Сват князя Игоря

Сват князя Игоря

 Остается сказать несколько слов о человеке, сосватавшем Игорю тутраканскую княжну. Кандидатура вещего Олега, разумеется, отпадает. Вместо него, казалось, логично было бы указать на Свенгельда. Однако сделать это мешает совершенное неведение источников о каких-либо прочных связях киевского воеводы с тутраканскими князьями и Ольгой. В этом отношении чрезвычайно показательно «выпадение» Свенгельда (после мести Ольги «древлянам») из всего многолетнего периода Ольгиного правления. К тому же никакого другого имени Игорева свата, кроме Олега, летописи не называют.

 Все это позволяет предположить, что действительный почин в этом деле принадлежал Олегу II. Возможно, Тутракан входил в число «русских градов», в которых сидели «великие князья под Олгом сущи» — это, кстати, хорошо объясняет высокий социальный статус Ольги в иерархии «русских архонтов», так как, по всей видимости, она носила титул княгини или даже великой княгини. Посредничество «великого и светлого князя» Олега II в заключении брачного договора между двумя подчинявшимися ему великокняжескими домами — киевским и тутраканским — выглядит вполне естественным.

Кроме того, есть основания говорить о родственных связях Олега II с тутраканскими князьями. Моравские летописи утверждают, что он приходился Ольге двоюродным племянником. Это сразу заставляет вспомнить загадочного «анепсия», которого Константин Багрянородный поместил в списке Ольгиного посольства 957 г. вторым, сразу после самой княгини, «архонтиссы Росии». Термином «анепсий» греки обозначали кровного родственника. Согласно моравским известиям, после смерти Игоря Олег II вернулся в Киев и был благосклонно принят вдовой погибшего князя. Таким образом, и со стороны хронологической достоверности его присутствие в 957 г. на приеме «Эльги Росены» в константинопольском дворце в качестве родственника русской княгини вполне вероятно.

Если наши соображения верны, то напрашивается вывод, что в конце 930-х гг. Олегу II понадобились дополнительные средства укрепления своего влияния на Игоря. Причиною для беспокойства было конечно же вступление князя-отрока в возраст «мужества». Игорь перешагнул порог совершеннолетия, и «светлый князь» принял меры к тому, чтобы крепче привязать к себе конкурента, женив его на своей родственнице. Дальнейший ход событий показал, что на этом политические ресурсы Олега были исчерпаны. Так или иначе, раньше или позже соперничество моравских и киевских русов за власть над Русской землей должно было решиться в пользу Игоря и его рода. Неожиданная катастрофа ускорила неизбежную развязку.