Законодательство: своё, и только своё

Законодательство: своё, и только своё

На Руси не действовало законодательство Орды (за исключением мести за убийство посла и обязательного содержания послов и их свит; однако их могли и изгнать, согласно закону); Русь жила по закону Ярослава, в т. ч. и приезжие ордынцы, и ордынские диаспоры; страна сама определяла свою внутреннюю и внешнюю политику при посредстве собираемых в нужные моменты церковно-княжеских съездов ^[265]. Заметим: перепись 1257 г. баскаков и другие повинности в суздальщине ввела монгольская империя (причём в новгороде и смоленске её осадили сразу). А после 1263 года рекрутов Северная Русь посылать перестала ^[266], а остальные налоги уменьшились (т. к. в Монголию деньги отправлять уже стало не нужно) и были все сведены в единый ордынский выход. И Орда в русское законодательство уже не вмешивалась. Хотя Яса и закон Ярослава отличались очень сильно. Что касается Новгородского и Смоленского княжеств, тут сразу ясно: все международные договора с Швецией (Готский Берег), Ганзой, Литвой, Тевтонским и Ливонским орденами были подписаны, подобно договорам начала XIII века, на основе Русской Правды и с указанием конкретных штрафных санкций за те или иные споры и проступки как административного, так и уголовного характера. Классическим примером является договор, заключённый между великим князем Смоленским Мстиславом Давидовичем с Ригой, Готским берегом и группой германских городов (Карамзин, История… т. 3, глава 7). Разница состояла только в том, что в Новгороде господствовало вече, а в смоленском княжестве преобладали князья. Хотя в крупных городах: Смоленске, Брянске, Мстиславле, Вязьме, – контроль за Рюриковичами со стороны вечевых структур был существенным. Теперь обратимся к Суздальской земле. Тут ситуация была изначально отличной. С одной стороны, более старые и богатые города имели сильные вечевые традиции. Это прежде всего Ростов и Суздаль, а также Углич, Ярославль и северные Белоозеро и Устюг Великий. Столица княжества, Владимир-на-Клязьме, с самого начала имела вече довольно слабое, ибо была центром княжеской власти, а новые быстрорастущие удельные центры типа Москвы и Твери вообще очень редко собирали вече. Наконец, в восточных областях, в районе Городца и Нижнего Новгорода, завоёванных у булгар и их союзников, роль веча была наименее активна и наиболее жёстко подавлялась князьями. Когда Суздаль выстраивал свои отношения с Золотой Ордой, то сначала, особенно при Александре, князья и вече действовали заодно, и это во многом позволило уберечь страну. Классический пример здесь – это погром и изгнание баскаков и откупщиков в 1262 году. Слаженность, резкость и решительность этой акции произвели нужный эффект на монголов и позволили хану Берке обвинить имперских чиновников во всех смертных грехах. Далее активность веча в основном проявляется в Ростове, как самом древнем, большом и богатом городе княжества, привлекавшем из Орды мусульманских купцов, надеявшихся на поддержку ханов и татарской диаспоры города. А зря. Дело в том, что татарская диаспора города, до Калиты самая многочисленная на Руси, во-первых, уже идентифицировала себя с жителями города (особенно это видно по событиям 1320 и 1322 годов). А во-вторых, это были люди мира, а не войны. В итоге трижды, в 1289, 1307 и 1320 годах, ростовское вече производит изгнания ордынских послов и купцов. Опять, хотя в более мягком тоне, обвинив «татар, привлекаемых к ним корыстолюбием и желающим во всём быть господами, положили на вече изгнать сих беспокойных гостей и (в 1289 году) разграбили их имение». Князь ростовский поддержал вече, и «хан не вступился за обиженных татар» ^[267]. Похоже, обвинения вечевиков к ордынцам в данном случае указывают на то, что эти «послы и гости» были кредиторами граждан славного Ростова Великого, назойливо напоминавшими о долгах. И их решили проводить из города. С попутной конфискацией. Не очень хорошо, конечно, но дальше мы увидим, что и татарские послы, особенно если в долгах оказывались местные князья, заинтересованные в их возврате, тоже могли урвать своё. В первой трети XIV века влияние народных собраний в Суздальщине падает. Это связано с усилением московских князей и их связей с церковью. Но и после этого законы исполняли князья. Так, в 1339 году Калита ввёл в Московском княжестве земледельческий закон по византийскому образцу ^[268]. Т. е. в закон Ярослава (Русскую Правду) стали вносить изменения. При Дмитрии Донском изменений стало больше. Но изменения эти русские вносили в свои законы сами, ни у кого разрешений не спрашивая.