5.4. Анализ государственного устройства СССР

5.4. Анализ государственного устройства СССР

Сейчас аксиомой стало утверждение о недемократизме советского общества. Но если рассматривать тот строй не с точки зрения абстрактной, формальной демократии, а с точки зрения выполнения тех целей, ради которых и существует демократия, не все выходит так уж безнадежно. Возьмем правовую защищенность рядового человека. Она была задекларирована (с учетом времени — факт уже важный), да и на практике соблюдалась, если этот человек не нарушал негласно установленных правил политической игры. Скажем, зарвавшегося чинушу простой гражданин мог через жалобу в партийные органы запросто поставить на место. Было бы желание. И получалось это куда более эффективно, чем сейчас. Даже в западных демократиях люди более бесправны перед рядовыми клерками, чем были советские граждане. Кто бывал за границей, знает, о чем я говорю. Может быт, там хамство «повежливее», но их клерки, начиная с таможенников в аэропорту, заканчивая полисменами, куда самоувереннее, чем советские. Попробуйте поспорить с полисменом на лондонской улице, и вы убедитесь в моей правоте. Теоретически клерка можно поставить на место через суд, хотя теоретически такая возможность не исключалась и в СССР. Но суды — слишком хлопотное и волокитное дело. Разумеется, для борьбы с хамами в СССР надо было потратить время. Но зато результат был эффективным. Помню, будучи простым сержантом Советской армии, я нашел средство борьбы с командованием части, написав письмо в газету «Красная Звезда». Когда оттуда пришел ответ, все были в шоке. Письмо вскрыли еще в штабе дивизии. На листе с фирменным бланком газеты было всего несколько простых и строгих слов — «Пришлите побольше фактов». После получения письма начальство извинилось, меня заверили, что все будет нормально, только писать больше не надо. И вправду, после этого до самого конца службы у меня не было замечаний к моему командованию. То же и на работе. При всем всевластии директоров рабочий в СССР имел больше прав, чем сотрудник нынешней частной фирмы.

Кроме того, в Союзе по отношению к карьере люди были гораздо равноправнее, чем сейчас Да, и тогда был блат, протекция, подхалимаж, но не в таком объеме, как ныне. Сейчас каждый начальник норовит посадить на свое место родственника или знакомого. Уже никто не скрывает того факта, что чиновничья, финансовая и политическая верхушка обновляется почти исключительно за счет своих. Человека со стороны туда просто не допустят. На Западе имеет место весьма похожая картина.

В СССР же каждый человек из любого села или города мог попасть во власть. Если вы посмотрите биографии нынешних власть имущих из числа людей старшего поколения, то увидите, что почти все они начинали карьеру слесарями или колхозниками. Ведь было так — если это парень, то ему, чтобы сделать карьеру, надо было всего лишь хорошо учиться, поработать на производстве, отслужить армию, закончить вуз, вступить в партию, стать активистом, не пьянствовать, соблюдать определенный политический этикет во время публичных выступлений. Иногда не надо было выполнять все пункты, перечисленные мной, для карьеры хватало и части. То есть парень мог сделать карьеру без денег, без связей, только благодаря себе самому. Это касалось и женщин — тем более что за ними резервировали квоту на властном Олимпе.

К слову, «демократы» долго издевались над тем, что в Союзе были квоты для женщин, рабочих и колхозников. А ведь так обеспечивалось народное представительство. Не стало квот — в том же парламенте резко уменьшилось число женщин, рабочих и селян. А потом и сами демократы на Западе тоже пришли к созданию квот. Когда они изобрели политкорректность, то каждый режиссер фильма должен был выделять негласную квоту для негров и представителей сексуальных меньшинств, причем место им надо найти только среди положительных героев. По-моему, куда лучше выделять квоту для женщин, чем для педерастов.

Да, конечно, и в СССР была протекция, продвигали наверх родственников, но это никогда не делалось публично, это осуждалось, и это явление было значительно менее распространенным, чем сейчас. Скажем, сын многолетнего министра иностранных дел СССР Андрея Громыко — Анатолий — был талантливым международником, но вынужден был заниматься не дипломатией, а юриспруденцией, потому что на ниве дипломатии путь наверх для него был закрыт. Стань он послом или замминистра, сказали бы: «Это же сынок министра!». Да и не назначили бы его послом в тех условиях. Или, например, Сталин сместил своего сына Василия с поста командующего округом ПВО (сместил за дело), не посчитавшись с тем, что Василий был талантливым и храбрым летчиком. Склонность к протекционизму свойственна людям от природы (какие родители не желают добра своим детям?), но именно государственное устройство, общественная атмосфера не дают нормальным человеческим побуждениям превратиться в аномалию. В СССР приветствовались только два вида «династий» — трудовая и научная. Потому что в той же науке родственные связи могли дать только «первый толчок», заключавшийся в получении хорошего образования, а дальше бездарю никакой папа-академик не мог помочь стать выдающимся ученым. А сейчас под ширмой демократии процветает родственный протекционизм. Так, ни один правитель Советского Союза не передал власть своему сыну. А в демократиях мы сплошь и рядом наблюдаем правящие династии. Например, династия Бушей в США, широко известна династия премьер-министров Англии — Питтов. Посткоммунистические государства, образовавшиеся на территории СССР, тоже стараются не отставать: династия Алиевых в Азербайджане — яркий тому пример.

Но карьера в то время была не только средством продвижения снизу вверх. Дело в том, что, попадая во власть, бывший рабочий или колхозник мог влиять на эту власть. При царизме, да и ныне, власть имущие не были связаны с простым народом — они не знали и не знают жизни людей, не знают их психологии. В СССР властный олимп был открыт для выходцев из народа. То есть таким непонятным для Запада способом народ через своих выдвиженцев мог оказывать влияние на политику страны.

Причем Компартия не была партией в западном смысле этого слова. Фактически это была одна из государственных структур. Это был становой хребет государства и своеобразная корпорация, обеспечивающая связь низов с верхами. КПСС надо рассматривать именно так. Она была огромной — включала в себя почти каждого десятого жителя страны. Политика была задумана так, чтобы отбирать в партию самых лучших (на деле это не получилось, в партию проникло много карьеристов). Именно из народных масс отбирался контингент для формирования власти. Более того, для социальной верхушки той поры (например, для вузовской интеллигенции) создавались некоторые ограничения при приеме в партию. Делалось это для того, чтобы судьбы страны вершил именно простой народ. Естественно, большинство коммунистов оставалось работать на производстве. И кроме дополнительной нагрузки членство в партии им ничего не давало, но они волей-неволей становились причастными к ритуальному осуществлению власти.

Кстати, заблуждение думать, что карьеру в СССР мог сделать только партийный человек, беспартийными были многие писатели, например, А. Толстой, Н. Тихонов (депутат Верховного Совета, как и Толстой, а также председатель Советского комитета защиты мира) и многие ученые. Так, трижды Герой Социалистического Труда А. Александров — президент Академии Наук СССР — стал академиком и дважды Героем еще до вступления в партию. Даже военный министр СССР маршал А. Василевский вступил в партию уже будучи сотрудником генштаба, после того как сделал крутую военную карьеру.

Я не идеализирую ту систему — наличие огромной массы людей, покинувших партию в трудную минуту, показывает, что система была несовершенна. Я анализирую советскую систему как стихийную попытку найти равновесие между двумя традициями — той, что была до 1917 года, и той, что принесли марксизм и свержение самодержавия. В СССР было много похожего на традиционные демократии. Да, выборы тогда шли сверху вниз, а не снизу вверх, как велят демократические установки. Но ведь и в современных демократиях решение кому идти в депутаты принимает партийная верхушка. В СССР также был властный совещательный орган, из членов которого формировалось реальное правительство (как в парламентских республиках). Только орган этот назывался не парламентом, советский парламент— Верховный Совет — лишь оформлял решения, принятые вверху. Реальным парламентом Страны Советов был Центральный Комитет Компартии. Реальным правительством был вовсе не Совет Министров — этот орган занимался в основном хозяйственными вопросами. Реальным правительством было Политбюро ЦК КПСС. А вот в состав Политбюро, как правило, входили и руководитель правительства, и глава парламента, нередко — второй и третий по значимости руководители страны. Публичные дебаты ушли из ЦК рано, где-то в начале 1930-х. Но ЦК всегда состоял из весьма влиятельных людей, и комитет этот был реальным коллективным органом власти. Что доказали события 1950-х и 1960-х гг. В 1957 году Центральный Комитет не выполнил решение своего Президиума (так тогда называлось Политбюро) и не снял Н. Хрущева, наоборот, выгнал организаторов свержения Никиты Сергеевича — Вячеслава Молотова, Георгия Маленкова, Лазаря Кагановича. В 1964 году ЦК снял руководителя страны — своего первого секретаря Никиту Хрущева, чем доказал свою дееспособность.

Во время перестройки снятие Никиты Сергеевича подавали чуть ли не как заговор будущих идеологов «застоя» — сталинистов и ретроградов. Даже фильм про это сварганили. На самом деле процесс был демократичен. Да, члены ЦК, обсуждая между собой способы отстранения Хрущева, не ставили его в известность о своих планах, но разве не так делают в самой наидемократической стране, разве там инициаторы отставки главы правительства не обсуждают между собой вопрос заранее? Тем более, семидесятилетний Хрущев был отправлен на пенсию. Возраст вполне пенсионный. Пенсию ему назначили очень высокую, дали резиденцию, автомобиль с шоферами. И главное, Хрущев был снят за дело — в конце правления он так зазнался, оторвался от жизни, что стал просто опасен для окружающих. Снят он был в полном соответствии с законодательством того времени. То есть в соответствии с Уставом партии. Устав партии тогда был фактически одним из законов страны.

Хочу обратить внимание на один важный момент. Еще до того, как Хрущева сняли, то есть еще тогда, когда он был правителем, его вызвали на заседание Президиума ЦК КПСС. Хрущев был в отпуске, ехать не хотел, но все же подчинился. Этот эпизод лишний раз показывает, что правитель в СССР был подконтролен коллективному органу власти.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.