§ 1. Корея в 1910-1919 годах

§ 1. Корея в 1910-1919 годах

Для того чтобы понять, что подвигло корейцев к такому масштабному выступлению за независимость в 1919 г., необходимо хотя бы в общих чертах познакомиться с корейской историей предшествующих девяти лет, т. е. со времени аннексии Кореи до начала народного движения.

Указом № 319 японского Императора от 29 августа 1910 г. в Корее было учреждено генерал-губернаторство во главе с генерал-губернатором — японцем, имевшим соответствующий военный чин. Первым генерал-губернатором Кореи стал Тэраути Масатакэ, бывший ранее генеральным резидентом Кореи. Одновременно название новой «японской территории», как уже упоминалось, было заменено с Тэхан («Великая Хан») на Чосон («Утренняя Свежесть»). Таким образом, название должно было понизить статус Кореи.

Буквально с первых дней после юридического оформления аннексии Кореи Япония приступила к осуществлению политики, которую в отечественной литературе именуют «военное управление», или «военная диктатура». Дословный перевод термина, обозначающего эту политику, звучит так: «политика ограничения военными [мерами]» (мудан чончхи).

30 сентября 1910 г. был обнародован указ о новой системе управления, согласно которой вся полнота власти в Корее отныне принадлежала генерал-губернатору. Ему подчинялись все органы государственного управления. Формально генерал-губернатор был подотчетен японскому Императору, но в своих решениях он был независим от японского правительства. Генерал-губернатору принадлежала вся полнота административной власти, в его ведении находились полиция и армия, он имел право назначения на должности и снятия с них, право издания законов.

Местное управление было сосредоточено в руках японских губернаторов 13 провинций Кореи и японских начальников округов, уездов, областей. В очередной раз подверглись реформированию суды и полиция. При этом интересно отметить, что примерно половину полицейских составляли корейцы. Полиция пользовалась неограниченным правом входить в любые помещения, выступать в суде в качестве обвинителя и даже совершать «ускоренные приговоры» безо всякого суда и следствия.

Была изменена система образования. Новая программа ориентировалась на искоренение или по меньшей мере игнорирование корейской культуры. Из корейских учебных заведений были оставлены лишь старинная конфуцианская академия Сонгюнгван, а также Хансонская (т. е. Сеульская) педагогическая школа и Хансонская школа иностранных языков. Закрылось большинство корейских газет, в том числе и те, что издавались на японском языке. Из почти двух десятков газет были оставлены лишь две: «Кёнсон илъбоъ («Столичная газета») и «Мэилъ синпо» («Ежедневная газета»), и то в основном для того, чтобы доводить распоряжения японской администрации до населения.

Для реализации планомерного экономического подчинения Кореи при японском генерал-губернаторстве были учреждены особые органы, такие, как Управление железных дорог, Управление связи, Временное управление по инспектированию земель. В сентябре 1910 г. был опубликован указ об обследовании земель, чтобы «неучтенные» земли, т. е. те, владельцы которых не могли подтвердить прав владения документально, перевести в собственность генерал-губернаторства. В результате подобной политики за первое десятилетие японской колонизации Кореи в японскую собственность перешло различными путями около 40% всех пахотных земель Кореи и 50% ее лесов.

В декабре 1910 г. был издан закон об акционерных компаниях (действовавший до 1920 г.), который делал практически невозможным для корейцев открытие новых предприятий. Этот закон наглядно демонстрировал, что «соединение» Кореи и Японии произошло отнюдь не в интересах «двух стран». Японское управление в Корее нисколько не улучшало, а, наоборот, делало жизнь корейского народа все хуже и хуже. Так, например, в 1916 г. уровень средней заработной платы корейского наемного работника в Сеуле понизился на 24%, по сравнению с 1910 г., а уровень цен вырос на 29%. Особенно обострилось положение в Корее в период с 1917 по 1919 г. За это время более чем в четыре раза возрос уровень экспорта и импорта. Учитывая то, что корейская промышленность, торговля, сельское хозяйство находились в руках японцев, указанные цифры обозначают не рост собственно корейской экономики, а развитие японской экономики на территории Кореи путем ужесточения эксплуатации местного населения. Действительно, в тот же промежуток времени только в Сеуле цены на товары выросли в 2,3 раза.

И тем не менее среди западных исследователей встречаются такие, кто наблюдает некоторые положительные последствия японской колонизации для Кореи, в частности, в связи с развитием промышленности, сельского хозяйства и инфраструктуры[244]. Действительно, колонизация Кореи индустриально развитой Японией требовала определенной модернизации всех корейских институтов. Для этого нужно было хотя бы в ограниченной степени повысить общеобразовательный уровень корейцев. Объективным следствием этого явилось дальнейшее пробуждение национального самосознания корейцев, которое приобрело новые формы цивилизации начала XX в.

После юридического оформления колонизации Кореи Японией активизировала свою деятельность подпольная патриотическая организация «Новое народное собрание» (Синминхве), созданная еще в 1906 г. Ан Чханхо (1878-1938). В свое время Ан Чханхо участвовал в деятельности Общества независимости, в 1900-1906 гг. находился в США. «Новое народное собрание» имело свой печатный орган — «Ежедневную газету Великой Кореи» («Тэхан мэилъ синпо»). В 1911 г. японские колониальные власти обвинили руководителей Синминхве в том, что они якобы были причастны к подготовке покушения на генерал-губернатора Тэраути Масатакэ, которое планировал совершить в декабре 1910 г. Ан Мёнгын, дальний родственник Ан Чжунгына (в 1909 г. застрелившего Ито Хиробуми). В 1911-1912 гг. было арестовано около 600 патриотов, частью состоявших в Синмнихве, частью входивших в корейские протестантские организации, из них 105— предъявили официальное обвинение. Суд начался в июне

1912 г. Несмотря на то, что 99 человек были признаны невиновными, с этого времени Синминхве практически прекратило свое существование. Однако в 1913 г. в провинции Кёнсан была создана новая подпольная организация, «Отряд возрождения» (Кванбоктан). В 1916 г. она была переименована в «Общество возрождения Великой Кореи» (Тэхан кванбокхве). Общество имело более 200 человек постоянных членов и отделения в корейских провинциях. Однако по доносу в японскую полицию 37 человек руководителей были схвачены. Многие члены общества бежали в Маньчжурию. Японцам удалось уничтожить Тэхан кванбокхве.

В то же время по всей стране возникало множество более мелких патриотических организаций, таких, как «Организация самостоятельности» (Чариптан; основана в 1916 г.), «Организация корейской революции» (Чомёндан; 1915г.), «Общество самостоятельного прогресса» (Чачжинхве; 1918 г.), а также ряд других. Японской полиции было труднее их обнаружить.

Но, по-видимому, наибольшее значение в организации патриотического антияпонского движения имели легальные массовые общественные организации — корейские протестантские церкви и новая корейская религия чхондогё («учение Небесного пути»), переименованная в 1905 г. из тонхак третьим патриархом религии Сон Бёнхи (1861-1922), а также несколько измененная им в идейном плане. Религия чхондогё, призывавшая любить одинаково всех людей, приравнивая их к божествам, была официально разрешена японской администрацией.

Заметную роль в активизации корейского движения за независимость сыграли также события мирового масштаба. Здесь можно говорить об особой роли Октября 1917 г.[245] В южнокорейской исторической литературе, по понятным причинам, о влиянии революционного движения в России предпочитают часто не упоминать. А ведь именно после Октябрьской революции многие малые нации получили независимость и создали самостоятельные государства (Финляндия, страны Балтии).

В конце января 1919 г. президент США Вудро Вильсон в пункте 5 своего послания Конгрессу провозглашал право народов на самоопределение и обретение независимости. В том же 1919 г. в Париже созывалась мирная конференция, на которой Корея могла бы заявить о своем желании восстановить независимость. Многие корейские патриоты, боровшиеся за независимость страны, с конца XIX в. получали поддержку США и надеялись на американскую помощь и в будущем.

Воодушевленные событиями 1917 —начала 1919 г. корейские борцы за независимость начали создавать новые патриотические организации. В частности, в январе 1919 г. в Китае в Шанхае будущие лидеры движения за независимость Ким Гюсик (1877-1950) и Ё Ун-хён (1886-1947)[246] основали «Молодежную партию за новую Корею» (Син Хангук чхоннёндан).

И вот, во время постепенного нарастания корейского национального сопротивления, 21 января[247] 1919 г. умер первый Император Кореи Кочжон. Сразу же по стране поползли слухи, что умер он не своей смертью, а его отравили японцы. Похороны экс-Императора были назначены только на 3 марта, что связано с представлениями о «счастливых» или «несчастливых» днях. Ко дню похорон многие корейцы решили приехать в столицу. Массовое стечение народа со всей страны предоставляло хорошую возможность во всеуслышание заявить о чаяниях корейского народа восстановить независимость страны.