Третья парадигма

Третья парадигма

Самообман – штука опасная. Нельзя рассчитывать на то, чего не существует. Нельзя закрывать глаза на то, что происходит, и то, что так или иначе придется делать.

Друзья мои! Мы можем засвидетельствовать: есть изобретения и открытия, придти с докладом о которых в собрание современных научных мужей (в ту же РАН, например) – все равно, что пытаться рассказать о теории эволюции или об известном теперь строении Вселенной в синклите католических кардиналов году этак в 1410-м. И там, и там тебя объявят опасным еретиком. Правда, в нынешнем мире тебя не поджарят заживо, но это – единственная разница. Есть вещи, существование которыхуже бесспорно и обнаружено вполне научным путем, однако которые начисто отрицаются материалистической наукой нынешнего типа. Совершенно также, как когда-то открытия Галилея, например, преследовались религией, в Средние века вобравшей в себя науку и сделавшей ее служанкой церкви.

Как пишет создатель проекта «Вторая физика» Владислав Жигалов, существует «страх выйти за границы дозволенного. Есть очень распространенный миф: наука смело исследует еще не освоенные территории, и чем смелее, ярче и необычнее полученный результат, тем ближе первооткрыватель к Нобелевской. Здесь общество пребывает в серьезном заблуждении. Вся история науки блестяще подтверждает тезис о том, что истина рождается как ересь, а умирает как предрассудок. Ересь же во все времена строго карается – пропорционально степени этой ереси.

Можно схематично представить зависимость готовности принять научным сообществом новое знание от его смелости и новизны. Эта зависимость напоминает нормальное распределение: самые смелые идеи, находящиеся довольно далеко от ожиданий основной массы ученых, воспринимаются с великим трудом, как и те идеи, которые не имеют вообще никакой новизны. Между ними есть некоторый максимум принятия результатов. Промежуточные по новизне результаты принимаются наиболее охотно. Продвижение в предсказуемом направлении, желательно в некоторой модной в данный момент времени области, – вот проверенный рецепт успеха в современной науке.

Но не дай бог совершить большое открытие там и тогда, где научное сообщество не готово его принять. Победителей будут судить очень предвзято и очень жестко, и в некоторые эпохи могут вынести самый настоящий смертный приговор, хотя чаще всего все ограничивается отказами публикаций в рецензируемых мейнстрим-журналах и заявок на гранты. В наше время существует очень четкая граница в научных исследованиях, переход которой карается отлучением от научной церкви: граница парадигм. И существует очень сильный страх перед тем, чтобы не то что переступить ее, но даже двигаться по направлению к этой тщательно охраняемой границе. Каков механизм этого страха, и где его корень?»

В. Жигалов, как вполне советский ученый, видит, как и мы, три парадигмы развития науки.

Первая – религиозно-мистическая. Ну, то самое состояние науки как служанки церкви. Непререкаемый авторитет Священного писания, отцов церкви и объявление непогрешимой истиной положений философов, признанных церковью. В ту пору, конечно, были величайшие достижения человеческой мысли, но Великая чума четырнадцатого века, опустошившая Европу, показала, что такая наука не в силах решить проблем элементарной санитарии.

Вторая парадигма – материалистическая. Та, что смела религиозно-мистическую и обеспечила человечеству небывалый взлет могущества. Материализм рассматривал сознание как сугубо производное от материального. Объективная реальность (вспомним ленинское определение) есть то, что существует вне зависимости от нашего сознания и дано нам в ощущение.

– Материализм всем хорош, и даже послужил фундаментом для современной западной цивилизации, – говорит Владислав Жигалов. – Однако он до сих пор не смог объяснить феномен сознания человека и сам феномен жизни. И он совершенно не годится для объяснения некоторых твердо установленных научных фактов. Факты эти крайне неудобны для любого материалиста. В основном речь идет о непосредственном влиянии сознания на физическую реальность – то, что стало принято называть психофизикой. Добавим сюда феномены воздействия на физические объекты по их информационному образу (фотографии), и обратный процесс – считывание «скрытых параметров» объекта по фотографии. И это не фантазии, это твердо установленные научные факты, некоторые из которых уже используются на практике в промышленных технологиях. Например, в геологии.

Очередной распространенный среди материалистов миф гласит: телепатии, экстрасенсорного восприятия, телекинеза не существует, так как нет строгих доказательств существования этих явлений. Специалистам, тем не менее, известны тщательно проведенные эксперименты, результаты которых показывают: все эти явления – не обман, не ошибка, а всего лишь необъясненный слой реальности. Вы можете, конечно, быть слепым от рождения и не верить зрячим, считая их описания прекрасного красочного мира бредом и фантазиями. Однако ваша вера никак не может повлиять на результаты экспериментов со световыми источниками и приемниками, которые показывают: свет не менее реален, чем слепые люди.

Но в чем дело, почему так сложно принять эти факты, почему слепые оказались настолько сильны, что поставили зрячих в положение, при котором им приходится оправдываться, как будто ощущение новых сторон реальности – это порочные фантазии, а их изучение – преступление?

По мнению Владислава, причины лежат в сфере чисто человеческой психологии. Ведь люди, дабы понять этот мир, стремятся его упростить. Построить упрощенные его модели. Да и сам неслыханный прогресс науки и техники в последние три века целиком обязан умению строить адекватные модели реальности и применять открываемые явления на практике.

И тут-то вступает на сцену психология. Вернее, те пределы, что она ставит развитию науки. Ведь если появляются факты, противоречащие материалистической стройной модели, то они раздражают ее адептов. Они попросту не верят в них. Человек-то ограничен, как доказывает Жигалов, в своей способности быстро менять модели, в которые он верит. И чем более серьезная смена модели требуется, тем меньше вероятность того, что человек на нее согласится. Есть люди, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не меняют свои модели. Их-то и называют консерваторами или даже ортодоксами.

Да, далеко не всем дано преодолеть сугубо материалистическую парадигму под напором новых фактов. Как мы уже знаем, подчас даже талантливые и честные ученые иногда оказываются тут бессильными. Однако мало-помалу это происходит: и под влиянием новых фактов, и в силу личного опыта, но все больше исследователей преодолевают. Более того, обратного перехода назад, в сугубый материализм, не происходит!

– Пару столетий назад, когда религиозное воспитание было нормой, начался переход из первой парадигмы во вторую: из верующих люди становились сознательными атеистами, так как материалистическая парадигма была более передовой, особенно по сравнению с религиозными догмами, некоторые из которых поражают своей дремучестью и отсталостью. Но теперь человечество ушло и от религиозных догм, и постепенно уходит от догм материалистических. Налицо рождение третьей парадигмы – парадигмы синтеза духовного и материалистического аспектов реальности, – считает Владислав Жигалов.

Да, сегодня в муках и в противодействии старого рождается новая парадигма. Та, что, вырастая из материализма, говорит: мир намного сложнее и глубже, чем считают материалисты.

– Главная ошибка ортодоксальных материалистов заключается в том, что они не видят разницы между первой и третьей парадигмой. Между шаманами и новыми учеными. Если смотреть на спираль сверху, видны круги, но не видна высота витков. Если не видеть разницу между витками первой и третьей парадигм, может показаться, что ученый, который начинает задумываться о Боге или решается исследовать психофизические эффекты, делает шаг назад, к мракобесию и ненаучности. Но это все равно что путать того лубочного ветхозаветного Бога, который карает ослушавшихся, с Богом в душе человека, которого очень сложно описать словом, но довольно легко почувствовать, если твое сердце живое. Мертвые же сердца этой разницы не ощущают.

В основном эта путаница происходит из-за духовной невосприимчивости, т. е. некоторой духовной слепоты: видно движение по кругу, но не дано при этом почувствовать третьего измерения, и кажется, будто мир скатывается опять к мракобесию. Но это просто склад сознания таких людей таков, что они не могут почувствовать то, что от рождения чувствуют люди, проживающие свою жизнь с включением в собственную модель мира более высоких ступеней сознания, чем их собственный, – убежден Владислав Жигалов.

– Научное сообщество – самая закрытая из всех известных, социальная группа, – делится своими размышлениями Виктор Петрик. – Ее уникальная закрытость обусловлена специфическими, характерными для данной группы объединяющими факторами. Например, сходство образования: все члены этой социальной группы учились по одним и тем же учебникам, усваивали одни и те же лекции, получали одни и те же профессиональные навыки. Но основным объединяющим фактором выступает главная на данный период времени совокупность научных убеждений – парадигма. В системе данной парадигмы они защищали свои диссертации, воспитывали учеников, писали научные статьи. Конференции, научные беседы, размышления – все проходит в жестких рамках этой дисциплинарной матрицы. Такая общность постепенно приводит к формированию жесткого гештальта – интеллектуальной иллюзии единства личности и матрицы. Любая опасность разрушения парадигмы подсознательно ассоциируется с разрушением личностной целостности и приводит к высокой спонтанной активности всех членов данного сообщества, направленной на ее защиту.

Эти механизмы и приводят к формированию социальной структуры, по своей закрытости не уступающей жреческим кастам. Но, как пишет Г. Эрлих, если у жрецов был Высший Судия, то научное сообщество признает единственный суд – свой собственный. При этом судить приходится нечасто, поскольку, за редким исключением, в этой социальной группе царит поразительное единодушие. Причиной такого порядка является всеобщая преданность единому патриарху – парадигме. И любой инакомыслящий неминуемо зачисляется единственным и безальтернативным судом в разряд «лжеученых». Но, как известно, парадигмы не вечны. Каковы же механизмы разрушения парадигм, и как происходят научные революции? На этот вопрос существует хорошо известный ответ – парадигмы разрушают «лжеученые». Те, которые впоследствии переходят в разряд великих ученых, а просто ученые, которые воспринимают новую парадигму, остаются просто учеными.

Тех, которые не приняли новую научную веру, несмотря на их дипломы о присуждении научных степеней, стаж работы, образ мышления, еще недавно считавшийся истинным, просто исключают из научного сообщества. И это закономерная борьба конкурирующих систем. Однако следует учитывать, что изначально в этой конкурентной борьбе существующая парадигма превосходит наступающую конкурентку и по количеству приверженцев, и по методическому обеспечению, и по многим другим пунктам. Вот почему создание специальных подразделений в защиту одной из систем – абсолютно ненормальное явление!

Третья парадигма – вот что нужно русским сейчас, чтобы не угаснуть и снова вскочить в седло! Нечего мешать новую физику с полуграмотными знахарками и городскими сумасшедшими. Расковать сознание и овладеть совершенно фантастическими технологиями, которых еще нет на Западе. Вот зачем я настаиваю на том, что старую РАН нужно сохранить, но рядом с нею создать вторую Академию и Агентство передовых разработок. Владислав Жигалов предлагает центр верификации (проверки) новых знаний, что, в общем, то же самое.

В случае успеха мы первыми в мире прорвемся в третью парадигму и опередим всех.

С чем бы это сравнить? Подчас прорыв в новую парадигму может спасти ту или иную цивилизацию. Подобное в истории уже было. Например, Запада. Вы когда-нибудь задумывались над тем, как открытие Америки спасло Западную Европу и позволило Западной цивилизации возвыситься над всеми? Именно приток американского золота и колонизация новых земель обеспечили западникам сильнейший рывок вперед в экономическом развитии и в технологиях. Американская эпопея, начатая Колумбом, породила и создание «экономики океанских пушечных кораблей», и начало промышленного переворота, и переход к революции в военном деле. Не случись всего этого – и бедная, голодная, разрываемая социально-религиозными конфликтами Европа с ее крошечными и бардачными «армиями» была бы в XVIMXVII столетиях покорена двумя мощными централизованными империями – Османской (турецкой) и Русской. Сегодня Запад не любит вспоминать о том, что в шестнадцатом веке умы европейцев, например, завораживал пример турок. Ну как же – они же создали огромное веротерпимое государство с единым законом и процветающей торговлей. Империю, где можно было выдвинуться благодаря личным заслугам и способностям, а не благодаря «высокородному» происхождению! Империю, которая могла выставить в поле сотни тысяч бойцов с огнестрельным оружием и очень сильную артиллерию. Европа завидовала богатой Турции, и многие мечтали в ней о заимствовании османских порядков. Легко представить себе вариант истории, где европейцы, лишенные «американского эликсира», погрязают в религиозных войнах – и в нее вторгаются богатые и могущественные турки. Тем более что какие-нибудь протестанты, ища поддержки в борьбе против католического Рима, вполне могли призвать на помощь османов, рассчитывая на их веротерпимость. Ну а там и русские поспевали, начав в 1558-м завоевание Прибалтики. Взяв ее и покончив с поляками, мы выходили уже в Германию…

Открытие обеих Америк круто изменило историю и спасло Запад. Как известно, Колумб основой плана своей экспедиции сделал модель шарообразности планеты и возможности достижения богатой Индии, если идти морем не с Запада на Восток, вокруг Африки, а наоборот, через Атлантику. Конечно, он не знал еще ни об Америках, ни о том, что за ними – огромный Тихий океан. Стремясь в Индию, он открыл Европе новый мир. Но ключом-то к снаряжению его экспедиций испанскими монархами в 1492-м стало признание шарообразности Земли, хотя официально идея о такой форме планеты отрицалась господствующей католической церковью! Само представление о Земле-шаре относилось уже не к первой парадигме (религиозной, церковной), а ко второй, материалистической.

Счастье Запада, что в случае с Колумбом церковь просто закрыла глаза на это несоответствие вере и руководствовалась практическими соображениями. А если бы попы Испании объявили бы Колумба еретиком, а его план – святотатством? Думаю, что в таком случае Америку открыли бы гораздо позже – но уже турецкие адмиралы, из принявших ислам французов или итальянцев.

Сегодня принятие новой парадигмы может спасти нас, русских. Потому что завтра мы, вымирающие, столкнемся с новым вызовом: Чужими, антилюдьми, обретшими почти бессмертие, с их квантовыми компьютерами, нанотехом и высокоточным оружием, с боевыми роботами и изощренными способами влияния на массовую психику. К этому моменту нужно иметь и свои козыри, которые деградировавшая наука РАН дать не может.

Продавить новую парадигму можно только с помощью нового умного государства. Только там мы сдвинем с места махину, не утратив ни лучших достижений материалистов, ни поросли новых знаний.

Без вмешательства государства – никуда. Ибо старая парадигма, причем именно в РФ, будет стоять насмерть, все удушая и подавляя своей неоинквизицией.

Старая, умирающая наука второй парадигмы не пустит носителей новых знаний ни в серьезные журналы, ни к научному оборудованию своих институтов, где можно было бы проверить и развить новые знания…