«Зачистка» тюрем в начальный период войны
«Зачистка» тюрем в начальный период войны
В начальный период войны в тюрьмах западных областей страны оказалось значительное число заключенных. Всего пришлось эвакуировать 272 тюрьмы, в которых содержалось 141 527 заключенных. В западных областях Украины в предвоенный период проводились действия по ликвидации активно действовавшего подполья ОУН. В тюрьмах только этих областей к началу войны находилось более 23 236 заключенных. На 10 июня 1941 г. в 32 тюрьмах Белоруссии находилось 25 860 человек, причем самые большие тюрьмы были расположены в приграничных городах: Брест (около 4 тыс.), Белосток (около 4 тыс.), Гродно (около 3,5 тыс.). В Прибалтике перед самым началом войны была завершена операция по выселению «неблагонадежного элемента». Из Эстонии было выслано чуть более 10 тыс. человек, из Литвы около 17,5 тыс., из Латвии— по разным оценкам, от 15,4 до 16,5 тыс. человек. Эта операция была завершена к 21 июня 1941 г., однако в тюрьмах также оставалось много заключенных.
Территория Литвы была захвачена немецкими войсками в течение первых дней войны — Каунас и Вильнюс были заняты немцами 24 июня. Эвакуация около 1700 заключенных из тюрем Вильнюса была начата вечером 23 июня — но состав при отправлении был расцеплен, и в Горький эвакуировали только 609 заключенных. Всего из Литвы было эвакуировано 1363 заключенных. Латвия была захвачена несколько позже, отсюда были эвакуированы 3722 заключенных. Из Эстонии до 2 июля 1941 г. было эвакуировано 4047 заключенных.
Необходимость эвакуации большого числа заключенных беспокоила политическое руководство страны.
С началом Великой Отечественной войны выходит приказ Берии и Прокурора СССР В.М. Бочкова № 221 от 22 июня 1941 г.: «Приказываем:
1. Прекратить освобождение из лагерей, тюрем и колоний контрреволюционеров, бандитов, рецидивистов и других опасных преступников. 2. Указанных заключенных, а также польские контингенты, немцев и иноподданных сосредоточить в усиленно охраняемые зоны, прекратив бесконвойное использование на работах. Содержащихся в лагере заключенных максимально законвоировать. 3. Арестовать заключенных, на которых имеются материалы в антисоветской деятельности. 4. Охрану лагерей, тюрем и колоний перевести на военное положение. 5. Прекратить отпуска всем работникам лагерей, тюрем и колоний и работникам прокуратуры ИТЛ, находящихся в отпусках немедленно вызвать. 6. Прекратить всякую переписку заключенных, а также содержащихся в спецпоселках, с волей. 7. Исполнение донести в 24 часа».
Предлагаемый тюремными властями порядок эвакуации заключенных и «разгрузки» тюрем изложен в докладной записке от 4 июля 1941 г. «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР. тов. БЕРИЯ. Дальнейший вывоз заключенных из тюрем прифронтовой полосы, как вновь арестованных после проведенной эвакуации тюрем, так и в порядке расширения зоны эвакуации, считаем нецелесообразным, ввиду крайнего переполнения тыловых тюрем и трудностей с вагонами. Необходимо предоставить начальникам УНКГБ и УНКВД совместно, в каждом отдельном случае, по согласованию с военным командованием решать вопрос о разгрузке тюрьмы от заключенных в следующем порядке: 1. Вывозу в тыл подлежат только подследственные заключенные, в отношении которых дальнейшее следствие необходимо для раскрытия диверсионных, шпионских и террористических организаций и агентуры врага. 2. Женщин с детьми при них, беременных и несовершеннолетних, за исключением диверсантов, шпионов, бандитов и т. п. особо опасных, — освобождать. 3. Всех осужденных по Указам Президиума Верховного Совета СССР от 26.6,10. 8 и 28.12—1940 г. и 9.4 с. г., а также тех осужденных за бытовые, служебные и другие маловажные преступления, или подследственных по делам о таких преступлениях, которые не являются социально опасными, использовать организованно на работах оборонного характера по указанию военного командования, с досрочным освобождением в момент эвакуации охраны тюрьмы. 4. Ко всем остальным заключенным (в том числе дезертирам) применять ВМН — расстрел. Просим Ваших указаний. Зам. Народного Комиссара Внутренних дел СССР Чернышов, Начальник тюремного управления Никольский».
В связи с быстрым продвижением немецких войск советское руководство стало принимать срочные меры по вывозу заключенных. Телеграмма: «НКГБ — тов. Мешик Минск, НКГБ — тов. Цанава Рига, НКГБ — т. Шустину Таллин, НКГБ — тов. Кумм Петрозаводск, НКГБ — тов. Баскакову Мурманск, УН КГБ — тов. Ручкину, Ленинград, УНКГБ — тов. Куприну. Предлагаю Вам: 1. Проработать вопрос о вывозе подавляющего числа арестованных, числящихся за НКГБ, НКВД, судом и прокуратурой. Сообщите общее количество имеющихся у Вас арестованных, с указанием — сколько, за какими органами числится и какое количество арестованных, по Вашему, следует вывезти. Арестованные будут вывезены в центральные и восточные районы СССР. Учтите, что вместе с арестованными будет направлено некоторое количество Ваших работников для ведения следствия по делам арестованных по новому месту их нахождения. 2. Примите меры к отбору из числа архивных дел наиболее важных, которые также должны быть Вами направлены в Москву, в адрес 1-го спец. отдела НКВД СССР. 3. Рассмотрите дела на всех имеющихся у Вас арестованных органами НКГБ и составьте списки на тех, которых Вы считаете целесообразным расстрелять. В списках укажите имя, отчество, фамилию, год рождения, последнюю должность или место работы перед арестом, а также краткое содержание обвинения, с указанием сознался ли арестованный. Указанные списки вышлите не позднее 23 июля. Меркулов. 23 июня 1941 г. № 2445/М. Москва».
В Литве, недалеко от населенного пункта Тельшяй, в лесу, найдены 74, по другим данным — 79 тел, которые опознаны как расстрелянные 24–25 июня 1941 г. заключенные тюрьмы Тельшяй. По одной версии, они были убиты сотрудниками НКВД, по другой — сотрудниками НКВД и военнослужащими РККА. В ряде источников указывается, что 26 июня 1941 г. НКВД уничтожил 400 человек заключенных и весь персонал тюрьмы вместе с семьями в колонии для заключенных в Правенешкес, в 12 км от Каунаса. Ряд современных латвийских источников, основываясь на изданных в 1942 г. в Риге работах Комиссии по расследованию зверств большевиков в Латвии под названием «Год ужасов» и «Обвинительные доказательства», указывают на то, что в Рижской тюрьме было расстреляно 78 заключенных (71). В Эстонии в ночь с 8 на 9 июля 1941 г. в тюрьме города Тарту было расстреляно 192 человека, в Лихула — 6, в Хаапсалу — 11, в Вильянди — 11, в Печорах — 6 человек (72).
Уже в первые часы войны тюрьмы в Перемышле и Бресте были обстреляны немецкой артиллерией, тюрьмы в ряде других приграничных пунктов подверглись авиаударам. Заключенные тюрьмы г. Брест, которая не была эвакуирована, начали грабить городские склады и магазины, «занялись пьянкой и приветствием вступления германских фашистских войск в город: «Да здравствует освободитель Гитлер» и т. д.». Часть охранников тюрьмы не успела уехать из города, и немцы отлавливали их с помощью заключенных и расстреливали на улицах (73).
Заместитель народного комиссара внутренних дел СССР Чернышов передал по телефону народному комиссару внутренних дел Белорусии Матвееву указание Берии о немедленной эвакуации тюрем. В этот же день ЦК КП(б) Белоруссии издал постановление о срочном приведении в исполнение приговоров в отношении заключенных, осужденных к высшей мере наказания. В условиях быстрого продвижения немецких войск и постоянного воздействия авиации на тыловые объекты, вызывавших панику и хаос, во многих местах этого сделать не удалось. Так 22 июня при эвакуации заключенных и задержанных из Перемышля 669 человек попали к немцам. В Самборе к немцам попал 181 заключенный, осужденный к расстрелу и задержанный «по контрреволюционным статьям». Во время эвакуации колонны заключенных, эвакуируемых в пешем порядке, подвергались налетам немецкой авиации и несли потери. Из 32 тюрем НКВД Белоруссии, функционировавших на 22 июня 1941 г., удалось провести эвакуацию лишь из 14. В результате в тюрьмы тыловых районов эвакуировано 9573 человека, «оставлено противнику» — 16 048 человек. Бежало в пути при бомбежке 775 заключенных, освобождено «налетом банды» — 76, расстреляно в тюрьмах — 530, незаконно расстреляно конвоем в пути — 714. Такая же обстановка сложилась в западных областях Украины.
23—24 июня 1941 г. НКГБ Украины передал указание в прифронтовые области о том, что «всех следственных и осужденных за контрреволюционные преступления по ст. 170 УК, по закону от 7 августа и лиц, совершивших большие растраты, расстрелять, а следственных и осужденных по другим статьям освобождать». С началом войны начали активно действовать вооруженные отряды ОУН, переброшенные ранее с немецкой стороны. Ими были предприняты попытки нападения на тюрьмы в Львове, Злочеве, Луцке, Дубно и других городах. Эвакуация сопровождалась большими потерями. Из 78 тюрем Украины в 1941 г. всего было эвакуировано 45 569 человек, расстреляно в тюрьмах — 8789, убито при попытке к бегству — 48 человек, расстреляно конвоем в пути при подавлении бунта и сопротивления — 123, незаконно расстреляно конвоем в пути — 55, оставлено немцам — 3536 заключенных (74).
Массовые расстрелы производились во внесудебном порядке НКВД и НКГБ. В официальных документах эти действия именовались как «разгрузка тюрем» или «убытие по 1-й категории». Расстрелы в основном проводились в тюрьмах, хотя известны случаи, когда это происходило при конвоировании. Наиболее массово такая практика применялась в западных областях УССР, в меньшей степени в БССР и эпизодически в Прибалтийских республиках, которые были быстро заняты немецкими войсками. Такие случаи имели место также в РСФСР и Карело-Финской ССР во время прорывов немцев.
Ужасная картина вырисовывается при ознакомлении с отчетными документами об эвакуации (данные А. Гурьянова — Польская комиссия общества «Мемориал» и А. Кокурина — Гос. архив Российской Федерации) (75): Из доклада начальника Тюремного управления НКВД УССР капитана госбезопасности Филиппова заместителю Народного комиссара внутренних дел СССР Чернышеву и начальнику Тюремного управления НКВД СССР капитану государственной безопасности Никольскому, от 12.06.1941 г.: «В отдельности по каждой области дело с эвакуацией заключенных обстоит в следующем виде: Львовская область: Из тюрем Львовской области убыло по 1-й категории 2464 человека, освобождено 808 заключенных, вывезено перебежчиков 201 и оставлено в тюрьмах 1546. Главным образом обвиняемые за бытовые преступления. Все убывшие по 1-й категории заключенные погребены в ямах, вырытых в подвалах тюрем, а в гор. Злочеве в саду. 27 июня при эвакуации тюрьмы г. Сам-бор — осталось 80 незарытых трупов, на просьбы нач. тюрьмы к руководству горотдела НКГБ оказать ему помощь в зарытии трупов — ответ был получен отрицательный. Станиславская область: По 1-й категории убыло 1000 человек. По заявлению нач. тюрьмы г. Станислава Гриценко погребение произведено за пределами тюрьмы в вырытой для этой цели яме. Часть 1 — й категории погребено на территории тюрьмы в яме. Тернопольская область: По состоянию на 22/IV — в тюрьме г. Тернополь содержалось 1790 чел. заключенных. Из этого количества 560 чел. убыло по 1-й категории. Погребение произведено в вырытых специально для этой цели ямах, однако часть — 197 человек — погребены в подвале НКГБ, мелко очень зарыты, операцию проводил нач. УН КГБ. В тюрьме г. Бережаны по состоянию на 28/VІ содержалось 376 чел. заключенных, убыло по 1-й категории 174 чел. Погребение произведено в расположении воинской части (старая крепость). Из общего количества убывших по 1-й категории осталось в подвале тюрьмы 20 человек, которых не успели вывезти, так как нач. райотдела НКГБ Максимов категорически отказал в предоставлении машин для вывоза трупов. Кроме того 40 чел. было вывезено на машинах к месту погребения, но не доехав к месту машины во время бомбардировки были разбиты и заключенные оставлены. В ночь на 30/VІ начальник тюрьмы, оперуполномоченный и 5 надзирателей возвратились для погребения заключенных, но началась снова бомбардировка и их успели только скинуть с машины. Ровенская область: Из тюрьмы г. Дубно по 1-й категории убыло 230 человек, освобождено по бытовым статьям за маловажные преступления и осужденных по Указам 170 человек. Волынская область: Из тюрьмы г. Ковель убыло по 1 — й категории 195 человек. Освобождено за маловажные бытовые преступления 300 человек, на месте осталось 145 человек, которых не успели этапировать. Из тюрьмы г. Владимир-Волынска убыло по 1-й категории 36 человек, освобождено 15 человек, остальные 280 человек остались в тюрьме не вывезенными».
Здесь отсутствует упоминание тюрьмы в Луцке, областном центре Волынской области, однако другой документ — «Ведомость выбытия и движения эшелонов по тюрьмам НКВД Украинской СССР», сообщает: «В Луцке — выбыло осужденных к ВМН — 73 з/к. Освобождено — 44 з/к. Расстреляно около 2000 з/к.». Из докладной записки зам. начальника Тюремного управления НКВД УССР политрука Демехина «О результатах эвакуации заключенных из тюрем г. г. Чертков и Коломыя» начальнику Тюремного управления НКВД СССР Никольскому, от 31 июля 1941 г.: «Тюрьма гор. Чертков: В тюрьме гор. Черткова содержалось — 954 з/к, эвакуация которых производилась 2 июля 1941 г. Все заключенные были этапированы пешим порядком. Из гор. Чертков этап следовал через пункты: Каменец-Подольск, Жмеринка, Тывров, Ситковцы, Христиновка, Умань. В пути следования при попытке восстать и бежать было расстреляно 123 заключенных — членов ОУН. 20. VII. с. г. в г. Умани по распоряжению военного прокурора фронта и зам. Народного Комиссара Государственной Безопасности УССР — майора госбезопасности т. Ткаченко расстреляно и закопано 767 заключенных, осужденных и следственных по контрреволюционным статьям».
Из докладной записки начальника 3-го отделения НКВД 42-й бригады Конвойных войск мл. лейтенанта госбезопасности Компанийца начальнику 3-го отдела НКВД СССР ст. майору госбезопасности Белякову: «Старший лейтенант Дьячков и старший политрук Панченко возглавляли эшелон заключенных, погружавшийся из Виленской тюрьмы. Во время налета авиации противника и действия к-р групп в гор. Вильно, Дьячков и Панченко бежали, а за ними почти весь конвой. Оставшаяся группа в 4 человека во главе с младшим сержантом Умеренковым, силой оружия, понудила паровозную бригаду вести эшелон по маршруту и четверо, вместо 80-ти человек конвоя, отконвоировали 609 человек заключенных в гор. Горький, не имея ни одного побега».
Из оперсводки командира 42-й бригады подполковника Ванюкова начальнику Управления Конвойных войск, по состоянию на 5.7.41: «В ночь с 24 на 25.6.41 конвоем 226-го полка 170 заключенных из тюрем г. Минска были отконвоированы за реку Березина для отрывки окопов. В пути движения в районе Червень состав конвоя вместе с колонной заключенных подвергся сильной бомбардировке с воздуха. Распоряжением начальника тюремного управления НКВД БССР Степанова заключенные за к/р преступления были расстреляны, а остальных распустили. Конвой в полном составе 37 человек возвратился в часть».
Из доклада о служебной деятельности частей 13-й дивизии конвойных (затем: внутренних) войск НКВД за период с 22.6 по 4.8.41 г. и за III квартал 1941 г.: «При эвакуации тюрем, как правило, принимались конвоями з/к неподготовленными (раздетые, босые и плохо обеспечивались продуктами: 200–400 г хлеба в сутки и рыба). Продукты выдавались на 5–7 суток, а конвоирование продолжалось 20–30 суток».
В Российской Федерации, в Медведевском лесу, в 10 км от Орла, 11 сентября 1941 г., т. е. более чем за три недели до взятия Орла немцами, сотрудники НКВД расстреляли 157 заключенных, содержавшихся в местной тюрьме, включая осужденных на третьем Московском процессе Х.Г. Раковского, С.А. Бессонова и Д.Д. Плетнева, большевика — деятеля оппозиции П.Г. Петровского, лидеров эсеров Марию Спиридонову, И.А. Майорова, А.А. Измайлович, жен «врагов народа» — Ольгу Каменеву (жена Л. Каменева и сестра Л. Троцкого), жен Я.Б. Гамарника, маршала А.И. Егорова, А.И. Корка, И.П. Уборевича, мужа Марины Цветаевой журналиста-евразийца и агента НКВД Сергея Эфрона, астронома Б.В. Нумерова и других. Основанием для расстрела стала докладная записка Берии Сталину от 6 сентября 1941 г. о том, что «некоторая — наиболее озлобленная часть содержащихся в местах заключения НКВД государственных преступников — ведет среди заключенных пораженческую агитацию и пытается подготовить побеги для возобновления подрывной работы. Представляя при этом список на 170 заключенных, разновременно осужденных за террористическую, шпионско-диверсионную и иную контрреволюционную работу, НКВД СССР считает необходимым применить к ним высшую меру наказания — расстрел».
Список составлялся в спешке, без всякой проверки, и в него были включены фамилии 9 человек, которых к тому времени в Орловской тюрьме уже не было (одни умерли, другие были освобождены после пересмотра их дел). На основании этой записки было издано постановление № ГКО-634 сс от 6 сентября 1941 г., в котором указывалось: «Применить высшую меру наказания — расстрел к 170 заключенным, разновременно осужденным за террористическую, шпионско-диверсионную и иную контрреволюционную работу. Рассмотрение материалов поручить Военной коллегии ВС СССР». Без возбуждения уголовного дела и проведения предварительного и судебного разбирательства Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством Ульриха В.В. (члены коллегии Кандыбин Д.Я. и Буканов В.В.) вынесла смертный приговор 161 заключенному.
Известны и другие случаи бессудных расстрелов заключенных в начальном периоде войны. Виктор Кравченко в книге «Я избрал свободу» пишет: «…Некоторые из нас, в Совнаркоме, знали о случаях массового уничтожения заключенных, когда выяснилось, что их невозможно эвакуировать. Это происходило в Киеве, Минске, Смоленске, Харькове, в моем родном Днепропетровске, в Запорожье. Один такой эпизод остался у меня в памяти в подробностях. В маленькой Кабардино-Балкарской советской автономной республике, вблизи Нальчика, находился молибденовый комбинат НКВД, где работали заключенные. Когда Красная Армия отступала из этого района, несколько сотен заключенных, по техническим причинам, не могли быть своевременно вывезены. Директор комбината, по приказу комиссара кабардино-балкарского НКВД товарища Анохова, расстрелял из пулеметов этих несчастных мужчин и женщин до одного. После того как этот район был освобожден от немцев, Анохов получил награду и был назначен председателем совнаркома этой республики» (76:151).
С 22 июня по 31 декабря 1941 г. в НКВД было осуждено за самочинные расстрелы и убийства — 19 человек. Так, зам. начальника тюрьмы Табер и пом. оперуполномоченного Мохов 13 сентября были приговорены военным трибуналом к высшей мере наказания «за участие в самочинном расстреле 714 заключенных, эвакуированных из тюрьмы № 28 белорусского города Глубокое». Проходившие по этому же делу И.Я. Баталов, В.Н. Малинин и П.И. Скребневский получили по 10 лет. На захваченных территориях в пропагандистских целях немцы проводили эксгумацию трупов расстрелянных. Для этого в ряде случаев насильственно привлекалось еврейское население. Так, в Тельшае (Литва), где гетто было создано коллаборационистами за несколько дней до обнаружения тел жертв «евреев из ЧК», 30 мужчин из гетто были привлечены к раскопкам общей могилы. В процессе раскопок их избивали и заставляли целовать раны трупов. 13 июля — в день погребения жертв — избиение было продолжено, а 15 июля большинство мужчин гетто было убито. Аналогичные события со схожим подтекстом («евреи — убийцы из НКВД») имели место и в других городах Прибалтики. В более широких масштабах такие мероприятия проводились в Западной Украине. Отчеты СД сообщают о убийствах евреев украинцами в Львове, Тернополе, Самборе, Злочеве и ряде других мест.