БЫЛ ЛИ СЕКС В ПОЛИТБЮРО?

БЫЛ ЛИ СЕКС В ПОЛИТБЮРО?

Секса в СССР не было. Во всяком случае, так думала и даже в телевизионном мосте между СССР и США 17 июля 1986 года заявила Людмила Николаевна Иванова (в то время администратор гостиницы «Ленинград» и представительница общественной организации «Комитет советских женщин»). Её фраза была растиражирована всеми мировыми агентствами. И хотя в диалоге говорилось совсем не об отсутствии секса как такового, а о том, что у нас в то время не было проблемы с сексуальными образами в рекламе, фраза осталась. И стала частью нашей истории.

На самом деле у нас была и своя сексуальная революция, и радикальные течения (взять хотя бы идеи Клары Цеткин или теорию «стакана воды»). Но всё это очень быстро сгинуло под тяжким железобетонным грузом коммунистической морали. В студенческие годы мне довелось познакомиться с забавной брошюрой Арона Борисовича Залкинда «Революция и молодёжь», изданной в 1924 году. В ней этот видный педолог (была в те времена такая наука — педология) выделил «двенадцать половых заповедей революционного пролетариата». Чтиво это чрезвычайно забавное. Приведу цитату из вводной части:

Рабочий класс должен быть чрезвычайно расчётлив в использовании своей энергии, должен быть бережлив, даже скуп, если дело касается сбережения сил во имя увеличения боевого фонда. Поэтому он не будет разрешать себе ту безудержную утечку энергетического богатства, которая характеризует половую жизнь современного буржуазного общества, с его ранней возбуждённостью и разнузданностью половых проявлений, с его раздроблением, распылением полового чувства, с его ненасытной раздражительностью и возбуждённой слабостью, с его бешеным метанием между эротикой и чувственностью, с его грубым вмешательством половых отношений в интимные внутриклассовые связи. Пролетариат заменяет хаос организацией в области экономики, элементы планомерной целесообразной организации внесёт он и в современный половой хаос… Половая жизнь для создания здорового революционно-классового потомства, для правильного, боевого использования всего энергетического богатства человека, для революционно-целесообразной организации его радостей, для боевого формирования внутриклассовых отношений — вот подход пролетариата к половому вопросу.

Далее следовало ещё два десятка страниц откровенной галиматьи, подробно регламентирующей то, как жители СССР, особенно относящиеся к рабочим массам, должны были жить, любить, заниматься сексом и так далее. И хотя педология была подвергнута критике в постановлении ЦК «О педологических извращениях в системе Наркомпроса», Залкинд был снят с должности главного редактора журнала «Педология» и с должности директора Института психологии, педологии и психотехники, многие её постулаты были взяты коммунистами на вооружение. И стали внедряться в массы. В результате даже советские и партийные руководители (включая первых лиц) получили основательную деформацию сознания, которая выражалась в неадекватном восприятии, казалось бы, совершенно невинных вещей.

О ленинском и сталинском восприятии упомянутых проблем мы рассуждать не будем. И по одной лишь причине: литературно-публицистическое наследие двух этих вождей было в своё время настолько тщательно препарировано, выхолощено и прилизано, что в нём не находилось места даже человеческим эмоциям. Тем более связанным с сексом. Разве что отдельные письма Владимира Ильича могли быть историческим источником, но из них до нас, благодаря тщательному отбору, дошли только те, в которых вопрос обсуждался лишь в теоретическом плане.

Единственные воспоминания об отношении Сталина к «вольностям» в женской одежде оставила его дочь Светлана Аллилуева:

— Отец обычно не донимал меня нотациями или какими-нибудь нудными придирками. Его родительское руководство было самым общим — хорошо учиться, больше бывать на воздухе, никакой роскоши, никакого баловства. Иногда он проявлял по отношению ко мне какие-то самодурские причуды. Однажды, когда мне было лет десять, в Сочи отец, поглядев на меня (я была довольно «крупным ребёнком»), вдруг сказал: «Ты что это голая ходишь?» Я не понимала, в чём дело. «Вот, вот!» — указал он на длину моего платья — оно было выше колен, как и полагалось в моём возрасте. «Чёрт знает что!» — сердился отец. «А это что такое?» Мои детские трусики тоже его разозлили. «Безобразие! Физкультурницы! — раздражался он всё больше. Ходят все голые!» Затем он отправился в свою комнату и вынес оттуда две своих нижних рубашки из батиста. «Идём!» — сказал он мне. «Вот, няня, — сказал он моей няне, на лице которой не отразилось удивления, — вот, сшейте ей сами шаровары, чтобы закрывали колени; а платье должно быть ниже колен!» — «Да, да!» — с готовностью ответила моя няня, вовек не спорившая со своими хозяевами. «Папа! — взмолилась я. — Да ведь так сейчас никто не носит!» Но это для него был совсем не резон… И мне сшили дурацкие длинные шаровары и длинное платье, закрывающее коленки, — и всё это я надевала, только идя к отцу.

Дочь Сталина росла, но его претензии к слишком «сексуальному виду» не прекращались:

— Он не раз доводил меня до слёз придирками к моей одежде: то вдруг ругал, почему я ношу летом носки, а не чулки, — «ходишь опять с голыми ногами!», то требовал, чтобы платье было не в талию, а широким балахоном…

Позже я узнала… что старики в Грузии не переносят коротких платьев, коротких рукавов и носков. Даже став взрослой, идя к отцу, я всегда должна была думать, не слишком ли ярко я одета, так как неминуемо получила бы от него замечание. «На кого ты похожа?!» — произносил он иногда, не стесняясь присутствующих.

Отметим в скобках, что Светлана своеобразно «отомстила» отцу: будучи ещё 17-летней школьницей, она закрутила бурный роман со сценаристом и режиссёром Алексеем Каплером (это стоило ему 10 лет ссылки и лагерей), а потом в 18 лет вышла замуж за одноклассника Василия Сталина Григория Морозова, человека совсем не той национальности, которая устроила бы вождя.

Всё начало потихоньку меняться после смерти Сталина. Но наши лидеры, воспитанные в твердокаменно-коммунистическом духе, довольно долго не могли прийти к нормальному восприятию того, как живёт весь мир: от Нью-Йорка до Катманду и от Рио-де-Жанейро до Парижа. И продолжалась их адаптация никак не меньше тридцати лет…

Первым из наших государственных лидеров, кто столкнулся с проявлениями «секса» в капиталистических странах и «дал им решительный отпор», оказался Никита Хрущёв. В 1959 году во время визита в США он был приглашён посетить Голливуд. И хозяева решили удивить высокого советского гостя феерическим зрелищем, Сначала Фрэнк Синатра и Морис Шевалье спели для Хрущёва песню «Живи и дай жить другим», а потом ему показали настоящий канкан. Причём не какой-нибудь там кабацкий или опереточный, а канкан в исполнении профессиональных актрис, в том числе и кинозвёзд во главе с Ширли Маклейн. Этот в общем-то невинный номер (кому интересно, может посмотреть американский фильм 1959 года «Канкан») вызвал более чем бурную реакцию советского руководства. Сопровождавший Хрущёва министр иностранных дел Андрей Громыко в своих воспоминаниях писал:

— Исполняющие канкан были какими-то полураздетыми существами, кривлявшимися и извивавшимися на сцене.

А группа журналистов и политологов, написавшая о визите Хрущёва книгу «Лицом к лицу с Америкой», характеризовала зрелище так:

— Было ясно, что актрисам стыдно и перед собой, и перед теми, кто видит их. Они танцевали, не понимая, кому и зачем пришло в голову заставлять их делать это перед Никитой Сергеевичем Хрущёвым и перед другими советскими гостями.

Переводчик Хрущёва Виктор Суходрев вспоминал, что поначалу Хрущёв ещё как-то держался. Во время танца своего отношения не выражал, даже поаплодировал актрисам, а потом пообщался с ними, пожимал им руки, благодарил за шоу. Но когда на выходе к нему прорвались корреспонденты, он нахмурился и сказал, что с его точки зрения и с точки зрения советских людей это просто аморально.

— Правда, он добавил, что зря хороших девушек заставляют делать плохие вещи на потеху пресыщенной, развращённой публике. «В Советском Союзе мы привыкли любоваться лицами актёров, а не их задницами». С этими словами он и покинул Голливуд.

Конечно, эти слова Хрущёва, которые для американцев показались проявлением ханжества и косности, были растиражированы местной прессой. В результате Первый секретарь ЦК КПСС и глава Правительства СССР просто взбесился. Виктор Суходрев вспоминал:

— В Сан-Франциско Хрущёв продолжил тему, сказав, что советские люди никогда не захотят смотреть то, что ему показывали в Голливуде. «Хорошие честные девушки вынуждены исполнять похабные танцы, задирать юбки, показывать свои зады на потребу развращённым вкусам богатых потребителей такого товара!» При этом Хрущёв отодвинул стул и, повернувшись спиной к присутствующим, нагнулся и задрал полы своего пиджака. Так он изображал «честную девушку, танцующую канкан». Кто помнит фигуру Хрущёва, может себе представить эту впечатляющую картину «Нет! — доказывал он. — Не пойдут советские люди на такие фильмы!»

Правда, история пошла по несколько иному пути, и советские люди стали смотреть не только такие, почти пуританские фильмы, но даже те, что дипломатично называются «фильмами для взрослых».

Кстати, зять Хрущёва Алексей Аджубей, сопровождавший его в той поездке, в частной беседе с переводчиком выразил несогласие с мнением высшего должностного лица в партийно-советской иерархии:

— Знаешь, я не совсем согласен с Никитой Сергеевичем относительно канкана. Думаю, что у красивой женщины не только лицом можно любоваться…

Хрущёв, правда, тоже иногда давал несколько более дипломатичные оценки тому, что он увидел в Америке. Например, прокатившись со спецпредставителем президента США Генри Лоджем по Лос-Анджелесу и увидев множество американок в шортах, он высказался так:

— Интересно тут у вас. Женщины в коротких штанишках. У нас такое не разрешили бы.

Можете себе представить, что Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Правительства СССР, то есть человек, обладающий всей полнотой власти в огромной стране, говорит, что кто-то кроме него может что-то «не разрешить»?

В 1960 году в Индию и Непал отправилась представительная делегация из СССР. В неё входили три члена Президиума ЦК КПСС: Председатель Президиума Верховного Совета СССР «первый маршал» Клим Ворошилов, первый заместитель председателя Совмина (позже — секретарь ЦК КПСС) Фрол Козлов и министр культуры Екатерина Фурцева.

Во время поездки выяснилось, что некоторые наши государственные деятели не совсем знакомы (а точнее, совсем не знакомы) с сексуальными традициями народов братских стран Юго-Восточной Азии. Как вспоминал Виктор Суходрев, в качестве переводчика сопровождавший делегацию, самый забавный казус произошёл в Непале. Он выяснил, что в каждом непальском городе есть площадь храмов, на которой обычно расположены несколько сооружений, посвящённых различным индуистским культам. Один из храмов — обязательно храм Любви. И Суходрев решил вместе с другими переводчиками и фотокорреспондентом посетить историческое сооружение. А особенностью храма Любви в Катманду были «резные изображения весьма откровенных эротических сюжетов». Если говорить точнее, Камасутра в объёмном исполнении. Переводчики посмотрели, впечатлились, фотокорреспондент отснял пару плёнок. А основные члены делегации «встречи с прекрасным» поначалу избежали.

По возвращении выяснилось, что у Ворошилова был день рождения. Выпили водки, и Суходрев рассказал Козлову о посещении храма. Тот крайне расстроился, что его не взяли с собой. Пожелала посетить храм и Фурцева. Но в Катманду это сделать не удалось…

В следующем городе, который посещали высокие советские гости, митинг дружбы с их участием проводился прямо на центральной храмовой площади. И тут переводчик увидел, что прямо за трибуной, на которой посадили делегацию, находится такой же храм Любви, как в Катманду. Конечно, по масштабам он был поменьше, но скульптурные изображения эротического (чуть было не написал «порнографического») характера присутствовали во всём разнообразии. И Суходрев, понятное дело, руководствуясь лишь гуманитарно-информационными соображениями, подошёл к Козлову и шепнул ему на ухо:

— Фрол Романович, я вам рассказывал сегодня о храме, где мы были утром, так вот, мы сейчас находимся у подножия точно такого же храма Любви. Если вы незаметно оглянетесь, то сможете кое-что увидеть…

А потом отошёл к своему месту и стал наблюдать за Козловым.

— Это, как говорится, было бесплатное кино. Через минуту из-за высокой спинки кресла, в котором восседал Козлов, показались поля его соломенной шляпы, потом появились светящиеся любопытством глаза, а затем и всё лицо. Когда Козлов вгляделся в потемневшие от времени деревянные барельефы, у него буквально отвисла челюсть, глаза округлились, и он резко отвернулся. Но через минуту повторилось то же самое. Так он оглядывался в течение всего митинга.

Я не знаю, насколько сильным был «культурный шок» для 52-летнего уроженца деревни Лощинино Касимовского уезда Рязанской губернии, — всё-таки он и первым секретарём Ленинградского обкома поработал, и считался даже возможным преемником Хрущёва, — но, по свидетельству очевидцев, он долго не мог отойти от увиденного. А Фурцевой, выразившей желание подробно ознакомиться с достижениями непальской скульптуры, Козлов сказал по-простому; «…тебе, Кать, туда нельзя…».

Когда читаешь литературу или воспоминания о Леониде Брежневе, слова и дела которого определяли политику нашей страны на протяжении 18 лет, то он предстаёт чуть ли не «дамским угодником» и почти «плейбоем». Вот на одной фотографии он наливает смеющимся дамам пиво, на другой обнимает молоденькую работницу, на третьей улыбается хорошенькой медсестре. В своей книге «Язык мой — друг мой. От Хрущёва до Горбачёва» переводчик советских руководителей Виктор Суходрев даже упоминает одну двусмысленную ситуацию:

— Брежнев почти никогда не брал жену в поездки. Считал, что ни к чему «ездить в Тулу со своим самоваром». Причём ни от кого из сопровождающих не пытался этого скрывать.

На второй день после прибытия в резиденцию (речь идёт о резиденции президента США в Кемп-Дэвиде и июньском визите Брежнева в США 1973 г. — Авт.) Брежнев отправил адъютанта в аэропорт за одной из стюардесс своего самолёта. Та прибыла и провела два дня в «Кизиле» (дом на территории резиденции, в котором остановился Брежнев. — Авт.). Когда Никсон в очередной раз зашёл к Брежневу, тот представил ему молодую женщину. Уходя, Никсон промолвил с мягкой улыбкой: «Берегите его…».

Но очевидное жизнелюбие генерального секретаря каким-то особым образом сочеталось с его резкими оценками изображения любовных сцен, особенно в кино.

Владимир Медведев, заместитель начальника охраны «дорогого Леонида Ильича», как мы уже писали, отмечал любовь Брежнева к советским фильмам про разведчиков, про войну, к детективам, а также «трофейным» фильмам. А вот «про любовь» ему фильмы не нравились. Адъютант Брежнева вспоминал:

— Очень не любил в фильмах поцелуи. «Секс. Распущенность». Видимо, до руководства кинематографии эти оценки не дошли, иначе бы во всех фильмах, наших и зарубежных, все поцелуи были бы вырезаны. Лучше ведь перебдеть, чем недобдеть.

Наши читатели «со стажем» прекрасно помнят те времена, когда из зарубежных фильмов, которые закупались для проката в СССР, специальными комиссиями вырезались «идеологически неверные» сюжеты. Мало кому известно, что для этого в кинотеатрах была специально установлена стандартная продолжительность сеансов — 1 час 20 минут. А американские фильмы длились не менее полутора часов. Так что 10 минут в любом случае надо было убирать. И не всегда это были титры… Думаю, что Медведев был прав: у нас в стране могли убрать из фильмов и поцелуи…

Юрий Чурбанов, бывший зять генсека, рассказывал мне в конце 1990-х о том, что даже в те дни, когда они с Галиной Брежневой приезжали в Заречье к тестю, он не мог «поступиться принципами». Если «молодое поколение» смотрело в кинозале какой-нибудь фильм без идеологического подтекста, да ещё с «сексом» и «распущенностью», то Брежнев старался даже не входить в помещение. Мог постоять у входа, а потом каким-нибудь звуком (кашлем, словом) выразить своё неудовольствие и уходил.

Кстати, Владимир Медведев в своей книге «Человек за спиной» подтверждает то, что рассказывал Чурбанов. И говорит, что, когда Брежнев в очередной раз садился смотреть «Подвиг разведчика», из кинозала уходили «молодые». Вот вам, уважаемые читатели, и конфликт «отцов и детей» в одной отдельно взятой семье Генерального секретаря ЦК КПСС…

Справедливости ради отметим, что отнюдь не все советские руководители были столь уж категоричными противниками «секса» в кино или на эстраде. Упоминавшийся нами телохранитель Брежнева Владимир Медведев после его смерти продолжал работать с разными руководителями КПСС. Одним из его подопечных был наследник Михаила Суслова на посту главного идеолога партии Михаил Зимянин. Правда, этот секретарь ЦК не ездил на ЗИЛе со скоростью 40 километров в час, не носил шапку типа «пирожок» и антикварное пальто. И вообще был человеком, выражаясь современным языком, «более продвинутым». Медведев вспоминает поездку с Зимяниным в Бразилию в начале 1980-х. Был вечер, и бразильская охрана советского гостя отправилась отдыхать. И тут Зимянин предложил начальнику охраны вместе посетить «вечерний сеанс» в кино. Тот сказал, что нужно вызвать охрану, но секретарь ЦК был против. Решили идти вдвоём.

— Мы сели в машину, — вспоминает Медведев. — Я как всегда, заранее выяснил интересы Михаила Васильевича и уже знал, какие кинотеатры находятся в районе отеля. Позвонил лишь быстро в посольство, спросил, во сколько начинается и заканчивается сеанс.

— Фильм эротический, — предупредил я.

Он засмеялся:

— Это тоже надо знать.

Мы вошли в зал, когда свет уже был погашен, а в конце я предупредил:

— Через пять минут фильм закончится, идёмте.

Также, в темноте вышли. Предосторожность не лишняя, назавтра в газетах могли появиться фотографии: «Главный идеолог СССР, проповедник социалистического реализма всем видам искусств предпочитает киноэротику».

Мне примитивный фильм откровенно не понравился. Зимянин отнёсся спокойно, не ругал и не хвалил. «Обычный фильм из этого рода продукции».

Конечно, сотрудник «девятки» несколько сглаживает углы. Вряд ли с такими мерами предосторожности секретарь ЦК отправился смотреть какую-нибудь «Эммануэль». Скорее фильм был более жёстким. Но реакция Зимянина была более адекватной, чем, скажем, у Хрущёва или Брежнева…

Мне вспоминается старинный анекдот советских времён: «Супруга партийного руководителя возвращается из зарубежной поездки. И начинает „докладывать“ мужу: „Нас, между прочим, водили на стриптиз!“ Муж интересуется: „Ну и как там?“ Жена говорит: „Сейчас покажу“. Включает радиолу, ставит пластинку и начинает медленно раздеваться. Муж смотрит пару минут: „А правильно говорят про этот стриптиз — мерзкое зрелище!“».

Советские руководители разных уровней время от времени посещали увеселительные заведения, в которых демонстрировался либо стриптиз, либо эротические танцы. Например, Евгений Чазов, который долгое время был начальником знаменитого Четвертого управления Минздрава СССР и лет двадцать лечил всех советских руководителей от Брежнева до Горбачёва, по приглашению руководства компартии Франции попал в парижское кабаре «Лидо». Весной 2011 года «выездная бригада» этого заведения свободно выступала в Москве, а вот лет тридцать-тридцать пять назад о таком никто не мог и подумать. В лучшем случае можно было увидеть балет телевидения ГДР…

Сейчас время уже другое, и подобные визиты проходят почти официально, хотя и не афишируются широко. Один из руководителей Администрации президента Ельцина, как рассказывал мне начальник его охраны Владимир Кузнецов, во время визита в Париж был приглашён нашим послом в «Мулен Руж». И обратился с личной просьбой: не сопровождать его в это заведение. Согласие было получено, тем более что рядом был и посол, и охранники посольства. Но скрытную охрану всё равно пришлось организовать. Правда, о том, что происходило дальше, сотрудники рассказывают весьма скупо: «Пришли, посидели и ушли…».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.