Как он воюет, солдат «демократии»?

Как он воюет, солдат «демократии»?

«В демократических армиях все солдаты могут стать офицерами, желание продвигаться поэтому носит всеобщий характер, что невиданно раздвигает границы военного честолюбия... Но нетрудно усмотреть, что из всех армий мира самое медленное продвижение в мирное время в армиях демократических стран, ибо количество вакансий, естественно, ограничено... Отсюда следует, именно демократические армии страстно заинтересованы в войне, ибо на ней возникают вакансии... Мы таким образом приходим к поразительному заключению — из всех армий в войне больше всего заинтересованы демократические армии... Война проливает свет на тайную связь между воинственностью и демократией. Население демократических стран, естественно, стремится завладеть тем, что оно желает, и даром наслаждаться добычей... Для восприятия демократического народа нет ничего более великого, чем военная слава — быстрая и вожделенная, добытая без изнурительного труда» (А. Токвиль «О демократии в Америке»).

Так писал в 1840 г. о Соединенных Штатах французский историк А. Токвиль, объехавший США по поручению монархического правительства Франции. Американская читающая публика изумилась и восхитилась, признав, что заезжий иностранец помог ей лучше понять себя. И по сей день книга Токвиля признана в США, ее цитируют и практически никогда не оспаривают выдвинутых в ней положений.

В августе — сентябре 1923 г. наш соотечественник великий поэт Сергей Есенин рассказывал на страницах «Известий» о виденном за рубежом. «Я объездил почти все государства Европы и почти все штаты Северной Америки. Зрение мое преломилось особенно после Америки», — написал он в очерках «Железный Миргород». Он объяснил: "что такое Америка?"

Вслед за открытием этой страны туда потянулся весь неудачливый мир Европы, искатели золота и приключений, авантюристы... (самых низших марок) которые... (пользуясь человеческой игрой в государстве) шли на службу к разным правительствам и теснили коренной красный народ Америки всеми средствами.

Красный народ стал сопротивляться, начались жестокие войны, и в результате от многомиллионного народа краснокожих осталась горсточка... Дикий народ пропал от виски. Политика хищников разложила его окончательно. Гайавату заразили сифилисом, опоили и загнали доживать окончательно частью на болота Флориды, частью в снега Канады».

То, что поэт обобщил в своем воображении, и есть история американской армии на протяжении более 250 лет — с первой половины XVII по конец XIX в. Американский солдат под знаменами британской короны (1609–1775), а в последующее столетие поборник и защитник «демократии» методично и беспощадно уничтожал коренное население Америки — индейцев. Возникавшие «свободные земли» — результат не ассимиляции, а поголовного уничтожения индейских племен. Именно в процессе сначала английской, а затем американской колонизации родилось понятие «геноцид».

Методы уничтожения целых народов в XVII — XIX вв. на просторах Северной Америки нашли восторженного почитателя и имитатора в Европе XX в. в лице Адольфа Гитлера. Дж. Толанд, автор считающейся лучшей в США биографии Гитлера, напомнил в своей книге о второй половине 70-х гг.: «Гитлер указывал, что как идея концентрационных лагерей, так и практичность геноцида в значительной степени результат его изучения истории Англии и Соединенных Штатов. Он восхищался тем, как были устроены лагеря для пленных буров в Южной Африке и индейцев на (американском) далеком Западе. В кругу своих приближенных Гитлер часто восхвалял эффективность американских средств физического истребления краснокожих — голодной смертью или навязыванием борьбы с неравными силами».

Бесконечные «индейские войны», как они вошли в американскую историю (среди них до середины XIX в. выделяли 8 самых крупных), перемежались периодами мира», оформленными договорами. Американцы подписывали их, причем торжественно, сотни раз. Сначала колониальные власти, а с 1776 г. — с образованием США американское правительство «гарантировало» индейским племенам их земли. Но поводом для войн и был захват этих самых земель! Договоры вероломно нарушались. С востока, из Старого Света, появлялись все новые и новые завоеватели-иммигранты.

Силы и техническое оснащение были неравными. Никогда нашествию белых индейские племена не могли противопоставить единый фронт. Очередное племя вступало на тропу войны только тогда, когда экспансия белых захлестывала его земли. Индейцев жгли на кострах, с них снимали скальпы, зверски пытали, не делая различия между воинами и женщинами с детьми. Иной раз американские генералы вводили в бой крупные соединения. Порой американские войска все же обращались в паническое бегство. Но конечный итог от этого не менялся.

Индейская цивилизация беспощадно уничтожалась. В 30-е гг. XIX в. дошла очередь до племени чероков в Джорджии. Чероки, занимавшиеся сельским хозяйством, создали самобытную культуру, имели школы, церкви, выпускали газеты, содержали собственную полицию. Против 15 тыс. чероков выступил 7-тысячный корпус генерала У. Скотта и погнал их за Миссисипи. Изгонялись и тысячи индейцев из других племен. Свидетель происходившего русский посланник в США отмечал: «Индейцы, более культурные, более честные, говорившие на лучшем английском языке, чем их угнетатели, вынуждены уходить в пустыни за Миссисипи».

Тридцатые годы, десятилетие «изгнания» индейских племен, навсегда запятнали позором армию США. Находились иногда такие добрые души, как капитан Дж. Пейдж, молодой офицер, конвоировавший индейцев племени крик с отрядом солдат. Несчастных гнали зимой, Пейдж приказывал разводить костры на стоянках. Капитан оставил воспоминания, рассказывая о своем сочувствии к индейцам. А итог? Из 630 индейцев выжили только 469, остальные погибли в пути.

Среди изгоняемых индейцев, особенно чероков, было немало христиан. Когда солдаты окружали их поселки и требовали немедленно убраться, они нередко бросались к алтарям примитивных церквей. Проповедники-чероки возносили жаркие молитвы богу, а солдаты и пришедший с ними сброд уже делили имущество индейцев. Прямо из церквей, подгоняемые штыками и прикладами, обездоленные отправлялись в дальний путь, бросив все имущество. На этой «дороге слез» под конвоем американской солдатни погибло 4 тыс. чероков. К 40-м гг. XIX в. практически всех индейцев силой оружия загнали за Миссисипи.

В наши дни, в 1981 г., американский профессор П. Смит позволил себе в работе «Нация мужает» пуститься в рассуждения о том, что расправа с индейцами сто пятьдесят лет тому назад «несомненно самый трагический эпизод нашей истории, за исключением гражданской войны. Вопрос в том, кто виноват?... Кто отнял у индейцев их земли? Отнимали, начиная с богатых плантаторов, алчных политиканов до самых скромных участников «системы свободного предпринимательства». Американцы всегда проявляли преступные наклонности, как только дело касалось обогащения». Профессор, надо думать, прекрасно знает своих соотечественников... Но он тут же дает отпор тем, кто попытается сделать логический вывод: геноцид и американская армия неразделимы.

«Некоторые современные историки, — вкрадчиво пишет П. Смит, — уподобляют изгнание индейцев нацистскому Холокосту против евреев. Аналогия поверхностная, вводящая в заблуждение. Официальная политика правительства была противоположной нацистской политике в отношении евреев. Ее цель заключалась не в истреблении индейцев, а в спасении их от истребления. Нет никаких сомнений в том, что множество американцев стояли за истребление. Припоминают, что в городе Мастервиле, штат Огайо, славном своими аболиционистскими настроениями, в литературном дискуссионном клубе обсуждался вопрос: должно ли истребить нецивилизованных индейцев? Если такая проблема могла обсуждаться в либеральном городе в 80-е гг. XIX в., то это, безусловно, могло бы быть проделано в Джорджии в тридцатые и, несомненно, было бы сделано, если бы индейцев не «вывела» американская армия».

Ну знаете!

В годы гражданской войны открылись боевые действия против индейских племен, которые продолжались без перерыва почти 30 лет. Теперь задача сводилась к тому, чтобы загнать в резервации оставшиеся индейские племена (примерно 200 тыс. человек), обитавшие на великих равнинах. История повторилась: индейцев била по частям 25-тысячная американская армия. Очевидец писал, как, усыпив бдительность переговорами о перемирии, американские солдаты расправились с одним племенем: «Их скальпировали, выбивали мозги, женщинам вспарывали животы ножами, малышей убивали ударами прикладов по голове, тела жертв страшно уродовали».

В 1868 г. генерал Грант, как саркастически заметил Р. Леки, «стал пятым военным героем, которого «миролюбивый» народ избрал президентом». Генерал Шерман именно в 1868 г. разъяснял: «Чем больше мы перебьем в этом году, тем меньше придется убивать на следующий год, ибо чем больше я вижу этих индейцев, тем сильнее убеждаюсь — их всех нужно перебить». Недавние победители армии Конфедерации, американские генералы буквально состязались друг с другом, отдавая самые зверские приказы. Генерал Шеридан внушал своим подчиненным: «Я требую от вас быть смелыми, предприимчивыми, всегда энергичными, и пусть начинаемая вами кампания будет кампанией истребления, уничтожения и полнейшего разрушения».

Стремясь заморить индейцев голодом, американские войска приняли участие в повальном уничтожении неисчислимых стад бизонов. Поселки индейцев сжигались преимущественно зимой, уцелевшие от расправы и разбежавшиеся погибали от холода и голода. Вождей обычно убивали. Оставшихся в живых загоняли в резервации.

Последние схватки. В середине 80-х гг. восстали апачи на юго-востоке. Их разбили, пленных заключили в тюрьмы (включая несколько сотен женщин и детей) и продержали за решеткой до 1914 г., т. е. 28 лет. В конце 80-х гг. из резервации в Дакоте вырвалась часть племени сиу. В 1890 г. их настигли, окружили и перебили из пулеметов. Более трехсот мужчин, женщин и детей.

Пулеметные очереди в конце XIX в. завершили войну армии США на американской земле, начатую почти три века назад залпами кремневых мушкетов. Отныне вооруженные силы Соединенных Штатов воюют только за пределами своих границ. Но, как бы ни менялась тактика, ни совершенствовалось вооружение, американские войска, пронизанные духом расизма, никогда не отступали от навыков, приобретенных в истребительных войнах против индейцев. И это не должно удивлять — вооруженные силы зеркально точно отражают массовую психологию создавшего их общества.

В первую мировую войну Европа увидела двухмиллионную американскую армию, явившуюся на помощь Антанте. Они приняли участие в боях на заключительном этапе войны. За ту войну Германия на западном фронте потеряла около 5 млн. человек, из них 25 тыс. пришлось на участки фронта, занятые американскими войсками. Особых лавров армия США не снискала, но шовинистическая пропаганда безмерно раздула военную вылазку в Старый Свет. В 1918 г. американский генерал Ф. Грин предрек: «Будущий президент США ныне командует бригадой и полком во Франции». Он ошибся в чине и должности — капитан Г. Трумэн командовал батареей. Американская солдатня на каждом шагу показывала свое превосходство и презрение к Европе. Во Франции, во всяком случае, название любого предмета заокеанские воины предваряли эпитетом «лягушачий»: «лягушачий автомобиль» и т. д. Впрочем, отвращение было взаимным.

Американская армия показала свое лицо во время вооруженной интервенции против нашей страны. В июне 1918 г. американская морская пехота высадилась в Мурманске, в сентябре за ней последовали армейские части, расположившиеся в Архангельске. Всего 5 тыс. человек. Попытки интервентов продвинуться не удались, в январе 1919 г. Красная Армия разбила под Шенкурском трехтысячный отряд американцев и белогвардейцев. Американские войска после этого были отведены в тыл и использовались в основном для охраны концлагерей и карательных акций против партизан. За это время через тюрьму в Архангельске прошло 38 тыс. заключенных, 8 тыс. из них были расстреляны, более тысячи погибли от голода и издевательств.

Однако отпор интервентам отбил охоту у многих солдат продолжать бои, некоторые части отказались выступать на фронте. В июне — июле 1919 г. американские интервенты убрались с советского Севера. В книге «Архангельск. Война Америки с Россией» американский журналист под псевдонимом Хроникер написал: «Начальник Двинского отряда британский генерал Финлесон говорил нам: «Не должно быть никаких колебаний в нашем стремлении стереть клеймо большевизма с России». Действительно ли это было нашей целью в те зловещие зимние ночи, когда мы расстреливали русских крестьян и сжигали русские дома? Единственное клеймо, существовавшее в действительности, это было клеймо позора, которое мы, уходя, оставляли после себя». В Нью-Йорке озаботились соорудить Триумфальную арку в честь американского воинства, возвращавшегося на родину. В числе мест, где вооруженные силы США одержали-де победу, значился Мурманск!

Летом 1918 г. американский интервенционистский корпус под командованием генерала В. Грэвса явился на Дальний Восток. Американские войска подпирали армию Колчака с тыла, охраняя более 4 тыс. километров Сибирской железнодорожной магистрали. Они «отличились» в карательных экспедициях против местного населения. Только в Амурской области американские войска сожгли 25 сел. Вблизи станции Свиягино американская солдатня, схватив партизана Н. Мясникова, изрубила его на куски. Авторы коллективного труда «Антисоветская интервенция и ее крах. 1917–1922», выпущенного Политиздатом в 1987 г., справедливо подчеркнули: «Американские интервенты не сжигали в паровозных топках коммунистов, как японцы, но и они безжалостно убивали обезоруженных красноармейцев и партизан, унижали, грабили, избивали мирное население».

Генерал Грэвс, вернувшись в своих воспоминаниях к 1918–1920 гг., припомнил порядки, установленные интервентами в Сибири: «Жестокости были такого рода, что они, несомненно, будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа через 50 лет после их свершения». Ошибся генерал в одном — по таким преступлениям нет и не может быть срока давности, но он совершенно прав, заключив: Соединенные Штаты «снискали себе ненависть более чем у 90% населения Сибири».

В те волнующие годы русской революции развились процессы, незнакомые и малопонятные правящей элите США. Разумеется, отъявленные бандиты в мундирах, как засвидетельствовал Грэвс, бесчинствовали, грабили и убивали. В целом верным интересам империализма остался и офицерский корпус американских интервенционистских войск. Но, увидев воочию революционный народ, иные американцы не захотели воевать против него. Вашингтон решил заменить американские войска в Сибири добровольцами. Из опрошенных 100 тыс. американских военнослужащих лишь 1034 человека изъявили желание отправиться в Россию.

Удары партизан, всеобщая ненависть населения сделали свое дело — в апреле 1920 г. американские интервенты убрались с советского Дальнего Востока. В послужном списке вооруженных сил США их пребывание на территории нашей страны и все, что этому сопутствовало, не просто забытая, а замалчиваемая с американской стороны история. Когда в разгар второй мировой войны корреспондент американского военного журнала «Янк» Е. Холлидит взялся написать о том, как США воевали против «большевиков» в 1918–1919 гг., то обнаружил: в «Британской энциклопедии» об этом почти ничего не говорилось, а в «Энциклопедии Колумбия» категорически утверждалось: «Американские войска не принимали участия в боевых действиях между союзниками и большевиками».

Далекое, но звонкое эхо благородных чувств американских тружеников в солдатских мундирах в отношении страны социализма — сильные антифашистские настроения в вооруженных силах США в годы второй мировой войны. Американский солдат знал, что он защищает — цивилизацию против варварства. Последствия участия миллионов людей в антифашистской войне для послевоенного мира были очевидны. Власть имущие в США сделали все, чтобы осквернить чистые побуждения сражавшихся за демократию, поощряя самые низменные инстинкты участников беспримерной вооруженной борьбы. Сознательно попирались законы и обычаи войны.

Как действовал сверху донизу этот сложный механизм, можно проследить на таком примере. В июле — августе 1943 г. вверенные генералу Дж. Паттону войска проводили операции на острове Сицилия. Далеко не прогрессивный английский историк Д. Ирвинг в книге «Война между генералами» (1981) повествует: «Убийства, о которых говорили (в войсках) на Сицилии, были отнюдь не отдельными случаями зверств. Журналист Александр Клиффорд был свидетелем, как американские солдаты 45-й дивизии расстреляли из станкового пулемета целый грузовик немецких пленных, когда они спрыгивали на землю на аэродроме Комизо, убив всех, за исключением двух-трех человек. Так же на его глазах были убиты 60 итальянских военнопленных. Американский военный корреспондент Кларк Ли сообщил о других убийствах в этой же дивизии: 14 июля у Гелы сержанту Барри Весту из роты «С» приказали отконвоировать в тыл 36 пленных. Сгущались сумерки, и он предпочел перестрелять их всех из автомата у дороги.

В тот же день молодой капитан американской армии Джерри Комптон приказал выстроить у амбара сорок три пойманных снайпера и расстрелять их из пулемета. Генерал Брэдли, командовавший корпусом у Паттона, тут же узнал о страшном преступлении капитана и поторопился доложить об этом Паттону. Пленные были расстреляны «хладнокровно и, в чем еще большее преступление, выстроенные в ряд», — насмешливо процитировал Паттон слова Брэдли в своем дневнике. Паттон предположил, что случившееся преувеличено, но в любом случае нужно было избежать скандала в печати. «Передайте офицеру, — сказал он Брэдли, — пусть удостоверит, что расстрелянные стреляли из-за угла или пытались сбежать или что-нибудь еще».

Хотя виновные ссылались на высказывание генерала Паттона перед высадкой в Сицилии — «пленных не брать», дело замяли. Только Эйзенхауэр мягко упрекнул Паттона: «Джордж, ты говоришь лишнее». В том же 1943 году Эйзенхауэр жаловался в докладной начальнику штаба армии США генералу Дж. Маршаллу: офицеры столкнулись с проблемой, о которой не слышали во время учебы в Вест-Пойнте, — очень много пленных. «К этому, — заключает Д. Ирвинг, — он добавил: «Плохо, мы не смогли убить больше». В семидесятые годы, когда увидели свет сборники «Документы Эйзенхауэра», атмосфера изменилась (ФРГ и Италия — участники НАТО! — Н. Я.) и неуместное замечание было вычеркнуто по настоянию военного министерства».

Генерал Паттон в ходе кампании на Сицилии продемонстрировал поразительные методы поднятия боевого духа американских военнослужащих. 3 августа он посетил 15-й госпиталь, где обнаружил солдата в тяжелой психической депрессии. Не заметив у него видимых ран, Паттон отхлестал его перчатками по щекам и пинком выкинул из палатки. Через неделю в 93-м госпитале генерал увидел контуженого. Паттон вновь дал волю рукам, осыпал солдата (оказавшегося ветераном) непристойной бранью, грозился расстрелять его, хватался за пистолет, а привлеченным шумом персоналу и раненым объявил: «Контузий от снарядов не существует! Это еврейская выдумка!»

Похождения генерала в госпиталях получили огласку в войсках, 20 военных корреспондентов обратились за советом к Эйзенхауэру. Тот заявил: «Сообщение об этом окажется ценным для вражеской пропаганды и поставит в затруднительное положение командование американской армии». О случившемся стало известно в США только к концу года, и не от военных корреспондентов.

В войне против Японии на Тихом океане господствовало карикатурно-высокомерное изображение противника, японцев. За японцами не признавалась способность рационально мыслить, а, ссылаясь на обычай японок носить малышей за спиной, американские эксперты глубокомысленно утверждали: потеряв еще в младенчестве способность поддерживать равновесие, мужчины Империи Восходящего Солнца никогда не смогут пилотировать самолеты.

Американский журналист Ф. Найтли рассказал в 1975 г. в книге «Первая жертва»: «Американские подводные лодки топили без разбора все встреченные японские суда, независимо от того, везли ли они мирных пассажиров или военные грузы. Даже потопление одного судна, которое, как выяснилось, перевозило американских военнопленных, не произвело никаких изменений в этой политике. В официальных коммюнике утверждалось, что американские бомбардировщики поражали только военные объекты в Токио, причем «с величайшей точностью». На деле зажигательные бомбы сбрасывались как попало и повлекли за собой больше жертв, чем атомная бомбардировка Хиросимы. Было убито, по крайней мере, 250 тыс. человек, 8 млн. остались без крова. Только во время одного налета 10 марта погибло 140 тыс. человек».

На европейском театре боевых действий бомбардировки «по площадям» возвещали приближение американских войск. Они производили неизгладимое впечатление на освобождаемых французов сразу после открытия второго фронта — высадки в Нормандии 6 июня 1944 г. Уже через три дня Эйзенхауэру представили на утверждение приговор военно-полевого суда в отношении двух американских солдат, занимавшихся грабежами и насиловавших женщин. «Для многих американских солдат, — пишет Д. Ирвинг, — все они — французы, немцы или итальянцы — были иностранцами. Для французов в Нормандии, оставшихся приветствовать своих освободителей, пришло время тяжких испытаний. Они вплотную познакомились с вандалами, грабившими, насиловавшими, убивавшими их... В Шербуре, первом освобожденном большом городе, произошли бесчинства — скучавшие американские солдаты без задержки применяли огнестрельное оружие против французов. «К величайшему прискорбию, — докладывало управление нормандской базы, — с американской точки зрения, это производит неблагоприятное впечатление на мирное население». В начале августа 1944 г. в дело были введены батальоны военной полиции и обстановку удалось частично разрядить, только отобрав все оружие у американских солдат и запретив им посещать бары».

Верховный главнокомандующий армий западных союзников генерал Д. Эйзенхауэр провел многие часы с главным судьей американских сил в Европе бригадным генералом Э. Беттсом, обсуждая меры поддержания дисциплины в войсках. Не из абстрактных побуждений гуманности, а по очень земной причине: в тех условиях распущенность в американской армии подрывала ее боеспособность перед лицом гитлеровского вермахта. Близкая к Эйзенхауэру К. Саммерсби записывала в дневнике 5 ноября 1944 г.: «Беттс докладывает об очень плохой дисциплине в армии. Поступают жалобы от французов, голландцев и прочих на многочисленные случаи изнасилований, убийств и грабежей... Эйзенхауэр подробно обсуждает с начальником штаба Беделлом (Смитом) дисциплину в войсках. Дело плохо, докладывают о бесчисленных нарушениях. Придется принять решительные меры. Эйзенхауэр предлагает вешать публично, особенно виновных в изнасиловании».

Стоит напомнить, что 82-я и 101-я авиадесантные дивизии считались лучшими соединениями американских вооруженных сил. Коль скоро Эйзенхауэр полагал возможным публично вздернуть солдат из 82-й и 101-й дивизий, то можно легко представить, насколько проблема представлялась жгучей. С момента высадки в Нормандии до конца войны 454 американских солдата осуждены за убийства и изнасилования, а 70 из них казнены. Это свидетельство тех ужасов, которые пережило население освобожденных стран Западной Европы с приходом американской армии.

Грабежи в американской армии приобрели широкий и постыдный характер. На транспортных магистралях через Францию американские водители, как говорили тогда, «доили» собственные грузовики, перевозимое бесследно исчезало. Только одна облава в Париже в конце сентября 1944 г. привела к аресту 168 американских военнослужащих, орудовавших на черном рынке. Когда Эйзенхауэру в который раз доложили о том, что «волна американской преступности захлестывала Францию», он пожаловался генералу Смиту, что у него самого украли более чем на сто долларов спиртного с передового командного пункта.

Такая армия, естественно, имела слабое представление о воинской чести. Пленных по-прежнему убивали. Генерал Паттон записал в дневнике: «По-прежнему происходят неприятные инциденты, пленных расстреливают (надеясь, что нам удастся скрыть это)». Видимо, были приняты строгие меры секретности в этом отношении, но, конечно, далеко и не во всем военные цензоры преуспели. Как точно написал Ф. Найтли о последнем немецком наступлении на западном фронте в декабре 1944 г. в Арденнах:

«Рассказ об Арденнах останется неполным, если не упомянуть о панике и смятении, вызванном немецким натиском, и как струсили перед ним. Американского генерал-майора, никогда не бывавшего в боях, пришлось снять с командования дивизией, и вскоре он умер от сердечного приступа. Полковник, командовавший танковым соединением, с началом немецкого наступления передал дела своему заместителю, и в последний раз его видели торопящимся в тыл в полной растерянности «за боеприпасами». Попытки поднять боевой дух оканчивались неудачей». Около 19 тыс. американских солдат бросили свои части без разрешения, сбились в банды, воруя горючее, угоняя грузовики и целые составы на пути к фронту, сколачивая состояния на черном рынке. «Обстановка напоминает Чикаго во времена Аль Капоне», — сказал начальник военной полиции». Всевластие банд гангстеров в Чикаго под руководством Аль Капоне вошло в историю США хрестоматийным примером беззакония и коррупции...

Так американские вооруженные силы вступили в послевоенный мир. История участия США в оккупации территории поверженных противников, бывших держав фашистской «оси» — Германии, Италии и Японии, не говоря уже о пребывании на территориях союзных с США стран, изобиловала бессчетными случаями бесчинств и преступлений американской военщины. Народы мира за послевоенные десятилетия более чем нагляделись на тех, кто в военном мундире нес евангелие «демократии» далеко за пределами Америки. А народ Вьетнама не только нагляделся, но и натерпелся от крестоносцев «демократии». Образно говоря, Юго-Восточная Азия в 60–70-е гг. стала полигоном, на котором на глазах всего мира были опробованы перехваленные «ценности» заокеанской цивилизации.