Глава 6 РАННЯЯ СРЕДНЕВЕКОВАЯ АРХИТЕКТУРА И ИСКУССТВО
Глава 6
РАННЯЯ СРЕДНЕВЕКОВАЯ АРХИТЕКТУРА И ИСКУССТВО
Населявшие одну из самых красивых стран в мире грузины от природы наделены прекрасным вкусом и эстетическим чутьем. На протяжении веков их искусство и архитектура замечательно сочетали практичность с высокими художественными качествами. Местные ткани и керамические изделия высоко ценились благодаря их декоративным качествам. И сегодня грузинские ювелиры и гончары привлекают нас безукоризненным вкусом и традициями, развивавшимися со времен бронзового века.
Как современная, так и традиционная грузинская архитектура смогли органично соединить многие особенности разных культур. Выше мы уже писали, что античные путешественники с восхищением описывали деревянные укрепления и дома на сваях в поселениях мосинойков, живших вдоль побережья Черного моря.
Подобные строения прекрасно приспособлены к условиям жизни в болотистых, низменных прибрежных районах. И сегодня в Грузии распространены деревянные дома, построенные похожим образом. Жилое помещение в них поднято над землей на массивных деревянных сваях. Для входа в дом используется лестница с широкими ступенями, в то время как свиньи, куры и другой скот размещаются внизу прямо на сырой земле.
Другую форму архитектуры, распространенной в Грузии на протяжении длительного времени, представляют дарбази — дома, сложенные из грубо обработанных камней. Их отличительной чертой является пирамидальный ступенчатый верх, изготавливавшийся из тесаных бревен и брусьев (рис. 30). Нижний слой кладется горизонтально, концы перекрещиваются, образуя прямоугольник или восьмиугольник, на который затем укладываются последующие слои бревен. Поднимаясь вверх, они образуют постепенно суживающуюся к концу полую конструкцию, заканчивающуюся отверстием. Она использовалась в качестве дымохода и отверстия для света. Яркое описание древнего прототипа дарбази включено великим античным зодчим Витрувием в «Десять книг об архитектуре» (рис. 29):
Рис. 29. Основные конструкции грузинских деревянных крестьянских домов. Реконструкция Л. Сумбадзе
«В Колхиде Понтийской, где в изобилии произрастают леса, распространен такой обычай: они кладут цельные бревна плоской стороной на землю направо и налево, оставляя между ними пространство в длину дерева, затем устанавливают над ними еще одну пару бревен, размещая их на концах ранее уложенных стволов и оставляя равные углы между ними. Эти четыре бревна ограничивают пространство жилища.
Потом на них кладутся деревянные бревна, одно за другое, всеми четырьмя концами заходя друг на друга в углах. Постепенно из древесных стволов формируются стены, расположенные перпендикулярно по отношению к нижней части. Аналогично строятся и высокие башни.
Образовавшиеся из-за различной толщины бревен промежутки заполняются щепой и грязью. Что же касается крыш, то концы наложенных крест-накрест бревен отсекали, заставляя таким образом кладку сходиться, наподобие свода. Поскольку они постепенно сходились к вершине, то вся постройка напоминала четырехгранную пирамиду. Ее покрывали листьями и обмазывали грязью, так грузины создавали крыши своих башен в грубой форме «черепашьего стиля».
Данный тип конструкции, известный как «фонарный» свод, часто встречается в Афганистане (рис. 30, 31). Сегодня ряд конструкций дарбази, отличающихся местными особенностями, наиболее широко распространены в грузинских провинциях Картли, Месхети и Джавахети. Часто эти дарбази имеют прекрасные резные двери и притолоки и места для очага, иногда в них находятся замечательные резные сиденья и сундуки ручной работы (рис. 32, 33). Техника и мотивы резьбы по дереву похожи на каменную резьбу, столь характерную для грузинских церквей.
Рис. 30. План и разрез традиционного грузинского дома дарбази
Рис. 31. Грузинский дом дарбази, деталь
Рис. 32. Резные балки и столб из дарбази. Мцхета, провинция Картли
Рис. 33. Донце прялки. Пример абхазской резьбы по дереву
С особой тщательностью резьбой украшали дедабодзи (материнский столб) — главную опору, которая принимала на себя вес ступенчатой крыши.
В горах Сванетии традиционные крестьянские дома строили из камня, нередко пристраивая к ним высокие каменные башни с жилыми ярусами и верхней площадкой, позволявшей вести наблюдение за прилегающей местностью при угрозе нападения.
За узкими амбразурами могли удобно разместиться стрелки, вооруженные луками и стрелами, кремневым ружьем или винтовкой (фото 1).
В Грузии сохранилось много развалин общественных зданий и дворцов грекоримского периода, расположенных в Мцхета-Армази, где можно увидеть остатки ванн, форума и театра, и древнего античного города Уджарма в Кахетии до грандиозного средневекового дворца в Гедути, зимней резиденции грузинских правителей на протяжении XI–XII вв., который сегодня одиноко возвышается на обширной равнине к югу от Кутаиси (рис. 34).
Рис. 34. Уджарма, укрепленный город в Кахетии, укрепления относятся к IV в. н. э. Реконструкция И. Цицишвили
Архитектуру позднего Средневековья можно видеть на примере хорошо сохранившегося княжеского замка в Ананури, расположенном на важной транскавказской дороге к северу от Тбилиси и Греми, дворцовой крепости правителей Кахетии, примостившейся на мощной скале на самой границе с Дагестаном.
Бесчисленные разрушенные башни и замки, возвышающиеся на всех стратегически важных точках вдоль древнего караванного пути, проходившего через Кахетию в Тбилиси и далее на запад через Гори к Черному морю, являются свидетелями воинственной деятельности средневековых правителей, которые задерживали проходивших купцов и требовали с них выкуп. С другой стороны укрепления вселяли страх во врагов, удерживая их от нападения.
Великолепным примером подобной архитектуры может служить крепость Манави, расположенная во Внешней Кахетии, а также замки XIV в., находящиеся в Хертвиси и Ацкури в Самцхе (фото 2). Один из разрушенных фортов на дороге, ведущей в Гори, носит живописное название «Поцелуй меня в зад!». Именно этими словами обычно отвечали защитники грузинского гарнизона турецкой армии, принуждавшей их сдаться.
Грузинские горы были необычайно удобны для устройства подземных или скальных жилищ. Многие из них естественного происхождения, они обеспечивали идеальным убежищем человека каменного века. Другие, такие, как город Уплисцихе, были построены на протяжении бронзового века и греко-римского периода (фото 31, 32). Этот тип конструкции достиг своих высот в XII в., в удивительном пещерном городе Вардзия, расположенном в верховьях реки Мтквари рядом с современной границей Турции.
В Вардзии насчитывается по крайней мере 500 комнат и помещений различного назначения, среди них часовни, банкетные залы, винные погреба, конюшни (фото 55). Все они соединяются между собой лабиринтом лестниц и переходов. Город состоит из ряда этажей, выдолбленных в высоком вертикальном обрыве, возвышающемся над рекой. Самым просторным помещением является пещерная церковь, украшенная фресками, частично сохранившимися до наших дней (рис. 35, фото 56).
Рис, 35. Пресс из скального монастыря в Вардзии. XIII в.
Реконструкция Г. Гаприндашвили
Многие сохранившиеся до наших дней детали свидетельствуют об утонченном мастерстве грузинских средневековых мастеров. Посетителю часто показывают небольшое помещение над узким и низким проходом, ведущим в царскую трапезную палату. Специальное отверстие было вполне достаточным для того, чтобы нанести удар кинжалом в шею проходившего по нему человека. Таким способом правитель мог избавляться от нежелательных гостей.
Вардзия опустела после того, как в 1552 г. ее разрушили войска персидского шаха Тахмаспа. Персидский историк того времени Хасан ибн Румлу так описывает это событие в «Самой замечательной из всех хроник» («Ахсан ал-таварих»):
«По своей мощи город походил на стену Искандара или замок Хайбара. В середине крепости был сделан зал высотой более десяти аршин, в котором была устроена христианская церковь из четырех комнат с длинными скамьями. Внутри ее стены были расписаны золотом и ляпис-лазурью, а также картинами с изображениями идолов [фресками с изображениями христианских святых]. Во второй комнате они поставили трон и позолоченного идола [икону], покрытого драгоценными камнями, с двумя большими рубинами в глазах.
Внутрь церкви ведет узкий проход длиной 150 локтей[3], высеченный в твердой скале. Для защиты от нападения и мятежей они сделали две потайные комнаты со стальными дверями, а во внутренних комнатах установили золотую дверь. Когда правоверные воины напали на дворец и вскарабкались по стенам, они закололи мужчин и захватили их жен и детей. Шах и его приближенные отправились посмотреть на церковь, где они закололи двадцать вражеских священников и разбили колокол весом не менее 70 манов [примерно 1500 фунтов] на семь частей, сняли двери из железа и золота и отправили их в сокровищницу. Так шах получил огромную добычу, в нее вошли и два рубина, бывшие раньше глазами идола, каждый из них весил по 50 туманов [несколько фунтов]. Затем они сровняли крепость с землей».
Во время того же вторжения была разграблена и разрушена расположенная поблизости подземная крепость Тмогви. Сегодня Вардзию отреставрировали сотрудники Грузинской Академии наук. Если учесть, что Грузия постоянно подвергалась нападениям могущественных врагов, остается только удивляться, какое огромное количество сокровищ и памятников древней культуры сохранилось, пусть даже и в изуродованной форме, до наших дней.
Самыми удивительными памятниками грузинской церковной архитектуры являются храмы. Они отличались превосходными формами и украшались неповторимой каменной резьбой (фото 37, 40). Наиболее ранние постройки (например, церковь Святой Нины в Мцхета) строились из дерева и давно погибли. В VI в. святой Давид Гареджийский и его ученик Додо начали строить подземный монастырь Да-вид-Гареджи в Верхней Кахетии. К сожалению, этот уникальный комплекс лишь недавно стал доступен для посещения и научного изучения.
Ранние традиционные каменные церкви, строившиеся в основном с V до VIII вв., принадлежат к классическому базиликальному типу (рис. 36, 37). Они появились в результате контактов между христианами Месопотамии и Сирии. В закавказской базилике чаще всего было три нефа, но встречаются и постройки с одним нефом. Известен и переходный вариант, когда один неф как бы переходил в другой, как, например, в церкви Всех Святых в Вачнадзиани. (рис. 36–37, фото 37, 40).
Рис. 36. (слева) Трехнефная базилика в Зегани, Кахетия. План. Общая длина 28,5 м. Реконструкция Г.Н. Чубинашвили
Рис. 37. (справа) Церковь Всех Святых в Вачнадзиани, план первого этажа. Интересный вариант трехкупольной базилики, Кахетия. IX в.
Самым распространенным является трехнефный вариант с двумя рядами опорных столбов, делящих внутреннее пространство на центральный неф и боковые приделы, каждый из которых перекрыт отдельным сводом. В соответствии с внутренним делением кровля центрального нефа приподнята на двух вертикальных стенках, опирающихся на два ряда столбов. Так построены соборы в Болниси и Урбниси (фото 34, 35). Весьма необычна по архитектурному решению церковь в Гурджаани, Кахетия, она имеет два небольших конических восьмиугольных купола, симметрично расположенных вдоль верхней кровли здания (фото 39).
В 1920 г. известный исследователь и собиратель грузинских древностей Е. Такаишвили написал обзор, посвященный четырем базиликальным храмам, расположенным в долине Квири, позже результаты его наблюдений были опубликованы на английском языке в журнале «Georgica» за октябрь 1936 г. Интересная базилика, находящаяся в Сиони высоко на Кавказе около горы Казбек, была описана Д. Р. Бакстоном в книге «Русская средневековая архитектура» (1934).
Следующий период эволюции грузинской и армянской храмовой архитектуры связан с освоением крестово-купольного храма с центральным куполом и четырьмя главными опорными столбами, к которым иногда добавляются еще четыре меньших купола. Уникальным ранним вариантом данного типа, который появился в VI в., может служить разрушенная епископская церковь в Ниноцминде в сорока милях на восток от Тбилиси. В плане она представляет собой восьмиконечную звезду. Это примечательное здание было разрушено землетрясением в 1825 г. (рис. 38).
Рис. 38. Церковь в Ниноцминде, Кахетия. VI в. План. Реконструкция Г.Н. Чубинашвили
Классическими образцами крестово-купольной церкви считаются храмы Святой Рипсимэ в Армении и Джвари (Святого Креста) — храм, расположенный на вершине крутой горы напротив Мцхета (фото 36, 38). Храм Джвари примечателен каменной резьбой, которая покрывает почти все наружные стены. С восточной стороны можно увидеть изображения членов царской семьи, поклоняющихся Христу, святому Стефану и архангелу Михаилу. Резные фигуры достаточно статичны, но в то же время отличаются ярко индивидуальными чертами. Исследователи, в частности В. Джобадзе, даже говорят о точной идентификации их парадных одежд.
Самым крупным и, возможно, самым изысканным образцом храма данного типа является разрушенная церковь в Цроми, близ железнодорожной станции Гоми в 100 километрах к западу от Тбилиси, датируемая 630 г. Даже в развалинах она производит сильное впечатление.
Здесь мы встречаемся с интересной попыткой улучшить весьма незатейливую технику, которая использовалась в Джвари, для создания постройки значительно большего масштаба. Апсида храма была украшена прекрасной мозаикой, на которой изображен Христос, стоящий между двумя апостолами.
О весьма продуктивном развитии грузинского типа церкви свидетельствует и появление отчетливо выраженной формы круглой церкви, прекрасные образцы которой можно увидеть в Звартноце в Армении и в селении Бана в провинции Тао-Кларджети на юго-западе Грузии, сегодня относящейся к территории Турции. Храм в Бана представляет собой четырехгранник, окруженный наружной круглой стеной. Интересны пропорции храма: его диаметр составляет 38 метров при 30-метровой высоте купола, придающий его силуэту легкость.
Полагают, что церковь в Бана относится к середине VII в., она сохранилась вплоть до XIX в., когда начала использоваться в качестве форта и подверглась бомбардировке в одной из русско-турецких войн того периода. В результате сохранилась только алтарная часть с апсидой высотой примерно 15 метров. Была разрушена и другая интересная круглая церковь в Таоскари. Она была построена в X в., имеет 8 наружных и 16 внутренних граней. Раньше она была увенчана 16-сторонним куполом с конической крышей.
Широкое стремление к совершенствованию грузинской храмовой архитектуры совпало с установлением и укреплением власти Багратидов в юго-западных провинциях Тао-Кларджети и Шавхети, когда по всей стране началось национальное возрождение.
Ключевой фигурой в этом процессе стали Ашот Куропалат (780–826) и его последователи, выдающийся религиозный деятель святой Григорий Хандзтели (759–861), доживший до 102 лет, питаясь сушеной капустой, хлебом и водой. «Житие святого Григория Хандзтели», написанное в 951 г. Георгием Мерчуле, представляет своеобразный путеводитель по древностям Юго-Западной Грузии. Мы узнаем также и о том, как Григорий стал главным архимандритом двенадцати монастырей в Кларджети, пять из которых были построены или восстановлены им, а другие — его учениками. Григорий был руководителем этой небольшой монашеской республики, стремившейся жить только по божественным законам. «Монахи, — писал Мерчуле, — на земле ни под чьею властью не находятся».
В отдельных случаях грузинские храмы строились на руинах древних армянских построек. Но чаще всего грузинские сооружения требовали новых оснований, их архитектура обозначает новый прорыв в эволюции ярко выраженного грузинского национального стиля в церковном зодчестве. Сегодня стало очевидным, что оно перекликается с ранними армянскими прототипами.
Отмеченные нами прекрасные церкви представляют собой великолепное соединение базилики и центрально-купольной церкви, среди деталей — хоры и нефы, заканчивающиеся трансептами[4], барабанной формы купол над их пересечением, перекрытый конусовидной крышей.
Прекрасным образцом этого типа можно считать вызывающую сильное впечатление монастырскую церковь в Ошки (Ошкаванк), расположенную на левом берегу реки Тортум близ селения Тортум-Гель. Построенный между 958-м и 966 гг. эриставом Багратом и Давидом Магистросом, монастырь в Ошки был крупнейшим культовым центром провинции Тао-Кларджети. Почти квадратный храм имел размеры 36x38 метров и достигал 40-метровой высоты. Купол поддерживался четырьмя огромными колоннами, их массивные основания составляли более двух метров в диаметре и доходили до двух метров высоты. Барабан был украшен арками без окон специально избранной остроконечной формы и круглыми оконными проемами.
Храм в Ошки примечателен также шестигранными колоннами с резными капителями, расположенными в юго-западном приделе. И колонна, и капители, украшенные миниатюрными фигурками и стилизованными листьями, сохранились в хорошем состоянии. Исследователь средневековой культуры Д. Уинсфелд считает, что эти резные изображения X в. представляют огромный интерес в истории средневековой скульптуры, поскольку проливают новый свет на происхождение романского стиля (фото 50).
К тому же самому времени относится крестообразная церковь в Халхули, расположенная в нескольких милях к югу от озера Тортум. Ее крутая коническая крыша, сверкающая красной и белой глазурованной черепицей, покоится на барабане из желтого камня, тогда как сам храм построен из потемневших от времени серых блоков.
В этом храме сохранилось несколько древних рельефов из черного камня, среди них — лев, нападающий на быка, большой петух и примитивное изображение Ионы, извлекаемого из пасти кита. Как и некоторые грузинские церкви в Турции, храм в Халхули содержится в прекрасном состоянии, поскольку используется как мечеть. В последнее время эти памятники стали предметом пристального внимания исследователей из разных стран и были наконец введены в широкий культурный контекст своей эпохи.
Происшедшее при Баграте III (975—1014) великое объединение грузинских земель привело к дальнейшему развитию архитектуры и проявилось в создании многочисленных соборов и монастырских ансамблей. Трудно найти равных им по великолепному оформлению и размещению среди покрытых снегами пиков Кавказского хребта. Здесь я сошлюсь на четыре хорошо известных образца, которые я сам видел, перечислю собор Баграта в Кутаиси и расположенный рядом с ним монастырский центр Гелати, соборы Светицховели (Животворящего Столпа) в Мцхета и храм в Аллаверды на Кахетинской равнине (рис. 39).
Рис. 39. Собор в Аллаверды, план первого этажа. Реконструкция Г.Н. Чубинашвили
К более раннему периоду относится собор Баграта в Кутаиси, он был завершен в 1003 г., а в 1691 г. его взорвали турки (фото 45). Сохранилась значительная часть этого великолепного здания, которая позволила начать его частичную реставрацию, продолжающуюся и в настоящее время.
Как показал И. Цицишвили, автор учебника по истории грузинской архитектуры, огромная крестообразная конструкция с тройными сводами явно сложилась под влиянием храма в Ошки. Здание отличается удивительными пропорциями, придающими его силуэту грациозность и соразмерность. Вертикальные громады стен членятся резными колоннами с затейливыми капителями и многоярусными аркадами. Этот прием свойствен местной архитектурной школе, но в данном случае он придает постройке поистине царское великолепие (рис. 39, фото 45).
К тому же времени относится хорошо сохранившийся храм в Никорцминде в Ратше, датируемый примерно 1014 г. (фото 46, 47). Он хорошо сохранился, и великолепный резной декор позволяет составить полное представление о мастерстве западногрузинских мастеров по камню.
Следующей по времени строительства считается патриарший собор Светицховели в Мцхета, построенный мастером Константином Арсакидзе между 1010-м и 1029 гг. по приказу католикоса-патриарха Мельхиседека (рис. 40). Это третий храм, построенный на этом месте в центре древней христианской столицы Грузии (фото 42). Вначале там появилась простая деревянная часовня, построенная святой Ниной примерно в 330 г., спустя 150 лет она была заменена базиликой, воздвигнутой правителем Вахтангом Горгасалом.
Собор, построенный Константином Арсакидзе, считается самым большим храмом в Грузии. При высоте около 60 метров он отличается благородством пропорций и значительным объемом. С течением времени собор неоднократно подвергался перестройкам и изменениям.
Уникальность собору придает не только его неф, но и трансепты, покрытые приподнятой прерывающейся черепичной крышей, как в базиликах. Стены собора состоят из аркад, сводчатых галерей, с восточной стороны два ряда аркад ограничены углублением для апсиды. Стены собора усеяны резными изображениями фантастических животных, в то время как оконные проемы украшены растительным орнаментом, в котором преобладают изображения переплетающихся гроздьев винограда.
Высоко вверху на северной стене можно увидеть каменное изображение человеческой руки, держащей разграфленную палету. Считается, что это изображение руки самого Константина Арсакидзе. Легенда гласит, что архитектор, который был сыном крестьянина, влюбился в прекрасную царевну Шорену, дочь царя Георгия I. Узнав об этом, царь велел отрубить Арсакидзе руку, а Шорену заточить в монастыре (рис. 40).
Рис. 40. Собор Светидховели (Животворящего Столпа). Мцхета, план первого этажа. Общая длина 60 м
Обо всей этой истории, связанной с собором и его строителем, прекрасно рассказал в своем романе «Десница великого мастера» грузинский писатель К. Гамсахурдиа, сюжет которого стал основой одноименной оперы, написанной композитором Ш. Мшвелидзе. Собор окружен просторной открытой травяной площадкой, ограниченной зубчатыми стенками. Внутри храма находятся гробницы грузинских царей и князей, которых там хоронили вплоть до XIX в., покрытые надписями, прославлявшими их царствование (фото 42, рис. 40).
В небольшом городке Мцхета находится еще одна удивительная церковь, относящаяся к тому же периоду, что и храм в Самтавро, достойная упоминания благодаря своей превосходной каменной резьбе, украшающей оконные проемы (фото 49).
Чтобы увидеть следующее великое сооружение, датируемое XI в., собор в Аллаверды, нам придется передвинуться на восток, в плодородную Алазанскую долину в Кахетии. У собора изысканный, очень высокий, но кажущийся легким купол, словно парящий в воздухе на фоне горных вершин Дагестана.
Аллавердинский собор стоит среди полей и виноградников, в стороне от жилых поселений, но в близкой досягаемости от останков Икалто, где располагался один из грузинских средневековых университетов и бывшего монастыря в Новой Шуамте (фото 53). Сегодня здесь находится школа, разместившаяся на вершине горы среди буковых рощ.
Уже мусульманские племена, населявшие окрестные горы, считали Аллаверды священным местом, построив на месте будущего кафедрального собора собственную усыпальницу. Даже в советские времена крестьяне Кахетии регулярно совершали туда паломничества и отмечали там праздники. Они приводили туда буйволов и ослов, груженных припасами, и любого, кто входил в монастырские ворота, угощали куском теплого хачапури и наливали рог местного вина. Интерьер собора ничем не украшен, но само здание хорошо отреставрировано.
Особое место в истории грузинской цивилизации занимают собор, монастырь и академия Гелати, расположенная в семи милях от города Кутаиси (фото 52). Он был построен при царе Давиде Строителе, дававшем щедрые пожертвования на строительство и принимавшем в нем участие. Рассказывают, что однажды Давид даже упал со строительных лесов и повредил себе руку.
Сегодня стены собора по-прежнему украшает фреска с изображением Давида во весь рост, несмотря на то что в ряде мест она подверглась разрушениям со стороны невежественных туристов. Здесь же на алтарной апсиде находится дар византийского императора — великолепная мозаика, на которой изображена Дева Мария со Спасителем, окруженная архангелами Михаилом и Гавриилом (фото 52).
В ансамбль входят три купольные церкви, завершенные между 1006-м и 1125 гг., основной собор, посвященный Благовещению Девы Марии, рядом с ним две небольшие часовни, посвященные, соответственно, святому Георгию и святому Николаю, а также беседка с остроконечной крышей над родником.
Пропорции собора с его тремя выступающими апсидами на восточной стене необычайно величественны и производят особое впечатление, которое усиливается благодаря зеленому фону лужайки. Кроме того, отметим выгодное размещение построек на великолепной лесистой горе, расположенной над рекой Дзкалцители, с которой виден Главный Кавказский хребет. Все это усиливает общее впечатление, поэтому постройки следует считать жемчужинами мировой архитектуры. На Московском международном конгрессе востоковедов в 1960 г. с огромным успехом прошел цветной фильм о монастыре, звуковой ряд которого составили гимны и песнопения.
Хотя мы довели этот краткий очерк грузинской духовной архитектуры только до XII в., встречаются множество церквей удивительных конструкций и украшенных богатой орнаментальной резьбой, относящихся к XIII и более поздним столетиям. Но это всего лишь варианты уже рассмотренных нами образцов.
Пока во многом недооценен вклад Грузии в мировую архитектуру, особенно ее значение в связи с развитием романского стиля, повлиявшего на византийский и средиземноморский миры. Возможно, потому, что историкам архитектуры оказалось сложно провести различия между грузинским и армянским стилями, которые, хотя и кажутся часто схожими по внешней линии и плану наземной части, существенно отличаются по резному орнаменту, контуру и пропорциям, расположению алтаря и множеству других особенностей.
Остановимся на этом более подробно. У армян преобладает геометрический орнамент с прямыми линиями, которые они с равным искусством использовали как для оформления храмовых окон и дверей, так и для прекрасных серебряных изделий, благодаря которым они стали известны на Востоке. Грузины, напротив, отдавали предпочтение плавным и гораздо более извилистым, закругленным переплетениям, связывая их с лиственным орнаментальным мотивом («пальметой») (фото 48, 49, 51).
Армянский стиль в каменном строительстве весьма схож с исламским, полное представление о нем дает резьба на хачкарах — мемориальных камнях, которые можно увидеть в армянских храмах, но отсутствует в грузинских. Данное явление опровергает теорию венского историка искусства Йозефа Стржиговского. Он заявил, что на самом деле вся христианская архитектура, включая и ту, что встречается в Константинополе, на Балканах и в романской Европе, воспроизводит древние, в частности армянские, образцы. Поскольку грузинские архитектурные постройки не укладываются в эту схему, Стржиговский просто игнорирует их. Работы современных английских ученых, таких, как Д.Р. Бакстон и Д.И.Т. Райсов, подтверждают наши наблюдения.
Достаточно много чепухи было высказано в связи с так называемой «атектоничностью» грузинских и армянских строений. Как считает Ю. Балтрушайтис, эти кавказские церкви выглядят бедными оттого, что их сравнительно простая форма не соответствует богатому внутреннему декору.
Декоративные элементы разбросаны по ровным стенам, как вышивка на гладкой ткани, не соотносясь с «архитектурой» здания, в то время как в обязанности архитектора входило соотнести наружный вид постройки с ее внутренним убранством, чтобы создать единый ансамбль.
На основании сделанных выводов Балтрушайтис считает, что грузинские и армянские каменщики были геометрами, каменотесами и декораторами, а не архитекторами в высшем понимании этого термина. «В романских церквях орнамент служит важным элементом, используемым в единстве с архитектурной формой и подчеркивающим ее. В Закавказье, напротив, орнамент независим и служит скорее для того, чтобы замаскировать структуру здания, а не подчеркнуть ее».
Данная точка зрения представляется необычайно спорной и требующей доказательств, особенно если учесть, что рассмотренные нами древние грузинские церкви всегда сочетают изысканность пропорций со своеобразной грациозностью облика. Они прочно стоят на земле, но никогда не подавляют своей массивностью. Их конические купола не нависают, а как бы реют в вышине, пронзенные бесчисленными лучами солнца, пробивающимися через решеть окон.
Что же касается мастерства механической и инженерной частей конструкций, то можно, конечно, поспорить, насколько они действительно считаются уникальными. Особенно если речь идет об эстетически выразительном, не относящемся к предмету разговора приспособлении для подпорок, без которого многие готические церкви вряд ли смогли оставаться в вертикальном положении. Здесь мы должны отдать должное великим средневековым архитекторам Франции, Германии и Англии.
Можно также вспомнить, что в средневековых рукописях всего христианского мира встречается множество описаний готических башен и колоколен, рухнувших под собственной тяжестью. С другой стороны, грузинские и армянские церкви простояли невредимыми в течение множества столетий, несмотря на пренебрежительное отношение, пожары, землетрясения и бомбардировки. И долго еще простоят, даже не наклонившись, свидетельствуя о неоспоримом мастерстве кавказских каменщиков давно ушедшего в прошлое золотого века.
Особое внимание уделялось и другим частям, прежде всего архивольтам и тимпанам, расположенным над дверными проемами, которые часто украшались необычайно искусной резьбой (чукуртма). Находим и прекрасные сохранившиеся двери из дерева, прежде всего в Верхней Сванетии, относимые к X и XI вв. (фото 36, 58, 59).
Внутри церкви (в частности, храмов в Canape, Шио-Мгвиме, Кацхи и многих других) воздвигнуты изысканные каменные алтарные перегородки и иконостасы. В средневековых церквях эти перегородки всегда были невысокими и открытыми, чтобы собравшиеся могли видеть все, что стояло на алтаре и что происходило там во время Божественной литургии.
Обычно иконостасы выполнялись как низкая стена из каменных плит, приподнятая всего на два локтя над уровнем пола, в середине оставлялось место для дверей, вдоль стен устанавливались колонны или пилястры с карнизами, образовывавшие арку, но не заслонявшие обзор.
Древние алтарные перегородки обычно изготавливались из рубленого камня и украшались красивыми фигурами святых, сценами из Библии и необычайно выполненными переплетениями, исключительно грузинского происхождения. Начиная с XV в. появляются алебастровые иконостасы, отделанные цементом, они украшались многоцветными росписями или фресками с изображениями святых.
Высокие закрытые иконостасы, состоявшие из нескольких рядов икон, начали появляться в XVII в., но особенно широкое распространение они получили в XVIII в. и после присоединения Грузии к России. В отличие от древних, большинство из них не отличается оригинальностью и высоким качеством живописи.
Особый исторический интерес представляют остатки иконостаса VII в. из храма в абхазском селении Цебельда, на котором изображены сцены из «Жития Евстафия Плакиды», а также гигантская алтарная перегородка из храма в Шио-Мгвиме. На ней изображены сам святой Шио, одетый в высокий остроконечный капюшон, голубь, принесший ему в клюве еду, воин Евагрий (позже ставший его учеником) верхом на лошади с хлебом (лавашем) в руке. На голове у него высокая шляпа.
К сожалению, во время революции 1917 г. именно эти алтарные перегородки стали первой мишенью для вандалов, сохранилось всего несколько экземпляров. Нередко алтарные перегородки разламывали для того, чтобы снять с них золотую и серебряную отделку и драгоценное шитье.
Столь же печальная судьба постигла и великолепные фрески. Многие из них, например украшавшие храм Светицховели в Мцхета, по указанию русского духовенства в XIX в. были закрыты побелкой, и позже их приходилось расчищать. С другой стороны, безнадежно повреждены росписи, находящиеся в церквях с протекающими крышами или расцарапанные туристами, не придумавшими ничего лучшего, как увековечить свои имена, выцарапывая их на удивительных рисунках ангелов, святых и даже собственных древних грузинских правителей и героев. К счастью, в некоторых храмах удалось остановить вандализм усилиями Общества по охране памятников.
Стилистически грузинские фрески гораздо меньше, чем, например, славянские росписи, напоминают византийские аналоги (фото 54, 60, 61). Назовем такие жемчужины, как росписи храмов в Кинцвиси, Атени или Убиси, тщательно и любовно описанные и изученные Ш. Амиранашвили. Грузинские мастера добавили к изображаемым им предметам бесчисленные оригинальные детали, иногда в высшей степени натуралистические. В отличие от статичных и стереотипных изображений греческих святых, грузинские мастера насытили свою живопись движением и плавными линиями. Здесь мы видим дворянина, держащего в своих руках модель построенной на его деньги церкви, рядом правитель и его семья, склонившиеся в молитве перед Иисусом Христом.
Даже в ликах библейских персонажей грузинские мастера не побоялись передать физические особенности представителей своей собственной нации, поэтому трудно сказать, смотрим мы на Авраама или Моисея или на почтенного главу какого-то древнего грузинского племени. Сегодня балканские и русские фрески изучены и оценены по достоинству, вскоре грузины спасут свои фрески, поскольку они добились определенных результатов в этом и заслужат особенную похвалу.
Существует одно направление средневекового искусства, где достижения грузин никто не оспаривает, оно связано с чеканкой, эмалью и искусством золотых и серебряных дел мастеров. Между X и XIII вв. грузинские мастера изготовляли шедевры, равные по мастерству лучшим византийским или итальянским образцам (фото 62–70).
Лучше всего им удалось проявить себя в тех изделиях, которые были связаны с христианским культом и богослужебной практикой: нагрудных украшениях, напрестольных и выносных крестах, потирах, дискосах, украшенных драгоценными камнями окладах для напрестольных Евангелий, дарохранительницах. Кроме того, они делали великолепные оклады и разнообразные украшения для икон.
Конечно, в царских и княжеских дворцах широко использовались золотая и серебряная посуда, награды, драгоценное оружие, но большая часть подобных предметов была разграблена или уничтожена в ходе набегов на грузинские города на протяжении Средневековья.
До нас дошли имена Бека и Бешкена Опизари — двух крупнейших мастеров, работавших в конце XII — начале XIII в. в монастыре Опиза в Кларджети. Одним из шедевров, изготовленных Бека Опизари, является образ Пресвятой Богородицы из Анчисхати, ныне хранящийся в Грузинском государственном музее искусств вместе с другими выдающимися образцами грузинского искусства чеканки, эмали, изделиями золотых дел мастеров. Несомненно, что Бека и Бешкен создали и другие шедевры, но на одних они не написали свои имена, а другие погибли.
Кроме Опизы, существовали центры по производству изделий из резного камня, эмали, обработки драгоценных металлов, в селении Тбети и в Гелатском монастыре и академии (фото 69). Гелатская школа известна иконой Хахульской Богородицы — удивительным триптихом, отделанным золотом, драгоценными камнями и эмалью, изготовленным неизвестными мастерами во время правления Димитрия I (1125–1154). Когда возникла угроза захвата турками-сельджуками, икону перевезли из ее родного храма в Юго-Западную Грузию.
Хахульский триптих, который обычно сравнивают с золотым иконостасом собора Святого Марка в Венеции, имеет и свою примечательную историю. Великолепное эмалевое изображение Пресвятой Девы в XIX в. было разделено на части и продано русскому коллекционеру с молчаливого одобрения графа Левашова, тогдашнего губернатора Кутаиси. Впоследствии эту икону снова собрали, но некоторые фрагменты так и остались утраченными, теперь ее можно увидеть в Грузии.
Золотые оклады икон и напрестольных Евангелий часто украшались вставками из перегородчатой эмали и медальонами с миниатюрами как грузинского, так и греческого происхождения. Иногда эмалевые медальоны снимали с вышедших из употребления или поврежденных предметов, присылавшихся из Константинополя византийскими императорами. Поскольку грузинские мастера использовали их для создания собственных изделий, иногда сложно их датировать.
В 1962 г. директором Грузинского государственного музея искусств в Тбилиси профессором Ш. Амиранашвили был выпущен превосходный альбом «Эмали Грузии». По помещенным там репродукциям исследователи и знатоки могут по достоинству оценить качество этих превосходных образцов средневекового искусства.
В XI и XII вв. центром производства скульптуры малых форм, в частности расписной керамики, был город Дманиси. Интересное исследование местных изделий провели ученые В. Джапаридзе и 3. Майсурадзе, а также американский историк искусств Д.Д. Фриман из Лос-Анджелеса.
Дманиси, расположенный примерно в 100 километрах юго-восточнее Тбилиси, считался важным торговым центром, в 1244–1245 гг. там даже чеканились собственные монеты. Городские купцы имели тесные связи с торговыми городами Ирана, что помогает объяснить появление некоторых излюбленных мотивов иранской керамики, разрабатывавшихся местными гончарами.
Яркие узоры наносили на изделия с помощью ангоба или росписью красками, которую затем покрывали слоем блестящей глазури. С точки зрения Фримана, сравнение грузинской керамики с армянскими изделиями того же времени «однозначно доказывает артистизм и оригинальность грузинских мастеров. Однако вместе с тем армянские мастера владели более высокотехничным производством фаянса, в то время как в Грузии подобные изделия еще не производились».
Особое внимание Фриман уделяет описанию грузинской керамики XI–XIII вв., привлекая в ряде случаев образцы из собственной коллекции:
«Этот район находится на периферии христианской культуры, испытывая постоянное давление со стороны могущественных соседей. Казалось бы, что в данном случае там должен был сложиться эклектический стиль, вобравший в себя разнообразные влияния. Однако на основе всего имеющегося местные мастера создали свой собственный оригинальный стиль, в котором все влияния сплавлены настолько тесно, что получается органичное единство нескольких стилевых манер.
В архитектуре, живописи и иллюстрировании рукописей выбор был сделан в пользу Византии и Запада. Однако ни в Византии, ни в Западной Европе не существовало высокоразвитой культуры производства керамики, поэтому в данной области решающее влияние на грузинских мастеров оказала исламская традиция (прежде всего сельджукский Иран). Привезенные оттуда изделия стали той основой, на которой сформировались стиль и техника средневековой грузинской керамики.
Заметим, что религиозные различия здесь не сыграли особой роли. Так, византийские и херсонесские мотивы орнаментики, например кресты, встречаются в Грузии так же часто, как, например, в Египте или Иране. Отметим еще один фактор, имеющий особое значение, — влияние китайской керамики пятой династии Тан и Сун. Эти изделия были найдены при археологических раскопках нескольких поселений в Закавказье. Их доставляли из Китая по Великому шелковому пути.
Наряду со своими мусульманскими современниками грузинские мастера разделяли глубокое восхищение китайской керамикой, которая оказала мощное влияние на исламское искусство начиная с IX в. Именно в результате синтеза, слияния этих многосторонних воздействий и возникла керамическая культура средневековой Грузии.
Вместе с тем в техническом отношении грузинская керамика не похожа на иранские изделия. Они обычно изготавливались на гончарном круге и обжигались в купольных, топившихся углем печах для сушки и обжига. В этих печах топка располагалась прямо под камерой для обжига и соединялась с ним с помощью системы дымоходов. Благодаря постоянной циркуляции нагретого воздуха в камере поддерживался четкий температурный режим, не было резких перепадов температуры, что обеспечивало равномерный прогрев изделия. При добавлении песка в печи создавалась окисная атмосфера, способствовавшая образованию высококачественной глазури. В Тбилиси, Дманиси, Гударехи, Рустави, Икалто и других местах были найдены полностью оборудованные гончарные мастерские, а также найдено много гончарного оборудования и печей для обжига и сушки изделий.
Отметим три различных типа изделий, производившихся в средневековой Грузии.
1. Грубая керамика с прекрасным ангобом, которая использовалась исключительно для выделки не-глазурованных изделий, например сосудов для вина. Они имели разную форму и назначение: высокие кувшины, широкогорлые горшки с двумя ручками и маленькие сосуды разнообразной формы — от сферической до конической. В разных источниках они обозначаются разными терминами как «винные кувшины», «сосуды для благовоний» или «кувшины для продажи вина».
Обычно они украшались выразительным штампованным или рельефным орнаментом с изображениями пар птиц, собак, коз или волков, кипарисовых деревьев, а также разнообразных незатейливых геометрических фигур. Во всех этих работах чувствуются отголоски краснофигурных античных ваз. Эти сосуды изготовлены по классическим образцам саса-нидского или византийского происхождения.
2. Изделия из розового фаянса, в большинстве случаев покрытого глазурью. Керамика разнообразна по цвету и структуре, но кажется более грубой.
Чтобы сохранить первоначальную яркость цвета, под глазурь наносился слой белого ангоба.
Грузинская глазурованная керамика представляет особенный интерес, потому что она относится к немногочисленным хорошо исследованным средневековым культурам, которые были раскопаны учеными, обнаружившими соответствие между конструкциями печей. Спектральный анализ позволил определить разнообразие как по типам, так и по технике.
Внешне глазурь кажется похожей, но она отличается по составу. Прежде всего это свинцово-натриевая глазурь, но встречается щелочно-силикатная с большим содержанием свинца и соды или без последних компонентов. Чаще всего в Грузии отдается предпочтение производству алкалитно-силикатной глазури на фаянсе. По внешнему виду она блестящая, прозрачная и красивая. Среди основных цветов — голубой, бирюзовый и зеленый, получаемые при добавке меди, баклажан получали из марганца, желтый, коричневый и оранжевый — из железа.
Гончарные изделия датируются периодом с последней четверти XI в. до первой трети XIII в. По стилю большая часть изделий должна быть определена первой половиной XIII в. Глазурованные изделия в основном представляют собой утолщенные неглубокие сосуды и разнообразные вазы. Все они имеют основание кольцевидной формы. В основном чаши отличаются меньшим срезом, они Уже, чем похожие иранские сосуды. Встречается также группа небольших неглубоких сосудов различных типов с краями, отогнутыми в виде буквы «С», которые обозначают как «соль».
Отмечаются два основных типа ваз — исламский alberello и узкогорлая ваза, чьи форма и орнамент указывают на китайских предшественников. Орнамент, форма и цвет целиком «китайские». Форма напоминает некоторые вазы «юй-яо» X в., по ассортименту и размещению узора орнамент похож на хорошо известные вазы «мей-пин» Сунской эпохи.
Самыми интересными изделиями грузинской керамики считаются многоцветная глазурованная глиняная посуда. Редко использовался волнообразный рисунок, но распространена полифония цветов, рисунки раскрашивались в зеленый, коричневый на фоне белого ангоба или использовались бирюзовый, зеленый, голубой или светло-вишневый по розовому ангобу. Последнюю комбинацию цветов можно считать исключительно грузинской.
Полные жизни рисунки полны изображений вездесущих хищных птиц («орлов»), львов, кроликов, козлов, тигров и волков или похожих на собак животных (рис. 41, 42). Иногда встречаются изображения людей. Среди других изображений — уникальный мотив солнцеподобного лица, расположенного в центре вазы (рис. 43). Р. Гиршман замечает, что «эти лица напоминают о протоиранском мотиве «отрубленной по подбородку голове» (погребение В, Сиалк), весьма распространенном в луристанской бронзе. С этого времени они получают распространение по всему римскому миру, в Южной России и даже в Сибири».
Рис. 41. (Слева) Раскрашенная в коричневый и зеленый цвета хищная птица на фрагменте керамического сосуда. Государственный музей Грузии, Тбилиси. XII в. 175x130 см. Реконструкция Джапаридзе
Рис. 42. (По центру) Раскрашенный в коричневый и зеленый цвета лев на фрагменте керамического сосуда. Грузинский исторический и этнографический музей. XII в. Диаметр 21,9 см. Реконструкция Джапаридзе
Рис. 43. (Справа) Солнечный мотив на фрагменте керамического сосуда. XII в. 9,2х8,6 см. Реконструкция Джапаридзе
Встречается также ряд чаш с медальонами, полностью напоминающими танские изделия, хотя они и отличаются большей простотой форм (рис. 44). Несомненно, мотив заимствован из сасанидских металлических изделий. Примечательна группа сосудов, средняя часть которых изобилует изображениями четырехлистников, песочных часов и шахматной доски. Все перечисленные мотивы известны в Иране на протяжении 4-го тысячелетия до н. э. и были распространены еще несколько тысячелетий спустя. Трудно объяснить, как они вновь появились в Грузии.
Рис. 44. Декоративные линии и спиралевидный узор голубого, оранжевого и коричневого цветов на поверхности чаши, стекло. Музей истории и этнографии, Тбилиси. XII в. Диаметр 18,4 см. Реконструкция Джапаридзе
3. Изделия из искусственного фаянса, оказалось, что технология их производства, существовавшая у египетских и ближневосточных предшественников, была заново открыта грузинскими мастерами. Похоже, что этот тип керамики исчез в ранние исламские времена и вновь появился в конце XII в.