«Сага о Стурлунгах»

«Сага о Стурлунгах»

«Сага о Стурлунгах» — это не одна сага, а целый корпус саговых текстов, названный в честь влиятельного рода, вышедшего на политическую арену Исландии в конце эпохи народовластия[227], — Стурлунгов, потомков Лощинного Стурлы сына Торда. Слова «Сага о Стурлунгах» впервые появляются на бумаге в рукописи XVII века, однако корпус, возможно, получил свое имя раньше. Саги, входящие в «Сагу о Стурлунгах», и вместе с ними так называемые «саги о епископах» иногда относят к отдельному жанру, «сагам о современности» (исл. samt??ars?gur), поскольку они были составлены и записаны в XIII веке — то есть примерно тогда же, когда происходили события, о которых в них рассказывается.[228] «Сага о Стурлунгах» донесла до нас необыкновенно богатые сведения о последних десятилетиях эпохи народовластия. Авторство текстов приписывается, на стилистических основаниях, нескольким людям, но ни о ком из них ровным счетом ничего не известно, кроме одного, Стурлы сына Торда (ум. 1284), активного политического деятеля, внука Лощинного Стурлы и племянника знаменитого Снорри, автора «Младшей Эдды» и «Круга земного».

Тексты, составляющие корпус «Саги о Стурлунгах», были впервые записаны как единая книга около 1300 года — в период, когда было создано несколько подобных саговых компиляций. Оформлялись такие компиляции в виде немыслимо дорогих для Исландии книг на пергаменте из телячьей кожи[229] и зачастую снабжались красочными иллюстрациями[230]; в этих томах сохранились многие тексты, которые иначе, вероятно, не дошли бы до нас. В компиляцию объединялись саги сходного содержания — так, «Книга с Плоского острова» (ок. 1390), 225-страничный кодекс, содержит саги и короткие рассказы о норвежских конунгах, а «Книга с Подмаренничных полей» (ок. 1350), 200-страничный кодекс, — одиннадцать саг об исландцах. Названия рукописей — позднейшие, исследователи называли их по местам, где эти книги были обнаружены в шестнадцатом — семнадцатом веках. Например, «Книга с Плоского острова» названа по острову в Широком фьорде на северо-западе Исландии, где располагался крупный монастырь. Но порой средневековые компиляторы собирали в единую рукопись тексты, имевшие между собой мало общего. Такова «Книга Хаука», о которой говорилось выше, — она была составлена в первые десятилетия четырнадцатого века и позднее названа по имени составителя, лагманна Хаука сына Эрленда; среди содержащихся в ней текстов — одна из главных версий «Книги о взятии земли» (термин «Книга Хаука» поэтому также используется как название для этой версии).

С изначальной компиляции «Саги о Стурлунгах» было сделано несколько списков, а затем рукопись была утрачена. Два пергаментных списка, датирующихся второй половиной XIV века, сохранились целиком вплоть до конца XVII века, когда бумага в Исландии стала относительно дешевой и доступной, и начался бум переписывания саг с пергамента на бумагу. Доступность бумаги, однако, не предвещала ничего хорошего для самих пергаментных рукописей — как только их содержание переносилось на новый, более удобный носитель, бумажную книгу, они утрачивали ценность для местного населения. С ними обращались как хотели — из многих делали сита, а одну рукопись извели на лекала для кройки.[231] Такова была судьба многих средневековых рукописей — иные были повреждены, иные исчезли целиком. Все же появление бумаги знаменовало новую эпоху, и с семнадцатого века до первых десятилетий двадцатого традиция переписывания саг и законов и других старых документов (включая и ранние бумажные рукописи, и даже печатные книги) в Исландии процветала. Исландцы настолько полюбили это занятие, что той эпохой датируются многие сотни списков. Не один средневековый исландский текст избежал забвения благодаря этому.[232]

Как и саги об исландцах, саги из «Саги о Стурлунгах» повествуют прежде всего о конфликтах и распрях. Однако эти две группы текстов отличаются друг от друга социальной стратой, которой уделяется основное внимание. Саги об исландцах, более многочисленные, рассказывают о самых разнообразных передрягах, выпадавших на долю исландцев из всех слоев общества, особенно о разных мелких проблемах крошечных исландских хуторков, в то время как в «Саге о Стурлунгах» мы видим лишь ссоры между могущественными хёвдингами, — особенно это относится к «Саге о Торде Кудахтало», «Саге о Торгильсе Заячья Губа» и «Саге об исландцах». Повествуя о последних десятилетиях эпохи народовластия, эти тексты в основном затрагивают вопросы политического будущего страны.

Качество саг «Саги о Стурлунгах» как литературных произведений весьма различно. Некоторые из них, включая известные отрывки из самых длинных, представляют собой увлекательные повествования о судьбоносных событиях в жизни колоритных персонажей. Иные, напротив, представляют собой нагромождение не очень увязанных друг с другом мелких подробностей. Зачастую весь рассказ сводится к списку имен и топонимов, словно авторы считали сверхзадачей перенести на пергамент буквально каждую крупицу информации, попавшую к ним в руки по тому или иному поводу. Нельзя отрицать, что в «Саге о Стурлунгах» много, даже чересчур много фактического материала; казалось бы, это рай для историка, и в этом ее преимущество в сравнении с сагами об исландцах — но не все так просто. Читателю следует быть начеку — ибо чего нельзя сказать об авторах текстов «Саги о Стурлунгах», так это что они были беспристрастными наблюдателями. Напротив, их благосостояние порой напрямую зависело от успехов тех персонажей и родов, о которых они рассказывают; порой складывается впечатление, что автор пишет именно затем, чтобы очистить себя от «напраслины», — а если не себя, то друга, родича или предка. Несмотря на это, в целом читатель «Саги о Стурлунгах» не может сдержать восхищения — эти тексты выглядят такими же объективными, как и саги об исландцах. Нельзя забывать и о том, что первыми адресатами «Саги о Стурлунгах» были современники авторов, которые и сами неплохо знали упоминаемые в ней хутора и роды, сами были знакомы с людьми и событиями. Такая аудитория — а из нее происходили позднейшие переписчики — не преминула бы отметить грубые искажения и умолчания.

«Сага о Стурлунгах», насколько можно судить, была составлена на западе Исландии, на хуторе Перевал (дисл. Skar?[233]), где жило очень богатое семейство, знаменитое своим интересом к вопросам права и истории. Составителя, кто бы он ни был, особенно занимала история Исландии двух предыдущих веков, и он решил попробовать описать ее по возможности хронологически точно. С этой целью он обратился к самым разным саговым источникам, которые ему, однако, пришлось нарезать на эпизоды и расставить их в хронологическом порядке, нарушив тем самым повествовательную логику. Этим, впрочем, его вмешательство в текст источников, как правило, и ограничивалось — как это свойственно исландским книжным компиляторам той эпохи, он не старался перерабатывать старинные рассказы наново, а больше копировал. Редакторская его правка весьма скромная: кое-где он решил источники подсократить, кое-где — слить воедино изложения одних и тех же событий в разных текстах, кое-где ему пришлось самому написать те или иные переходные эпизоды, а также добавить кое-что тут и там. Современные исследователи потратили десятилетия, чтобы проделать обратный путь — пожертвовав хронологической последовательностью, восстановить целостность отдельных саг, которые послужили составителю «Саги о Стурлунгах» источниками.[234] Поскольку эти саги современны описанным в них событиям, историки всегда считали «Сагу о Стурлунгах» надежным источником информации об эпохе — информации порой несколько субъективной, но все же вполне достоверной. Бытует такое мнение и по сей день — в последнее время появилось несколько новых работ по истории Исландии XII–XIII веков, основанных на этой компиляции.[235] Литературоведы же, напротив, всегда считали, что в плане литературных достоинств тексты «Саги о Стурлунгах» в среднем значительно уступают сагам об исландцах.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.