Глава 9 «Странная война» в Атлантике

Глава 9

«Странная война» в Атлантике

Еще до начала Второй мировой войны в 1937 году правительство США приняло закон о нейтралитете. По этому закону оно обязалось в случае войны в Европе не поставлять воюющим странам военные материалы и не предоставлять займы. 4 сентября 1939 г., когда война в Европе превратилась в реальность, Президент США Франклин Делано Рузвельт запретил было американским судам плавание в зоне боевых действий в восточной части Атлантики. Но уже в ноябре запрет был снят, более того, была пробита брешь и в законе о нейтралитете — правительство США получило право экспорта оружия и военных материалов. Руководство Соединенных Штатов стало оказывать поддержку Великобритании в ее борьбе с «коричневой опасностью». До поры Рузвельт не спешил втягиваться в военные действия, и 5 сентября 1939 года правительство США объявило зоной безопасности 300-мильную морскую полосу, идущую вдоль североамериканского побережья Атлантического океана. В этих водах запрещалось появление боевых кораблей воюющих сторон, в противном случае флот США получил право атаковать корабль-нарушитель. Командование Кригсмарине, в том числе Дёниц, расценило ноту США об установлении такой зоны безопасности как нарушение международного права. Однако оно вынуждено было отдать приказ командирам своих кораблей ни в коем случае не допускать инцидентов с Америкой. Адольф Гитлер не желал, «чтобы дело дошло до участия США в войне против Германии, как это случилось в Первую мировую войну», — вспоминал Дёниц. Кроме того, уже многие месяцы взоры политического и военного руководства рейха были обращены на восток. Вермахт готовился к операции «Барбаросса», к нападению на СССР, и Гитлер считал, что, продолжая борьбу уже на два фронта, не следует втягивать в нее еще и Соединенные Штаты.

Рузвельт без сомнений чувствовал слабину «коричневого диктатора» и полагал, что в данной ситуации тот снесет многие недружелюбные решения и действия США. Поэтому он смело расширял военное сотрудничество с Великобританией. 15 мая 1940 года премьер-министр У. Черчилль обратился к Рузвельту с просьбой передать Королевским ВМС 50 американских эсминцев, крайне необходимых англичанам для охраны морских конвоев. Свою просьбу он подкрепил описанием печальных последствий, которые могут ожидать Америку в случае поражения Англии в войне и захвата Гитлером хотя бы части английского флота. Летом 1940 г. президент и премьер заключили соглашение о передаче просимых кораблей Англии в обмен на аренду Соединенными Штатами английских военно-морских и авиационных баз Великобритании на островах Ямайка, Багамы, Антигуа, Сент-Люсия, Тринидад, Ньюфаундленд, на Бермудах и в Британской Гвиане сроком на 99 лет.

Для США эта сделка стала самой выгодной из всех, связанных с флотом. За базы, имеющие стратегическое значение, они расплатились 50 старыми кораблями из серии эсминцев, построенных в 1917–1920 годах в невиданном в истории флотов мира количестве 273 единиц! Эти корабли известны во флотских кругах как «флэшдекеры»-«гладкопалубники». Имевшие водоизмещение 1090–1300 тонн, они выглядели анахронизмом в конце 1930-х годов из-за своих четырех высоких труб. В молодости «гладкопалубники» несли мощное вооружение: четыре 102-мм орудия, расположенных «ромбом», так, что в нос, корму и на борт могли вести огонь три пушки; четыре трехтрубных 533-мм торпедных аппарата. Они были и неплохими ходоками, разгоняясь до 35 узлов. Однако к 1940 году многие из «гладкопалубников» порядком обветшали, находясь в резерве и на консервации. Но англичанам не приходилось выбирать: эскортные корабли им были нужны «здесь и сейчас». Американцы модернизировали эсминцы, приспособив их для эскортных нужд[35]. На них оставляли по одной 102-мм пушке времен Первой мировой на носу; артиллерия ПВО была представлена столь же допотопной 76-мм зениткой на кормовой надстройке и 4–6 новейшими 20-мм автоматами «Эрликон». Из четырех торпедных аппаратов остался один. Зато усилилось противолодочное вооружение: корабли получили гидроакустическую станцию «Скорпион», четыре бомбомета и два бомбосбрасывателя на корме и сверхсовременный 24-ствольный реактивный бомбомет «Хеджехог» («Еж») перед мостиком на носу.

Передача «гладкопалубников» началась в сентябре 1940 года в порту Галифакс, и они верно послужили новым хозяевам. А в 1944 году англичане не постеснялись передать 9 уже совершенно изношенных кораблей еще более нуждающемуся союзнику — СССР, в счет будущего раздела итальянского флота[36]. Кроме полусотни эсминцев, американцы поставили Англии и 10 кораблей береговой охраны, переоборудованных и вооруженных для несения эскортной службы.

Узнав о таком «вопиющем нарушении нейтралитета», Гитлер пришел в негодование и собирался было разорвать дипломатические отношения с США. К этому склонялись и его адмиралы. Они готовы были немедленно послать свои «у-боты» к американским берегам. Но, рассудив, Гитлер принял другое решение: продолжать прежнюю линию отношений с Соединенными Штатами. Англия, к удивлению нацистских главарей, не молила о пощаде. Воздушное наступление Люфтваффе на Британию не принесло успеха, несмотря на все заверения Г. Геринга, а для вторжения вермахта через Ла-Манш немцы не имели достаточного количества транспортов и десантных судов. Приходилось терпеть. А время работало не на Германию.

Экономика США спешно переводилась на военные рельсы. Начал складываться англо-американский военный союз. Летом 1940 года в Лондоне произошли переговоры об установлении более тесного военного сотрудничества двух стран. В январе-феврале 1941 года они были продолжены в Вашингтоне и завершились соглашением, в котором, кроме прочего, США брали на себя обязательства по защите судоходства и морских путей в Атлантике.

Правительства Соединенных Штатов и Великобритании отдавали себе отчет в том, что 60 эскортных кораблей мало, чтобы спасти Англию от немецкого подводного террора, так же как и одного американского флота и ВВС для того, чтобы обеспечить оборону США. Но Англия к весне 1941 г. оказалась на грани финансового банкротства, ей нечем было платить за поставки своему заокеанскому союзнику. И тогда, 11 марта 1941 года, президент Рузвельт добился принятия нового закона — «Билля о ленд-лизе»[37]. Он давал право президенту США передавать взаймы или сдавать в аренду другим странам военную технику, оружие, боеприпасы, снаряжение, стратегические материалы, сырье, продовольствие[38]. Из США в Англию хлынул поток военных грузов, сырья, топлива, продовольствия. На американских верфях началось бурное строительство боевых кораблей для Королевских ВМС.

18 апреля 1941 года США расширили зону безопасности; от американского побережья она отстояла теперь на 2300 миль, и ее граница проходила всего в 740 км от европейского континента. «Таким образом, — вздыхал в своих мемуарах Дёниц, — на пространстве, занимающем четыре пятых Атлантического океана, американские военно-морские силы стали отныне следить за всеми немецкими кораблями и тотчас же сообщать об их нахождении английскому командованию». «Расширение и установление этой „зоны безопасности“ с помощью такого безапелляционного решения не имело никакой международно-правовой основы», — сетовал после войны бывший «фюрер подводных лодок».

А 7 июля 1941 года Соединенные Штаты высадили войска на принадлежавшей Дании Исландии. Здесь немедленно было начато строительство военно-морских баз и аэродромов. Установление американского контроля над Исландией трудно переоценить. Базы, развернутые на острове, лежащем в тысяче миль от берегов Скандинавии и на северо-восток от Шотландии, позволяли контролировать выход германских кораблей в Северную Атлантику и Арктику, а также формировать и сопровождать морские конвои. «Все это означало, что Соединенные Штаты взяли на себя защиту английских судов в районе…» — сделал вывод Дёниц.

На совещании у Гитлера в начале июля 1941 года гросс-адмирал Эрих Редер, главнокомандующий Кригсмарине, отметил, что переход Исландии в руки союзников может иметь огромное влияние на военные усилия Германии в Атлантике в сторону снижения их эффективности. Он просил новых директив для военно-морского флота. Гитлер ответил, что «крайне необходимо помешать вступлению США в войну в течение ближайших одного-двух месяцев. Отсюда надо стремиться избегать различных инцидентов с США… Насколько это возможно, следует избегать нападения на американские суда». Гитлер был абсолютно уверен в победе над СССР в начале осени 1941 года и до того времени осторожничал в Атлантике. «Но Россия упорно держалась», — прокомментировал события известный американский военно-морской историк Самуэль Морисон. Дёниц скрепя сердце послал своим подводникам следующую радиотелеграмму: «Фюрер приказал избегать каких бы то ни было инцидентов с США в течение последующих недель. Во всех возможных случаях действовать согласно этому приказу. В остальном в дальнейшем разрешается нападать только на крейсера, линейные корабли и авианосцы, и то лишь в тех случаях, когда они будут опознаны как несомненно вражеские. Плавание без огней не является доказательством принадлежности военного корабля противнику».

«Сложившаяся ситуация, — писал позднее Дёниц, — стала уникальнейшей за всю историю войны… Приказ означал, что подводные лодки больше не должны нападать на своих злейших врагов: на эскадренные миноносцы, фрегаты и корветы, даже и на английские. Вследствие того, что американские корабли легко было спутать с английскими, для немецкого командования подводных сил сложилась обстановка, которая возникает во время войны лишь однажды. Все английские военные корабли, входившие в состав противолодочных групп и групп охранения, вели борьбу с подводными лодками. Они обрушивались на подлодки всеми имевшимися в их распоряжении средствами. Подводные же лодки вынуждены были выдерживать нападения английских кораблей, не обороняясь и не выходя в ответные атаки.

Только последующим приказом, отданным позже, подводным лодкам разрешалось отражать непосредственную атаку кораблей противника.

…Итак, силы английской противолодочной обороны могли действовать совершенно свободно. Корабли охранения, входившие в состав конвоя, были для подводных лодок „табу“. Если обойти их нельзя, то мысль о нападении на конвой следовало оставить…»

Конечно же, британцы своевременно информировали США о «смирительной рубашке», одетой Гитлером на своих «волков». И США уверенней забряцали оружием. Американские корабли стали заходить в блокадную зону, установленную подводными силами Кригсмарине вокруг Британии, они начали охрану конвоев и получили приказ атаковать противника в целях самозащиты. В любой день в Атлантике могло произойти боевое столкновение американского корабля и германской подводной лодки.

Уже 10 апреля 1941 года раздался первый звонок. Эсминец ВМС США «Найблэк», ведя разведку на подходах к Исландии, обнаружил в море несколько человек, спасшихся с голландского парохода, потопленного немецкой субмариной. Американцы подобрали голландцев. И как раз в этот момент гидроакустик эсминца установил контакт с подводной лодкой. Он доложил командиру, что лодка готовится к нападению… Лейтенант-коммандер Дерджин и командир дивизиона коммандер Райан приняли решение атаковать подлодку, и на нее было сброшено несколько глубинных бомб. Этот бескровный бой стал первым боевым соприкосновением американских и германских вооруженных сил.

До конца весны 1941 года инцидентов не возникало. Но 21 мая в южной части Атлантики германская субмарина потопила американское грузовое судно «Робин Мур», шедшее из США в Южную Африку с коммерческим грузом. Из команды на шлюпках спаслись всего несколько человек.

20 июня немецкая подлодка U-203 капитан-лейтенанта Рольфа Мютцельбурга встретила в блокадной зоне американский линкор «Техас»[39]. До этого американские корабли не заходили в запрещенные для них воды, и Мютцельбург усомнился в национальной принадлежности линкора. Он знал, что США передали Англии 50 эсминцев, а потому посчитал и это судно переданным англичанам и попытался атаковать. К счастью для американцев, неудачно. На линкоре атаку не заметили…

Еще одним примером «ненормального положения» (по словам С. Морисона), когда нет ни войны, ни мира стал инцидент с эсминцем ВМС США «Грир». 4 сентября 1941 года старый «гладкопалубник» шел в направлении Исландии под вымпелом коммандера Джонсона и под командованием лейтенант-коммандера Фроста. В 8.45 английский самолет сообщил, что в десяти милях по курсу эсминца обнаружена подводная лодка. Дав сигнал боевой тревоги, командиры вывели корабль к месту обнаружения субмарины. Вскоре был установлен акустический контакт. Подлодка, оставаясь в подводном положении, атаки не предприняла. «Грир» продолжил преследование и, в соответствии с инструкцией, передал в эфир координаты «у-бота». В 10.00 английский летчик запросил, намерен ли «Грир» атаковать, на что получил отрицательный ответ. Тогда англичанин сбросил на лодку четыре глубинные бомбы. Под бомбежку попала U-652 обер-лейтенанта Георга-Вернера Фрааца. На лодке прослушивались шумы винтов эсминца, и Фраац посчитал, что его бомбит именно он. В 12.40 немецкая субмарина контратаковала, выпустив по «Гриру» две торпеды, прошедшие мимо цели. В ответ американцы сбросили на лодку глубинные бомбы. Также без успеха. Затем контакт с лодкой был потерян, и эсминец ушел. Фраац считал, что вел бой с английским кораблем…[40]

11 сентября 1941 года президент Рузвельт выступил с заявлением по радио. Он обвинил германский подводный флот в неспровоцированном пиратстве. Тон его был жесток и бескомпромиссен: «Когда видишь, что гремучая змея готова тебя ужалить, то, не раздумывая, убиваешь ее. Эти нацистские подлодки и есть гремучие змеи Атлантики. Отныне американские боевые самолеты и корабли не будут ждать первого удара противника».

Это заявление уже звучало как неофициальное объявление войны, поэтому Редер и Дёниц немедленно отправились в прусскую резиденцию фюрера «Вольфшанце». Они вновь попытались доказать Гитлеру, что США фактически уже находятся в состоянии войны с Германией и пора отменять запрет на атаки американского флота германскими подводными лодками. Фюрер остался непреклонен.

Тем временем пересечь океан готовился очередной тихоходный английский конвой — SC-48, состоявший из 50 торговых судов под охраной всего четырех корветов. 10 октября 1941 года он двинулся на восток, а 15 октября, в 400 милях южнее Исландии, на него напала «волчья стая» Дёница. За ночь англичане лишились трех транспортов. На помощь атакованному конвою из Рейкьявика и из состава охранения конвоя, следовавшего на запад, устремились 5 американских, один английский эсминцы и корвет «Свободная Франция». 16 октября они вступили в охранение SC-48, но немцы перехитрили сильный эскорт. В ночь на 17 октября подлодки нанесли удар по конвою из надводного положения с расстояния, запредельного для гидроакустических приборов того времени (около 4 тыс. метров), а радары для обнаружения надводных целей на американских кораблях еще не были установлены. Итогом стало потопление семи транспортов. Не видя и не слыша противника, корабли эскорта суматошно метались вокруг каравана, беспорядочно сбрасывая глубинные бомбы и мешая друг другу. Один из английских корветов опасно пересек курс американского эсминца «Керни», вынудив его застопорить ход, и прежде, чем корабль смог набрать скорость, в его правый борт попала торпеда. «Керни» получил серьезное повреждение, на нем имелось большое количество убитых и раненых, но уже через 10 минут эсминец дал ход и без помощи буксира добрался до Исландии в сопровождении «старичка» «Грира»[41].

Президент США прокомментировал это событие в очередном заявлении: «Мы пытались избежать стрельбы, однако она началась». В том, что большой стрельбы уже не избежать, теперь мало кто сомневался.

Несмотря на разочаровавшие Дёница результаты действий подводных лодок в августе и сентябре 1941 года, иногда немцы добивались успеха. Так, 11 сентября шесть субмарин «волчьей стаи» «Маркграф» напали восточнее Гренландии на тихоходный конвой SC-42. В течение пяти дней немцы потопили 19 кораблей! Через несколько дней две подлодки атаковали конвой SC-44 и отправили на дно 7 судов. Особенно порадовал «папашу Карла» командир U-552 обер-лейтенант Эрих Топп, ставший вскоре кавалером Рыцарского креста. В следующем походе Топп вновь «отличился». На рассвете 31 октября его «у-бот» перехватил быстроходный конвой НХ-156, двигавшийся на восток. В перископ командир субмарины разглядел пять эсминцев охранения, но не разобрался, под каким флагом они идут. Агрессивный и опытный «волк», Топп не мог сдержаться и атаковал ближайший к нему корабль. Целью стал американский «гладкопалубник» «Рубен Джеймс». Торпеда попала в борт в районе первой дымовой трубы. От ее взрыва, очевидно, сдетонировали снаряды в носовом погребе, и весь корпус корабля разворотило до четвертой трубы. Очевидцы вспоминали: «В небо взлетел столб пламени, металлические конструкции и человеческие тела». Кормовая часть эсминца оставалась на плаву в течение пяти минут. Из разорванных топливных танков в море вылилось огромное количество мазута. Барахтавшиеся в нем матросы слышали крики своих товарищей, замурованных в кормовых отсеках из-за заклинившихся дверей и люков. Когда над остатками корабля сомкнулись волны, взорвались глубинные бомбы, оставшиеся на борту. Гидродинамический удар убил большинство тех, кто находился в воде. Из 160 человек экипажа корабли охранения спасли всего 45 матросов и ни одного офицера. Топп видел, как затонул эсминец, но до конца войны так и не узнал, сколько людей он погубил: «Я узнал об этом позже, но, честно говоря, до сих пор мне снится эта страшная катастрофа». На момент потопления «Рубен Джеймса» на счету Топпа было не менее 100 тыс. тонн уничтоженных британских судов[42].

Хотя приказ Гитлера в отношении американского флота был нарушен в очередной раз, Дёниц не особенно переживал по этому поводу. Топп вспоминал: «Я доложил об этом Дёницу, и он ответил, что все хорошо, я действовал абсолютно правильно». Но директива Гитлера, запрещавшая торпедировать военные корабли США, действовала еще несколько недель.

А Конгресс Соединенных Штатов разрешил вооружать американские торговые суда и снял запрет на их заход и нахождение в зоне боевых действий. Закон о нейтралитете США превратился в листок бумаги. В период этой «странной войны» в Атлантике личному составу американских кораблей пришлось выдержать большое напряжение не только физическое, но и психологическое. С. Морисон писал: «Офицеры и рядовые выносили все опасности и трудности войны, хотя официальной войны не было и в большинстве случаев они сопровождали суда, плававшие под иностранными флагами. Поскольку им было запрещено рассказывать на берегу о характере своей работы и даже говорить о том, где они были и что они делали, их работа, усилия и трудности были неизвестны американскому народу. Им было недоступно чувство удовлетворения от общественного признания. Пройдя во время плавания через ледяной ад, он и возвращались, измученные, в свой порт, чтобы встретить там других молодых людей, зарабатывающих деньги в мирных условиях, или увидеть „звезд“ футбола, выставленных всюду, как героев дня. Изоляционисты (т. е. сторонники невмешательства США в европейские дела)… тайные агенты противника „работали“ над этими моряками в Бостоне, насмехались над ними за то, что они „воюют за Англию“, склоняли их к дезертирству. Но наши матросы сами воочию видели зверства, которые нацисты добавили к опасностям и угрозам стихии. Они больше, чем кто-либо, осознавали, какую угрозу представляла для Америки эта борьба Германии за господство на море. И тот факт, что моральное состояние экипажей эсминцев продолжало оставаться на высоте на протяжении всего периода ведения военных действий, который юридически еще не являлся войной, свидетельствует о высокой культуре, дисциплине и силе духа моряков ВМС США».

7 декабря 1941 года нападением на американскую военную базу Пёрл-Харбор Япония развязала войну против США на Востоке, а 11 декабря Германия и Италия объявили им войну, и в этой войне борьба за господство на морях имела одно из первостепенных значений.

В октябре-декабре 1941 года, по подсчетам американского историка Клея Блэра, в обоих направлениях Атлантику пересекли не менее 3700 транспортных судов, из них лишь 54 корабля потопили германские подлодки. Такие результаты вызывали серьезную озабоченность Дёница. Основные причины неудач «фюрер подводных лодок» видел: а) в переброске 23 субмарин — «самой результативной части подводных сил», в Средиземное море; б) в отсутствии поддержки с воздуха — с Люфтваффе и амбициозным «наци № 2», так и не удалось наладить взаимодействие; в) в недостаточном для эффективной борьбы с британским судоходством в Атлантике количестве «у-ботов»: на 1 января 1942 года в океане находились только 22 подводные лодки, из них одни возвращались на базу, другие шли на задание, и лишь 10–12 лодок могли выполнять главную задачу — действовать против торгового судоходства; г) в ограничениях, наложенных Гитлером на действия в американских водах.

К этому можно добавить: неудачи немецких подводников объясняются и выросшим опытом англичан в ведении противолодочной борьбы, а также притоком в подводный флот Кригсмарине большого числа неопытных офицеров и рядовых-подводников. Особенно удручающим было положение с командирами подлодок — многие старые, опытные «волки» погибли, а на замену им пришли офицеры, переведенные с надводных кораблей и даже из авиации. Они прошли ускоренный курс подготовки, который совершенно не отвечал настоящим боевым условиям. Назначенный командиром U-137 Ганс Фердинанд Масманн вспоминал: «Я стал командиром подлодки, не имея никаких знаний и практического опыта проведения атак. Пришлось самому искать на Балтике пароход и пару дней на нем тренироваться»[43]. Ну и, конечно, свою роль сыграли английская морская разведка и служба радиоперехвата, эффективная работа штабов, руководивших противолодочной борьбой.

То, что фортуна отвернулась в конце 1941 года от германских подводников, ярко продемонстрировало последнее сражение 1941 года в водах Атлантики. Германская разведка сообщила Дёницу о том, что в последние две недели года из Гибралтара в Англию должен выйти крупный конвой. Командующий подводным флотом успел развернуть на его пути группу «у-ботов» «Зеерейбер». Дёниц, правда, не получил информации о силах эскорта, разведка не смогла это выяснить. А конвой, состоящий из 30 транспортов, готовились защищать 17 боевых кораблей. Причем англичане приготовили «волкам» Кригсмарине сюрприз — в охранение конвоя вступил корабль совершенно нового типа — эскортный авианосец «Одесити».

В первые же месяцы войны командование Королевских ВМС убедилось, что без авиационного прикрытия конвои обречены нести большие потери от самолетов и подлодок противника. Использовать крупные авианосцы для прикрытия конвоев не предоставлялось возможным: рискованно, да и было их немного. Вот тогда-то и возникла идея переоборудовать несколько торговых судов в авианосцы, предназначенные для действий в составе эскортных групп. Первым таким эскортным авианосцем и стал «Одесити». Корабль переоборудовали из немецкого теплохода «Ганновер», захваченного англичанами в 1940 г. С теплохода срезали все надстройки и мачты, над корпусом длиной 140 м соорудили взлетную палубу с двумя аэрофинишерами, стальными тросами для торможения самолетов при посадке. Ни ангаров, ни лифтов, ни катапульт не было — все предельно просто: шесть самолетов истребителей располагали прямо на палубе. Артиллерийское вооружение состояло из одного 102-мм орудия и шести 20-мм автоматов «Эрликон». Два дизеля мощностью более 5 тыс. л.с. сообщали кораблю водоизмещением 10 тыс. тонн скорость хода до 15 узлов.

Плавание конвоя началось удачно для британцев. Служба радиоперехвата приняла и расшифровала радиограмму Дёница с приказом «волчьей стае» «Зеерейбер» атаковать караван 17 декабря. Получив сообщение об этом, командир эскорта кэптен Джон Уокер, решительный и опытный моряк, смог провести транспорты сквозь зону патрулирования «стаи» так, что немцы их не обнаружили. Более того, 15 декабря англичане сами засекли одну из субмарин U-127 на поверхности и напали на нее. Ее командир, капитан-лейтенант Бруно Хансман, поспешил уйти под воду. Не тут-то было: австралийский эсминец «Нестор» установил местонахождение лодки с помощью гидролокатора и точно сбросил бомбы. Акустики услышали, как под водой разламывался прочный корпус «у-бота». Погиб весь экипаж — 51 подводник. Австралийские моряки одержали первую победу во Второй мировой войне. 17 декабря самолет с «Одесити» к северо-востоку от Мадейры обнаружил еще одну «немку» — U-131, корветтен-капитана Аренда Баймана. В своем первом походе она уже успела пустить на дно транспорт водоизмещением 4 тыс. тонн. Хотя лодка находилась в 35 милях от конвоя, агрессивный Уокер направил против нее пять кораблей охранения. Они обнаружили лодку, ушедшую под воду, гидролокаторами, забросали глубинными бомбами, а когда поврежденная U-131 всплыла, расстреляли из орудий. Часть немецкого экипажа англичане подобрали из воды. Вскоре над конвоем появились два немецких бомбардировщика. Истребители с «Одесити» тут же сбили их. А на следующий день эскортная группа Уокера глубинными бомбами заставила всплыть U-434. Немцы попрыгали в воду, успев подорвать субмарину, англичане ускорили ее гибель артиллерийским огнем. 42 подводника из экипажа капитан-лейтенанта Вольфганга Хейда попали в плен, 2 — погибли.

Потеря трех лодок, каждой из которых командовал новичок, поставила Дёница перед вопросом: продолжать атаку или дать отбой? Оказалось, что самолеты с примитивного «корыта» представляют смертельную угрозу «стае», постоянно заставляя немцев погружаться под воду, обращая «волков» в бегство! И «фюрер подводных лодок» приказал потопить авианосец. Для подобной акции нужен был бывалый и опытный командир подлодки, и потому Дёниц послал на перехват досаждавшего его подводникам плавучего аэродрома несравненного Энгельберта Эндрасса, кавалера Рыцарского креста, бывшего старшего офицера на U-47 у Прина. Эндрасс имел личный счет в 22 потопленных транспорта[44], тоннажем более 128 тыс. тонн.

19 декабря подлодка U-574, которой командовал обер-лейтенант Дитрих Генгельбах, торпедировала эсминец «Стенли», но тут же была контратакована шлюпом «Сторк», под вымпелом самого кэптена Уокера. Получив повреждение, Генгельбах всплыл на поверхность. Уокер вспоминал о подробностях того боя: «Я осветил субмарину прожектором и стал обстреливать ее из артиллерийских орудий. Сблизившись, мы открыли огонь из всех имевшихся на борту пулеметов. Лучше всех стрелял мой лейтенант из пулемета „Льюис“, установленного на мостике. Довольно быстро он превратил рубку подлодки в настоящий морг. Я протаранил лодку… Она перевернулась, начала погружаться и тотчас получила 10 глубинных бомб. Мне рассказывали, что оказавшиеся в воде „боши“ подняли руки и стали кричать „Камарад!“, но вместо помощи на их головы упали „глубинки“…» Из команды U-574 уцелели 16 человек, 28 моряков пошли на дно вслед за своей подлодкой.

Уцелевшие «у-боты» стаи «Зеерейбер» продолжали преследовать конвой, но всякий раз самолеты с «Одесити» заставляли их уходить под воду. 21 декабря на помощь «стае» подошли еще три подлодки и немцам, наконец, удалось подкараулить авианосец. В ночь на 22 декабря на подходе к Британии удар нанесла U-751, капитан-лейтенанта Герхарда Бигалька[45]. «Одесити» затонул. За этот успех Дёниц заплатил дорогую цену. Корабли сопровождения Уокера энергично преследовали «стаю» и той же ночью северо-западнее Азорских островов потопили U-567, ставшую могилой для Энгельберта Эндрасса и всех 46 членов его экипажа.

Таким был финал 1941 года, ставший катастрофическим для германского подводного флота. Потерять пять подлодок в небывалом пятидневном сражении — прежде Германия такого не знала. Дёниц не спешил распространяться об этих потерях. Эрих Топп узнал о гибели Эндрасса в море: «Мы прослушивали радиоразговоры с другими лодками, и, когда Эндрасс перестал отзываться на позывные, я понял, что его субмарина уничтожена».

Топп и Эндрасс очень дружили. Их называли не иначе как Кастором и Поллуксом — неразлучными близнецами подводного флота[46]. Они вместе учились во Франции, где базировались их лодки, жили на одной вилле, совместно отмечали праздники и победы. Топп вспоминал: «Когда он уходил в море на последнюю операцию, я стоял на пирсе и, как обычно, махал ему вслед. У меня сложилось впечатление, что Энгельберт был полон недобрых предчувствий». Топп отправился помянуть своего друга в Париж, в их любимый ресторан «Шахерезада»: «Служащие ресторана поняли, что я глубоко подавлен гибелью лучшего друга. Я засиделся там до утра. Все посетители уже ушли. Остался лишь узкий круг преданных друзей…»

Последнее сражение 1941 года на море ознаменовало кульминацию неудач германского подводного флота. Кое-кто в штабе Дёница даже стал поговаривать о том, целесообразно ли продолжение войны с конвоями в Атлантике.

Сам Дёниц твердо выступал за борьбу с британским и американским судоходством, но в своем дневнике 23 декабря он признал, что новые тяжелые потери куда вероятнее, чем надежды на успех.

В канун Рождества бои на море поутихли. Стороны подсчитывали потери. За первые два года и четыре месяца войны германские подлодки потопили 1124 британских и нейтральных корабля общим водоизмещением в 5 млн 305 тыс. тонн. Общие же потери составили 9 млн тонн. Вследствие этого упал импорт. Но к концу 1941 г. у англичан появилась надежда, что Королевские ВМС и ВМС Соединенных Штатов положат конец этому бесчинству немецких подводников. В «Цитадели» Роджер Винн сделал прогноз: «Нет никаких свидетельств тому, что атаки германских субмарин в Северной Атлантике возобновятся в тех же масштабах, что и прежде».

Англия знала, что отныне может полагаться на промышленную и военную мощь нового союзника — США. Казалось, победа в Атлантике обеспечена.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.