Кризис командования

Кризис командования

На четвертый день операция «Везерюбунг» вступила в новую фазу. Противник принял контрмеры, изолировав полк в Нарвике; не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что то же самое случится в Тронхейме и Бергене. План «Везерюбунг» не достиг своей главной пели – капитуляции норвежцев, которая позволила бы группе XXI взять под контроль линии внутренних коммуникаций, которые требовались для связи высадившихся частей. На стратегическом совещании в ставке фюрера, состоявшемся 13 апреля, было решено, что, даже если ситуация в Норвегии начнет развиваться неблагоприятно, исход все равно будет решаться не там; наступление на запад, которое начнется через восемь – десять дней, заставит союзников ослабить давление. Погода, по – прежнему холодная и дождливая, еще более усложняла проблему. Гитлер, впервые столкнувшийся с возможностью потерпеть поражение, ударился в панику.

Во второй половине дня 13 апреля, когда в Берлине еще не знали результатов последней атаки британских эсминцев, Гитлер приказал Дитлю защищать Нарвик любой пеной, но через день он пришел к выводу, что ситуация в Нарвике безнадежна. 14–го он поделился мыслью о том, что Нарвик удержать не удастся, с главнокомандующим сухопутными войсками генерал – полковником Вальтером фон Браухичем и, будучи «в истерическом состоянии», предложил приказать Дитлю покинуть Нарвик и отступить куда – нибудь на юг. Еще через день, когда ОКХ выразило протест против предполагавшегося оставления Нарвика, генерал Йодль, начальник оперативного штаба ОКВ, объяснил, что вопрос о полной эвакуации еще не решен, но, поскольку город Нарвик удержать нельзя, войскам придется отступить в горы.

Еще через два дня Гитлер настоял на том, чтобы дивизии Дитля либо приказали отступить в Швецию, либо вывезли с помощью авиации. Йодль сумел убедить его, что отступление в Швецию невозможно, а с помощью авиации удастся эвакуировать лишь часть войск, что приведет к потере большого количества самолетов и подорвет боевой дух тех, кто останется в Нарвике. Кроме того, у германских ВВС все равно нет транспортных самолетов дальнего радиуса действия, чтобы провести такую эвакуацию. Йодль также опроверг более раннее намерение Гитлера приказать Дитлю отступить на юг; он привел с собой профессора, специалиста по Норвегии, и тот доказал, что горы к югу от Нарвика непроходимы даже для горных стрелков.

Тем не менее во второй половине дня 17–го оперативный штаб ОКВ, с которым даже не проконсультировались предварительно, получил для последующей передачи по назначению подписанный Гитлером приказ, дававший Дитлю право отвести его дивизию в Швецию и подвергнуться интернированию. ОКХ боялось, что выполнение этого приказа подорвет моральный дух всей армии; чтобы помешать этому, Браухич передал сообщение Дитлю, в котором поздравил с производством в генерал – лейтенанты и выразил «убежденность» в том, что он «защитит Нарвик даже от численно превосходящего противника». Приказ Гитлера пролежал в ОКВ достаточно долго, чтобы Йодль получил возможность еще раз поговорить с фюрером. К вечеру он сумел убедить Гитлера подписать новый приказ, предписывающий Дитлю удерживать Нарвик как можно дольше, а потом отступать в глубь материка вдоль железной дороги. Возможность отступить на юг было решено изучить дополнительно.

Однако достижение более разумной и решительной позиции относительно Нарвика не стало концом кризиса; 19 апреля Йодль жаловался на постоянный хаос в высшем командовании Норвежской операцией. Геринг требовал более решительных акций в отношении местного населения и пытался создать впечатление, что в Норвегии широко распространились партизанская война и саботаж. Одновременно он выражал недовольство тем, что ВМФ сбросил бремя доставки войск на плечи люфтваффе. Назначение Тербовена на пост рейхе комиссара Норвегии вызвало опасения ОКВ, которое подозревало, что этот человек начнет вмешиваться в военные дела, и видело в его назначении сдвиг в сторону репрессий против гражданского населения. ОКВ, незаинтересованное в расширении масштаба военных действий против норвежцев, хотело избежать как активного, так и пассивного сопротивления.

Новым поводом для беспокойства стала высадка союзников в окрестностях Тронхейма. Британские начальники штабов, которые сначала обдумывали возможность прямой атаки на город (операция «Хаммер»), постепенно пришли к выводу, что менее рискованно окружить Тронхейм с севера и юга. 14 апреля британская морская пехота высадилась у Намсуса. Через два дня прибыла британская бригада, выделенная из состава сил, которым предстояло брать Нарвик, а 19–го сошли на берег три французских батальона. 18–го в Ондалснесе, к югу от Тронхейма, высадилась еще одна британская бригада, батальон морской пехоты которой прибыл днем раньше. 19–го в Ондалснесе и Намсусе у союзников оказалось в общей сложности 8000 штыков.

Угроза Тронхейму со стороны союзников снова вызвала у Гитлера истерику. 21 апреля недостаточно быстрые темпы наступления к северу от Осло заставили его отказаться от переброски в Норвегию 11–й мотострелковой бригады и заменить ее 2–й горнострелковой дивизией. Днем позже он предложил использовать лайнеры «Бремен» и «Европа» для перевозки дивизии в Тронхейм и неохотно уступил, когда Редер заявил, что для эскорта этих судов потребуется весь германский флот и что в результате можно потерять и транспорты, и боевые корабли. Спустя несколько дней ОКХ испытало новое разочарование, узнав, что лучшие сухопутные части собираются отвлечь от участия в кампании против Франции и направить их в Норвегию: Гитлер приказал готовить к переброске 1–ю горнострелковую дивизию. Однако, прежде чем это случилось, группа XXI сумела наладить сухопутное сообщение между Осло и Тронхеймом, и союзники начали эвакуацию.