Христианство в Киеве в первой половине X в.

Христианство в Киеве в первой половине X в.

Христианское влияние тут было не столь всеобъемлющим, как в Плиске, но все же весьма ощутимым. К концу 30-х — началу 40-х гг. X в. молодая киевская Церковь уже имела сложную, насыщенную событиями историю. В первые десятилетия своего существования Русская земля относилась к той области Восточной Европы, которая была вовлечена в сферу влияния византийского православия. Регулярные культурные и торговые обмены между Русью и Византией наладились не позже второй половины IX в. Приблизительно в то же время византийские писатели начинают отмечать случаи более или менее массового крещения русов, а Константинопольский патриархат основывает где-то в Таврике «Русскую митрополию».

 Непосредственное воздействие на русов «греческой веры» отчасти сохранилось и в первой половине X в. Однако прослеживается оно уже не так отчетливо и в основном по археологическим находкам. Среди небольшого числа нательных крестов, найденных на территории Древней Руси в погребениях этого времени, особую группу образуют кресты довольно своеобразной формы — с расширяющимися концами, вписанные в круг. В Византии этот христианский символ известен с конца IV в., а в Северном Причерноморье вписанные в круг кресты появились на рубеже VIII—IX вв., когда их изображения стали наносить на престолы херсонских храмов[240].

Разумеется, из одного факта заимствования русами византийских предметов культа нельзя вывести заключения, что в первой половине X в. киевские христиане строго придерживались вероучения и обрядности Греческой Церкви. Еще более опрометчиво было бы на этом основании утверждать, что русское духовенство в Киеве поставлялось византийскими церковными властями и находилось у них в подчинении. То, что мы знаем об истории «Русской митрополии», заставляет думать как раз обратное. Ее юридическое оформление состоялось между 860 и 866 гг. при участии тогдашнего константинопольского патриарха Фотия, который и поставил первого «русского» епископа, по всей вероятности грека. Митрополичья кафедра, скорее всего, разместилась в городе Русия (Руссия), на берегу Керченского пролива[241]. В ведении «Русской митрополии» первоначально находились епархии Черноморско-Азовской Руси, а после захвата таврическими русами Киева — и Среднее Поднепровье. Согласно церковному уставу Льва VI («Постановление императора Льва Мудрого о порядке престолов церковных, подлежащих патриарху Константинопольскому»), на рубеже IX—X вв. Русская Церковь числилась 61-й митрополией Константинопольского патриархата.

Но затем она вдруг выпадает из поля зрения духовных и светских властей Византии[242]. И уже в книге Константина Багрянородного «О церемониях византийского двора», где имеется перечень митрополий, архиепископств и епископств, подчиненных константинопольскому патриарху, «Русской митрополии» нет[243].

Хронологически этот разрыв совпал с захватом Киева вещим Олегом и началом «русино-моравского» этапа в истории Русской земли. Только ли хронологически? Не было ли между обоими событиями исторической взаимообусловленности?

 Мы должны ответить утвердительно на этот вопрос, однако не в том смысле, что язычник Олег уничтожил или загнал в подполье киевских христиан, как думал, например, Карташев[244]. Археологический материал из древнерусских погребений свидетельствует о поступательном развитии христианства в Русской земле на протяжении всей первой половины X в., без каких-либо перерывов и катастроф[245]. Временное вхождение Русской земли в состав державы «светлых князей» имело для киевской Церкви то значение, что приобщило ее к духовному наследию солунских братьев.