серьезно думаете, что одиночные пловцы могут подбираться к хорошо охраняемым вражеским боевым кораблям и транспортным судам и – ну, скажем, – повреждать их? Да, молодой человек думал именно так. Но капитан отнюдь не дал ему высказаться, он продолжал:

– Мой молодой друг, я уважаю ваши благородные стремления и ваш энтузиазм. Но подумали ли вы о том, что флот связан традициями? Для морской войны развитие боевых действий по проторенным путям гораздо характернее, чем для операций других видов вооруженных сил. И вряд ли наши традиции позволят осуществить ваши идеи.

Несколькими минутами позже молодой человек вышел из здания ОКМ и не спеша побрел по тенистой берлинской улице. Нежаркий летний день мог показаться совсем мирным, если бы не доносившийся откуда-то голос радиодиктора, читавшего текст последнего специального сообщения о действиях подводных лодок. Был июнь 1942 года. «И подлодки, и флот, и атаки торпедных катеров – все без изменений», – подумал молодой человек, выдвинувший идею боевых пловцов-одиночек. Мысли его текли несколько хаотично. «…Да, вот они – богатые традициями военно-морские силы и проторенные пути ведения морской войны…» Ему не первому пришлось выслушать и дружеские слова и отказ флота. В числе идей и изобретений, поступавших в ОКМ на протяжении многих лет, были и предложения по применению морских бойцов-одиночек. Авторами большинства этих проектов были сами моряки. Один капитан-лейтенант, командир тральщика, предложил построить одноместную подводную лодку для целей береговой обороны. Его чертежи и объяснительные записки были подшиты к делу. Другой морской офицер еще во время первой мировой войны, то есть уже несколько десятков лет тому назад, подал идею использования быстроходных катеров со взрывными зарядами: нацеленный на вражеский корабль, такой катер должен был при ударе о корпус корабля взрываться и наносить ущерб противнику. Однако дальнейшее развитие эта идея получила не во флоте, а в контрразведке. Флот уступил контрразведке также разработку возникшего еще в 1929 году проекта создания человекоуправляемой торпеды, что сделало бы последнюю еще более эффективным средством борьбы. И наш молодой человек, уверенный в том, что боевые пловцы способны подвешивать к подводной части вражеского корабля мины замедленного действия, в конце концов тоже «пришвартовался» в контрразведке.

Контрразведка в Германии была прибежищем непризнанных изобретателей новых методов ведения войны.

* * *

Утром 22 сентября 1943 года четыре водителя английских подводных лодок малюток, увидев прямо перед собой жерла бесчисленных орудий линкора «Тирпиц», угрожающе направленных на них, сдались в плен. Немцы вздохнули с облегчением: им казалось, что в самый последний момент невероятно смелая и опасная диверсия сорвана. Но они рано радовались. Две магнитные мины, уже подведенные под киль «Тирпица» подлодками-малютками («Икс-Крафт», как называли их англичане), взорвались через некоторое время, и линкор получил такие повреждения, что для ремонта пришлось направить к месту его стоянки в северной Норвегии чуть ли не половину оборудования одной из судостроительных верфей. Лишь через несколько месяцев корабль снова вошел в строй.

Это событие вызвало в германских ВМС ответную реакцию, которую можно было сравнить с небольшой революцией. В свое время англичане под впечатлением событий 18 декабря 1941 года, когда итальянцы совершили на управляемых торпедах успешное нападение на английские линкоры «Куин Элизабет» и «Вэлиент» в Александрийском порту, вероятно, сказали: «Мы тоже так можем!» Подобной была теперь и реакция немцев. Офицеры и матросы, узнавшие о нападении на «Тирпиц», не могли отказать вражеским диверсантам в уважении. В молодых моряках проснулось стремление к аналогичному подвигу. Они говорили себе: «Как это здорово! Несмотря на самую малую вероятность успеха, пробиться сквозь сильнейшую оборону, подвести мину, а потом явиться и сказать: да, это дело моих рук! Вот это подвиг!»

Но так думала не только молодежь. Перемена во взглядах произошла и в кругах высшего командования. Гроссадмирал Дениц еще до этого события принял решение «интенсифицировать» ведение войны. Он сам говорил о том, что задумал создать своего рода «маунтбэттеновскую организацию» – по английскому образцу[3]. В связи с этим вынашивалась и мысль о создании легких диверсионно-штурмовых средств. Итальянцы и англичане уже достаточно убедительно доказали, что горстка смелых бойцов способна не только временно выводигь из строя крупные корабли, но и сковывать значительные силы и средства противника, отвлекая от выполнения более важных задач сотни рабочих-ремонтников и солдат с мощным вооружением, необходимым для усиленной обороны военных объектов. Почему бы и немцам не совершать подобных диверсий с аналогичным эффектом?

Таким образом, нападение англичан на «Тирпиц» предопределило одну из «родовых схваток», предшествовавших появлению на свет немецкого соединения «К», «соединения малых боевых средств военно-морских сил».

* * *

– Чем могу служить? – вежливо, но сдержанно спросил князь Валерио Боргезе своего посетителя, немецкого морского офицера. Известный командир 10-й флотилии МАС, славного итальянского соединения малых боевых средств ВМС, и теперь, через несколько месяцев после капитуляции своей страны, вел себя лояльно по отношению к немцам. Капитан-лейтенант Гейнц Шомбург, направленный в штаб Боргезе с официальной миссией офицера связи германского военно-морского командования в Италии, на вопрос хозяина ответил:

– Надеюсь, мы будем полезны друг другу. Прошу вас всегда обращаться ко мне со всеми вашими нуждами, чего бы они ни касались – материальной части, горюче-смазочных материалов или чего-либо другого. Наше командование заинтересовано в том, чтобы 10-я флотилия МАС ни в чем не нуждалась.

«Почему он не говорит, чего действительно хочет?» – подумал Боргезе.

Шомбург не решался сразу же выкладывать свои требования. Этот итальянец, кавалер высших медалей за храбрость, выглядел совсем не таким, какими обычно представляют себе его пылких соотечественников. Он казался скорее хладнокровным, чем увлекающимся, скорее сдержанным, чем откровенным, и уж во всяком случае человеком трезво-рассудительным и расчетливым.

Разумеется, немцы намеревались воспользоваться опытом 10-й флотилии МАС, поскольку они сами в то время спешно приступали к формированию соединения «К». При этом предполагалось, что, возможно, удастся заполучить образцы некоторых уже апробированных итальянцами штурмовых средств. Прекращенное в переходный для Италии период производство их могло быть, конечно, возобновлено. Если бы итальянцы к тому же еще поделились со своими преемниками и опытом обращения со штурмовыми средствами, а также выработанными приемами военной хитрости, то тем самым, по мнению немецкого командования, было бы достигнуто уже многое.

В целом немцы относились к 10-й флотилии МАС, как к «мимозе-недотроге». Флотилии охотно предоставлялось все необходимое, если она намеревалась проводить какие-то диверсионные операции. Но итальянцы могли действовать по собственному усмотрению. К ним не приставляли немецких «гувернанток», как это обычно имело место в других случаях. Подобное недоверие лишь уязвило бы законную гордость южан. Благодаря этому со временем наладилось хорошее сотрудничество. Итальянцы шаг за шагом уступали свои позиции – правда, лишь после того, как у немцев уже не оставалось возможностей использовать то или иное боевое средство.

Но зато к этому времени их ученики уже назубок знали азы тактики морских диверсантов-одиночек.

* * *

Однажды в декабре 1943 года старший лейтенант артиллерии ВМС Ганс Фридрих Принцхорн внезапно оставил зенитно-артиллерийское училище, в котором преподавал, и отбыл в неизвестном направлении. Всему виной был телефонный звонок. Близкий знакомый Принцхорна, вызвавший его к телефону, сказал лишь следующее: «Бросай все и приезжай ко мне в Хейлигенхафен на Балтийском море». Поскольку Принцхорн колебался, он добавил: «Пароль: Нелли-2».

История этого пароля такова. Летом 1942 года немецкие армии наступали через Ростов на Сталинград, однако в их тылу советские войска продолжали удерживать Таманский полуостров. Быстро сколоченный штаб ВМС получил задание организовать штурм советской обороны с моря через Керченский пролив.

За несколько дней до этого в помещение штаба проскользнула хорошенькая девушка украинка, которая спросила командующего, контр-адмирала Шейрлена, можно ли видеть старшего лейтенанта Принцхорна. Принцхорна не было, и адмирал, которому все это показалось забавным, спросил, не может ли он чем-нибудь помочь. Девушка на это ответила: «Пожалуйста, передайте ему горячий привет от Нелли, он знает!» Адмирал добросовестно выполнил поручение, и, конечно, Принцхорна с тех пор постоянно дразнили «операцией Нелли». Когда вскоре понадобилось маскировочное наименование для диверсионной операции против советских войск, то ее назвали «Нелли-2», потому что Принцхорн играл в ней важную роль. По своему характеру, подготовке и проведению «Нелли-2» явилась прообразом позднейших операций соединения «К».

Мы рассказали историю вызова Принцхорна в Хейлигенхафен только потому, что она характерна для возникновения соединения «К». За несколько часов или дней удалось вызвать людей, способных служить в соединении «К», и все бюрократические преграды были устранены – какое чудо! – одним мановением руки. Благодаря этому на рубеже 1943 и 1944 годов в Хейлигенхафене уже находилось около 30 военнослужащих – офицеров и рядовых. Хотя в первый момент они и не знали ничего определенного о цели их вызова, однако сознания того, что их избрали для особых дел, было достаточно, чтобы сразу же сплотить новичков в крепкий коллектив. Эти 30 человек составили ядро первого отряда штурмовых средств ВМС.

* * *

О том, как из этого зародыша в кратчайший срок развилось соединение «К», как за несколько недель были разработаны, испытаны и изготовлены штурмовые средства, оказавшие поистине революционизирующее воздействие на каноны военно-морского искусства, как стекавшиеся отовсюду добровольцы после необходимого отбора и краткосрочного обучения на боевых средствах– карликах посылались прямо в бой и что они при этом испытывали, – обо всем этом рассказывается в настоящей книге.

Более двух лет назад меня спросили, считаю ли я возможным написать подобную книгу. Должен признаться, что ответ мой был весьма скептическим. В настоящее время в Германии нет такого военного архива, где можно было бы изучить боевые отчеты и прочие документы с тем, чтобы получить достаточную информацию по интересующему вас вопросу. Даже тем немногим нашим специалистам, которые занимаются изучением истории войны на море, большей частью приходится ходатайствовать о допуске в архивы бывших противников. Мне же оставалось лишь попытаться отыскать возможно больше людей, служивших в соединении «К», чтобы из бесед с ними или из их уцелевших личных записей узнать, что они пережили. Но как их искать? Если судить по некоторым поверхностным статьям в немецкой послевоенной печати, авторы которых в один голос уверяли, что безответственное командование послало всех людей этого соединения на верную и бессмысленную смерть, то вряд ли можно было надеяться найти кого-либо в живых. Однако сказанное в этих статьях отнюдь не соответствовало истине. Из многих примеров приведу лишь один, показывающий, как мне удавалось разыскивать ветеранов соединения «К».

Некоторое время назад я посетил вице-адмирала в отставке Гельмута Гейе, бывшего командира соединения «К». Ныне он является депутатом боннского бундестага от портового города Вильгельмсхафена. В числе прочих фактов адмирал сообщил мне следующее: «Вскоре после окончания войны один английский офицер подтвердил в беседе со мной, что кто-то из наших водителей одноместных человекоуправляемых торпед, молодой старший фенрих, потопил крейсер из состава флота вторжения». Я спросил у адмирала имя и адрес фенриха, но Гейе такими данными не располагал и отослал меня для получения более подробных справок к бывшему командиру флотилии одноместных торпед. Я посетил и этого человека, проживающего в настоящее время на крайнем юге Германии. К несчастью, он незадолго перед упомянутой операцией вверенного ему соединения был тяжело ранен при налете союзной авиации и не мог припомнить событий последующих дней. Тогда я спросил его, кого из старших фенрихов флотилии он считал бы способным на такой подвиг. Он назвал мне ряд имен на выбор, однако адресов и у него не было.

Когда стало казаться, что дело зашло в тупик, один друг навел меня на мысль обратиться с запросом к старшинам «призывных команд». Дело в том, что каждый морской офицер являлся членом той или иной призывной команды в зависимости от года призыва на флот; внутри такой организации сверстников существовала весьма тесная связь. Если разыскиваемый мною водитель одноместной человекоуправляемой торпеды в июле 1944 года был старшим фенрихом, то есть еще только кандидатом в офицеры, то начать службу в ВМС он должен был где-то между концом 1941 и началом 1943 года. Я написал всем соответствующим старшинам призывных команд и просил их дать сведения о тех людях, имена которых мне назвал командир флотилии. И вот один из старшин ответил: «Совершенно верно, старший фенрих П. – член нашей призывной команды. Однако, как утверждают многие товарищи, он не вернулся с одного задания, выполнявшегося боевыми пловцами в бухте Сены, и, вероятно, погиб. Впрочем, говорят также, что П. в 1945 или 1946 году находился в английском лагере для особых допросов. После войны члены призывной команды не имели о нем никаких сведений. Могу только указать прежний адрес его родителей…»

Я тотчас же написал родителям, надеясь, что они живут на старом месте. Я просил их сообщить мне что-либо о месте пребывания их сына. Через несколько дней пришел ответ от… него самого! Мы встретились, и он передал мне свой дневник, относящийся к тому периоду.

Это лишь один из примеров. Всего же мне удалось разыскать не менее сотни бывших сослуживцев. Им всем – от адмирала до последнего рядового – я обязан выходом в свет этой книги. Это – история людей соединения «К», и какой бы волнующей она ни была, я надеюсь изложить ее с предельной объективностью.