Лютый посол, забывший, где нельзя буянить

Лютый посол, забывший,

где нельзя буянить

Дело в том, что известный советский/российский историк В. В. Похлёбкин описал: в 1-е десятилетие правления Узбека – время сумятицы и кризиса в Суздальской Руси, до вокняжения Калиты, ордынское правительство посылало на русские города-должники так называемых «лютых послов», которые должны были помочь князьям, погрязшим в склоках, выбить недоимки с должников. Похлёбкин приводит подробную таблицу приходов этих послов.

Лютые послы

(В. В. Похлёбкин. «Татары и Русь». М., 2000) ^[421]

Смотрим на таблицу: до 1327 г. всё объяснимо: 1-й приход, 1315 г. – это поход Михаила Тверского на Новгород; на пути к Торжокской крепости он грабит союзный Москве Ростов. Прогоняют князя. 16–19 гг.: буянит уже Юрий Московский, гоняя сторонников Михаила. 20–22 гг. – тут иная ситуация: суздальские купцы, будучи беднее новгородских и менее их организованные (особенно когда в роли купцов – князья), влезают в долги к ордынским ростовщикам, а потом, расплаты с ними ради, трясут уже своих. Некрасиво, конечно. Хотя вспомним, что русские горожане часто просто выгоняли ордынских кредиторов решением веча, попутно отбирая их имущество. Повторная экспроприация, так сказать. Однако, когда послов приводили свои же князья, выгнать их становилось гораздо труднее. Но везде «лютые послы» не выходят из-под контроля князей, особенно Великих – Михаила и Юрия. Заметим, что отряды-то эти были невелики: от 300 до 1000 чел. (за исключением Торжокского и Бортеневского сражений). И у буйного Шевкала был именно сторожевой отряд в 500–800 человек с наблюдательными функциями. А у главного наблюдателя вдруг крышу сносит. С чего бы? Возникает вопрос: а что, у Узбека кандидатуры лучше не было?

Или после переезда митрополита в Москву (на тот момент не обладавшую ярлыком на великое княжество) на Твери поставили жирный крест? Но если это и было так или почти так, Узбек мог предполагать, что буйному Щелкану накостыляют и вышвырнут из города, покрошив самых упрямых, как это бывало раньше, ещё с Александра Невского. Это было бы в духе русских вечевых традиций. Тотальной расправы он не ожидал, к тому же русские знали, что убийство посла карается войной и разорением.

Татары всячески оскорбляли и притесняли горожан. Александру – в духе традиций – раз за разом предлагали побить и ограбить наглых гостей. Но он каждый раз отвечал: терпите, всё уляжется и успокоится. Как это часто случается в истории, великие события начались с мелких, незначительных происшествий, которые, непостижимым образом цепляясь друг за друга, превращались в грозную лавину. 15 августа рано утром, когда еще только собирался праздничный торг Успеньева дня, некий дьякон по прозвищу Дудко повел лошадь к Волге, чтобы напоить ее. Случившиеся на его пути татары, завидев «кобылицу младу и зело тучну», без лишних слов отняли лошадь. Дьякон стал вопить: «Люди тверские, не выдайте!»

Между тверичами и татарами началась драка. Степняки схватились за сабли. Местные – тоже, кто за топор, кто за кистень. Схватка переросла в побоище. Загудели тревожно городские колокола. Толпы народа собрались на вече. Предводителями здесь были братья Борисовичи: тверской тысяцкий и его брат. На вече было решено всем городом выступить против татар. Слыша шум и стук оружия, большая часть татарского отряда успела пробиться, собраться к своему командиру и выступить на площадь.

Сеча была ужасна. От восхода солнечного до самого тёмного вечера резались на улицах с остервенением необычайным. Наконец, теряя людей и слабея от усталости, Шевкал с остатками своего отряда, потеряв надежду пробиться, стал пятиться к княжескому дворцу (а он был деревянным), желая укрыться там или надеясь на милость и защиту князя, но Александр, разгоряченный боем, обратил «дворец» в пепел.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.