Националистические движения в Иудее

Националистические движения в Иудее

Египет восстал, и его следовало вновь покорить. В качестве предварительного шага к успешному вторжению в Египет следовало прочно удерживать территорию, которая контролировала путь через пустыню к Нилу. Сирия была частью провинции Заречье, которая со времен завоевания Кира оказалась административно присоединенной к Вавилонии; объединившись, они образовали сатрапию Вавилон и Заречье. Ее лояльность, вероятно, была серьезно скомпрометирована двумя восстаниями в Вавилоне под предводительством двух Навуходоносоров. Если бы Палестину, единственный имеющийся в распоряжении персов плацдарм в пустыне, мог удержать в повиновении еврейский принц, который был обязан своим положением царской милости, вторжение в Египет должно было пройти так же гладко, как и при Камбисе.

При дворе Дария находился юный Зерубабель, сын Шеалтиля, старшего сына Иехонии, бывшего царя Иудеи, которого Амель-Мардук в качестве протеста против политики своего отца Навуходоносора планировал восстановить на троне. Этот Зерубабель был выбран правителем Иудеи. Вскоре после празднования Нового года 3 апреля 520 г. до н. э. он выехал с царского двора и менее чем через четыре месяца добрался до Иерусалима где-то в начале августа. Прибытие отпрыска рода Давидов разбудило националистические надежды. Вскоре после своего приезда, 29 августа, с Зерубабелем и верховным жрецом Иошуа, сыном Иехозадака, встретился пророк по имени Хаггай, который принес им «слово Божие». Восемнадцать лет спустя после заложения фундамента люди все еще оправдывались, говоря: «Еще не настало время строить дом Бога». Хаггай стал неистово упрекать их: «Как вы сами можете жить в хороших домах, когда этот дом стоит в развалинах?» Он объявил, что по этой причине Бог отказался благословить их на процветание; пусть они взойдут на гору и нарубят деревьев, чтобы построить ему дом, и тогда Бог будет доволен и явит Свое сияние.

Такое действие предвещало мятеж, намек на который содержался в последней фразе. Тем не менее работы по восстановлению начались 21 сентября, а шесть дней спустя был установлен и начал использоваться алтарь для жертвоприношений. Но новая постройка была настолько явно хуже старой, что старики, которые в молодости видели храм Соломона, плакали. Для противодействия этому чувству разочарования 17 октября Хаггай объявил новое «слово Божие»: «Кто среди вас видел этот дом в былые дни и каким он вам кажется теперь? Разве он не кажется вам жалким? Все равно будьте сильными и трудитесь, ибо я с вами, и мой дух обитает среди вас. Не бойтесь! Ведь так глаголет Господь Воинств: Еще немного, и я потрясу небеса и землю, море и сушу; я потрясу все народы. Также и сокровища всех народов придут, и этот дом я наполню богатством. Серебро и злато — мои; будущее богатство этого места будет больше, чем былое, и на этом месте я воцарю мир».

Те, кто были против этого безумного проекта — объявить о независимости Иудеи, могли ссылаться на вести об одной победе Дария за другой над различными мятежниками, объявлявшими себя местными царями. Среди этих противников был, очевидно, верховный жрец, который больше всех был в курсе текущих событий и после столь длительного признания единственным официальным главой еврейской общины едва ли был готов одобрить подчинение земному монарху.

Через несколько дней после предсказания Хаггая, где-то после 27 октября, его поддержал Захария, сын Иддо, который сам был жрецом. К этому дню писания пророков, которые жили во времена царства, стали поистине каноническими, и к ним воззвал Захария от имени Бога: «Не уподобляйтесь своим отцам, которым проповедовали предыдущие пророки: «Так глаголет Господь Воинств: Отвратитесь от ваших грешных привычек и деяний». Но они не прислушались ко мне. Ваши отцы, где они? И пророки, живут ли они вечно? Но мои слова и законы, которые я дал своим слугам и пророкам, разве они не овладели вашими отцами? Они раскаялись и сказали: «Как Господь Воинств предложил нам поступать по обычаям и делам нашим, так он и поступил с нами». Их потомки должны слушать Хаггая, как предыдущие пророки — того, кто произносил «слово Божие».

Тем временем представители смешанного населения, переселенного ассирийцами в Шехем, предложили принять участие в восстановлении храма. Предложение было сделано по доброй воле, потому что со времени депортации переселенцы поклонялись местному еврейскому богу, хоть и сохранили своих былых богов. Иошуа был, видимо, склонен принять их помощь, так как на протяжении всего царствования Ахеменидов верховные жрецы были обычно в хороших отношениях со своими соседями-самаритянами. Хаггай же, напротив, был не предусмотрительным руководителем, а неистовым пророком, жестким монотеистом и ярым националистом. 18 декабря он издал официальное предостережение от осквернения, которое будет навлечено на народ в случае принятия предложенной помощи. В тот же день появилось второе пророчество. Когда-то раньше он провозгласил, что небо и земля содрогнутся. К этому теперь добавились низвержение тронов языческих царств, уничтожение их народов, опрокидывание колесниц со своими седоками; кони и их наездники падут каждый от меча своего брата. Как символ того, что Иехонию покинул Бог, Иеремия использовал сорванное с пальца кольцо; для его внука символ был обратный: «В тот день, говорит Господь Воинств, я возьму тебя, о Зерубабель, слуга мой, и дам тебе знак».

Крушение надежд вавилонян на независимость после пленения и смерти второго Навуходоносора лишь еще больше подстегнуло ожидания еврейских националистов. К концу года из Вавилона в Иерусалим выехали четыре человека. Они везли золото и серебро, из которых впоследствии была сделана корона для долгожданного царя евреев. Их прибытие было объявлено Захарией 15 февраля 519 г. до н. э. в длинном пророчестве, полном апокалиптических образов. Тайна была отброшена; благодаря толкованию имени Зерубабеля через игру слов — «семя Вавилона» предполагаемый монарх был указан: «Так глаголет Господь Воинств: Узрите человека, имя которого Стремительный рывок, ибо он взлетит высоко и построит храм Божий. Он получит величие и будет править на своем троне». Другие пророки, имена которых неизвестны, выступили даже с еще более поэтическими обращениями для признания Стремительного рывка.

Живя при царском дворе, Зерубабель, вероятно, хорошо узнал силу персидской армии. Его долгое путешествие в Иерусалим дало ему еще больше знаний об империи. Поэтому его не могла соблазнить предложенная корона. Но фанатики если и непрактичны, то настойчивы; своими распространившимися пророчествами они поставили его в такое двусмысленное положение, что его на полном основании можно было обвинить в государственной измене своему царственному покровителю. То, что верховный жрец был по явно эгоистическим причинам холоден к попытке возвысить своего соперника, заставляло быть осторожным.

И хотя фанатики готовили для Зерубабеля независимое царствование, на самом деле он был лишь третьесортным правителем. Его непосредственным начальником был Таттенай, правитель Заречья, который, в свою очередь, подчинялся Гистану, сатрапу Вавилона и Заречья. Намеки на планируемый мятеж обратили на себя внимание царя; мы можем даже заподозрить, что сам верховный жрец не остался в стороне от этого. Когда все евреи были заняты на работах по реставрации храма, неожиданно появился Таттенай и потребовал: «Кто дал вам разрешение строить этот дом и заканчивать этот фундамент?» К его удивлению, старейшины смело ответили: «Мы слуги Господа небесного и земного. Мы восстанавливаем дом, который был построен много лет назад великим царем Израиля. Но после того как наши отцы прогневали Бога небесного, он отдал их в руки Навуходоносора, царя Вавилона, халдея, который разрушил этот дом и выселил людей в Вавилон. Но в первый год своего правления царь Вавилона Кир издал указ о восстановлении этого храма Божьего. А золотые и серебряные сосуды храма Божьего, которые Навуходоносор забрал из храма в Иерусалиме и отдал храму в Вавилоне, Кир взял из храма Вавилонского; они были доставлены человеку по имени Шешбассар, которого он сделал правителем. И он сказал ему: «Возьми эти сосуды и верни их в храм Иерусалимский, и пусть дом Божий будет заново построен на его месте». Тогда пришел этот Шешбассар и заложил фундамент дома Божьего, что в Иерусалиме. И с того времени по настоящий момент он строится и еще не закончен».

Очевидно, Таттенай не поверил им, несмотря на умелую ссылку на Навуходоносора, которая наверняка должна была вызвать в памяти двух мятежников, носивших одно и то же имя, которые были усмирены. Однако он не мог немедленно отбросить утверждение, что восстановление храма было санкционировано самим основателем империи. Поэтому он приготовил отчет: «Таттенай, правитель Заречья, Шатрабурсана (вероятно, секретарь арамейского происхождения с иранским именем) и действующие чиновники Заречья — царю Дарию, мир тебе! Да будет известно царю, что мы ездили в провинцию Иудея к дому великого Бога, который строят из тесаных камней и дерева; и работы выполняются с усердием». Это было необычно крепкое сооружение; храм мог служить крепостью во времена бунтов, и правитель определенно намекнул на то, что, по его мнению, работа должна быть остановлена. Он уже записал имена старшин, которые руководили работами, готовый наказать их, если их утверждение окажется ложью. В заключение он написал: «А теперь, если царь сочтет это правильным, пусть в царских архивах в Вавилоне поищут указ, который якобы издал Кир о строительстве этого храма в Иерусалиме, и пусть царь выразит нам свою волю по этому вопросу».

Согласно принятой процедуре, отчет Таттеная прошел через руки его начальника, сатрапа Вавилона. Был проведен поиск в «доме книг» — в Вавилоне и Персеполе. Когда такой указ не был найден, вспомнили — к счастью для еврейских старейшин, — что перед началом его первого года правления Кир возвратился в Экбатану. Тогда поиск продолжили в крепости этого города, и их заявление подтвердилось. Настоящий указ на самом деле не был найден, но перечень указов был на месте. Датированным первым годом правления Кира оказалось извлечение из указа о восстановлении разных храмов, один абзац которого гласил: «Что касается дома Божьего в Иерусалиме, пусть он будет построен на том месте, где они всегда делают жертвоприношения; его высота должна быть 27 метров и ширина 27 метров с тремя горизонтальными рядами кладки из больших камней и одним — из дерева. И пусть он будет построен за счет царской казны. К тому же пусть золотая и серебряная утварь храма Божьего, которую Навуходоносор забрал из храма Иерусалимского и привез в Вавилон, будет возвращена храму Иерусалимскому, и каждый предмет пусть окажется на своем месте в храме Божьем».

Старейшины были полностью реабилитированы. Кир действительно санкционировал отстройку храма, а указом основателя империи нельзя было так просто пренебречь, особенно узурпатору, трон которого был еще шатким. К тому же еврейская община была небольшой, и ею управлял личный представитель царя, которому не следовало позволять втянуть себя в безнадежное восстание кучкой пророков с безумными глазами. Во всяком случае, Дарий собирался лично посетить Иудею до конца года. Он уже показал себя во всем своем царском великолепии, даже пророки должны понять, что мятеж уже больше невозможен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.