Глава 14 НОВОСТИ ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ

Глава 14

НОВОСТИ ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ

У Ильзе Гесс было такое же хобби, как и у Черчилля, – она любила смотреть фильмы у себя дома.

В тот день, когда ее муж улетел в Шотландию, она была нездорова и не вставала с постели. Но в понедельник Ильзе была уже на ногах и решила вечером устроить для своих домашних просмотр кинофильма.

Кино показывали в помещении, которое называлось рабочей комнатой Гесса, – обычно ее использовали для приема официальных посетителей. Сбоку от кирпичного камина висела большая картина, писанная маслом и изображавшая Шварцвальд. Эта картина отодвигалась, открывая отверстие в стене, – здесь стояла машинка, на которой Гесс записывал самые важные разговоры. Его жена поставила сюда в тот вечер кинопроектор.

Фрау Гесс, одетая в нарядное платье, уселась вместе со служащими, и домашний киносеанс начался.

В середине фильма в комнату вошел один из помощников Гесса и стал пробираться к креслу, на котором сидела фрау Гесс. Он уселся на пустой стул рядом с ней.

– Я должен сообщить вам очень важную весть, – прошептал он.

Фрау Гесс встревожилась:

– Что случилось? – Она произнесла эти слова громко, и киномеханик выключил проектор и зажег свет.

Помощник был самым молодым из сотрудников Гесса – ему только что исполнилось двадцать. Он нервничал, и голос его дрожал от волнения.

– Плохие вести о Кормильце.

Заместителя фюрера в доме часто называли Кормильцем.

– Что случилось? – повторила фрау Гесс.

Она не очень встревожилась – интуиция подсказывала ей, что муж жив.

– Его самолет упал в море, – произнес помощник.

Но Ильзе не поверила ему. Она не понимала, зачем ее мужу лететь над морем.

– Откуда вы это узнали? Кто вам сказал?

Помощник с грустью произнес:

– Это все, что мне известно, Ильзе. Это были последние слова, которые я услышал по радио.

Ильзе поняла, что дело серьезно. Она включила радио, но там передавали танцевальную музыку. Ее охватила тревога, и она не хотела ждать новой передачи новостей.

– Я должна немедленно переговорить с фюрером, – сказала она помощнику. – Он в Берхтесгадене. Позвоните ему.

– Меня с ним никто не соединит, – сказал помощник, которого от одной лишь только мысли, что ему придется говорить с Гитлером, бросило в дрожь.

– Я сама ему позвоню, – сказала фрау Гесс, к величайшему облегчению молодого человека.

Она позвонила из кабинета мужа, впервые воспользовавшись правительственной линией, и впервые ее охватила настоящая тревога за жизнь своего мужа. Вдруг он и вправду погиб?

Ее соединили с Бергхофом очень быстро. Но с тех пор, когда она, Рудольф и Адольф сидели в Биргартене, разговаривая о политике и о жизни, прошло много времени. Адольф стал фюрером, занятым по горло государственными делами. Ей сказали, что соединить ее с ним нет никакой возможности. Он занят и приказал ни в коем случае его не беспокоить.

Тогда Ильзе попросила, чтобы ее соединили с Мартином Борманом. Но их отношения сильно ухудшились после того, как Ильзе встала на сторону брата Бормана в выборе жены. Альберт Борман женился на простой девушке, и Мартин, не одобрявший его выбор, считал, что Ильзе вмешалась не в свое дело, не имея на то никакого права. Со своей стороны, Ильзе Гесс недолюбливала Мартина Бормана. Интуиция подсказывала ей, что это бездушный карьерист, использующий свое положение, чтобы втереться в доверие к фюреру и опорочить ее мужа. Но сейчас Гесса и Геринга в Бергхофе не было, а Мартин был вторым человеком после фюрера. И он сможет сообщить ей, где Рудольф.

Мартин Борман не испытывал никакого сочувствия к женщине, тревожившейся о судьбе своего мужа. Он ничего не сказал ей о Гессе и даже не потрудился успокоить ее.

– Прошу прощения, фрау Гесс, – резко бросил он. – Я ничего не знаю. Вам придется подождать, когда сообщат какие-нибудь новости. Я уже послал к вам своего помощника, доктора Хансена. Во всем полагайтесь на него. Это все, что я могу вам сказать, фрау Гесс. До свидания. – И он повесил трубку.

Ильзе Гесс вернулась в большую рабочую комнату. Кинопроектор был убран, а служащие стояли группками, обсуждая сообщение, переданное по радио. В воздухе царила атмосфера надвигающегося горя, и это больше всего встревожило фрау Ильзе. Чтобы подавить все возраставшее в ее душе беспокойство, она позвонила брату Рудольфа в Берлин, но Альфред Гесс знал не больше ее.

Доктор Хансен прибыл в полночь. Это был холодный, неэмоциональный человек, который в душе побаивался перемен, которые, после полета Гесса в Шотландию, должны были произойти в структуре нацистской партии. Он знал, что все сложилось совсем не так, как рассчитывали люди, находившиеся на вершине власти, а когда такое случается, обычно летят головы тех, кто пониже. Хансен был настроен действовать очень осторожно – он вовсе не хотел, чтобы полетела его голова.

Доктор Хансен не собирался снисходить до фрау Ильзе Гесс и делиться с ней теми сведениями, которыми он обладал. Его разговор с ней больше походил на допрос. Он с пристрастием допытывался, что делал ее муж перед тем, как навсегда покинуть свой дом. Он дал ей понять, что не верит ей, когда она заявила, что не знала, куда отправился Рудольф в тот субботний день, надев летные брюки и сапоги. Наконец, фрау Ильзе язвительно заметила, что все сотрудники ее мужа хорошо знают, что он никогда не обсуждал государственные секреты со своей женой.

Слова «государственные секреты» встревожили доктора Хансена. Он серьезно предупредил фрау Гесс, что если она расскажет кому-нибудь о том, что говорил ей перед отлетом муж, то ее тут же арестуют. Повторив это предупреждение, он резко оборвал разговор и вышел из комнаты.

Фрау Ильзе пришлось ждать до утра вторника, когда к ней приехал профессор Хаусхофер. Только от него она узнала правду о том, куда делся ее муж. Но к тому времени она уже слышала официальный бюллетень в программе новостей – мюнхенское радио передало коммюнике Би-би-си.

Ее муж улетел в Шотландию и был жив.