Взятие земли и установление порядка

Взятие земли и установление порядка

Исландия «нашлась» в середине IX века и немедленно привлекла к себе внимание голодных до земли норвежцев, привычных к немягкому североатлантическому климату. До их появления на острове никто не пытался эксплуатировать природные ресурсы, и поначалу землю можно было приобретать в собственность бесплатно (т. е. попросту брать себе). Фьорды и прибрежные воды кишели рыбой и прочими морскими тварями, знакомыми иммигрантам по Норвегии и другим странам Северной Атлантики, да и земля в первые десятилетия отличалась плодородностью. После того как на протяжении жизни нескольких поколений поселенцы усердно сводили леса и хищнически эксплуатировали пастбища, плодородность острова значительно снизилась.[127] Если на континенте, в Европе, выпас скота приводил к возникновению нового элемента ландшафта — обширных лугов, в Исландии скотоводство, по сути дела, уничтожило исходную экосистему.[128]

Карта 7. Хутора первопоселенцев согласно «Книге о взятии земли»

Самые первые первопоселенцы, главы родов, те, кто приехал раньше всех — на собственных кораблях, с семьями, домочадцами и рабами, — брали себе много земли, порой целые фьорды. Так, например, Хельги Тощий (дисл. Helgi inn magri) объявил своей собственностью весь Островной фьорд, что на севере Исландии. Несколько лет спустя, однако, между первопроходцами и теми, кто приехал попозже (в частности, теми, кто купил себе проезд на чужих кораблях), начались споры. Согласно «Книге Хаука», одной из основных версий «Книги о взятии земли», прибывшие позднее обвинили первопроходцев в том, что те взяли себе слишком много земли, и попросили конунга Харальда вмешаться. Внял он просьбам переселенцев или нет, неизвестно, но «Книга» сообщает, что в результате стороны кончили дело миром. «Харальд конунг убедил их сойтись на следующем: никому не должно брать себе в собственность земли больше, чем он да его корабельщики могут обойти с огнем за один день. Люди должны зажечь костер, когда солнце на востоке. Затем им полагается зажигать другие костры, дымные, так чтобы от одного был виден другой, а те костры, что они зажгли, должны гореть до ночи, и так им полагается продолжать, пока солнце не окажется на западе, и зажигать один костер за другим».[129] Женщина тоже могла взять себе землю, но в этом случае полагалось поступать иначе — она имела право забрать столько земли, сколько сможет обойти от рассвета до заката в весенний день, ведя за собой хорошо откормленную телку-двухлетку.[130] Получался участок весьма внушительных размеров, хотя, конечно, меньший, чем мог взять себе мужчина.

И в «Саге о людях из долины Лососьей реки», и в «Книге о взятии земли» — текстах, уделяющих особое внимание генеалогиям и географии, — отражен процесс имущественного и социального выравнивания, протекавший в Исландии в первые десятилетия после заселения. Примеры, которые мы находим в сагах, если и не фиксируют точные исторические факты (творческое воображение не могло не играть известную роль в их генезисе), то, во всяком случае, верно представляют общую картину. Так, среди первопоселенцев заметно выделялась Ауд (или Унн) Многомудрая, дочь могущественного норвежского военного вождя, побывавшая замужем за викингским королем, которого, как говорят, убили в Ирландии. Попав в Исландию в качестве предводительницы рода, она, как и Лысый Грим, о чьей земле говорилось в главе 2 настоящей книги, взяла себе в собственность весьма обширную и ценную территорию. Ее земли располагались в Широком фьорде на западе Исландии. Чтобы держать своих сподвижников — среди которых были и вольноотпущенники — под контролем, ей пришлось поделиться с ними землей.

На примере «Саги о людях из долины Лососьей реки» мы наблюдаем, в каком свете исландцы позднейших времен видели процессы освобождения рабов и социального выравнивания X века. С тем фактом, что многие важные исландские роды и в самом деле происходят от бывших рабов, ставших в Исландии вольноотпущенниками, исландская традиция справилась вот как — в сагах последние представляются достойными и благородными людьми, потомками знати, которых викинги захватили в плен во время грабительских походов и продали в рабство. В главе 6 саги Ауд, раздавая земли своим людям — как родичам так и вольноотпущенникам, — обратилась к ним так:

— Настала пора вам получить плату за труды. Нет у нас недостатка в средствах, чтобы вознаградить ваши старания и добрую волю. А вам к тому же известно, как я дала свободу человеку по имени Эрп, сыну ярла Мельдуна, да и то, будь моя воля, столь знатному человеку никогда не пришлось бы зваться рабом.

И вот Ауд дала ему Земли Овечьей горы, что между Междуречной рекой и Средней рекой; у него были дети, Орм и Асгейр, Гуннбьёрн и Халльдис, которую взял в жены Альв из Долин. Соккольву она дала Соккольвову долину, и он жил там до старости лет. Еще у Ауд был вольноотпущенник по имени Хунди, родом из Шотландии, ему она дала Долину Хунди. А еще у Ауд был четвертый раб, Вивиль, и ему она дала Долину Вивиля.

Был ли Эрп в действительности «столь знатным человеком», мы никогда не узнаем. Зато нам достоверно известно другое — от брака его дочери Халльдис с Альвом из Долин ведут свое происхождение несколько очень важных родов. Дальше — больше: внучкой Вивиля была Гудрид дочь Торбьёрна, о которой рассказывается в «Саге о гренландцах» (Gr??nlendinga saga) и «Саге об Эйрике Рыжем» (Eir?ks saga rau?a).[131] Вместе со своим мужем, Торфинном Толковым, Гудрид отправилась около 1000 года из Гренландии в Северную Америку (о ее путешествиях см. подробнее Приложение 4). И уже от Гудрид ведут свой род многие весьма влиятельные исландцы XII и XIII веков, в частности несколько епископов.

Карта 8. Оси основных ареалов выпадения вулканического пепла от извержений с 870 по 1206 гг.

Слои вулканического пепла в почве хорошо датируются и часто играют ключевую роль в датировке других слоев; данные датировок по слоям пепла используются и археологами, и биологами, и геологами. Пепел, разумеется, выпадал на куда большей площади, чем показано на этой карте, — мы отмечаем лишь главную ось выпадения для каждого извержения. Пепел из системы трещин, известной под названием Ловчие воды (исл. Vei?iv?tn), особенно важен — эта система извергалась непосредственно перед заселением Исландии, в 871 году плюс-минус два года, отсюда название слоя, «пепел взятия земли». Остальные важные для датировок слои — от извержений вулкана Гекла и связанной с ним системы трещин. Источник: Эндрю Дугмор.

Ауд Многомудрая умерла около 900 года; спустя всего несколько десятилетий картина изначальной социальной стратификации поселенцев претерпела значительные изменения. Верно, род Ауд, как и род Грима Лысого, продолжал играть важную роль, однако о том, чтобы называть их доминирующей элитой, уже не могло быть и речи. Новые поколения, дети и внуки соратников «главных» первопоселенцев, не желали более считаться с притязаниями последних на региональную «власть». Никаких причин уважать такие притязания не имелось. Распределение земли в Исландии эпохи народовластия способствовало некоторому социальному и экономическому неравенству, но оснований для появления системы вассальной или иного рода зависимости от «сюзеренов» не предоставляло. Одно поколение сменяло другое, и изначальные гигантские куски земельной собственности оказались разбиты на много мелких, принадлежащих отдельным хуторам. Более того, некоторые исходные участки были проданы хозяевами почти на таких же условиях, на каких в наши дни собственники продают пустующие участки земли инвесторам-девелоперам.[132]

Кто были покупатели? В основном новые поселенцы, прибывшие позднее первых, и вольноотпущенники. Уровень производительности труда, возможного в новых условиях, заставил землевладельцев освободить рабов и привел к быстрому заселению всех пригодных для этого регионов страны. Чтобы успешно обрабатывать средней величины участок, требуется не так уж много рабов и наемных работников, и, как вскоре поняли землевладельцы, увеличение числа работников, приводя, конечно, к увеличению запасов сена и большим успехам в собирательстве, не увеличивает прибыльность хутора — прирост в запасах аннулируется стоимостью содержания «лишних» людей.[133] Стало быть, с одной стороны, прибыли от того, что ты нанял больше людей, нет, а с другой — владеть «лишней» землей небезопасно, ведь ее приходится защищать от посягательств соседей. В этой ситуации от рабов больше расходов, чем пользы; поэтому рост «рабского» населения был взят под контроль путем дарования рабам свободы и «выноса» их детей.[134] Итак, и наемные работники, и рабы постепенно превращались в свободных арендаторов, а в самый ранний период, пока земли было еще много, даже и в независимых землевладельцев. Все эти факторы привели к полной колонизации острова в течение полувека с небольшим.

В процессе социального выравнивания земля становилась собственностью рода, который на ней жил. Здесь сыграл свою роль старинный институт «отчины». В течение X века проявилась и другая тенденция — начали ослабевать связи между родами, некогда сформированные в результате передачи земли вольноотпущенникам. Права свободных землевладельцев оказались выше традиционного «уважения» бывшего раба — теперь свободного — к бывшему господину. В отсутствие внешней военной угрозы владельцы хуторов не видели никаких причин подчиняться приказам соседей, которые мнили себя знатью. Поэтому годи пришлось искать других путей для оформления своей власти.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.