Почему они проиграли?

Почему они проиграли?

На улицах лежат сломанные дротики,

валяются клочья волос.

Дома стоят покинутыми,

сделались красными их стены.

Хроника науа, индейцев Мексики

Первое, что нам рассказывают о конкистадорах, это их жестокость и алчность.

В узких границах известного европейцу мира только христианские нравы и традиции считались нормой, какие бы безобразия и жестокости не творились под их прикрытием. Все, лежавшее за этими пределами, воспринималось как мир аномальный, непредсказуемый, опасный, и, конечно, все там было смещено, просто не могло быть «так, как у нас». Это распространялось на климат, обитателей, обычаи. Такой мир нужно было покорять без оглядки на те самые понятия, на которых базируется сама христианская мораль. Чтобы ее можно было применять в отношении к чужакам, они сначала должны стать своими, то есть христианами.

Пересекая океан, сам по себе невероятный, путешественники-завоеватели-поселенцы были уверены в существовании чудес: карликов и великанов, амазонок и сирен, собакоголовых и большеухих и прочих монстров. Напряженное ожидание столкновения с подобными чудесами приводило к тому, что первооткрыватели новых земель принимали за уже знакомое по легендам волшебство вполне обычные и объяснимые явления. В письмах и донесениях нередки записи о личном наблюдения монстров и множества других чудес. А разве не чудом был внешний вид туземцев, пирамиды из сотен тысяч черепов, курение, Саргассово море? Такое обилие необычного у прибывших в Америку чужаков вызывало психический дискомфорт, который вместе с конкретными проблемами – новыми болезнями, непривычным климатом и прочим – вызывал агрессию.

Конкистадоры, конечно, были жестокими – это трудно отрицать, порой страшно даже читать описания их деяний. Впрочем, так же неприятно читать о принятых у индейцев казнях и пытках. Конкистадоры – от губернатора до солдата – были детьми своего времени, патологических садистов было ровно столько, сколько в любом обществе любой эпохи. В это время в Европе, где продолжались религиозные и прочие войны, творились не менее ужасные вещи. Епископ Лас Касас и другие защитники индейцев, оставившие нам описания ужасов и статистику смертей, осуждали не столько саму жестокость, сколько глупую нерадивость в обращении хозяев со своими подданными, уничтожение паствы, которая могла бы принести большие доходы церкви и короне.

Пресловутая алчность конкистадоров объясняется, с одной стороны, безысходным положением многих идальго – лишенных наследства младших отпрысков знатных семей, для которых в перенаселенной Испании не было уже ни земель, ни замков. Работать же считалось позором для дворянина. Второй причиной стала своеобразная мода – то, что мы привыкли называть «золотой лихорадкой», – массовый психоз на тему мгновенного получения благ, очередь за волшебными палочками. В отличие от клиентов финансовых пирамид, конкистадорам пришлось многое сделать самим, риск был смертельным, и удача улыбнулась немногим. Это не снижало накала страстей, ведь впервые со времен Александра Македонского или нашествия варваров из Азии в Европу вчерашний солдат становился губернатором провинции, незаконнорожденный – маркизом, бродяга и шулер – солидным хозяином сотен людей. Это была крупнейшая азартная игра в истории человечества.

Океанские суда начала XVI века. Фрагмент картины

А. Фернандеса «Богоматерь мореплавателей»

Первым в своеобразной топ-десятке победителей стоит Эрнандо (Эрнан) Кортес. Вкратце легендарная история жизни Кортеса выглядит так: неудовлетворенный сидением на одном месте авантюрист снарядил экспедицию на 11 кораблях, с экипажем в 600 человек и 100 лошадьми, и высадился на полуострове Юкатан (Мексика). В одной из первых битв его отряд победил тысячи индейцев неожиданным кавалерийским наскоком. Чтобы соратники не сомневались в успехе предприятия (600 солдат и, по слухам, миллионная империя впереди!), Кортес приказал снять пушки и сжечь корабли.

Заручившись поддержкой угнетенных ацтеками племен и подобрав себе подругу-переводчицу Марину (Малинче), Кортес выступил к столице ацтекской державы. Мотекусома II (нам более привычно называть его Монтесумой), правитель слабый и нерешительный, очень просил испанцев не идти в столицу и одарил их золотом. Это не только не помогло, но и распалило испанцев. После трехмесячной осады город был взят, империя пала, а ее правитель был убит.

Мы не будем подробно останавливаться на развенчании легенды, например в отношении численности войск. Еще с Кубы с Кортесом отплыли 200 индейских воинов, а впоследствии его туземные войска насчитывали сотни тысяч воинов (более 30 000 союзных тотонаков, тласкаланцев, тескокцев и других при осаде столичного Теночтитлана), а испанские – более двух тысяч. Зададимся другим вопросом: почему военизированное, захватническое государство, каким была ацтексая империя, как и империя Великих Инков, стала добычей талантливых, но немногочисленных завоевателей?

Да, испанцы имели превосходство в вооружении – железо доспехов и мечей, огнестрельное оружие, пушки, казавшиеся ацтекам живыми существами, «лоша-девсадников», пугавших иных до потери сознания (столь крупных животных у индейцев не водилось). Но это не помешало туземцам Юкатана (майя) сражаться за независимость в течение 19 лет, а индейцам Южной Америки (арауканам), с оружием более чем примитивным, так никогда и не покориться военной мощи конкистадоров. Между прочим, ацтекские мечи со вставками из обсидиана, как и стрелы из зубов змей у аборигенов Южной Америки, пробивали испанские доспехи.

Испанцы, умевшие вести бой с использованием укреплений, артиллерии, конницы, воевали экономно и эффективно. Демонстрация силы, точечное уничтожение вождей, прорыв или тотальное уничтожение – конкистадоры всеми средствами добивались поставленной цели – завоевать, подчинить и ограбить. То же касалось дипломатии – применить все возможное коварство! Любыми способами! В кратчайшие сроки! Впереди – опасные страны, позади – свои испанские власти, и безденежных они найдут в чем обвинить. Рядом – соратники, которые не простят трусости, промедления, неудач; Конкиста – занятие для сильных.

Главной целью военных экспедиций, которые организовывали ацтеки, когда почти все племена вокруг были ими покорены, стал захват пленных – они были необходимы для совершения массовых жертвоприношений, поэтому врага нужно было не убить, а захватить. Военная элита государства была буквально помешана на своей доблести, мужество в бою было единственным пропуском для простолюдина в аристократическое сословие. Карательные походы ацтеков-мешиков (так назывался народ-гегемон этой державы) против других племен велись по принципам неповторимой местной тактики. Особый колорит этим боевым действиям придавало убеждение ацтеков в том, что место в раю достанется только тому, кто примет почетную смерть в бою. Поэтому ацтеки не смогли быстро выработать способы противодействия европейцам.

Централизация власти в государстве также сыграла на руку завоевателям. Династия Мотекусомы как раз подмяла под себя других правителей конфедерации окрестных городов; соседние племена, за исключением непокоренных тласкаланцев, нещадно эксплуатировались. Когда народ поднялся на защиту родины от испанцев, было уже поздно: Кортес получил подкрепление и знал, как взять Теночтитлан, его поддерживали ненавидящие угнетателей племена.

Писарро, как способный ученик, широко использовал опыт Кортеса – захват правителей в заложники, внесение разлада в ряды врага и т. д. Но ничего бы у него не вышло, если бы перед тем страна инков не была обескровлена пятилетней гражданской войной и эпидемией оспы, которую испанцы же когда-то и завезли. «Страна четырех земель» (так называлась империя инков), как и государство ацтеков, к приходу европейцев только завершила покорение соседних стран Южной Америки, что облегчило задачу завоевателям из Старого Света. Во всех развитых государствах до-колумбовой Америки – у ацтеков, майя, инков-кечуа, чибча-муисков – существовала классовая пропасть между народом и правителями, покоренные племена ненавидели победивших, продолжалась внутренняя борьба за власть. Покоренные народы ацтеки облагали такой данью, что этому поражались даже испанцы; в государстве Верховного Инки, как и в городах майя, наживались на доходах и со своего народа – стоявшие на вершине социальной пирамиды, высокоумные создатели календарей в роскошных плащах из перьев жили в окружении жалких хижин и их нищих обитателей.

Де Кесада, завоевавший государства чибча-муис-ков (современная Колумбия), как и другие конкистадоры, талантливо использовал противоречия между «государствами» и «княжествами». Всего через 0 лет после открытия Колумба испанцы захватили два самых развитых государства Южной Америки – Мексику (государство ацтеков) в 1519–1521 годах и Перу (государство инков) в 1531–1533 годах.

Испанцы не уставали демонстрировать свое военное превосходство и проявлять устрашающую жестокость, и, кстати, ацтеки, высшей доблестью признававшие мужество на поле боя, восхищались многими испанцами. Последним хватало мужества, стойкости, хитрости, вероломства и силы, поражавших индейцев. Среди туземцев всегда находились люди, готовые перейти на сторону победителя, стать властителем-марионеткой, с помощью чужеземцев свести счеты с обидчиками. Но надо отметить, что после завоевания и начала грабежа и эксплуатации населения повсеместно вспыхивали восстания, начинались партизанские войны.

Одной из важнейших причин, сыгравших роковую роль в падении этих империй, было существование у них издревле легенд и передаваемых из уст в уста пророчеств. Ацтеки верили, что современный им мир – мир Пятого Солнца. Солнцем должен был стать Тескатлипока – Дымящееся зеркало, но стал Уицилопочтли – бог войны, так как его народ – мешики – занял господствующее положение. Мир Пятого Солнца (как и предыдущие) должен был погибнуть от страшных катаклизмов – землетрясений и пр. Каждые 2 года мир подвергается опасности быть уничтоженным, поэтому ацтеки со страхом встречали окончание такого цикла и ждали начала нового, устраивая в это время различные церемонии, соблюдая посты и совершая жертвоприношения. Тогда же гасились все огни и зажигался новый, а от него – все остальные.

Добрый бог Кецалькоатль, научивший людей многим хорошим вещам, был обижен этими двумя богами. Он добрался до Мексиканского залива, где сел в лодку (или на плот из змей) и уплыл на восток, пообещав, что вернется в год Первого Тростника (по европейскому календарю —1519 год) и накажет своих обидчиков. Согласно некоторым вариантам легенд, Кецалькоатль называл и год гибели мира Пятого Солнца – 2012-й. Кецалькоатль иногда изображался в виде пернатого змея. Но иногда (и это главное) – как белокожий бородатый мужчина. Индейцы изумились увидев бородатых белокожих испанцев, тем более что даже шлем Кортеса был похож на древние изображения. Помимо этого, было еще семь предзнаменований грядущих катаклизмов, например, редчайшее в этих широтах северное сияние, которое не на шутку перепугало ацтеков.

Аналогичным образом дело обстояло во многих других землях, предназначенных к завоеванию, – легенды о «белых богах», ожидание конца света… У индейцев майя, например, было популярно пророчество жреца Чилама Балама: «Пророчество прорицателя Балама, певца из Кабаль Чен в Мани. В день 13 Ахава закончится двадцатилетие. Идут наши господа, о люди ица! Идут наши старшие братья, люди Тантун! Принимайте ваших гостей, бородатых людей восточных стран, несущих знак Бога, о отцы!.. Оживите же ваши сердца, о люди ица! Наступит рассвет для тех, кто откроет сердца во время следующего двадцатилетия, о отцы! Горестны мои слова, [слова] прорицателя Балама, когда я объясняю речи истинного Бога для всего мира. О отцы! Услышат все страны слово Бога, владыки неба и земли. Будет благим его небесное слово. Истинный Бог владыка наших душ. О отцы! Откройте же их для него…

Очень тяжела ваша доля, подданные, младшие братья. Падший их дух, их сердце омертвело в разврате, они бормочут в ответ, они вносят грех, Накшит Шучит их спутник в разврате, по два дня они владычествуют, они узурпаторы на тронах, они бесчестны в разврате, они люди двухдневного могущества, на два дня их сидения, их сосуды, их шляпы, буйство днем, буйство ночью, они – зло мира, они крутят шеями, они озираются, они плюют на владык стран, о отцы!

Вот они идут; нет правды в их словах, они чужеземцы. Они скажут, что всех превосходят, что они сыновья Семи Пустых Домов, дети Семи Пустых Домов, о отцы! Кто тот пророк, кто тот жрец, который правильно истолкует эти письмена?»

Как рассказывает испанский хронист, после казни Инки Атауальпы, претендента на верховную власть, уже после немногих стычек с испанцами «туземцами овладела странная апатия…» А ведь это государство простиралось с севера на юг на 5 тысяч километров, и оно не было бы таким большим, если бы инки не умели воевать.

Итак, отметим основные причины успеха конкистадоров. Во-первых, упорство. «Счастливчик» Писарро, прежде чем попасть в обессиленное гражданской войной государство инков, организовал туда несколько неудачных экспедиций, успел поробинзонить, съездить в Испанию, чтобы заручиться поддержкой королевы… От его первого похода до вступления в страну прошло восемь лет. Во-вторых, превосходство испанцев в вооружении и тактике. В-третьих, поддержка со стороны местного населения, как тысячами воинов и носильщиков, так и отдельными советами преданных туземцев. Два крупнейших государства Америки, инков и ацтеков, к приходу европейцев закончили завоевание и подчинение окружающих их народов и племен и нещадно их эксплуатировали. Во внутреннем устройстве эти государства стремились к абсолютной централизации. Недовольство недавно покоренных народов и их бывших князьков помогло конкистадорам проявить чудеса дипломатии в поисках союзников. Показательно, что децентрализованные города-государства майя были окончательно завоеваны лишь через 150 лет.

Пятая важная составляющая успеха – особое отношение к завоевателям, подготовленное местными культами. Например, различные изображения креста и как религиозного символа, и как элемента орнамента были распространены по всей Америке. Воображение туземцев поражали и восхищали бороды пришельцев, их лошади, их черные рабы, в то время как конкистадоры видели в местных жителях отвратительных дикарей, монстров и очень редко – равных себе. Испанцы, в обязательном порядке посещавшие аутодафе, содрогались при виде обильных человеческих жертвоприношений Америки – они практиковались почти у всех туземцев, и иначе как дьявольским, языческим обрядом назвать эти церемонии испанцы не могли. А многие индейцы, наоборот, видели в испанцах предсказанных богов.

Доминиканский монах Диего Дуран в труде «Ритуалы и праздники древних мешиков» так описывает человеческое жертвоприношение: на вершине пирамиды языческого храма в ожидании жертв стояли 6 жрецов в длинных накидках, их лица были вымазаны сажей, а волосы подвязаны кожаными лентами, один из них держал деревянное ярмо, вырезанное в виде змеи. «Они по очереди хватали жертвы, один жрец за одну ногу, другой – за другую, еще двое за руки, потом жертву опрокидывали спиной на жертвенный камень, где на нее набрасывался пятый и закреплял ярмо на шее. Главный жрец разрезал грудь жертве и с поразительной проворностью вынимал сердце; теплое дымящееся сердце поднимали к солнцу, и этот пар предназначался ему в дар, затем жрец поворачивался к идолу и прикладывал сердце к его лицу [кормя его]. После того как сердце было вынуто, тело жертвы скидывали с пирамиды по ступеням».

По одной из современных версий, быстрое крушение государства ацтеков-мешиков было положительным явлением, «ибо страшно даже подумать, что устроили бы в Европе эти воины с их кровавым культом». Ацтеки, «помешанные» на войне, действительно, были неразборчивы в средствах – захватом новых земель они решали все государственные вопросы. (История знала такую империю – Ассирию. Ее уничтожили жители захваченных ею же стран, когда научились воевать так же хорошо.) Однако сомнительно, чтобы золотая бабочка, символ бога войны Ицпапалотля, простерла свои крылья над Европой или Азией, хотя бы потому, что в Старом Свете было гораздо больше людей, что и привело к выходу европейцев за пределы своей части света.

Между прочим, возвращаясь к теме еды, нужно сказать, что, по одной из версий, в падении индейских империй не последнюю роль сыграло питание – большая часть населения питалась крахмалистыми растениями – кукурузой, картофелем, маниокой, бататом. С мясом, способствующим развитию агрессивности, у индейцев было плохо.

Впрочем, все эти важные факторы не могут исключить еще одного – роли отдельных личностей.