Глава 1 Мозаика старинных преданий гласит…

Глава 1

Мозаика старинных преданий гласит…

Весьма характерно, что все портреты великого завоевателя, дошедшие до нас, написаны уже после его смерти. С них на нас испытующим взором сурово смотрит человек в остроконечном колпаке с широкими войлочными или меховыми полями. Лицо его продолговато, с немного выступающими скулами. Брови густые. Жесткие усы свисают по обе стороны рта, на подбородке видна небольшая бородка. Выражение морщинистого лица аскетично-печальное. Словесные описания дают немного; в частности знаменитый Ибн-Арабшах писал: «Он был высок и крепок. У него была крупная голова, высокий лоб, кожа его была белой и тонкой… его плечи были широки, ноги длинны, руки сильны. Он был увечен на правые ногу и руку. Он носил длинную бороду. Блеск его взгляда был трудно переносим, его голос был высок и силен».

…Между прочим, судя по летописям, Тамерлан отличался исключительной выносливостью, спокойно перенося голод и холод, жажду и жару, усталость и бессонные ночи. В то же время болел он редко, но настолько тяжело, что порой всем казалось: Тамерлан при смерти! Примечательно, что чем старее он становился, тем больше возрастала сопротивляемость его организма. Превзойти других можно, лишь превзойдя себя, полагал он. Казалось, он собирался жить вечно.

Судя по останкам, это был рыжеволосый человек среднего роста (ок. 172 см), крепкого телосложения, с клиновидной рыжеватой бородкой с проседью. Вскрывший его могилу в Гур-Эмире советский антрополог М.М. Герасимов потом писал: «Даже предварительное исследование волос бороды под бинокуляром убеждает в том, что этот рыже-красноватый цвет ее натуральный, а не крашенный хной, как описывали историки». Тимур носил длинные усы, а не подстриженные над губой. Как удалось выяснить, существовало правило, позволяющее высшему военному сословию носить усы, не подрезая их над губой, и Тимур, согласно этому правилу, не стриг своих усов, и они свободно свисали над губой.

…Кстати сказать, со вскрытием Тимуровой гробницы в Гур-Эмире советским ученым-антропологом М.М. Герасимовым связано немало весьма популярных легенд и слухов, в частности так называемое проклятие Тамерлана: если прах Тамерлана будет потревожен, начнется великая и страшная война! Вот одна из газетных версий этой легенды-предсказания, источник и время возникновения которой не представляется возможным установить. Сомнительной достоверности источники сообщают, что на надгробии имелась надпись: «Когда я восстану (из мертвых), мир содрогнется». Более того, якобы при вскрытии могилы в 1941 г. внутри гроба была обнаружена надпись: «Всякий, кто нарушит мой покой в этой жизни или в следующей, будет подвергнут страданиям и погибнет». Более того, некая легенда повествует: в 1747 г. иранский Надир-шах забрал этот надгробный камень из нефрита, и в тот день Иран был разрушен землетрясением, а сам шах тяжело заболел. Землетрясение повторилось, когда шах вернулся в Иран, и камень вернули обратно. Дальше – больше! Так, Малик Каюмов, бывший кинооператором при вскрытии могилы Тамерлана, потом воспоминал: «Вошел в ближайшую чайхану, смотрю – там три древних старика сидят. Я еще отметил про себя: похожи друг на друга, как родные братья. Ну, я присел неподалеку, мне чайник и пиалу принесли. Вдруг один из этих стариков и обращается ко мне: «Сынок, ты ведь из тех, кто вскрывать могилу Тамерлана вздумали?». А я возьми да и скажи: «Да я в этой экспедиции самый главный, без меня все эти ученые – никуда!» Шуткой решил свой страх отогнать. Только смотрю, старики в ответ на мою улыбку еще больше нахмурились. А тот, что заговорил со мной, к себе манит. Подхожу ближе, смотрю, в руках у него книга – старинная, рукописная, страницы арабской вязью заполнены. А старик по строчкам пальцем водит: «Вот смотри, сынок, что в этой книге написано: «Кто вскроет могилу Тамерлана – выпустит на волю духа войны. И будет бойня такая кровавая и страшная, какой мир не видал во веки вечные». Каюмов решил рассказать услышанное предостережение остальным членам экспедиции, но его подняли на смех. Это было 20 июня 1941 г. Ученые не послушались и 22 июня вскрыли могилу; в этот же день началась Великая Отечественная война. Никто не смог найти тех старцев; хозяин чайханы сказал, что в тот день, 20 июня, он видел стариков в первый и последний раз. На самом деле вскрытие гробницы Тамерлана было проведено М.М. Герасимовым в ночь на 20 июня 1941 г. Позднее, в результате исследования черепа полководца, была воссоздана внешность Тамерлана. Однако план войны с СССР был разработан в ставке Гитлера еще в 1940 г., дата вторжения была ограниченно известна весной 1941 г. и окончательно определена 10 июня 1941 г., т.е. задолго до вскрытия могилы. Сигнал войскам о том, что наступление должно начаться по плану, передан именно 20 июня. Этому событию посвящен документальный фильм 2006 г. режиссера Александра Фетисова. Эта животрепещущая на все времена тема обыгрывается в фильме «Дневной дозор», снятому по мотивам романа Сергея Лукьяненко «Ночной дозор». Не обошел ее стороной и режиссер Грэм Вик в современной опере «Тамерлан» (2009 г.). Самой полной версией биграфии великого завоевателя можно считать – 21 серийный телевизионный фильм «Темурнома (Тимуриада)» 1996 г., снятый историком и Народным поэтом Узбекистана Хуршидом Давроном. Не угасает людской интерес к могучей фигуре «Сотрясателя Вселенной», по крайней мере к ее зловещему аспекту.

Если верить весьма туманным преданиям, Тимур (Тамерлан) родился в знатной монголо-тюркской семье Тарагая (Тургая или «жаворонок»), бека (князя) племени барлас (барулас) – монголов, которые после завоевания Центральной Азии Чингисханом и его сыновьями стали говорить по-тюркски (по-узбекски) и восприняли ислам. Это знаменательное событие случилось то ли в марте 1333 г. (?), то ли все же 8 апреля 1336 г. (к чему склоняются большинство историков) неподалеку от Бухары в кишлаке (селе) Ходжа-Ильгар (Кеш, бывший Чагатайский улус, современный Шахрисабз, нынешний Узбекистан). Теперь возле руин возведенного по приказу Тамерлана дворца Ак-Сарай установлен ему памятник.

Его полное имя было Тимур ибн Тарагай Барлас (T?m?r ibn Tara?ay Barlas – Тимур сын Тарагая из Барласов) в соответствии с арабской традицией (аламнасаб-нисба). По некоторым данным, у него могло быть три брата (Алим или Алем-шейх, Союргатмыш и Чуки или Джуки) и две сестры – Ширин-бик-Ака (бек-ага) и Кутлуг-Ака (Туркан-Ака), которые скончались еще до смерти самого Тимура и были похоронены в мавзолеях в комплексе Шахи Зинда в Самарканде. Отец Тимура был женат дважды. Первой женой была мать Тимура Тикина-хатун (Текина-хатун), о ее происхождении сохранились противоречивые сведения. А второй женой Тарагая была Кадак-хатун, мать сестры Тимура Ширин-бик-Ака.

…Кстати, если верить легендам, то будущий «второй Чингисхан», подобно его великому предшественнику, появился на свет из утробы матери «с руками по локоть в крови». (Согласно преданию, покоритель полмира Чингисхан родился, держа в руках по сгустку крови, которые согласно древним поверьям являлись материализованным воплощением особой силы!) На самом деле, это всего лишь легенда, которую так любили и будут любить обыватели во все времена. Впрочем, ранний период жизни Тимура настолько мифологизирован, так сильно наполнен густым туманом витиеватых мифов и глубокомысленных преданий, что судить о его деталях очень сложно. Недаром же позже для Тамерлана придумали фиктивную генеалогию, чтобы связать его предков с Чингисханом! В то же время известно, что Тамерлан говорил на тюркском (узбекском) и таджикском (родственном персидскому) языках, любил слушать чтение писцов и сам диктовал рассказы о своих походах, в результате чего появилось такое произведение, как «Зафар-наме» (или «Книга побед») Низам ад-дина Шами, существующее, кстати, в двух вариантах. О его молодости известно из трех источников. Первый – основанный как на собственных впечатлениях, так и на слухах, рассказ (дневник) посещавшего великого завоевателя в Самарканде Руя Гонсалеса де Клавихо – посла кастильского короля Генриха III Кастильского. Второй – записки араба из Дамаска Ибн Арабшаха – в отрочестве пленника Тамерлана и, соответственно, ярого его противника. Третий – сообщения, содержащиеся в русской никоновской летописи. Все остальные источники (в том числе весьма модный среди исследователей «Дневник индийского похода» Гийас ад-дина) в лучшем случае – переработанные свидетельства вышеуказанных.

Его отец Тарагай (или Тургале или «жаворонок») имел небольшой удел в Чагатайском улусе (уделе) – пестром конгломерате некогда могучей державы Чингизидов. Когда-то Чагатайский (Джагатайский) улус второго сына легендарного Чингисхана был одним из лучших в Монгольской империи. В основном здесь обитали тюрки, чьи города Ургенч, Самарканд, Бухару населяли таджики. Правители этого улуса находились не только в центре монгольского мира (т.е. контактировали с тремя другими улусами), но и контролировали великие межконтинентальные торговые пути – Великий шелковый путь, начинавшийся в Китае, и Пряностный, бравший свое начало в Индии. Вполне понятно, что это приносило им огромные прибыли. Но затем Чагатайский улус пришел в полный упадок. Самарканд находился в центре обширного региона, страдавшего от постоянных войн. За эти земли шла борьба между потомками Чагатая (Джагатая). К юго-западу простирались владения потомков Хулагу, сына Толуя, четвертого сына Чингисхана. На северо-западе располагалась Золотая Орда, правителем которой в свое время был Джучи, старший сын Чингисхана, и которая подчинила себе Русь. На востоке, на границах с Китаем, проживали монголы, отколовшиеся от Джагатайского улуса. Раздоры между этими группами усугублялись неприязнью, которую испытывали друг к другу тюркоязычные кочевники и персоязычные земледельцы и жители оазисов. Кочевники пользовались определенными привилегиями, а основное бремя налогов лежало на плечах оседлого населения. Тарагай, подобно другим амбициозным князькам, мнил себя продолжателем дела Великого Кагана Темучина-Чингисхана, но при этом каждый из них не желал признавать иных продолжателей, кроме себя. Откровенный бандитизм среди них стал общепризнанной нормой внутриполитической жизни. Так они и воевали – каждый против каждого и все против всех.

Поначалу ничто не говорило о том, что на свет Божий явился очередной (после Аттилы и Чингисхана) «Сотрясатель Вселенной». Его отец был феодалом среднего достатка и точно такая же доля грозила Тимуру. Но оказалось, что его выдающиеся организаторские способности, неуемное честолюбие и непомерно жестокая натура вкупе со стальной волей превратят его в истинно восточного тирана. И действительно, пройдут годы; и именно Тимур, проявив невиданные коварство, двуличие, предательство, энергию и агрессивность; подомнет под себя всех остальных. Очень рано лишившийся матери Тикина-хатун, Тамерлан с детства не только овладел искусством верховой езды, но и познавал премудрости военного дела (иначе в дикой и бескрайней степи не выжить), начав с потешных боев со своими сверстниками, а с 12 лет участвовал в походах отца.

…Между прочим, возможно, тогда он услышал от отца очень лаконичное и доходчивое наставление, ставшее для него аксиомой жизни: «У мужчины один путь!» И он шел своим путем – дорогами войны – не сворачивая, всю жизнь. И он прошел его так ярко, так по-своему, что до сих пор его имя на слуху у миллионов людей. И не всем важно, с какими эмоциями его вспоминают! Главное, что его помнят и не везде только лишь с содроганием.

…А ведь природа тех мест была весьма своеобразна и вредна для жизни: кругом красная глина, потрескавшаяся от нещадного солнца. Горячий воздух поднимал ввысь клубы пыли. И эта дымка постоянно висела в воздухе. Не только дышать, но разглядеть что-либо конкретное можно было лишь рано утром либо перед сумерками; все остальное время песчаная дымка и раскаленное небо сильно затрудняли зрение.

Будучи от природы исключительно сильным физически – если большинство воинов могли натянуть тетиву лука до уровня ключицы, то Тимур натягивал ее до уха, – он очень быстро стал искусным воином, оттачивавшим свое ратное и полководческое мастерство в набегах на соседей, грабежом на дорогах. Недаром в ту пору среди кочевников ходила поговорка «Скипетр может держать лишь рука, владеющая мечом!» В общем, начал он простым разбойником.

…Кстати сказать, уже с той поры с именем Тамерлана связано немало разного рода чудес и приключений якобы имевших место. Так, из книги в книгу кочует рассказ об одном из его подвигов, когда однажды на столь любимой им псовой охоте ему понадобилось преодолеть ров (овраг), перед которым все останавливались: лошади отказывались прыгать через него со своими седоками. Отказался проделать этот трюк и его скакун. Более того, он встал на дыбы, когда Тамерлан попытался понудить его на преодоление препятствия! Тамерлан не только не упал, но сам перескочил через ее голову и приземлился на другой стороне рва. Есть и другие версии этого события. Что это – то ли быль, то ли небыль? Так или иначе, но в его полной опасностей жизни, он всегда выходил живым из самых серьезных передряг; ему неслыханно везло.

По преданию, именно в молодости – в 1362 (или 1363) г. – в одном из лихих ночных набегов при попытке угнать стадо баранов (овец) в Систане (Сиестане) он получил тяжелое ранение в правую коленную чашечку, отчего навсегда сильно охромел, нога почти не сгибалась. (С тех пор и пошло его грозное прозвище «Железный хромец».) Он привык к своей колченогости, но она его сильно раздражала. К тому же именно тогда ему наполовину отсекли указательный палец правой руки и пронзили стрелой правый локоть. Но эти тяжелые ранения не помешала его любимому занятию – грабить, уводить в плен жителей, присоединять чужие владения к своим. Рассказывали, что он освоил сабельную рубку левой рукой и до преклонных лет лично участвовал в боях. И все же тогда оказался задет один из приводящих в движение руку нервов, и Тамерлан всю оставшуюся жизнь мучился от диких болей не только в хромой ноге, но и в скрюченной руке, которая почти не поднималась. (Сегодня исследователи не исключают, что именно эти ранения сильно сократили его жизненный срок.) Не эти ли боли было причиной его невероятных вспышек ярости, выливавшихся в беспричинные кровавые расправы над огромными массами людей?

…Между прочим, по самым скромным подсчетам, Тимуровы войны унесли всего лишь около миллиона жизней. Рассказывали, что после взятия одного долго сопротивлявшегося ближневосточного города командиры спросили его, как поступить с оставшимися горожанами, среди которых было много мусульман (сам Тамерлан был правоверным магометанином)? Ответ якобы был поистине обезоруживающе-лаконичным: «Да, рубите всех подряд! Аллах узнает своих!» Приказ выполнили в точности: ослушникам грозила мучительная смерть на колу.

Предания гласят, что личная храбрость, щедрость, умение разбираться в людях и выбирать себе помощников (недаром он любил повторять: «Умный враг менее опасен, чем глупый друг!») и ярко выраженные качества исключительно удачливого вожака принесли Тимуру широкую популярность среди воинственной кочевой молодежи, умевшей только воевать и грабить. С г.ми его авторитет только крепчал: чувствовалась в нем военная косточка. Он был редким сочетанием жажды риска и опасности с хладнокровием и рассудительностью. Тамерлан с ранних лет взял за правило никогда не расставаться с саблей и луком с полным колчаном. «Людей поджидают лишь две опасности: одна перед ними, другая позади», – любил повторять он до глубокой старости. Тугой лук двойного изгиба, усиленный роговыми накладками, был страшным оружием в его умелых руках, стрелявшим с любой из рук со скоростью и меткостью знаменитых английских лучников той же самой поры. Одним движением, натягивая тетиву, Тамерлан тут же выбирал и цель. Кривая сабля шла в ход в ближнем бою, но он предпочитал дело до него не доводить, а уходить на скакуне, отстреливаясь во все стороны, в том числе назад. Он всегда был целеустремлен и серьезен, почти не улыбался и мало разговаривал; если и говорил, то очень лаконично, доходчиво и внятно. Он блистательно играл роль перста судьбы, почти никогда не отменял приказов, какими бы суровыми или жестокими они ни казались окружающим. Отдыхать предпочитал в обществе собак (огромных, поджарых и лютых) и лошадей (низкорослых, неприхотливых, быстроногих и выносливых степных скакунов), которые не единожды его выручали и даже спасали, предупреждая об опасности и унося от нее. Именно с псами Тамерлан всегда делился едой (дичью, кониной или верблюжатиной), а в седле чувствовал себе в безопасности. (С годами к ним добавились охотничьи соколы, ястребы, орлы и… леопарды – верные помощники в его любимом развлечении – охоте, на которой он отдыхал душой.) Число его соратников росло, но постепенно, потому что в свою когорту близких он допускал лишь самых искусных и преданных бойцов. Сначала их было четверо, затем – семеро, потом – 12, а дальше все сбились со счета…

…Осторожный и стремительный, как барс, он умел рисковать. Не раз и не два во главе отряда лихих багатуров он внезапно налетал на города своих врагов. Беспощадно рубил направо и налево, захватывал добычу, оставлял после себя пепелище, усеянное трупами и столь же стремительно исчезал. Совершал отчаянные ночные разведки; сам забирался в стан врага, снимал часовых и открывал ворота замков и крепостей. Нескольких секунд замешательства в стане врагов хватало ему, чтобы захватить инициативу…

Его мальчишеская дерзость поражала врагов и соратников. А он лишь ухмылялся в рано поседевшие усы и бороду и кратко изрекал: «Риск и внезапность – залог победы!» И никто не решался с ним спорить; этот жестокий человек с неморгающим взглядом был крут на расправу, слабым и паникерам не было места в его окружении…

Законы жизни он постигал сам – своим недюжинным умом. Тимур знал, что в управлении людьми надо умело сочетать принцип кнута и пряника, а потому, сурово карая провинившихся, щедро награждал отличившихся. И его нукеры были готовы горы свернуть по одному лишь движению мохнатых бровей своего бесстрашного вождя…

Так в постоянных войнах росла его слава удачливого, смелого и умелого воина. Росло, закалялось и крепло его войско. Оно было небольшим – всего лишь 2 тыс. всадников, но это были испытанные воины, мастерски владевшие своим опасным ремеслом. В 16-летнем возрасте Тамерлан поступает на службу к одному из самых влиятельных местных эмиров, Казагану.

…Между прочим, еще юношей Тимур оказался женат на внучке эмира Казагана – красавице Альджай Хатунага (Ульджай-туркан ага), подобной новорожденной луне и наделенной станом стройным, как кипарис. Рассказывали, что она была не только самая красивая, но и одна из самых умных жен Тамерлана. Если полоса невзгод затягивалась, то она не унывала и повторяла: «Это еще не конец нашего пути!» Всегда веселая и приветливая, она умела выводить Тамерлана из мрачного расположения духа и порой спасала людей от его неправедного гнева. Правда, прожила она недолго: в ту пору жизнь женщины часто была коротка. У молодоженов родился первенец Джахангир (1356 – 1376), или «тот, кто держит в руках мир» (проще говоря – «Властитель мира»). Пройдут годы, и старший сын «Сотрясателя Вселенной» оправдает свое громкое имя. У Тимура было трое сыновей: Умар (Омар)-шейх (1356 – 1394), Миран-шах (1366 – 1408), Шахрух (1377 – 1447) и несколько дочерей: Ука бегим (1359 – 1382), Султан Бахт ага (1362 – 1430), Биги джан, Саадат султан, Мусалла. Счета внебрачным детям Тамерлан не вел, поскольку их не признавал. Своим безвременно ушедшим сыновьям Джахангиру и Умар-шейху любящий отец возвел величественный мавзолей в Шахрисабзе (по-таджикски – «зеленый город»). По различным данным, помимо Альджай у нашего героя могло быть еще 17 жен (Турмуш ага, Сарай ульк ханым, Улус ага, Науруз ага, Бахт султан ага, Бурхан ага, Таваккулханим, Ислам ага, Туман ага, Тугди-би, Джани-бик ага, Дильшад ага, Чолпан ульк ага, Тукал ханым, Кутлуг ага, Туглук-текин и другие) Впрочем, в этом вопросе, точно так же как о количестве наложниц, среди историков существуют разногласия, что его любимой женой была именно Альджай. По другой версии, его любимой женой была Сарай ульк ханым. У нее не было своих детей, но ей было доверено воспитание некоторых сыновей и внуков Тимура. Она была известной покровительницей науки и искусств. По ее приказу в Самарканде было построено огромное медресе и мавзолей для матери.

Но в 1358 г. по наущению могущественного потомка Чингисхана по линии Чагатаев монгольского хана Тоглук-Тимура Казагана предательски убивают на охоте его же воины и Тамерлан лишается покровительства тестя. Вскоре он оказывается без поддержки и советов уже больного и немощного отца. (Тарагай скончался в 1361 г. и был похоронен на родине Тимура – в городе Кеше, где его гробница сохранилась до наших дней.) Но уходить в самостоятельное плавание (у него всегда имелись друзья и сторонники, но годные лишь на роли второго плана, не более того!) в 20 с небольшим лет, еще рано, и он дальновидно находит себе нового покровителя. Им становится захвативший Мавераннахр в 1360 г. хан Тоглук-Тимур из Кашгара. (К этому моменту Чагатайский улус уже давно распался на два крупных противостоящих государства – Мавераннахр, или «земли за рекой», и Моголистан.)

Под сильную руку Тоглук-Тимура он переходит со своим отрядом из нескольких сотен головорезов, готовых пойти за ним куда угодно. Тоглук-Тимур на время своего вынужденного отсутствия (усмирение бунта в части своих владений) в 1361 (или 1362) г. делает Тамерлана правителем Кешской провинции (области) и дает ему, как своему беку (военному предводителю), под команду целый тумен – конный корпус из 10 тыс. сабель – а это во все времена уже была большая сила.

Но не успел хан Тоглук-Тимур пересечь реку Сырдарью, как его сын Ильяс-ходжа-оглан, управлявший Трансоксианой, вместе с эмиром Бекчиком и другими близкими эмирами сговорились удалить бека Тимура от государственных дел, а при удобном случае и уничтожить его физически. Интриги все более усиливались и приняли опасный характер. Тимуру пришлось перейти на сторону эмира Хуссейна (1364 – 1370) – внука Казагана и брата Альджай. Некоторое время они с небольшим отрядом вели жизнь искателей приключений; в сражении под Хивой они потерпели поражение от правителя тех земель Таваккала-Конгурота и с остатками своих вынуждены отступить вглубь пустыни. Впоследствии, выйдя к аулу Махмуди, они были взяты в плен людьми Алибека Джаникурбана, у которого и провели 62 дня в плену – то ли в темнице, то ли в зиндане (глубокой яме). По некоторым данным, Алибек намеревался продать Тимура и Хуссейна иранским купцам, но в те дни через Махан, где был Махмуди, не прошел ни один караван. Узники были спасены старшим братом Алибека эмиром Мухаммад-беком. Потом возвращается Тоглук-Тимур и переводит Тамерлана на пост советника своего сына Ильяс-ходжи. Но амбициозный Тамерлан уже настолько освоился на самостоятельных ролях, что предпринимает попытку уйти-таки в одиночное плавание, но она оканчивается крахом и нашему герою приходится уходить в бега.

Начались годы мытарств и скитаний по бескрайним пескам Каракумов (Черных песков). (На территории современного Узбекистана сохранились десятки географических объектов – пещер, населенных пунктов, историю которых народная память связывает с именем Тимура.) Суровая неопределенность давила на нашего скитальца и горстку его ближайших соратников.

Несколько лет (с 1361 по 1364 гг.?) Тимур-бек и эмир Хуссейн кочевали по южному берегу Амударьи в труднодоступных Бадахшанских горах (в областях Кахмард, Дарагез, Арсиф и Балх) и вели против врагов что-то типа партизанской войны. Как протекали стычки и бои – доподлинно никто не знает. Ходили только слухи, что Тамерлан тогда выказал немало отваги, выдерж ки, ратного мастерства, военной хитрости, но не все проходило у него гладко. Именно в ту пору во время стычки в Систане, произошедшей осенью 1362 (1363?) г., он и получил оба тяжелых ранения (в ногу и руку), навсегда оставивших его калекой и объектом злых насмешек со стороны недальновидных врагов и соперников по воинской славе, влившихся в обидное прозвище «хромой Тимур» (Аксак-Темир – по-тюркски, Тимур-э ланг – по-персидски; отсюда и Тамерлан). В 1364 г. Тимур и Хуссейн очищают Мавераннахр («земли за рекой») и сажают на престол Кабул-шаха из рода Чагатаидов.

На следующий год, на рассвете 22 мая 1365 г. на берегу р. Чирчика под Чиназом (неподалеку от Ташкента, севернее Сырдарьи) произошло кровопролитное сражение между силами Тимура и Хуссейна с войском Моголистана под предводительством хана Ильяса-Ходжи, вошедшее в историю как «битва в грязи», или «грязевая битва». У Тимура и Хусейна было немного шансов выстоять, поскольку Ильяс-Ходжа численно превосходил их. К тому же во время сражения пошел ужасный ливень (якобы этому поспособствовали колдуны-ядаджи их противника Ильяса-Ходжи), превративший поле боя в сплошное грязевое месиво, по которому всадники могли передвигаться с большим трудом. Кроме того, от сырого воздуха ослабели тетивы луков, и стрельба стала неточной. Несмотря на это, войска Тимура уже брали вверх на своем фланге; и в решающий момент он попросил помощи у Хуссейна, чтобы добить противника, однако Хуссейн не только не помог, но и отступил. Это предрешило исход сражения в пользу Ильяса-Ходжи. Воины Тимура и Хуссейна вынужденно отошли на другой берег реки Сырдарьи. «Битву в грязи» они проиграли.

Но вскоре Ильяс-Ходжа оказался изгнан из Самарканда народным восстанием сербедаров, которое возглавили преподаватель медресе Мавлана-зада, ремесленник Абубакр Калави и стрелок Мирзо Хурдаки Бухари. А потом Ильяс-хан и вовсе был убит. Разное рассказывали о том, как это случилось. В одной из версий – в своем лагере одним из недовольных им эмиров: «На войне – как на войне!»

В Самарканде установилось народное правление. Имущество богатого населения было конфисковано, поэтому оно обратилось к Хуссейну и Тимуру за помощью. Последние договорились выступить против сербедаров, заманив их добрыми речами на переговоры, где весной 1366 г. войска Хусейна и Тимура подавили восстание, казнив сербедарских вождей. Правда, по настоянию Тамерлана, вождь сербедаров Мавлан-заде, который пользовался у народа огромной популярностью, был оставлен в живых. Впрочем, его дальнейшая судьба нам неизвестна…

…Кстати сказать, все эти годы Тамерлан не часто оказывался в кругу семьи, которая к тому моменту уже заметно увеличилась. К 1367 г. у него уже было еще два сына – Омар-шейх и Мираншах – и пара дочерей – Ука бегим и Султан Бахт ага (потом к ним добавятся – Биги джан, Саадат султан, Мусалла). Правда, самый выдающийся из его наследников – Шахрух, мыслитель и градостроитель – еще не родился. Это случится лишь в 1377 г.

Рассказывали, что в ходе кровавой борьбы за власть Тамерлан порой впадал в сомнения и даже растерянность, но быстро брал себя в руки, и враги не успевали воспользоваться выгодным моментом, чтобы покончить с ним одним решительным ударом. Но вот скончалась жена Тамерлана Альджай – сестра его союзника (и шурина) Хусейна, и между ними начала расти пропасть. Не стало сестры, способной замолвить словечко за брата, и жены, готовой вступиться за мужа. Пропало равновесие. Кто-то из них двоих должен был умереть!

Талантливый воин и беспринципный политик, Тамерлан сумел, не брезгуя никакими средствами (он интригует направо и налево), выиграть эту смертельную борьбу. И опять предания по-разному трактуют перипетии этого нового витка борьбы за власть в Междуречье (имеется в виду междуречье Амударьи и Сырдарьи).

Одна из наиболее общепринятых версий гласит, что его напарник по борьбе за власть Хуссейн желал властвовать на престоле всего Чагатайского улуса среди тюрко монгольского народа подобно своему деду Казагану, где по сложившейся традиции власть испокон истории принадлежала потомкам Чингисхана. Это стало одной из причин для разрыва и без того не очень хороших отношений между беками Тимуром и Хуссейном. Каждый из них начинал готовиться к решающему сражению. Серьезную поддержку Тимуру при этом оказало духовенство в лице термезских сеидов, а также Мир Сеида Береке, ставшего духовным наставником Тимура.

Переехав из Сали-сарая в Балх, Хуссейн начал укреплять крепость. Прекрасно зная черты характера и повадки своего собрата по оружию, он решил действовать обманом и хитростью. Хуссейн послал Тимуру приглашение на встречу в ущелье Чакчак для подписания мирного договора, а в качестве доказательства своих дружественных намерений обещал поклясться на Коране. Отправившись на встречу, Тимур на всякий случай взял с собой 200 своих самых преданных нукеров, Хуссейн же повел за собой тысячу своих воинов. Тамерлан вовремя узнал о таком раскладе сил и благоразумно повернул обратно. Судьбоносная встреча так и не состоялась.

…Между прочим, потом Тимур об этом случае с иронией вспоминал: «Я послал эмиру Хуссейну письмо: «Кто обмануть меня намерен, Сам ляжет в землю, я уверен. Коварство проявив свое, Он сам погибнет от него». «Когда мое письмо дошло до эмира Хуссейна, – добавлял он почтительно слушавшим его собеседникам – он был крайне смущен и просил прощения, но во второй раз я ему не поверил». «На войне как на войне, не так ли?.

Собрав все свои силы, Тимур переправился на другой берег реки Амударьи. Передовыми частями его войск командовали Суюргатмиш-оглан, Али Муайяд и Хуссейн Барлас. На подходе к селению Бийя навстречу войску выдвинулся Барак – предводитель андхудских сайиндов и вручил ему литавры и знамя верховной власти. На пути к Балху к Тимуру присоединились прибывший из Каркары Джаку-барлас со своим войском и эмир Кайхусрав из Хутталана, а на другом берегу реки к ним добавились эмир Зинда Чашм из Шибиргана, хазарийцы из Хульма и Бадахшана с Мухаммадшахом во главе. Узнав о таком невыгодном соотношении сил, немало воинов эмира Хуссейна предпочли под благовидными предлогами покинуть своего предводителя. Так Хуссейн попал в плен к свояку и собрату по оружию.

Одна из версий дальнейшего развития событий гласит, что милостивый победитель разрешил своему шурину совершить хадж в Мекку. Но по дороге в эту мусульманскую святыню Хуссейна не стало. Доподлинно не известно, как это случилось. По другой версии, Тамерлан вовсе не причастен к гибели Хуссейна. Тот якобы был взят в плен и убит правителем Хуталляна Кайхусравом (Кейхосрау) на правах кровной мести, так как до этого Хуссейн убил его брата. Так или иначе, но один из самых опасных соперников Тамерлана навсегда вышел из игры.

10 апреля 1370 г. Балх был покорен. Здесь же состоялся курултай, в котором приняли участие чагатайские беки и эмиры, высокопоставленные сановники областей и провинций. Среди них были бывшие соперники и друзья детства Тимура Байан-сулдус, эмиры Ульджайту, Кайхусрав, Зинда Чашм, Джаку-барлас и многие другие. Курултай избрал Тимура Великим эмиром (титул военного характера), возложив на него ответственность за установление долгожданного мира, стабильности и порядка в государстве Мавераннахр («земли за рекой») – так со времен арабского завоевания называли междуречье Амударьи и Сырдарьи с городами Самаркандом и Бухарой, самые удобные для жизни и плодороднейшие в Средней Азии. На том же памятном курултае Тимур принял присягу от всех военачальников Мавераннахра.

Не будучи чингизидом по рождению, Тамерлан не мог стать ханом и всю свою оставшуюся жизнь оставался всего лишь Великим эмиром. При этом рядом с ним всегда находился зиц-хан – настоящий чингизид: сначала Суюргатмыш (Союргатмыш) (1370 – 1388) (не путать с возможным братом Тимура) до своей смерти в 1388 г., а затем сын последнего Махмуд (1388 – 1402). Никакими государственными проблемами он их не обременял. В то же время Махмуд был, отменным военачальником и сыграл немалую роль в победах Тамерлана. Так, в судьбоносной битве при Анкаре именно он захватил в плен грозного турецкого султана Баязида I Молниеносного. После смерти Махмуда Тимур больше уже не держал подставного хана и чеканил монеты от имени умершего.

…Между прочим, стремясь придать своей фигуре максимальный политический вес, в 1370 г. Великий эмир Тамерлан пошел на хитроумный брачный маневр. Он сделал одной из своих жен пленную вдову эмира Хуссейна – Сарай-Мульк-катун (ханым), «девушку» хоть и глубоко бальзаковского возраста, но законную дочь чингизида Казан-хана. Породнившись таким образом со знаменитой династией чингизидов, он принял имя Тимур Гурган или Гураган Tim?r Gurk?n?, ,[(?????? ?????), Gurk?n – иранизированный вариант монгольского «династического титула кyрyгэн, кюрген или хyргэн, «зять». Облачившись в «титульные одежды» такого характера, Тимур-«кюрген» (Тамерлан) всю свою жизнь посвятил воссозданию Монгольской империи своего великого кумира. И надо отдать ему должное: он преуспел в этом своем трудоемком начинании.

Почти 15 лет – с 20 до 35 лет – Тамерлан медленно и упорно восходил к вершинам власти, причем при этом для него все средства были хороши: от уловок до подлости и предательства. «Разумный план приносит пользы больше, чем сто тысяч воинов», – наставлял он потом своих сыновей и внуков, вспоминая свои ловкие, но малопочетные сделки. Вполне понятно, что на этом пути случалось всякое – и успехи, и поражения… Порой предавал он, лавируя между наследниками рода Чингисхана – Угедеидами и Чагатаидами (Джагатаидами), порой предавали его они и он терял все, кроме жизни…

…Все эти долгие годы дома он почти не бывал. Постоянно рыскал со своей шайкой преданных, как псы и лихих, как снежные барсы, приятелей-одногодок по пыльным и обрывистым дорогам, перехватывал караваны, налетал на кишлаки, разорял и тех и других. На дымных стоянках, подолгу молча сидел и молчал, глядя куда-то мимо всего, что творилось вокруг. Грабеж и вымогательство, убийства и насилие, крики и стоны, грязь и вонь – все миновало его. Все не волновало его. Он спал в пол глаза, зачастую с оружием в руках. Он ел полусырое мясо. Он довольствовался грубой одеждой. Он коченел на ледяном ветру. Он сох под убийственным солнцем. Он измотался в погонях и стычках. Он издергался от беспрестанных тревог. Он жил волком. Вернее, он был волком. Беспощадным Серым Волком, знавшим только один принцип: «Человек человеку – волк!»

Став Великим эмиром, Тамерлан обосновывается в Самарканде, укрепляет его, расставляет на все ключевые посты – в городе, кишлаках и племенах – своих друзей детства. Самаркандом он управлял как собственным доменом, обогащая его награбленной в походах добычей и сглаживая, таким образом, напряженность между кочевниками и оседлым населением. У него сложилась четкая система действий в политической, военной и экономической сферах. Он взял за обычай совершать дальние походы в различных направлениях в разные годы, чтобы предвосхищать возвышение какого-либо соперника. Собственные владения Тамерлан окружил поясом вассальных территорий. В некоторых случаях он оставлял у власти побежденных правителей, делая их своими вассалами, другие земли раздавал своим сыновьям или приближенным военачальникам. За пределами этих территорий Тимур вел войны с двоякой целью: ради добычи и чтобы не дать усилиться сопернику – но не ради присоединения новых земель.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.