Глава 4 КАВКАЗСКАЯ ИБЕРИЯ И КОЛХИДА В АНТИЧНУЮ ЭПОХУ
Глава 4
КАВКАЗСКАЯ ИБЕРИЯ И КОЛХИДА В АНТИЧНУЮ ЭПОХУ
К концу VIII в. до н. э. Закавказье и Анатолия испытали ряд вторжений варваров, разрушительные последствия которых можно сравнить с крушением халколитической культуры раннего бронзового века, происшедшим около 2100 г. до н. э. в результате вторжения индоевропейцев и нападений «людей моря», разрушивших Хеттскую империю около 1200 г. до н. э.
На этот раз нападавшими были киммерийцы и скифы из северных кавказских степных земель. Примерно в 730 г. до н. э. орды киммерийцев вторглись в Колхиду со стороны Азовского моря, двигаясь вдоль побережья Черного моря (рис. 16). Вскоре после этого за ними последовали атаки скифов, прошедших через Дарьяльское ущелье и другие проходы в Главном Кавказском хребте, а также двигавшихся вдоль западного побережья Каспийского моря к Дербенту и Апшерон-скому полуострову в район современного Баку.
Кроме убедительного описания Геродота, о присутствии огромного количества скифов и киммерийцев в Грузии свидетельствуют скифские погребения и находки скифских наконечников стрел и других подобных предметов в Самтаврском погребении в Мцхета, а также в Триалети, в Абхазии и других местах.
В те времена Триалети считался важным центром культуры курганов, также распространившейся с Северного Кавказа примерно на тысячелетие раньше. Теперь его заселили племена киммерийцев, названных «трери» (по-армянски «трел»). возможно, отсюда происходит современное название Района Триалети, что на грузинском означает «земля Триала».
Рис. 16. Колхида и Иберия
Скифы и киммерийцы переняли от них многие секреты кавказской металлургии, в частности элементы так называемого кавказского звериного стиля, а также другие прогрессивные местные формы технологии и способы земледелия.
Закрепившись в Грузии, скифы и киммерийцы продолжали движение на запад, юг и юго-запад. Они захватили Мидию, разграбили фригийско-мушкское царство правителя Мидаса и греческую колонию в Синопе. Затем они ворвались в Сирию и Палестину и вплотную приблизились к границам Египта, наводя ужас на население Израиля. Об этом свидетельствуют упоминание Гомером киммерийцев и чудовищные образы Гога и Магога (в данном случае речь идет о скифах) в Книге пророка Иезекииля. Их появление подготовило почву для падения государств Ассирии и Урарту, причем последнее царство после захвата частично вошло в МидИйскую империю (в 585–590 гг. до н. э.).
Эти потрясения привели к изменениям в Колхидском царстве, Грузии, Северо-Западной Анатолии и во всем иберо-кавказском регионе, заселенном множеством родственных народов. Государства, возникшие на основе древних племенных союзов типа мушки и диаухи, были раздроблены на множество мелких образований. Стремясь уйти из-под гнета мидян и персов, предки современных грузин уходили в горы и заселяли труднодоступные ущелья.
Геродот пишет, что в царствование Дария и Ксеркса, то есть в период расцвета Ахеменидской империи, саспейры, алародии, мушки, табалы, мосинойки и другие соседние народы вошли в состав 18-й и 19 сатрапий Персидского государства, которому они платили ежегодную дань в размере 500 талантов серебра.
Описывая разношерстный состав армии Ксеркса, Геродот (VII, 78–79) перечисляет участвующих в параде представителей разных народов: месхов, туба-лов и мосинойков в деревянных шлемах с небольшими щитами и длинными копьями в руках, воинов из Колхиды, вооруженных саблями и щитами, обтянутыми воловьими шкурами. Каждые пять лет колхидцы «добровольно» отправляли дань персидским правителям в виде сотни мальчиков-рабов и сотни девушек.
В течение почти столетия, вплоть до 400 г. до н. э., власть Ахеменидской империи постепенно слабела из-за постоянных династических распрей и восстаний в Греции. Когда Ксенофонт и его десятитысячная армия вышли в Закавказье и перешли через Понтийские Альпы, он обнаружил, что древнегрузинские племена уже добились независимости от персов.
Однако теперь племена и отдельные кланы оказались под влиянием другого сильного соседа, которым стала Армения, быстро превратившаяся в одну из влиятельных сил на Востоке. До настоящего времени ученые не пришли к единому мнению о происхождении армян, хотя их язык относят к индоевропейской группе, но в нем есть и кавказский субстрат.
В армянском языке соединилось множество элементов, взятых у древних анатолийских народов, прежде всего у хурритов и других жителей Урарту. Между VII и II вв. до н. э. армяне утвердились как преемники государства Урарту, чью древнюю территорию они заняли и затем распространялись в различных направлениях.
Армянская экспансия, несомненно, сказалась на иберо-кавказских племенах, которые оказались отброшенными еще дальше на север от бассейна Черного моря и на северо-запад к Кавказским горам. Ксенофонт пишет, что к северу от озера Ван вытеснили племя диаухов, также оставшееся там со времен Урарту.
Страбон пишет в своей «географии», что иберийцы, или восточные грузины, потеряли обширные земли, расположенные в верховьях реки Мтквари (Куры), прежде всего провинцию Гогаренов, в то время как мосинойки и халибы лишились большей части своих исконных земель, расположенных к югу от Трапезун-да. Все эти территории перешли к набиравшему силу Армянскому царству.
Усиливавшееся давление с юга наряду с разнообразными политическими, социальными и экономическими факторами ускорило объединение разбросанных иберо-кавказских племен и образование трех огромных социально-политических объединений. Они и в наши дни проявляются в языковых различиях трех картвельских народов, где выделяют грузинскую, сванскую и мингрело-лазскую языковые группы, а также в существовании диалектов внутри каждой группы.
Мингрело-лазские носители являются потомками древних колхидцев, расселившихся по долине Фасиса (Риони). К этой же группе относятся народности, живущие в горах между Батуми и Трапезундом. Сваны заняли высокогорный район Главного Кавказского хребта к югу от Эльбруса, включая современную Сванетию, районы Ратши и Лечхуми, а также часть Имеретии на востоке Грузии.
Настоящие грузины, называвшиеся в древности иберийцами, образовали государство гораздо позже, чем их колхидские сородичи. Их земли включали весь восток Грузии, включая Картли, район вокруг современной столицы Тбилиси, Кахетии, Самцхе, Триалети, Джавахети и Тао-Кларджети. Мы уже говорили, что греческое наименование восточных грузин иверами происходит от названия народа балалов (тибаренов), так же как в названии Испир сохранился отзвук древнего народа саспейров, некогда населявших долину реки Чорох.
Во всяком случае, классическое Иберийское государство, объединенное общим грузинским языком, постепенно включило в себя ряд важных и древних этнических групп, таких, как диаухи (тайки), месхи (мушки), потомки жителей государства Урарту, группы скифов, мигрировавшие с Северного Кавказа, а также автохтонное население Закавказья, чьи предки жили здесь в течение нескольких тысячелетий.
Развитие и принятие единой государственной организации, общенационального языка и общей религии позволило грузинам благополучно дожить до современных времен и построить в течение столетий значимый политический организм и создать непревзойденную и своеобразную литературу и культуру.
Поскольку кавказский район представлял собой разнородное в этническом отношении сообщество, лингвистическая унификация имела жизненно важное значение. Свое значение она сохранила и в наши дни.
Спустя всего два тысячелетия Страбон пишет о том, что на рынках Диоскурии (современный Сухуми, расположенный на побережье Черного моря южнее Колхиды) представлено не менее 70 различных племен, «хотя некоторые, не заботящиеся о точности, обычно называют число 300». «Из-за своего упрямства и дикости они говорят на различных языках и живут разрозненными группами, не смешиваясь друг с другом», — продолжает он свое описание.
За исключением грузин, ни один из этих семидесяти кавказских народов не обладал своей собственной письменностью до тех пор, пока современные русские колонизаторы не обеспечили их алфавитами в XIX и XX вв. (фото 29). С другой стороны, грузины и колхидцы имели великолепные образцы греческого и иранского (армазского) письма. Начиная с V в. н. э. они ввели научно обоснованный собственный алфавит, который полностью отличался от кириллического и продолжает использоваться и сегодня.
Точки зрения ученых по поводу происхождения грузинского языка как одного из кавказских языков расходятся. Грандиозная яфетическая теория Марра, о которой шла речь выше, уже давно признана несостоятельной, хотя некоторые известные ученые продолжают верить, что у грузинского, баскского и некоторых кавказских языков общий предок. Остальные верят в существование некоего протокавказского языка, от которого произошли картвельский, адыгейский, чеченский, ингушский и дагестанский языки, у которых действительно есть общие черты. Действительно, между картвельскими языками отмечается большое сходство. В обобщенном виде его можно представить в виде следующей родословной схемы, основанной на работах профессора Герхарда Дитера.
Лазский и мингрельский языки являются производными от древнего колхидского или цанисского языков, на них широко говорили по всему Восточному Причерноморью. В раннее Средневековье, начиная с VII в. н. э., грузинские носители языка с востока, пройдя через Сурамский проход и Малый Кавказ, вошли в Колхиду и двинулись дальше к Черному морю, прямо в современные районы Гурии и Атшары.
В результате лазский и мингрельский языки разъединились и как отдельные языки стали развиваться по отдельным направлениям.
Расходятся и точки зрения на то, когда самобытный древнекартвельский язык распался на современные компоненты. Используя современные методы глоттохронологической датировки, советский лингвист Г.А. Климов пришел к выводу, что грузинский и цанисский выделились из древнекартвельского примерно в XIX в. до н. э., то есть когда в Грузии был ранний бронзовый век, и примерно с VIII в. до н. э., во время раннего кавказского железного века, развивались самостоятельно.
Грузинский и цанисский обладают гораздо большим сходством друг с другом, чем со сванским, что позволяет предположить, если мы примем эту реконструкцию, что сванский непосредственно отделился от древнекартвельского раньше, во 2-м тысячелетии до н. э. Наши выводы совпадают с сообщением Страбона, который описывает сванцев как самостоятельную нацию, уже давно закрепившуюся на кавказском высокогорье достаточно далеко от зон расселения носителей других иберо-кавказских языков.
Хотя высказанные нами мнения и носят гипотетический характер, однако важно отметить весьма древние наименования исконно грузинских мест. Такие города, как Кутаиси (Цитаеан Эйя), Шорапани (Сара-пана), Цицамури (Севсамора), Армази (Армазцихе) и такие названия рек, как Арагви и Алазани, уже были известны древним грекам по их местным грузинским названиям или по их воспроизведениям.
Многие из этих иностранных имен, даже те, что давались в греческой транскрипции, явно местного, грузинского происхождения. Они могут быть легко установлены благодаря описательным наименованиям типа «Родополис» или «Ареополис» или прозвищам, например «обитатели деревянных домов» или «пожиратели вшей», которыми греки наделяли отдельные кавказские поселения или племена.
Изучение грузинской или кавказской топонимики позволяет подтвердить предположение, что значительная часть предков современных грузин были автохтонными жителями Кавказа или по крайней мере переселились туда в весьма отдаленный по времени период.
Эволюция и постоянное совершенствование форм правления и социальной организации в Грузии и прилегающих районах подпитывалась в последние столетия перед нашей эрой стремительными улучшениями в сельском хозяйстве и технологии. Начал использоваться железный плуг и другие подобные орудия для обработки земли. Развивались практически все направления металлургии (рис. 17). По всему Черноморскому побережью использовалась грузинская древесина для строительства лодок.
Рис. 17. Эволюция грузинского плуга
Совершенствовались методы ведения сельского хозяйства, увеличивалась площадь культивируемых земель, чему помогала разветвленная система ирригационных сооружений. Развивалось виноградарство, а производство вина становилось важной отраслью хозяйства (фото 4). Широко практиковались хранилища для домашнего вина в виде больших глиняных горшков или пифосов (грузинское «квеври»), зарываемых в землю… И сегодня они повсеместно встречаются в Грузии (фото 5).
Хоронили умерших обычно в урнах, обычно для этого использовались вышедшие из употребления сосуды для хранения вина. Об этом свидетельствуют находки археологов, которые извлекли из подобных погребальных урн кусочки виноградной кожуры и срезанных веток, что напоминает о том вине, которое пили из этих урн две тысячи лет тому назад. В Восточной Грузии Иващенко обнаружил ряд скелетов, помещенных в такие глиняные урны. Во рту каждого из умерших нашли серебряную монету, чтобы он смог оплатить стоимость проезда через реку Стикс в загробный мир в призрачной переправочной лодке Харона.
Важное значение для социального развития Грузии в классические времена была интеграция Колхиды и Иберии в единую систему торговли и путей сообщения. В то время как представители 70 полу-варварских племен вели дела с греческими поселенцами и римскими солдатами в Диоскурии, расположенный чуть дальше к югу Фасис (современное Поти) в устье Риони был оживленным портом, откуда корабли с грузинскими товарами регулярно отплывали в Амисус и Синоп.
Они перевозили кипы колхидских льняных тканей, вывозили коноплю для канатов, воск и смолы. В свою очередь, греки привозили прекрасную керамику и вазы, предметы роскоши, украшения и разнообразные промышленные товары. Процветающий район Колхиды охватывал территорию, простиравшуюся на запад к Сурамскому перевалу и по долине
Куры. Путь к верховьям реки Риони, через которую было перекинуто более ста мостов, охраняло стоявшее в стратегически важном месте укрепление Сарапаны (современное Шорапани).
Отсюда груженные товарами повозки направлялись по долине реки Куры к Каспийскому морю, где их снова грузили на корабли и переправляли в Бактрию, перевалочный порт на восточном побережье Каспия, куда приходили караваны с китайским шелком и индийскими специями. В обмен в обратном направлении шли экзотические товары с Востока, проходили на Запад через кавказскую Албанию и Иберию в Колхиду, где они распространялись по рынкам Греции и Средиземноморья.
Особого внимания заслуживает развитие Колхиды и прилегающих районов Кавказа, примерно в 500 г. до н. э. перешедших от бартера к полноценной денежной экономике, продолжавшей развиваться в дальнейшем. Используя часть огромных местных месторождений серебра, местные мастера начали изготавливать множество разнообразных серебряных монет. Как показывают археологические находки, центры их производства располагались в Фасисе и Диоскурии, откуда монеты расходились по Западной Грузии и вдоль побережья Черного моря, доходя даже до Крыма. В то же время редко находят в Армении и Восточной Грузии (в Иберии).
По своему стилю колхидская монетарная система относится к эллинистическому типу, хотя по весовому стандарту она приспособлена к персидско-ахеменидской монетной системе. Чаще всего встречается маленькая серебряная полудрахма, на лицевой стороне (аверсе) которой изображена женская головка, иногда это голова Медеи или грузинской богини лесов Дали, повернутая направо. На оборотной стороне (реверсе) изображена голова быка, обозначавшего одну из важнейших сторон экономики страны, скотоводство, хотя возможно, что здесь перед нами голова изрыгающего огонь быка — эмблема правителя Эйи Эета (фото 74, б).
На одной большой дидрахме данного времени мы видим необычное изображение готовящегося к прыжку льва. Припавший к земле лев изображен с длинной гривой и выдающимися сосками, то есть имеет черты гермафродита (и самки, и самца); на реверсе изображена коленопреклоненная фигура человека с бычьей головой, некоторыми чертами она напоминает Минотавра (фото 74, а).
По примеру великой эпохи Александра Македонского, чьи завоевания имели далеко идущие последствия в Анатолии и Закавказье, в Колхиде и в Восточной Грузии изготавливались и находились в обращении местные имитации золотых статеров Александра и Лисимаха. Статеры Александра чаще находят в Восточной Грузии, а монеты с изображением Лисимаха — в Колхиде и западнее, вдоль Черноморского побережья.
Во время правления Митридата Евпатора Понтийского примерно в 100 г. до н. э. в городе Диоскурия (современный Сухуми) начали использовать местные бронзовые монеты, на которых были изображены головы Диоскуров Кастора и Поллукса, окруженные шести- или восьмиконечными звездами (фото 74, д). В Иберии или в Восточной Грузии позже широко вошли в обиход серебряные монеты римского императора Августа, а также монеты парфянских царей. Изготавливались и грубые местные имитации, в частности римских динариев, большое количество которых требовалось для платы римским войскам, стоявшим в местных гарнизонах.
После разрушения древнего Колхидского царства скифами и вплоть до образования Лазского царства в византийские времена колхидцы, несмотря на экономическое процветание, не оставили заметного следа в политической истории Кавказа. Сказанное частично можно объяснить влиянием влажного климата дельты Риони, окруженной малярийными болотами. Такие авторы, как Псевдо-Гиппократ, отмечают болезненность и слабость колхидцев, живших в данном районе.
Одно время ими правили провинциальные представители династии, известные как скептухос или носители скипетров. Митридат (120—63 гг. до н. э.), великий правитель Понтии и заклятый враг Рима, на востоке подчинил Колхиду своей власти и назначил правителем своего сына Митридата. Вскоре после этого Митридата-младшего обвинили в измене и приговорили к смерти, последующим правителем Колхиды стал двоюродный дед Страбона.
Вторжение Помпея в Грузию в 66–65 гг. до н. э. втянуло Колхиду и Иберию в сферу интересов Рима. Помпей назначил некоего Аристарха династом в Колхиде. Это событие было отмечено выпуском серебряных монет с изображением самого Помпея и именем Аристарха (фото 74, г). Впоследствии Колхида принадлежала Полему I, правителю Понтии, и затем, до 23 г. н. э., его вдове Пифодоре. Затем римляне разделили Колхиду на четыре небольших принципата и в каждый из них стали назначать отдельного правителя.
Подобные обстоятельства привели к тому, что политическая гегемония в Грузии закономерно перешла в руки лучше организованного и менее уязвимого нового Иберийского царства, которое развивалось в Центральной и Восточной Грузии в течение последних четырех столетий до н. э.
Как мы показали, иберийская нация представляла собой объединение древних этнических групп закавказского региона вместе с остатками диаухов, месхов и других анатолийских народов. Если судить по огромному количеству могил воинов, относящихся к этому периоду, превосходство иберийцев над скифами, киммерийцами и другими индоевропейскими завоевателями долины Куры обеспечивалось в ходе ожесточенных боев.
Ранние города иберийцев были сильно укреплены и напоминали пещерную крепость Уплисцихе, расположенную вблизи Гори (фото 31, 32). Позже политический центр Иберии передвинулся к востоку, ниже по течению Куры к окрестностям Мцхета. Название города иногда объясняют как «город месхов», хотя подобная этимология и кажется спорной.
Расположенный в месте слияния рек Арагви и Куры Мцхета-Армази представлял собой поселение в виде огромного и древнего некрополиса, такого же, как Самтавро, его защищали две массивные крепости Гармозика — Армазцихе, или замок Агуры-Мазды, расположенные на горах Багинети и Севсамора на левом берегу Арагви.
Древняя Иберия была постоянным объектом борьбы из-за своих природных ресурсов и географического положения. Об этом свидетельствуют многочисленные находки ювелирных украшений и драгоценного оружия, обнаруженные в погребениях местных князей и их жен, таких, как клад ахеменидского золота из Ахал-гори, или драгоценности из Ксани, обнаруженные и описанные Я.И. Смирновым (1934) (фото 28).
Страбон и другие греческие и римские историки, отмечающие интенсивные торговые связи с Персией и государствами Центральной Азии, пишут о том, что в отличие от большинства других народов Кавказа, живших на малоплодородных и стиснутых горами землях, Восточная Грузия и Албания (то есть территория современного Азербайджана) обладают «плодородной почвой, обеспечивающей безбедную жизнь». Данное различие сохраняется и в настоящее время.
Жизненный уклад земледельцев с низменных районов напоминал уклад жителей Мидии и Армении, тогда как горячие жители высокогорной Грузии более походили на воинственных скифов и сарматов, с которыми они поддерживали постоянные связи. Страбон пишет о том, что в начале нашей эры на большей части Иберии были хорошо укрепленные усадьбы и города с рыночными площадями и общественными зданиями, возведенными с большим искусством. Эти слова полностью подтверждаются результатами тридцатилетних раскопок грузинских археологов, описанных А. Апакидзе в труде «Города и городская жизнь в древней Грузии» (1955) и отчетами о работах Мцхетской экспедиции Грузинской Академии наук.
Политическая организация и социальная структура дохристианской кавказской Иберии во многом походила на относящиеся к тому же времени эллинистические государства Малой Азии и центральноазиатские царства эпохи Селевкидов. В грузинской хронике «Картлис цховреба» («Жизнь Грузии») дается красочная, легендарная версия установления государственности в Иберии. Установление монархии связывается с именем Александра Великого, который на самом деле никогда не покорял Грузию, но повлиял на весь Восток своей манерой государственного устройства и великолепными подвигами.
В этой «Хронике» говорится, что Александр доверил управление Грузии своему родственнику по имени Азон (очень легко перепутать с именем Ясона, знаменитого аргонавта), который оказался таким тираном, что заставил отвернуться от себя не только грузин, но и тех греков, которые прибыли с ним.
Враждебно настроенные грузины восстали под предводительством Парнаваза, потомка Картлоса, легендарного прародителя грузинской нации, в честь которого была названа Сакартвело, то есть грузинская земля. Этот Парнаваз, племянник Самара, патриарха иверийцев из Мцхеты, с помощью правителя Колхиды Куджи победил Азона и его греческих наемников. Затем он был признан правителями Сирии и Армении как законный правитель Иберии.
Взойдя на престол, он реорганизовал картлийскую армию и назначил семь или восемь эриставов, или «вождей народа», одного из которых назначил спаспетом (главнокомандующим). Каждый эристав стал правителем в одной из провинций Грузии, а спаспет отвечал за безопасность и порядок в центральной части страны Внутренней Картли, расположенной вокруг Мцхета и Уплисцихе. Кроме того, в случае войны спаспет становился во главе сводной армии, состоявшей из подразделений ополченцев, которыми командовали соответствующие эриставы. Похоже, что эту высшую должность чиновника и главного военачальника занимал ближайший по старшинству к правителю член иберийской царской семьи.
Страбон подтверждает, что в правящей иерархии спаспет был «вторым по чину, вершил суд и управлял армией». Весьма вероятно, что занятие высших должностей в государстве было наследственной привилегией членов правящей семьи, а спаспет считался наместником царя. На это указывают результаты раскопок семейного некрополя в Мцхета-Армази (см. выше), где были найдены геммы из сардоникса с портретами наместников Зеваха и Аспаруха и надписями (фото 23–27). Эти наместники носили иранский титул питиахш (или бдеахш), приблизительно соответствующий сатрапу. Упоминавшиеся нами другие официальные и придворные титулы включают должность придворного архитектора и эпитропоса, то есть управляющего двором (гофмейстера) (рис. 18).
Рис. 18. Кольцо из сердолика с интальей с портретом питиахша (правителя). 200 г. н. э. 2*2* 1,8 см. Из Армази
Согласно Страбону, иберийское общество классического периода делилось на четыре главные социальные группы: высшее положение занимала семья правителя, за ней следовали жрецы, свободные воины и мелкие землевладельцы, а также «простые люди, служившие правителю и обеспечивающие его всем необходимым», и рабы.
Жрецы также выступали и как дипломаты, поскольку они «были причастны ко всем спорным делам, имевшим место при взаимоотношениях с соседними народами». Потребности двора и аристократии удовлетворялись рабами, в основном бывшими военнопленными, они также использовались на публичных работах, при строительстве огромных бастионов в замках и других центрах.
Вероятно, следует согласиться с академиком Я.А. Манандяном, который полагает, что замковые рабы не играли особой роли в экономике классической Армении и Грузии, сравнимой с той, которую сыграли рабы в Риме, Египте или Греции, где они были более организованы и использовались в различных областях производства.
Уже в эти давние времена существовала практика похищения кавказских рабов и продажа их на огромных рынках Ближнего Востока. Страбон рассказывает о том, что жители Хениохии совершали набеги в лесистые районы, расположенные вокруг Колхиды, прятали в зарослях свои небольшие лодки и «подкрадываясь ночью и днем, похищали людей, которых они держали ради выкупа или продавали в рабство».
В нашем распоряжении нет точных фактов, указывающих на существование в классической Грузии класса ремесленников или купцов, возможно, что они представляли собой, впрочем, как и позже, разнородную в этническом отношении группу, состоявшую из греков, армян, евреев, персов и других иностранцев.
В отличие от более покладистых колхидцев, иберийцы из Восточной Грузии оказали отчаянное сопротивление во время вторжения Помпея в 66–65 гг. до н. э. Король Артаг и его воины заняли оборону на деревьях, откуда обрушили град стрел и снарядов на римских легионеров и держались до тех пор, пока леса не выжигали или их не сбрасывали вниз.
После того как установилась гегемония римлян, иберийцы поразительно быстро приспособились к римскому образу жизни, который привел к далеко идущим изменениям в грузинской социальной и экономической жизни. Построенные тогда дороги обеспечили сообщение внутри страны и доступ к рынкам Малой Азии и других частей Римской империи.
Правители Иберии становятся «друзьями и союзниками римского народа» и совершают вместе со своими воинами несколько посольств в Рим, где они производят впечатление на императора Адриана искусством верховой езды и своими наездническими навыками.
Надпись Веспасиана, датируемая примерно 75 г. н. э., обнаруженная вблизи Мцхеты, показывает, что римляне отправили сюда строителей, чтобы те возвели фортификационные сооружения для защиты от скифов, сарматов и других захватчиков, а также укрепили необычайно важный маршрут, шедший по горам через Дарьяльское ущелье — «ворота аланов». Сегодня римские бани, амфитеатры и другие особенные здания украшают Мцхета-Армази и другие крупные города Иберийского царства (рис. 19, фото 30).
Рис. 19. Римская баня в Армазис-Хеви, близ Мцхета.
План первого (внизу) и второго этажа (наверху). Общая длина — 21 м.:
1 — раздевалка; 2 — массажная; 3 — парная; 4 — горячая ванна; 5 — холодная ванна
Однако сказанное вовсе не означает, что иберийцы забыли о своих древних культурных связях с Ираном, которым в то время правила парфийская династия Аршакидов, заклятых врагов римлян. Владычество Аршакидов продолжалось в Иране с 249 г. до н. э. до битвы при Ормузде, состоявшейся в 226 г. н. э. После нее открылись возможности для подъема империи Сасанидов.
В бытовой жизни и в обычаях верхушки грузинского общества сказалось влияние одновременно и Ирана, и Древних Греции и Рима, оно проявилось прежде всего в именах, которые давались иберийским правителям и высшим чиновникам в этот период. Наряду с иранскими именами, такими, как Парнаваз, Фарсман, Сефарнуг, Аспарух, мы встречаемся в документах с явно римскими формами, как Публий, Агриппа, и даже такими гибридными образованиями, как Флавий Дада.
Подмеченная нами тенденция к эклектизму и синтезу особенно ярко проявляется в особенностях религиозных верований и культов в Древней Иберии и Колхиде. Как прямые потомки народов, населявших Древнюю Анатолию, некоторые племена, образовавшие иберийскую нацию, сохранили в своих верованиях древнейший слой, восходящий к хеттам, фригийцам и даже шумерам, ассирийцам и вавилонянам.
Подтверждением сказанному может служить кубок из Триалети, на котором изображены традиционные мотивы культа плодородия, связанные с деревом жизни и напитком бессмертия (фото 11). Отметим также наличие оргиастических обрядов у некоторых горных племен, восходящие к древнейшим ритуалам, народов Ближнего Востока.
В древней грузинской хронике «Картлис цховреба» («Жизнь Грузии»), «Мученичестве Шушаник» (V в.) и «Житии Нины Каппадокийской» (VIII в.) приводится множество сведений о языческих верованиях, распространенных в Грузии до принятия христианства. Как отмечает автор «Жития Нины Каппадокийской», грузинские местные боги назывались Армази (отожествляется с Агуро-Маздой из зороастрийского пантеона), а также Заден, Гатзи и Гаим.
Армази изображен в жизнеописании святой Нины как человекоподобный идол, сделанный из меди, одетый в золотые доспехи, его плечи и глаза отделаны изумрудами и бериллами. В руках он крепко сжимает саблю. Гатзи был изготовлен из золота, а Гаим из серебра, причем каждый из них также изображался с человеческим лицом.
Набожный биограф замечает, что этим изображениям поклонялись как при дворе правителя, так и простые люди. Когда святая Нина призвала их молиться христианскому Богу, то Господь напустил град «величиной в два кулака», который пал в то место, где находились языческие идолы, и разнес их на мелкие куски.
Хотя описанное чудо представляет собой грузинскую версию распространенного агиографического мотива, его включение в житие не позволяет сомневаться в том, что в Древней Грузии действительно существовали языческие культы, аналогичные поклонению Ваалу, Молоху и родственным им божествам, упоминаемым в Ветхом Завете.
Простые жители города Урбниси, среди которых проповедовала святая Нина, поклонялись священному огню зорастрийцев, а также каменным и деревянным изображениям. Встречается и волшебное дерево, которому народ приписывал особую силу, верили, что оно способно исцелять болезни. Наличие в Грузии культа поклонения дереву также подтверждается наличием культа богини растительности и охоты Дали, которая соответствует в греческой мифологии Артемиде. В византийских хрониках времен императора Юстиниана о войнах с лазами говорится о поклонении деревьям как об официальном культе, распространенном среди абасгов, живших на побережье Черного моря вплоть до VI в. до н. э.
Преобладание маздаизма в Грузии подтверждается и археологическими свидетельствами, среди которых пять серебряных сосудов, обнаруженных в Армази и в местечке, называемом Бори, на которых изображена священная фигура лошади, стоящей перед ритуальным огнем очага-алтаря (рис. 20). На одном из сосудов даже есть надпись на среднеперсидском: «Бузмихр, повелитель добра». Имя является сокращенной формой «Бузург-михр», или Митра Великий.
В Колхиде боги и богини из греческого пантеона почитались представителями правящих классов, которые контактировали с эллинистической культурой Черного моря. Страбон упоминает о храме богини солнца Левкотеи с оракулом Фриксом в земле месхов (грузинской провинции Самцхе). Он пишет об осквернении этого храма и разграблении хранившихся там сокровищ.
Рис. 20. Стоящая перед алтарем лошадь, выгравирована внутри серебряного сосуда из Армази. II в. н. э.
Храм Аполлона, находившийся в Фасисе (Поти), в устье реки Риони, относится к V в. до н. э., как свидетельствует найденный на Северном Кавказе в 1901 г. серебряный сосуд для питья того времени с надписью: «Я принадлежу Аполлону, Верховному… Фасиса». Позже на приметном месте в устье реки Фасис установили огромную статую богини Реи.
Жившие на восточной оконечности Грузии, в современной Кахетии, народы придерживались, как и кавказские албанцы, культа солнца и луны, Гелиоса и Селены. Если доверять свидетельству Страбона, то важнейший храм, посвященный богине луны, находился где-то «близ Иберии», возможно в долине Алазани.
Особые почести оказывали главному жрецу богини луны, он получал доход от плодородных участков, принадлежавших храму земель, а также имел множество слуг, многие из которых «были склонны к религиозному фанатизму и занимались пророчеством». Каждый год богине луны приносилась человеческая жертва, которую ударяли в сердце священным ножом, внутренности вытаскивались через нижнюю часть, а тело растаптывалось в знак ритуального очищения.
Культ луны сохранился в Грузии до настоящего времени, он соединился с поклонением святому Георгию, считающемуся святым-покровителем Грузии. К нему часто обращаются как к лунному божеству под именем Тетри Гиорги или Белый Георгий. Под этим названием известна националистическая организация, действовавшая в 30-е годы.
На основании всего вышесказанного приходим к выводу, что языческие Иберия и Колхида были центрами активной и разнообразной религиозной жизни, при которой анатолийский культ древних протогрузинских племен перемешался с элементами народных верований и космогонических представлений, пришедших из Греции и зороастрийского Ирана, в результате чего образовалась своеобразная система обрядов и верований. Какая-то их часть была со временем забыта, другая ассимилировалась христианством, претерпев определенные изменения, и стала частью обрядовой практики, а также сохранилась в различных жанрах фольклора и может быть выявлена благодаря тщательным изысканиям фольклористов и археологов.