Вступление

Вступление

Культ Сварога зародился еще во времена индоевропейской общности, и почитание его было свойственно всем трем основным группам славянства. Наиболее древний пласт связанных с ним представлений относится к восприятию Сварога как бога неба. Генетически родственные ему Уран и Варуна, бывшие богами неба в греческой и индийской мифологиях, относятся к первому, самому раннему поколению богов, что позволяет говорить о соответствующей тенденции в индоевропейской традиции. Это подтверждается и тем, что в отечественной мифологии бог неба мыслился отцом Дажьбога-Солнца. Автор сохранившегося в тексте Ипатьевской летописи под 1114 г. славянского перевода хроники Иоанна Малалы, приписывавшей этому богу правление Египтом, пишет об этом так: «За все за это назвали его египтяне Сварогом и почитали как бога. И потом царствовал сын его, именем Солнце, его же называют Дажьбог…» Поскольку из того, что Сварог был богом неба, вытекают многие другие его черты, именно этот образ данного божества следует признать исходным и с точки зрения внутренней логики развития всей системы связанных с ним представлений в славянском язычестве. К эпохе каменного века следует отнести возникновение у индоевропейцев мифа о браке Неба и Земли, который фиксируется этнографией у самых разных народов, в том числе и еще не освоивших земледелие.

Возникновение собственно славянской, а точнее говоря, праславянской специфики Сварога по сравнению с другими индоевропейскими божествами неба началось с того, что упавший с небес огонь начал восприниматься нашими далекими предками как его второй сын — Сварожич. С освоением огня первобытный человек обрел еще одно чрезвычайно важное свойство, окончательно выделившее его из животного мира, а Сварог за счет установления мифологическим сознанием этого отношения родства окончательно обрел характер бога человеческой культуры. Как видно уже из данных языка, Сварог изначально оказался связан не только с огнем, но и с вареной пищей, которая, в противоположность пище сырой, стала одним из наиболее значимых показателей перехода человеческого общества от дикости к культуре. Вслед за введением в обиход человечества вареной на огне пищи возникает исторически самое первое пищевое табу на сырое мясо. Для приготовления вареной на огне пищи была необходима посуда, которая в условиях той эпохи могла быть изготовлена только из глины. Соответственно, возникает и образ бога-горшечника, введшего в обиход человеческого общества этот новый элемент культуры. Древний бог неба начинает постепенно приобретать черты бога-ремесленника, создателя человеческой культуры. Многочисленные исследования первобытного общества показывают, что вторым после пищевого табу было табу сексуальное. Если первый запрет был призван предотвратить повторное скатывание человека на уровень зверя, поедающего сырое мясо и в своей крайней стадии доходящего до каннибализма, то второй запрет вводился для предотвращения распада самого общества из-за ничем не ограниченного полового общения и звериной борьбы самцов друг с другом за обладание самками. Следуя логике мифологического сознания, сексуальное табу было бы наиболее естественно ввести от имени бога неба, чей брак с богиней земли являлся архетипом и образцом для подражания. Славянский переводчик Иоанна Малалы по этому поводу констатирует: «Тот же Феост закон установил женам выходить за одного мужа и хранить ему верность, а прелюбодеек велел казнить. Поэтому его и прозвали богом Сварогом. До этого жены блудили с кем хотели и были как скот блудящие. Когда рождался ребенок, (женщина) говорила тому, кто ей был люб: «Это твое дитя». Феост этот порядок уничтожил и велел одному мужу иметь одну жену, а того, кто преступал этот закон, ввергал в огненную печь. За все за это назвали его египтяне Сварогом и почитали как бога».

Овладение искусством обработки металлов знаменовало собой окончательный переход от дикости к цивилизации и открывало путь к стремительному техническому, а вслед за ним экономическому и социальному развитию общества. Из каменного века человечество сразу шагнуло в век металлов, сначала меди, а в конечном итоге и железа, что повлекло за собой коренное изменение привычного уклада, причем не только в материальной сфере, но и в духовной. Еще до того, как человек научился добывать руду из земли, он использовал упавший с неба металл, а необходимую температуру для его обработки первоначально давал гончарный горн. Логика материально-мифологических соответствий и преемственность развития ремесел предопределила то обстоятельство, что праславянский бог неба превращается в бога-кузнеца. Уже упоминавшийся выше автор славянского перевода хроники Иоанна Малалы рисует этот процесс следующим образом: «Когда Феост (древнегреческий Гефест, с которым славянский переводчик отождествляет Сварога. — М.С.) правил в Египте, при нем с небес упали клещи, и (люди) начали ковать оружие, а прежде бились палицами и камнями». С достаточно большой долей уверенности мы можем предположить, что на достаточно длительный период начиная с эпохи энеолита и вплоть до раннего железного века бог-кузнец был если не центральной, то, во всяком случае, одной из основных фигур мифологического пантеона у отдельных индоевропейских народов. В традиции многих народов бог-кузнец оказывается творцом Вселенной, выковывая из металла Небо и Землю, в Индии Брахманаспати выковал даже богов, в осетинском фольклоре божественный кузнец закаляет в своем горне героев, у других народов — является покровителем их инициации. Фигура бога-кузнеца была настолько важна для наших предков, что, когда под влиянием христианства на Руси искореняется культ Сварога, многие его черты, связанные в первую очередь с кузнечным делом, переходят на святых новой религии Кузьму и Демьяна. Хотя, согласно их житию, Косма и Дамиан были врачами-бессребрениками и никакого отношения к искусству обработки металлов не имели, в восточнославянском фольклоре они преимущественно фигурируют как кузнецы, достаточно часто сливаясь даже в одно лицо, Кузьму-Демьяна, которого иногда даже отдельные тексты неожиданно называют богом. Все эти черты красноречиво свидетельствуют о том, что на новых христианских святых народным сознанием были перенесены многие черты языческого бога-кузнеца, в том числе иногда и даже его божественный статус — явное святотатство с точки зрения новой религии.

Кузнечное дело наряду с земледелием и развитием торговли стало одной из экономических причин перехода общества от матриархата к патриархату. Этот переход от одних господствовавших религиозных и общественных представлений к другим сопровождался чрезвычайно серьезным духовным кризисом, произошедшим еще в рамках индоевропейского единства. Этот духовный кризис снял многие ограничения, налагаемые обществом на своих членов, в результате чего звериное начало, находящееся в недрах человеческого существа, но прежде связанное общественными запретами, стало вырываться наружу, грозя поглотить собственно человека и все общество в целом. В эпоху распада индоевропейской общности этот процесс был осмыслен нашими далекими предками в виде мифа о принявшей облик гигантской свиньи матери змеев, гонящейся за главным героем и его спутниками. Сам человек оказался не в силах справиться с рвущимся изнутри его подсознания скотским началом, однако и в этот миг, решавший всю его последующую судьбу, на помощь людям пришло божественное сверхсознание, выраженное в мифе в облике бога-кузнеца, олицетворявшего собой процесс развития собственно человеческой культуры в противовес звериной дикости. Не имея возможности уничтожить звериное начало без уничтожения самого человека, Сварог перековал гигантскую свинью в кобылу и подчинил ее герою. В ожесточенной борьбе бог неба выиграл схватку за человеческую душу, предупредив повторное сползание людей в бездну исключительно животных инстинктов. Возникнув исторически в период победы патриархата над матриархатом, миф этот несет в себе непреходящую ценность, описывая вечную истину о борьбе в нашей душе человеческого и звериного начал. Победа Сварога имеет непреходящее значение, поскольку именно она заложила прочную основу последующего духовного развития наших далеких предков и сформировала душу нашего народа. Последующее ее развитие было проанализировано мною в книге «Дажьбог — прародитель славян», в которой подробно рассматривался неразрывно связанный с образом сына Сварога солнечный миф о происхождении наших далеких предков. Однако все эти черты, как бы ни были они важны сами по себе, далеко не исчерпывают все многообразие фигуры бога — творца человеческой культуры. Именно о других чертах Сварога и связанных с ним представлениях и пойдет речь в данной книге.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.