Глава 11 На грани столетий
Глава 11
На грани столетий
Познакомившись в предыдущей главе с архитектурой города, мы продолжим путешествие в его прошлое и посмотрим, чем жил город во второй половине XIX — начале XX века и какие события происходили здесь в то время.
Начало XX века город встретил уже сформировавшимися улицами и проспектами. Издавна мимо Гатчинской мызы проходила дорога на запад и, что вполне естественно, она и стала основой для первой городской улицы — Большого проспекта, трассы, вокруг которой стал образовываться город. Так как становление Гатчины подчинялось строгому (мы помним императора Павла I) порядку, то и устройство улиц и размещение домов на них происходило от высочайше утвержденных планов. В их основе лежал новый для Московской Руси принцип регулярности прямолинейных улиц, взятый на вооружение еще неутомимым реформатором Петром I. От центральной оси Большого проспекта параллельно и перпендикулярно ему и друг другу сформировалась сеть городских магистралей Гатчины.
Великий князь Николай Николаевич в Гатчине
К 1917 году город располагался между двумя ветками железной дороги — Балтийской и Варшавской, и состоял из одиннадцати частей. К уже известным нам проспекту Императора Павла I (25 Октября), Кирочной (Гагарина), Бомбардирской (Горького) улицам и другим добавились новые — Александровская (Володарского), Георгиевская (Лейтенанта Шмидта), Конюшенная (Григорина), Ксенинская (Леонова). Екатеринвердерский проспект оставался главной дорогой в западной части города, вдоль которого прошел железнодорожный путь со станцией «Балтийский вокзал», а со временем здесь сформировался Екатеринвердерский микрорайон. В дальнейшем, уже в XX веке, город разрастается за счет присоединения близлежащих деревень — двух Загвоздок, Химози, Колпан и территории знаменитого Гатчинского аэродрома.
Оставаясь городом при императорской резиденции, Гатчина в отличие от Царского Села или Петергофа развивалась более диверсифицированно. Тут сказалось множество факторов: историческая особенность, развитая железнодорожная сеть, определенная удаленность от столицы и то, что последние годы бурного экономического развития Российской империи резиденция государя находилась в Царском Селе и Гатчина была свободна от многих ограничений, которые накладывало присутствие царя. Во многом по этим причинам в Гатчине появилась, например, летная школа, развивалась местная промышленность, а город был облюбован дачниками. Увлечение дачами началось еще в начале XIX столетия. Но в те годы летний отдых за городом был по средствам лишь состоятельным петербуржцам, выезжавшим в основном в Петергоф или Царское Село. После появления железной дороги и развития по губернии ее сети, отмены крепостной зависимости и развития промышленности, что привело к увеличению населения Петербурга, летний отдых становится востребованным более широкими слоями городского населения — рабочими, мелкими служащими, студентами. И вот тут Гатчина и ее уезд, как и удаленный от столицы Ораниенбаум, начинают занимать лидирующее положение среди дачных пригородов Петербурга.
При Александре II в России проводятся реформы, и жизнь общества, экономика и культура большой страны начинают меняться.
В начале 70-х годов реформируется система городского управления и формируются выборные органы местной власти. Общественность Гатчины при участии Дворцового управления решила, что необходимо сформировать собственное Общественное городское управление (до этого оно располагалось в Царском Селе) и списки избирателей для выбора городского головы, его помощника и организовать канцелярию. Вопросы торгового дела, уплаты налогов и сборов, другие местные дела, которыми тогда ведала Царскосельская ратуша, важно было решать в самой Гатчине. Казалось бы, власть должна приветствовать реформы, но нет — это предложение было отвергнуто Министерством двора, и Гатчина так и не получила местные органы самоуправления. Как и прежде, вопросы, как мести гатчинские улицы и нужно ли открывать в городе торговую лавку, решали в Царском Селе. Но желание иметь местное самоуправление все годы будоражила умы гатчинцев. В 1906 году в газете «Гатчинский листок» появляются заметки, касающиеся выборов, под таким, например, заголовком — «Лишенные права»: «Известно ли вам, гатчинские обыватели, что вы приговорены к лишению политических прав!.. В ответ на поданную около 10 января (1906 года. — Прим. авт.) петицию, под которой подписалось свыше 100 гатчинских горожан, об образовании в Гатчине отдельного съезда избирателей, Царскосельская уездная по делам о выборах комиссия в заседании 3 февраля решила этот вопрос отрицательно». Далее автор статьи писал о том, что слишком накладно (за 2 рубля) ездить в Царское Село, для того чтобы проголосовать, поэтому число голосующих граждан города Гатчины всегда такое ничтожное. Все начало XX столетия было в Гатчине, как, впрочем, и по всей стране, бурным, а политическая активность населения возрастала в геометрической прогрессии.
Прокладка через Гатчину железной дороги и открытие станций в пределах городской черты сыграли огромную роль в развитии города, особенно в период конца XIX — начала XX столетия. До начала регулярного железнодорожного сообщения между Царским Селом и Гатчиной ходил дилижанс (с 1838 года), который доставлял ограниченное число пассажиров и не мог решать вопросы массовых перевозок людей и тем более грузов. Предприятие принадлежало статскому советнику Серапину. В 1849 году дворцовое управление разрешило ямщику Чернову открыть новый маршрут из Царского Села. Стоимость проезда внутри кареты составляла один рубль, а снаружи фаэтона, на передке, — 50 копеек.
Варшавский вокзал. Фотография начала XX в.
Проектирование Петербурго-Варшавской железной дороги было начато в 1852 году, тогда же обозначили и место расположения будущего Варшавского вокзала (тогда станции «Гатчино»). С мая 1854 года между столицей и новой станцией два раза в сутки стали ходить пассажирские поезда — двумя парами, паровозы для новой ветки поставлялись из Франции, с завода Кайля. Но город и императорская резиденция не могли обходиться без полноценного вокзала, и архитектор П.О. Сальманович разработал проект Варшавского вокзала, который воплотили в камне в 1858 году. Одноэтажное здание делилось на классы, в нем помимо комнат ожидания размещались буфет и кассовый зал. Перроны были крытыми, так что пассажиры, выходя из вокзала на посадку, могли не опасаться дождя или снега. Этот навес из металла разработал в 1888 году инженер Феликс Ясинский. Центральный фасад вокзала украшал ряд полуциркульных оконных и дверных проемов, над частью из которых был устроен металлический навес от дождя — зонтик. Историческое здание до настоящего времени не сохранилось, погибнув в огне Второй мировой войны.
Балтийский вокзал. Вид со стороны железной дороги. Фотография начала XX в.
В 1870 году началось строительство второй ветки железной дороги — Балтийской, соединившей город с Красным Селом и Петербургом. Земля под полотно и новое здание второго (Балтийского) вокзала была выделена безвозмездно. В 1873 году по проекту архитектора П.С. Купинского построили здание Балтийского вокзала. Стены были сложены из деревянных бревен. Основное задние было двухэтажным, с мансардой, и к нему примыкало несколько пристроек меньшего размера, с кровлей разного уровня и конфигурации. Вокзал был украшен резными элементами из дерева, а центральный вход декорирован ажурными балясинами и причудливыми колоннами. Первый Балтийский вокзал походил скорее на дворец, чем на учреждение железной дороги. Уже в 1885 году начались работы по проектированию и строительству нового здания Балтийского вокзала, который был торжественно открыт 19 декабря 1889 года. Летом следующего года открыли и Царский павильон. Новый вокзал был уже не таким вычурным. Основное здание было двухэтажным, как и предыдущая постройка, входы были решены в виде крылечек с треугольными, украшенными резьбой навесами от дождя. Царский павильон венчала высокая шпилеобразная кровля с двуглавым орлом. Центральный вход в павильон украшал длинный металлический зонтик на двух опорах. К организации площади около Балтийского вокзала, как и к возведению нового, второго по счету вокзала, приступили только в 1894 году.
Мариенбург. Железнодорожный вокзал
Балтийский вокзал. Фотография начала XX в.
В 1879 году появилась станция Мариенбург, с платформами для посадки и высадки пассажиров, построенная на частные средства жителей этой части Гатчины. Во время Первой мировой войны появилась железнодорожная платформа «Татьянино», названная так в честь дочери императора Николая II. С началом военных действий Гатчина стала принимать раненых с линии фронта, и для удобства и ускорения их транспортировки до лечебных учреждений и была открыта в 1916 году эта новая станция.
В 1910-х годах поезда из Санкт-Петербурга и обратно ходили регулярно, по расписанию. Первый поезд в столицу выходил из Гатчины в 5.10 утра, а последний — в 12.18 ночи. Из Петербурга в Гатчину первый состав отправлялся утром в 7.10, а вечером — в 1.05. В летнее время по требованию пассажиров пускали дополнительные поезда — так было много дачников. Как и в наши дни, пассажиры жаловались на недостаточное, по их мнению, количество составов и значительные перерывы в движении, особенно в обеденное время.
Один из пассажиров оставил нам небольшую заметку о привокзальной жизни города начала XX столетия: «Яркое, свежее весеннее утро. Невольно тянет на воздух. Иду на вокзал. Только что прибыл поезд из Петербурга. Газетчики быстро наделяют жаждущих, затем разбегаются по городу и ссужают „свеженькими” местных аборигенов.
Мелкий чиновничий мир стекается на вокзал. Обе платформы пестреют разнообразием в ожидании поезда. Приветствия, рукопожатия… каждый день одно и то же…
Рельефно выделяется внушительная фигура военного, „значительное лицо” одного из министерств. Пестреют барышни, решившие служить. Чу… подходит наш экспресс…
Опустели платформы, зато царит оживление в вагонах. Каждый старается занять излюбленное местечко, не забывая запоздавших коллег. Поистине: „пролетарии Гатчины, собирайтесь!”…
Третий звонок… Поезд тронулся».
Начало века ознаменовалось появлением технических новшеств, не только увидеть, но и опробовать которые смогли и гатчинцы.
Автомобиль в те годы был не такой уж и редкостью в городе. Более того, со временем машин стало так много, что общественность стала требовать упорядочивания их движения. Корреспондент одной из местных газет писал: «Было бы желательно, если бы владельцы автомобилей были обязаны при поездках в черте города не развивать чересчур большую скорость, которая является прямо угрожающей для мирных пешеходов. Особенно часто наблюдается чрезмерно быстрая езда по проспекту Императора Павла I и переходить на этой улице с одной стороны на другую в то время когда с предостерегающим гулом бешено, мчится автомобиль, прямо не безопасно».
Подвесная электрическая железная дорога системы И.Романова
Чудом техники была и экспериментальная подвесная дорога, на которой трамвай парил по воздуху, словно маленький дирижабль, от Балтийского вокзала до дворца. Изобрел ее русский инженер Ипполит Владимирович Романов для показа на Всемирной выставке в Париже.
С.К. Джевецкий
Модель дороги был показана в 1897 году в Императорском русском техническом обществе, где произвела настоящий фурор. По разным причинам Гатчину выбрали местом постройки небольшого участка подвесной дороги, и в 1900 году она приняла своих первых пассажиров. Журнал «Природа и люди» сообщал: «В Гатчине только что окончена постройка подвесной электрической железной дороги системы И. Романова. Подвесная дорога состоит из ряда железных решетчатых столбов, заканчивающихся на вершине кронштейнами в форме буквы «Г», на которых уложены стальные фермы со стальным же рельсом. Вагон подвешен снизу, а по рельсу катится тележка с гладким колесом и двумя боковыми роликами. Сход с рельса совершенно невозможен. Особое приспособление не допускает вагону качаться из стороны в сторону. Скорость доходит до 200 верст в час. Опыт в Гатчине удался как нельзя лучше, и теперь г. Романов хлопочет о разрешении построить окружную железную дорогу для Петербурга, которая пройдет по окраинам столицы. По предполагаемой дороге рассчитывают пускать до 2000 вагонов в день». Но планам талантливого инженера не суждено было осуществиться, а об уникальной подвесной дороге в Гатчине со временем забыли.
Разрезы лодок Джевецкого
В Гатчине состоялся премьерный заплыв первой русской подводной лодки, созданной польским инженером Стефаном Карловичем Джевецким. Его изобретение стало определенным этапом в истории становления Военного подводного флота России.
С.К. Джевецкий получил техническое образование во Франции и занимался изобретением различных механизмов. По приглашению великого князя Константина Николаевича приехал в Санкт-Петербург, но пробыл здесь недолго, так как ушел добровольцем на Русско-турецкую войну. После возвращения Джевецкий занялся проблемами подводного плавания и соорудил свой первый подводный аппарат. Он имел ножной привод и был весьма несовершенным. В 1879 году на Невском заводе была построена вторая подлодка изобретателя, которая производилась серийно, но в боевых действиях участия не принимала ни одна из них. В 1885 году изобретатель создает подлодку с электродвигателем, строит подводный аппарат с паровым мотором и экипажем в двенадцать человек.
История показа субмарины, или, правильнее сказать, подводного минного аппарата — так официально называлось изобретение, относит нас в 1880 год и связана с именем наследника русского престола великого князя Александра Александровича. Показ лодки состоялся зимой, 29 января. Наследник находился в шлюпке, наблюдая за аппаратом Джевецкого, маневрировавшим в Серебряном озере. Финальным аккордом триумфа изобретателя стал взрыв миной небольшой деревянной мишени. У этой истории, как это часто бывает, есть и иная, легендарная версия. Будто бы, проплыв несколько раз под шлюпкой цесаревича, Джевецкий вышел на берег и преподнес супруге великого князя Марии Федоровне, присутствовавшей на испытаниях, букет прекрасных орхидей со словами: «Это дань Нептуна вашему величеству».
Было это или нет, уже не важно, так как проект Стефана Карловича был одобрен, и подводные лодки встали на вооружение русского флота.
Мы уже отмечали, что к началу XIX века в Гатчине существовало небольшое промышленное производство, которое после смерти Павла, главного вдохновителя развития города, пришло в упадок. Со временем такого рода деятельность не только ожила, но и начала набирать обороты. Уже к середине века в Гатчине работает несколько больших предприятий. Лесопильная мельница в Мариенбурге, первоначально принадлежавшая мызе, была продана частным лицам и продолжала работать на старом месте. От этой мельницы произошло и второе название местности — Пильня. Работала и мукомольная мельница, отданная (до 1856 г.) в аренду И. Штакеншнейдеру, отцу известного архитектора. Пудостский известковый завод давал основную часть (иногда единственную) денежных поступлений Гатчинскому дворцовому ведомству. Основной продукцией завода были белая известь и, конечно, камень, правда в очень незначительных количествах. В 1859 году производство в Пудости было сдано в аренду на двенадцать лет купцу Варгину. Первая частная типография, начавшая свою деятельность с одного печатного станка, была открыта в Гатчине в 1876 году. Она просуществовала до 1918 года, после чего была национализирована.
В 1886 году рядом с артиллерийскими казармами по Ингербургскому (7-й Армии) переулку был построен завод по производству бетона и изделий из него — канализационных труб, колодцев и т. д. Этот долговечный и относительно дешевый строительный материал становился все более популярным в России, а в Гатчине в это время как раз велось большое строительство общегородских сетей.
Здание придворно-конюшенной части
В 1877 году полковник Александр Степанович Лавров основал меднолитейный завод, история которого стала частью городской летописи. Очерк, вышедший в 1901 году в честь 25-летия предприятия, сообщал: «1-го октября 1876 года, артиллерии генерал-майор Александр Степанович Лавров основал бронзоволитейный завод для распространения изобретенной им в 1868 году фосфоритной бронзы, на которую в России ему была выдана в то время привилегия. Так как дело фосфоритной бронзы было новое, да и основатель завода не располагал большими денежными средствами, то литейный завод был первоначально построен им в принадлежащей ему близ г. Луги мызе Турово. Кратковременный опыт показал, что начатое дело хотя и может продолжать свое существование, но для своего развития должно быть перенесено ближе к большому центру; к тому же весною 1877 года завод близ Луги сгорел, а потому с октября того же года дело переведено было в Гатчину, где у А.С. Лаврова тоже имелся небольшой участок земли». Завод состоял из литейного цеха с пятью горнами и топками на коксе и небольшой пристройки, где располагались склад материалов и небольшая мастерская. На предприятии Лаврова работало восемнадцать рабочих и несколько человек администрации. Первая продукция предназначалась для армии, для которой завод выплавлял запасные части к орудиям. Ближе к концу XIX столетия на заводе освоили выплавку колоколов, на которые стали поступать заказы из разных концов необъятной Российской империи. Лавров выдавал на свои изделия пятилетнюю гарантию, что было в новинку в те годы. Эта идея обеспечила солидный приток новых клиентов и подтолкнула конкурирующие литейные производства к введению подобных же гарантий на колокола. Завод рос и развивался. В 1894 году он был преобразован в «Товарищество Гатчинского медно— и сталелитейного завода А.С. Лаврова» с капиталом в 500 тысяч рублей. Численность рабочих к этому времени превысила триста человек. При товариществе была организована лаборатория, где проводились научные эксперименты в области литейного дела и металлургии. С начала XX века на предприятие стали поступать заказы Военного ведомства на отливку торпед и мин. Выпускались в Гатчине и пожарные колокола, а также фонарные столбы из чугуна. Развитие предприятия было прервано в 1917 году. После национализации на бывшем заводе Лаврова выпускали самую разнообразную продукцию из металла, в частности гири, но в память об основателе завода А. С. Лаврове на фасаде заводского управления была открыта мемориальная доска.
Здание завода Буревестник
Торговля развивалась на центральных улицах города, а главной торговой площадью была территория рядом с бывшей суконной фабрикой и зданием Полицейского управления. Определенные изменения наблюдались и в этой сфере. В 1847 году здесь появились весы для взвешивания сена, а с 1860 года полицейским управлением были установлены ярмарочные дни — вторник и пятница, во время которых крестьяне могли продавать в городе сено, овес, дрова и прочие «крупные» товары.
В 1840 году провизор Кильвейн открыл в Гатчине первую частную аптеку, где лекарства продавались свободно всем желающим. Основное аптечное заведение этого господина находилось в Царском Селе. Через четыре года другой провизор, Гринейзен, открыл вторую частную аптеку. Это способствовало лучшему и своевременному доступу горожан к лекарствам.
К 1860 году в Гатчине было уже 98 торговых предприятий, среди них: 11 гостиниц, 1 ресторан, 1 кондитерская, 9 постоялых дворов, 5 колониальных магазинов, 4 фруктовых магазина, 10 мясных лавок и множество разного рода торговых точек по продаже спиртных напитков. Население города в тот период составляло 9011 человек. В это число входили и военные — кавалеристы и пехотинцы (1863 человека солдат и офицеров). Судя по этим цифрам, процент военных в городе оставался весьма значительным. Из популярных гатчинских магазинов конца XIX столетия можно отметить мясные лавки Александра Федоровича Баракова и Сергея Васильевича Ермолаева, Торговый дом готовой дамской и мужской одежды потомственного почетного гражданина Ивана Кузьмича Нижегородова, пивной склад Ивана Николаевича Богданова. Гатчинцы отдавали должное сдобным изделиям знаменитого московского Торгового дома Филиппова, филиал которого был открыт на Большом проспекте, 31.
В августе 1898 года в Гатчине на плацу и в манеже лейб-гвардии Кирасирского полка прошла первая сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка, собравшая производителей из разных городов империи. Организатором этого важного для города мероприятия стало Петергофско-Царскосельско-Ямбургское общество сельских хозяев. Механический завод Аккермана и товарищество Абакумова из Петербурга, торговцы из Юрьева и Ревеля, несколько мельниц, фирма «Работник», Лиговский машиностроительный завод П.П. Дютиля — это далеко не полный перечень экспонентов выставки. Имения, объединения садоводов и частные лица привезли в Гатчину семена и продукцию местного сельского хозяйства, машины и приспособления для проведения работ в деревне. Владельцам лучших экспонатов вручались специальные наградные медали с изображением герба города и эмблемы общества. Всего на выставке работало десять отделов, а самым большим из них был животноводческий. Более двухсот голов крупного рогатого скота и лошадей было представлено на нем хозяйствами близлежащих уездов. Весьма интересными были отделы лесоводства, земледелия и кустарный. За время работы выставки ее посетило более пяти тысяч человек.
Почтовое управление города начало свою деятельность с февраля 1800 года. Первым почтмейстером был коллежский секретарь Немов, организовавший работу почты в здании Гатчинского дворца. Прием пакетов (писем) и денежных посылок (переводов) осуществлялся по понедельникам и четвергам до 12 часов дня. Летом того же года в Гатчине была открыта почтовая станция, управление которой осуществлял гатчинский почтмейстер. В 1855 году в городе случилось знаменательное событие: по высочайшему повелению два инженера из Пруссии Сименс и Гальске провели по воздуху телеграф, соединив им дворец, заставу и вокзал. В 1910-х годах в городе работало несколько почтовых отделений, своя почта была и в Загвоздке.
Проспект Императора Павла I (25 Октября). Здание «кирпичного» стиля
В 1839 году в Гатчине на Бульварной (К. Маркса) улице открылись первые публичные бани. До этого времени городское банное хозяйство состояло из частных заведений, куда за определенную плату допускались и горожане. С открытием общественных помывочных частным лицам запретили за плату принимать у себя посторонних и банное дело стало прибыльным занятием. Строительство большого каменного здания гатчинских бань (вместо временных деревянных) завершили к 1843 году на участке между Черным озером и Загвоздинской улицей. Автором проекта был архитектор Моргана. Владельцем бань выступил петербургский купец Фролов. На строительство других бань в городе был наложен запрет, поэтому заведение Фролова оказалось монополистом помывочных услуг. После 1859 года бани перешли в собственность архитектора Кокорева, а позже — к его наследникам. В 1889 году бани были капитально отремонтированы, что потребовало вложения больших средств. За это владельцы вновь получили от города монополию еще на двадцать пять лет.
В 1865-1870-х годах городскими властями проводилось благоустройство Бульварной улицы. Там устроили тротуар, а по краям высадили липы, дубы и березы. В те же годы ландшафтные работы велись около Варшавского вокзала. Особенно бурная деятельность по благоустройству города развернулась после 1881 года, когда Гатчина стала резиденцией Александра III. Тогда остро назрела необходимость строительства общегородской канализации, и устройства по главным улицам города ливневых стоков. И первой городской частью, в целом решившей эту проблему, стал Ингербург. Канализацию прокладывали из бетонных труб большого диаметра с таким условием, чтобы не пострадала водная система парков города. В городе уже существовали локальные системы на основе деревянных труб (например, в Сиротском институте), но они уже не соответствовали возросшим санитарным нормам и требовали капитального ремонта. В 1888 году приступили к работам по устройству главного городского коллектора по Большому (25 Октября) проспекту и одновременно начали укладывать сети водосточных труб по близлежащим улицам. Тогда же Черное озеро, которое долгое время использовалось для слива сточных вод, очистили от многолетних наносов. Потоки дождевой воды с улиц города очень загрязняли водную систему Приоратского парка. На втором озере была другая проблема — летом оно сильно мелело, поэтому власти провели необходимые работы для поддержания нужного уровня воды на Филькином озере — основном месте купания горожан.
Постройка водопровода. 1901 г. Из собрания ЦГАКФФД
Кроме проблем со сточными водами, власти решали вопрос и с чистой водой для города. В 1888 году была возведена водонапорная башня и начались работы по прокладке общегородского водопровода, подряд на сооружение которого выиграл инженер Зигель. Башня и машинное здание были выстроены из современных материалов — железобетона и металлических перекрытий — и сохранились до наших дней. В город вода поступала из Серебряного озера, и первыми к системе были подключены дворцовые постройки и здания, расположенные недалеко от резиденции. Паровая машина мощность 15 л. с. прогоняла до трех тысяч ведер воды в час, что было недостаточно для снабжения города, поэтому на водозаборном узле установили две новые паровые машины, по 40 л. с. каждая, и объем воды, поступающий в систему, увеличился до восьми тысяч ведер в час. Дополнительно на улицах были устроены так называемые водоемы — металлические конструкции в виде водозаборных колонок с четырьмя автоматическими кранами. Таких водоемов было четыре: на Торговой площади, за госпиталем, на углу Багговутовской и Николаевской улиц и в Мариенбурге. К столетию Гатчины более одной трети территории города снабжалось водой из централизованного источника.
Решение проблем с общегородскими сетями позволило заняться благоустройством улиц и проспектов. Многие улицы в центре города были перестроены, и пешеходы получили тротуары, покрытые асфальтом. Эти перемены способствовали превращению Гатчины в дачный пригород Петербурга, да и население растущего города к концу века увеличилось до 12 тысяч человек. Удобство расположения, высокие санитарные нормы, развитая инфраструктура города привлекали к себе внимание новых и новых переселенцев.
Но проблема с дорогами — вечная для России, и уже в начале нового века обыватели и дачники резонно замечают, что после дождя пройти по новым (дачным) улицам города невозможно — щебеночные дороги раскисают и несчастные обитатели домов и дач вязнут в белой жиже. «Надо сказать, — пишет корреспондент газеты „Гатчинский листок”, — что за последнее десятилетие внешнее благоустройство Гатчины сравнительно мало продвинулось вперед».
В 1890-х годах в Гатчине началось регулярное освещение электричеством. Подряд на установку в городе дуговых ламп взял инженер Демчинский. Он установил 15 фонарей — 6 на Большом проспекте и 9 на Люцевской улице, и 22 октября 1893 года электрический свет впервые осветил темный город. С 29 числа фонари горели уже каждый вечер. Динамо-машина располагалась во дворе здания городской полиции и вырабатывала постоянный ток в 220 вольт. В 1895 году электрическая сеть была приобретена в собственность Дворцового управления, и в дальнейшем освещение улиц производилось от дворцовой станции с покрытием всех расходов. Еще в 1881 году на плацу перед Большим дворцом зажглись электрические дуговые лампы — Гатчина на два года опередила в этом деле столицу империи.
Разговор по телефону. Фото конца XIX в.
Долгое время телефон был установлен только в Гатчинском дворце и служил для связи с Зимнем дворцом в Санкт-Петербурге. Открытие этой первой в России междугородней телефонной линии состоялось летом 1882 года. В январе 1886 года к ней было подключено полицейское управление, а затем началось быстрое развитие в городе этого нового вида связи. Телефоны получили пожарная команда, квартира заведующего городом, кирасирский полк, Императорская охота, затем железнодорожные вокзалы, госпиталь и квартиры некоторых чиновников. Коммутатор находился в полицейском управлении, и связь осуществлялась через дворцовую линию. С увеличением числа абонентов и поступлением новых заявлений на установку телефонов от частных лиц власти решили передать гатчинский городской телефон в ведение почт и телеграфов для устройства отдельной линии связи, не связанной с дворцовой. Для коммутатора было выделено помещение на бывшей Суконной фабрике, и к 12 ноября 1894 года строительство общегородской сети было закончено. После передачи в 1895 году городского телефона в Почтовое ведомство установили тарифы на переговоры: местные звонки — только по Гатчине — стоили 35 рублей в год, разговоры с Санкт-Петербургом для чиновников и учреждений обходились в 135 рублей, а для частных лиц — в 150 рублей. В это время в городе работало четыре коммутатора, которые объединяли всех абонентов. В Центральной телефонной станции их начитывалось двадцать восемь, при Императорской охоте состояло семь абонентов, при Дворцовом управлении — тринадцать, а коммутатор полковника Ширинкина обслуживал четверых владельцев телефонов.
Разговоры по телефону становятся столь популярными, что станции перестают справляться с нагрузкой, и в 1914 году выходит распоряжение об ограничении разговора с Санкт-Петербургом пятью минутами.
Еще одно направление деятельности городских властей, затрагивающее интересы всех жителей Гатчины, — обеспечение пожарной безопасности — развивалось здесь с определенными трудностями. Долгое время город оставался в основном деревянным, а потому риск возникновения пожаров был чрезвычайно высок. После возведения здания съезжей части с каланчой наблюдение за пожарной обстановкой, конечно, велось, но тушение огня возлагалось на домовладельцев, которым после 1843 года даже выдали металлические доски с изображениями инструментов для тушения пожара, с которыми они обязаны были являться к месту возгорания. Доску предписано было повесить на стену собственного дома. Этого всего, конечно, было недостаточно — городу требовалась профессиональная пожарная дружина. Но дворцовое управление пошло по проторенному пути, предложив горожанам за свой счет содержать пожарных со специальной техникой. Естественно, обыватели, ссылаясь на отсутствие лишних денег, что было правдой, отказались от этого предложения. И только после серьезного пожара в Сиротском институте (7 мая 1869 года), когда для укрощения огня пришлось вызывать расчеты из Санкт-Петербурга, городское управление вернулось к этому вопросу, но дебаты вновь затянулись. Только в 1877 году был наконец предложен проект Устава вольной пожарной команды, который после утверждения в Министерстве двора воплотился в реальные дела: 12 июня состоялось открытие общества вольной пожарной команды. Определенной проблемой для пожарных была удаленность многих частей города, например Мариенбурга, от центра, поэтому часто они просто не успевали приезжать на тушение пожара. Поэтому было решено установить в пожарной части звонок, который соединялся бы с тревожными кнопками на окраинах Гатчины электрическими проводами, чтобы пожарные тотчас по получении сигнала могли выехать на место происшествия. В итоге таким образом пожарное депо было соединено с Мариенбургом, Кирасирским полком, артиллерийскими казармами, Полицейским управлением, управляющим Дворцовым управлением, смотрителем продовольственных магазинов, заводом Лаврова и Егерской слободой. Для успешной борьбы с огнем были подготовлены специальные пожарные колодцы и очищено несколько прудов для забора воды. Первая вольная пожарная команда просуществовала недолго и распалась в начале 1880-х годов. После 1889 года пожарная команда города находилась уже в штате полицейского управления и полностью финансировалась из казны. В ее составе было 32 пожарных, два унтер-офицера и брандмейстер, руководивший огнеборцами.
Тушение пожара. Фото К. Буллы. 1914 г.
Народное образование города ведет свою летопись с 1800 года, когда для учреждения народной школы на Большом проспекте был куплен частный дом Фридриха Зейгебарта. Учителем старших классов туда назначили титулярного советника Розина, а младшими поручили заниматься учителю Нечаеву. Девятнадцатого мая 1800 года первая городская школа Гатчины была открыта и некоторое время оставалась единственным учебным заведением (не считая Сиротского института) начального школьного образования. В 1812 году органист Кельн получил высочайшее разрешение на открытие двухклассной школы — ему было даже выдано пожертвование в 300 рублей на организацию дела. Плата за обучение в младшем классе составляла 5 рублей, в старшем — 7,50 рублей в месяц. Но для детей малообеспеченных горожан был устроен дополнительный класс, ежемесячная стоимость обучения в котором составляла всего 3 рубля. Дети изучали четыре предмета: чтение, письмо, арифметику и Закон Божий. Двадцать две семьи решили отдать в школу Кельна своих детей.
В тот же год в Гатчине появилось еще одно учебное заведение для детей бедных чиновников городского управления — пансион, на который из казны (из средств Марии Федоровны) были выделены необходимые средства, поэтому плата за обучение не взималась. Со временем количество детей, обучающихся в пансионе, увеличилось, и он приобрел репутацию учебного заведения, дававшего наиболее полное начальное образование. В 1850-х годах в пансион стали принимать дочерей чиновников Сиротского института, но с ежемесячной оплатой в 3 рубля. Прочие ученики из числа горожан должны были платить уже по пять рублей в месяц. В пансионе было два курса — высший и низший — обучение в них длилось шесть лет. В младшие классы принимали с десяти лет, в старшие — с двенадцати. Занятия начинались в девять часов утра и продолжались до пяти часов вечера с перерывом с 12.30 до 15.00. После окончания всего курса девушкам выдавался аттестат и они получали право поступать на службу в частные дома в качестве наставниц. В 1861 году пансион был преобразован в женскую гимназию и переведен в новое здание на Большом (25 Октября) проспекте.
Уездное трехклассное училище было организовано в 1828 году и просуществовало до 1880 года, когда было переустроено в четырехклассное, причем только с младшими учениками.
В 1819 году из Павловска в Гатчину было переведено Ботаническое училище (школа), готовившее садоводов. Обучение длилось два года. Среди предметов, изучаемых будущими мастерами садовых дел с сентября по май, были геометрия, история, немецкий язык, латынь и география. Практическими занятиями, которые особенно интенсивно проходили весной и летом, руководил опытный садовод. Училище просуществовало до 1861 года и было закрыто в связи с переизбытком специалистов этого профиля.
Гатчинский Сиротский институт
Под эгидой Вольного экономического общества и П.Г. Ольденбургского в начале 1840-х годов на ферме в Гатчине был открыт Земледельческий институт, который возглавлял доктор Швиттау. С 1844 года обучение в институте было переведено с фермы на Загвоздинскую улицу.
В 1844 году было выдано разрешение на открытие финской школы для детей жителей лютеранского вероисповедания. Преподавал в школе Гинц, получая 90 рублей жалованья в год. Дети, которых в первый год было девятнадцать, изучали русскую и финскую грамматику, письмо, арифметику и Закон Божий.
К началу XX столетия в Гатчине кроме женской гимназии, четырехклассного училища, Сиротского института и школы при нем работали церковно-приходская школа при Павловском соборе, земская учительская семинария с начальным училищем при ней и женское профессиональное училище, открытое в 1895 году Министерством народного просвещения.
Определенное развитие получило в городе библиотечное дело. В 1913 году в Гатчине были две общедоступные библиотеки — частная, библиофила А.В. Лазаревского, и общественная, при Обществе трезвости. Первая насчитывала большое число книг, причем среди них было много редких. Но библиотека была платной и работала всего несколько дней в неделю, причем нерегулярно. Другое дело — собрание книг Гатчинского городского комитета попечителей о народной трезвости, в котором насчитывался 3901 том (на 1909 г.), среди них беллетристики — 1535 томов. Библиотека получала также газеты и журналы. Читателей в ней насчитывалось 900 человек, из них более половины составляли учащиеся, а оставшаяся часть включала в себя крестьян, ремесленников, мелких служащих и купечество. В это время в Гатчине проживало более 18 тысяч жителей.
В 1906 году в Гатчине начинает выходить первая газета — «Гатчинский листок», учрежденная Гатчинским комитетом Конституционно-демократической партии (кадетов) России. Но просуществовало издание недолго — после шести выпусков оно было закрыто. В 1915 году выходила газета «Гатчина», но затем ее переименовали, а вскоре и вовсе закрыли.
На протяжении XIX века меняется социальная структура города. Если в начале столетия большой процент занимали служащие Дворцового управления и военные, то со временем, с развитием территории, возрастает число горожан свободных профессий (ремесленников, торговцев), появляются новые поколения, которые с полным основанием могут называть себя коренными гатчинцами. По воспоминаниям журналиста Аркадия Васильевича Эвальда, в 1840-х годах городское общество делилось на «три разных общества. Одно состояло из служащих в институте, другое — из чиновников Дворцового управления и третье — из офицеров Кирасирского полка. Все эти три общества жили отдельно, своими замкнутыми кружками, и только изредка кто-нибудь из одного круга появлялся в другом. В каждом из этих трех обществ были, конечно, свои шефы: в институте — директор, в дворцовом правлении — комендант, в полку — его командир». С 1876 года меняются принципы набора работников в Дворцовое управление. Отныне поступить на службу мог любой вольнонаемный человек, тогда как ранее это был привилегия детей придворных служителей. В городе появляются рабочие. Это связано с развитием железных дорог, большая часть из них занята в мастерских Министерства путей сообщения.
Среди заметных примет того времени был призыв молодежи в армию, и заметка в местной газете дает возможность спустя сто лет увидеть, как это происходило: «На повестках сбор назначен к 9 час. утра в помещении 23 артиллерийской бригады. Погода с утра отвратительная, идет дождь, слякоть ужасная. Перед зданием бригады толпится довольно много народа.
Наряды городовых ретиво охраняют порядок. В зале полно, волостные старшины с цепями снуют взад и вперед. Во второе помещение, смежное с залом, вход воспрещен, у дверей стоит городовой и не пропускает, оказывается — там осмотр нетрудоспособных и больных, по прошениям. Публика разнообразная — лица в форменных фуражках, телеграфисты, студенты, шоферы, авиаторы… но преобладающий элемент — мужички.
Все движется, говорит, спорит, когда споры начинают принимать ожесточенный характер, тишину восстанавливает городовой… споры временно смолкают. Сквозь толпу протискивается старуха. Один из деревенских дон-жуанов останавливает ее: „Куда прешь, старух не берут!”. Кругом смех… „Тише!”. Какой-то тип из деревенских тянет за собой жидкобородого мужичонку, тот упирается, „иди, иди, чай пить — не дрова рубить”. <…> По углам можно заметить некоторых крестьян, уныло повесивших голову, — это маменькины сынки, скучающие по пирогам…
Осмотр кончен, начинается жеребьевка. Крестьяне по волостям подходят к урне, засучивают рукава и тянут жребий. Вытянут дальний номер — довольны, ближний — хмурятся. Публика понемногу начинает расходится, некоторых крестьян ожидают родные, телеги начинают отъезжать, и за воротами города в отдалении слышится пение под аккомпанемент гармоники: „Играй, играй гармонь моя, последний день гуляю я”».
С началом дачного бума многие жители живут тем, что сдают частично или полностью свою недвижимость, а некоторые специально строят новые дома с учетом летнего на них спроса. С развитием системы школьного образования уменьшается число малограмотных жителей, а образованная публика со временем способствует развитию культуры города: возникновению библиотек, организации выставок и театральных постановок. Появляются массовые формы отдыха — кино, народные гуляния и авиашоу на новом Гатчинском аэродроме.
Начало общественной и в некотором роде культурной жизни города относится к 1844 году, когда по ходатайству горожан было открыто Благородное собрание для проведения концертов, лотерей и других мероприятий подобного толка. Оно просуществовало всего десять лет и было закрыто властями по непонятным причинам.
С появлением дач и приездом в Гатчину в связи с этим большого числа петербуржцев, в основной своей массе среднего достатка, появляются и новые виды культурных развлечений — выставки, театр и кинематограф. За небольшие размеры и относительную компактность проживания дачники называли город «большой деревней». Постоянно встречаясь друг с другом, приезжие и местные обыватели поневоле знакомились и спустя некоторое время хорошо знали всех своих соседей. Местами таких встреч, по воспоминаниям гатчинцев, были привокзальные рестораны, куда захаживали обедать дачники.
Из известных людей, отдыхавших здесь в то или иное время, можно назвать: врача С.П. Боткина, музыкантов П.И. Чайковского, А.Г. Рубинштейна, Н.А. Римского-Корсакова, писателей А.Н. Толстого, А.С. Грина и многих других. В Гатчине М.А. Балакирев написал пять романсов, музыку к шекспировскому «Королю Лиру».
Заведения общественного питания старались привлечь посетителей разнообразием блюд. Так Cafe de Paris, принадлежавшее К. Козлякову и находившееся в доме Варгина по адресу Соборная, 1, предлагало в сезон 1906 года большой выбор постных десертов — домашние пастилы из протертых ягод, постный фруктовый сахар, свежие десертные конфеты. В продаже были рыбные майонезы и великолепные кулебяки. Известный трактир М.П. Веревкина располагался на углу улиц Люцевской (Чкалова) и Багговутовской (К. Маркса). Туда часто приходили писатель А.И. Куприн и художник П.Е. Щербов.
Но были в Гатчине и заведения иного порядка. Например, хорошо известная в определенных кругах чайная на Бомбардирской улице (бывший трактир Шпионова). Современник описывает ее так: «Внутри стоит невообразимый шум, производимый приезжими мужиками-чухонцами. За мокрым столом пьют чай какие-то растрепанные бабы. По углам сидят разные типы из разряда „бывших людей”, с охрипшими от постоянного пьянства голосами. Тут же завсегдатай — „барончик” (Гаврюша, бывший учитель) с грудой книг, одежды и букетами полевых цветов. В трактире есть свои балагуры, готовые за угощение распотешить посетителя. Постоянно входят и выходят местные оборванцы — стрелки (аборигены Гатчины), торговцы — татары, бабы — торговки с „семячкам”, гнилыми лимонами и апельсинами. С раннего утра до вечера чайная полна всякого сброда. Рядом казенная винная лавка, оттуда идут в укромный уголок, выпьют, затем у Шпионова закусывают, а в промежутке идут „стрелять” милостыню на улицах Гатчины. И так целыми днями».
Для публики был всегда открыт Приоратский парк, ставший одним из самых любимых мест прогулок и катания на велосипедах.
В Дворцовый парк пускали только тогда, когда во дворце не было никого из императорской фамилии. Все входы туда были перекрыты — у каждых ворот находилась будка со сторожем, следившим за своим участком. Эти здания из красного кирпича сохранились и во Дворцовом парке, и в Сильвии, и в Зверинце.
В Гатчине начинает развиваться массовый спорт, и главная заслуга в этом принадлежит учащимся местных средних учебных заведений. В течение года в городе проводятся гимнастические праздники, в основном на территории Гатчинского реального училища. Один из них прошел 28 апреля 1913 года. Собралось множество гостей, учащихся и обычных горожан. Праздник открыли силачи, показавшие упражнения с гирями, булавами. Следом вышли гимнасты, продемонстрировавшие гимнастические этюды. Погода, как писали газеты, была солнечная, звучала духовая музыка оркестра Кирасирского Его Императорского Величества лейб-гвардии полка под управлением Гибша. Кроме этого, в городе регулярно проводились соревнования по бегу на длинные дистанции, по кругу, по прыжкам между командами учебных заведений. В начале века становится популярным и такой вид спорта, как футбол. В городе проводятся матчи за дачный кубок между командами «Гатчина I», «Гатчина II», «Красное Село», «Мариенбург» и «Тайцы». В зимнее время в городе, там, где замерзают большие участки с водой, играют в хоккей, регулярно проводятся лыжные гонки как в городе, так и в уезде. На соревнованиях даже отмечают скорость — 12 верст в час.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.