Глава 37. ОБМАНУТЫЕ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ

Глава 37. ОБМАНУТЫЕ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ

Джарвин никогда не сомневался в том, что самовлюбленный Обмылок был живым воплощением всех известных грешному миру пороков. Но это заявление, казалось, стало неожиданной демонстрацией какого-то сверхъестественного уважения к приказам и мнению Питера Хейла. И как раз это-то никак не укладывалось в голове у Джарвина. Тяжело дышавшие мустанги остановились, и в наступившей тишине было слышно, как где-то вдалеке гудит земля под копытами коней приближающегося сборища разгневанных хищников.

— Вылезайте из повозки! — приказал голос Питера.

Джарвин неохотно поднялся со своего места — как если бы на него было направлено дуло пистолета — и повиновался. Обмылок был уже на земле, и Питер увлек их обратно к мосту.

— Он собирается сдать нас! — простонал Джарвин на ухо Обмылку. — Продержит здесь под прицелом своих пушек, а затем сдаст той шайке — лишь бы только сберечь свою собственную шкуру.

— Заткнись! — рявкнул на него Обмылок. — Ты выпил лишнего!

И он застыл в молчании перед хозяином, демонстративно повернувшись спиной к мистеру Джарвину.

— Итак, — рассудительно проговорил Питер, — ясно, что оторваться от этих ребят мы не сможем. А раз так, то следовательно, нам необходимо их задержать. Единственное место, где мы можем остановить их и тем самым обеспечить себе пути к отступлению — вот этот мост.

— Не дадим м перейти через мост. Ну конечно же, мы втроем сможем сдерживать их здесь всю ночь! — радостно воскликнул Обмылок.

— Чтобы поутру нас изрешетили свинцом? — вставил Джарвин. — Нечего сказать, Хейл, здорово придумано!

Питер оставался совершенно спокоен.

— Это наш единственный шанс. Или мы остановим их у моста, или все мы — покойники! Так что пойдемте взглянем, что за работенка предстоит!

— Черт возьми, Хейл, что ты имеешь в виду?

Даже Обмылок теперь глядел на своего повелителя, будучи не в силах скрыть охватившие его испуг и замешательство.

— Давайте спустимся под мост. Идите за мной, — сказал Питер, возглавляя шествие.

Они покорно последовали за ним. В призрачном свете луны можно было разглядеть, что моста на этом берегу покоился на двух массивных валунах.

— Значит так, — сказал Питер, — мы откатим в сторону один из камней и столкнем мост в реку — в противном случае нас вздернут ещё до рассвета. Все ясно?

Они взглянули на Питера, а затем, подняв головы посмотрели на освещенную луной полоску дорогу, белеющую в темноте и на надвигавшиеся тени, а затем дружно уперлись руками в каменную глыбу. Их было трое — трое сильных мужчин, но тяжелый, словно вросший в землю камень лишь слегка подрагивал, но так и не сдвинулся с места несмотря на все их усилия.

Раньше всех терпение лопнуло у Обмылка.

— Давайте-ка я заберусь снизу и упрусь в него спиной! — предложил он. Он лег на спину, упираясь в берег чуть согнутыми в коленях ногами, подставив под валун свои могучие плечи.

— Сейчас! — подал сигнал Обмылок.

В то время, как все они разом снова налегли на камень, его ступни зарылись глубоко в мягкую землю. Там для них нашлась прочная опора. Затем в игру начала постепенно включаться вся мощь его тела — не разом, ибо он был не из тех, кто имеет обыкновение выкладываться до конца с первой же попытки — а медленно, понемногу. Острый край валуна больно впился в мышцы плеча, прорезая их до самой кости; они слышали, как Обмылок стонет от нестерпимой боли, но он не сдавался. Воодушевленные столь могучей выдержкой двое его приятелей, тоже удвоили свои усилия.

Валун задрожал; с обрыва посыпались мелкие камешки, и неожиданно глыба сдвинулась с места и тяжело загрохотала вниз по склону. Она едва не задела Питера; Джарвин тоже успел отскочить. Мост накренился и осел на одну сторону, съезжая вниз, прямо на распростертого на земле под ним негра, в то время, как каменная глыба благополучно свалилась с обрыва, ударяясь о дальнюю стену каньона, а затем с грохотом полетела в воду, на поверхности которой на месте падения взметнулся фонтан брызг и белой пены.

А что же Обмылок?

— Он готов! — выкрикнул Джарвин. — Слава Богу, избавились. Уж теперь мы с тобой, Пит, мальчик мой…

Но Питер не дал ему уйти. Совместными усилиями им удалось немного приподнять краешек обрушенного моста. И вот из темноты вылез чертыхающийся и отплевывающийся Обмылок.

— Похоже, я нечаянно проглотил паука. Джарвин, дай-ка хлебнуть чего-нибудь.

— Подожди пить, Обмылок, у нас ещё остались кое-какие дела, — сказал Питер. — Нам нужна твоя сила, чтобы столкнуть мост вниз. Гляди! Все доски, удерживавшие его, уже оторваны — так что давайте-ка дружно наляжем!

Собравшись с силами, они разом навалились на доски, приподнимая и тут же отпуская их. Дерево отчаянно заскрипело — конец сооружения заскользил вниз, и Питер, не удержав равновесие, упал, оказываясь у него на пути. Подняться самостоятельно он не мог, и огромная махина наверняка скинула бы его с обрыва в пропасть. Но тут сильная рука подхватила его и легко выдернула обратно.

Обмылок усмехнулся.

— Этим мостам ничего не страшно! Они не боятся даже вас, мистер Хейл!

И вот Питер, придерживаясь одной рукой за мускулистое плечо Обмылка, глядел на то, как мост на мгновение застыл на месте, а затем сорвался с края обрыва. С оглушительным грохотом и треском дальний конец моста отделился от своей опоры, описывая в воздухе большую дугу, и все сооружение рухнуло в реку.

Все трое поспешили вернуться обратно к оставленным лошадям. Но теперь уже не было никакой необходимости торопиться. Кони в два счета домчали их до спасительного островка каких-то низкорослых деревьев, а преодолевая склон холма, можно было безбоязненно оглядываться назад, чтобы увидеть, как по дальнему берегу мечется темная масса разгневанных всадников. Переправиться через ущелье в этом месте не было никакой возможности. Никакой конь не сможет спуститься вниз по практически отвесному каменистому берегу.

Все, что оставалось преследователям, так это повернуть назад и мчаться к ближайшему мосту, находившемуся за многие мили отсюда — или же попытаться найти переправу где-нибудь поближе. Поймать беглецов этой ночью им уже не удастся; это совершенно очевидно. А к тому времени, как их загнанные лошади сделают крюк, вся троица будет уже очень, очень далеко — на пути к руднику и ожидавшей их там безопасности.

Для обоих мошенников путешествие обернулось просто увеселительной прогулкой, но только не для Питера. Всю дорогу обратно он ехал, понуро опустив голову, и слушая в пол уха поток громкой болтовни и комплиментов в свой адрес, щедро отпускаемых обоими попутчиками. Как уже не раз подчеркивал в своих речах Обмылок, только благодаря силе своего нового союзника, и Джарвин, и он сам, неоднократно за время этой вылазки избегали гибели, находясь буквально на волоске от смерти.

Ближе к утру Джарвин задремал. Он проснулся, когда на небе забрезжил серый рассвет и тут же крикнул:

— Эй, Питер!

Питер Хейл подъехал поближе к повозке.

— Питер, мне приснился сон, как будто бы я отбиваюсь от змей… тут ты протягиваешь руку… за тысячу миль, с севера… и вытаскиваешь меня обратно. Питер, дай Бог тебе здоровья, и чтобы со мной было бы сейчас, если бы не ты?

Ответ был очевиден, и поэтому Питер не стал утруждать себя им. Они просто ехали дальше. Утро было уже в самом разгаре, когда было решено устроить привал, чтобы дать отдых загнанным лошадям и немного поспать самим. День клонился к вечеру, когда они, наконец, добрались до рудника.

В их отсутствие телеграф и телефон сделали свое дело.

Перед хижиной Джарвина расхаживал высокий, худощавый человек. А чуть поодаль выжидающе толпились ухмылявшиеся рабочие с рудника, с большим интересом наблюдавшие за происходящим.

— Это Уилл Наст! — ахнул Джарвин, увидев незнакомца. — Какого черта ему здесь нужно?

Но Уилл Наст, похоже, пребывал в хорошем настроении. Приветственно помахав им, он затем остался стоять, подбоченясь, в то время, как ветер раздувал полы его сюртука, под которым виднелась блестящая звезда шерифа.

— Ну что, ребятки, — сказал он, — хорошо погуляли?

Они молча кивнули, ожидая продолжения, оставаясь стоять перед ним, словно провинившиеся ученики перед строгим учителем.

— Что касается тебя, Обмылок, то мне кажется, твое истинное призвание — боксерский ринг. Честно сказать, я и прежде частенько недоумевал, почему ты до сих пор не посвятил себя этому делу. И деньги там даются легче, чем здесь — да и зарабатываются они не столь бесчестным путем!

В ответ Обмылок лишь хмыкнул и отступил назад, радуясь тому, что так легко отделался.

— А ты, Джарвин, — продолжал шериф, — шулер вонючий… паршивая жирная крыса и просто старая сволочь, вот ты кто. Я уже очень давно надеюсь на то, что придет день, когда у меня, наконец, появится благовидный предлог для того, чтобы засадить тебя за решетку. И поэтому, получив первые сообщения о том, что вы там устроили, я уж обрадовался, что это время настало.

Но, похоже, я ошибся. Вот незадача-то! И сейчас тебя спасло только то, что там обошлось без жертв. Так что радуйся. Ты прославился ещё больше. Все что пока имеется против тебя — так это подозрения, что ты опять занимался мухлежом. Было такое?

Он повернулся спиной к Майку Джарвину — что было довольно рискованно, принимая во внимание то, что он только что ему наговорил. Но Майк Джарвин был из тех, кто не привык действовать открыто, среди бела дня — да ещё к тому же и при свидетелях. И хотя лицо его побагровело, а на щеках задвигались желваки, он не спешил хватиться за пистолет.

— А теперь, — сказал шериф, обращаясь к Питеру, — я думаю, тебе, Питер Хейл, пора вернуться домой. А ты как думаешь?

— У меня заключено соглашение с мистером Джарвином, — сказал Питер. — Ну как, Джарвин, ты меня отпустишь?

Грубо хохотнув, Джарвин поднял руку над головой и щелкнул пальцами.

— Отпустить тебя? Слушай, Наст, ты когда-нибудь слышал, чтобы Майк Джарвин взял да и просто так выбросил в море пригоршню бриллиантов? Но разве могут сравниться какие-то бриллианты с Хейлом? А?

Шериф снова заговорил с Питером.

— Пит, и что это вдруг на тебя нашло? Зачем ты это сделал?

— Объясню коротко и ясно, шериф, — сказал Питер. — Если бы я отказался, то угодил бы прямиком за решетку.

Понимающий взгляд Уилла Наста посерьезнел.

— Это и в самом деле настолько серьезно?

— Да.

— Тогда ты мне ничего не говорил, и я ничего не слышал. Но может быть ты все же проводишь меня? Мне нужно поговорить с тобой о твоем отце.