Глава 8 Рундштедт возвращается на Запад

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 8

Рундштедт возвращается на Запад

Новая стадия использования Рундштедта Гитлером в качестве главнокомандующего германскими войсками Запада охватывает период с марта 1942 года до начала июля 1944 года, когда Рундштедт был вторично отправлен в отставку. Для Рундштедта этот период был осложнен многими факторами, поскольку война вступила в крайне тяжелую фазу.

Для более полной оценки роли фельдмаршала в качестве главнокомандующего германскими войсками Запада после отставки с должности командующего группой армий в России считаю необходимым сослаться на исчерпывающие заметки генерал-лейтенанта Циммермана, который возглавлял оперативный штаб главнокомандующего на Западе в то время, когда Гитлер назначил Рундштедта на должность главнокомандующего.

Генерал Циммерман собрал материалы по истории командования на Западе в помощь профессиональным солдатам. Этот объемистый труд включает 2300 страниц. Генерал Циммерман, отличавшийся невероятным усердием и педантичностью, был офицером Генерального штаба. В 1918 году, по окончании Первой мировой войны, он вышел в отставку и, благодаря собственной энергии и под давлением сложных обстоятельств, издал военное исследование под названием «Offene Worte» («Откровенные записки»), которое принесло ему широкую известность. В 1939 году во время мобилизации его призвали в армию, и он без перерыва, с 1940-го по 10 мая 1945 года, служил в качестве начальника оперативного отдела сначала в штабе 1-й немецкой армии под командованием фон Витцлебена, а затем в штабе главнокомандующего германскими войсками Запада.

В штабе командования Западного фронта было давно известно, что вскоре произойдет смена главнокомандующего. Из-за плохого состояния здоровья фельдмаршал фон Витцлебен был не на высоте положения. Длительный период перемирия во Франции, с 25 июня 1940-го до начала 1942 года, привел, что вполне естественно, к большой разнице между образом жизни на Западном и Восточном фронтах. На Западе, безусловно, тоже шла война. Активизировалась деятельность британских военно-воздушных сил и так называемых «коммандос»[26], но в целом царила мирная обстановка.

Временами подавало признаки жизни французское движение Сопротивления, но это были только первые шаги; движение находилось в стадии становления. Надежда на быструю победу над русскими не оправдалась. Только теперь политическое и военное руководство Германии постепенно прониклось ощущением серьезности войны на Востоке и стало понимать, что русские не испытывают недостатка ни в людских, ни в материальных ресурсах.

Однако все еще оставалась надежда на быструю победу и заключение мира. Огромное заблуждение! Россия с удвоенной энергией была готова сражаться с врагом. Несмотря на это, немцы хотели в 1942 году силой поставить русских на колени. С этой целью были предприняты новые наступательные операции в направлении Дона и Кавказа. Но долго ли будет Англия наблюдать за избиением русских или, вспомнив, что является союзником, пойдет в наступление и высадится на Западе? А готов ли Западный фронт к обороне в случае высадки англичан? По всей видимости, Гитлер и его советники, задавая себе подобные вопросы, пришли к выводу, что командование немецкими армиями на Западном фронте лучше всего передать Рундштедту, человеку безусловно высокоодаренному с общепризнанной точки зрения. В качестве начальника Генерального штаба сухопутных войск Гитлер предложил кандидатуру генерала Цейтцлера, инициативного и вдумчивого офицера.

В марте 1942 года Рундштедт прибыл в Париж. От сотрудников своего штаба главнокомандующий получил информацию о положении на Западе. Теперь штаб должен был приспосабливаться к личности и особенностям нового главнокомандующего.

У Рундштедта был свой метод работы со штабом. Он предпочитал работать вдвоем с начальником штаба. Крайне выдержанный и спокойный, он составлял проекты решений в предельно сжатой форме. Не любил долгих обсуждений. Предоставлял начальнику штаба и штабным офицерам по возможности полную свободу в выполнении отданных им приказов. Требовал абсолютного соответствия своим глобальным идеям, но старался не влезать в детали. Рундштедт являлся представителем старой школы германского Генерального штаба, созданной Мольтке и Шлифеном, которые давали своим штабам независимость и возлагали на них большую ответственность.

Когда в марте 1942 года Рундштедт принял на Западном фронте новый, незнакомый ему штаб, стало ясно, что грядут большие перемены. Новый начальник штаба прибыл с Восточного фронта, где он занимал должность начальника штаба танковой армии фон Клейста, и был инициативен и полон энергии.

После прибытия на Запад фельдмаршал изложил свои первые впечатления, которые формируют основу его видения ситуации. Выбрав основные, я позволил себе расположить их в следующем порядке.

1. На Востоке идет ожесточенная борьба на покрытых снегом и льдом пространствах, при температуре, зачастую опускающейся ниже минус 35 градусов, с непреклонным, не утратившим присутствия духа противником. Кроме того, нищета и однообразие бескрайних просторов России оказывают на простого солдата пагубное влияние. Здесь, на Западе, царит практически полное спокойствие. Безмятежная, очаровательная страна; комфортная во всех отношениях жизнь. Великолепные условия для штабов и войск. Любые виды развлечений, увольнительные, отпуска.

Теперь в войну в качестве союзника Советского Союза и Великобритании вступила Америка, и мы скоро почувствуем ее силу.

2. Находящиеся на Западе дивизии всегда должны быть готовы к отправке на Восточный фронт, где постоянно необходимы свежие силы. Но как подготовить западные дивизии к непривычным, суровым условиях Востока? Рундштедт издал ряд новых «Постоянных приказов-инструкций» с изложением этих условий. Одновременно он ясно дал понять, что не возлагает вины за легкую жизнь на Западном фронте на штаб и войска. Невозможно искусственно создавать тяжелые условия, к примеру, устроить «русскую зиму» в Париже или Ницце. Войска попали в благодатный климат, и тут уж ничего не изменишь!

3. Мне представляется важным сообщить некоторые соображения Рундштедта (с его собственных слов), касающиеся политики Германии по отношению к Франции после заключения перемирия.

«Вне зависимости от того, подписал бы или нет уважаемый маршал Петен в 1940 году перемирие с Германией, Гитлер все равно лишил бы Францию независимости и создал в стране своего рода «протекторат». Как бы там ни было, но во Франции существует французское правительство. Я всегда был убежден, что так называемая «Новая Европа» невозможна без независимого французского государства. Поэтому я как мог пытался помочь маршалу Петену, о котором всегда был самого высокого мнения, и добивался, чтобы Гитлер сделал что-то вроде заявления о том положении, которое Франция займет в Европе после войны. Все тщетно! Кроме того, я пытался оказывать помощь маршалу в различных сферах. К примеру, даже в течение войны я предпринимал попытку приступить к созданию новой французской оборонительной системы, частично из личных симпатий к этой стране, а также для того, чтобы не допустить появления на французской земле всякого рода бандформирований, которые, если бы началась война, нанесли бы серьезный вред моим войскам. Страдания, естественно, выпали бы и на долю французов. Вынужден признать, что, к сожалению, в силу различных, не зависящих от меня причин мне ничего не удалось добиться».

Следует отметить, что в распоряжении союзников в качестве трофейных документов находится множество сделанных в интересах Франции рапортов, телеграмм и предложений на имя Гитлера. Особая предрасположенность к Франции объясняется гугенотской кровью, текущей в жилах Рундштедта. Мы еще поговорим о том, что Рундштедт собирался сделать и чего он реально достиг, хотя, как солдат, не допускался в политические сферы.

4. В 1942 году на Западном фронте складывалось следующее положение с германскими военно-морскими силами. Строго говоря, армия должна была только охранять расположенные на побережье военно-морские объекты. Все, что происходило на воде, было «войной на море» (боевыми действиями военно-морских сил) и, следовательно, армия вступала в бой только в случае высадки противника. Большинство береговых батарей в 1942 году, включая армейские батареи, находившиеся под командой ВМС, занимали неправильную позицию. Слишком далеко выдвинутые, они располагались словно на башне боевого корабля, без прямого наведения на берег, и могли вести огонь только в сторону моря. Они не могли прикрывать огнем ни побережье, ни прибрежную часть водного пространства. Рундштедт неоднократно обращался к Гитлеру с требованием урегулировать этот вопрос, но все оставалось по-прежнему.

В конце 1941 года после увольнения в запас главнокомандующего сухопутными войсками фон Браухича Гитлер сам стал главнокомандующим германскими вооруженными силами, то есть сухопутными войсками, военно-морским флотом и люфтваффе. Но ВМС и люфтваффе по-прежнему имели собственных главнокомандующих, и, поскольку эти двое почти всегда находились в обществе Гитлера, их влияние на фюрера, естественно, было значительнее, чем влияние командования армии, у которой не было своего главнокомандующего.

Рундштедт любил повторять, что, когда вражеские суда приближаются к берегу с очевидным намерением произвести высадку, это уже наземная, а не морская война. Он сравнивал эту войну с войной на Восточном фронте и имел обыкновение повторять: «Все точно так, как в случае, когда на Восточном фронте танки русских разворачиваются прямо против моих позиций». Но, не считая вышеизложенного, армия очень тесно взаимодействовала с военно-морскими силами и люфтваффе.

Наступил момент серьезного обсуждения жизненно важного вопроса, связанного с вторжением союзнических армий. Где же произойдет высадка? Рундштедт ответил в характерной для него манере: «Где угодно, но, наиболее вероятно, на побережье Ла-Манша». Враг действительно мог «взять быка за рога» и после успешной высадки кратчайшим путем беспрепятственно двинуться в направлении Нижнего Рейна и Рура, на который союзники давно «точили зуб». В 1942 году Германия не сосредоточила значительных сил ни в Бельгии, ни вдоль Восточной стены, ни на Рейне.

Как вариант, рассматривалась Нормандия, хотя там, по мнению командования ВМС, были неподходящие условия для высадки. Целью этой высадки был бы Париж. Кто владеет Парижем, владеет всей Францией! В этом случае наступление могло продолжиться через Трир, в обход с двух сторон Ахена, и дальше – к Руру, на север Германии. Любой немецкий гарнизон, располагавшийся на побережье Ла-Манша, можно было легко уничтожить ударом с тыла. Такая же участь постигла бы пусковые установки для «Фау», которые находились еще в стадии строительства.

Гитлер был уверен в очевидном преимуществе стационарных железобетонных укреплений. Он вообще испытывал большой интерес к техническим новшествам. Так что нет ничего странного в том, что строительство «Западного вала» на немецкой границе вызывало у него живейший интерес.

Когда в 1942 году стало ясно, что на Восточном фронте русские оказывают упорное сопротивление, Гитлер начал испытывать беспокойство относительно Западного фронта и с возросшей энергией взялся за сооружение «Западного вала». Стена должна была состоять из сильных оборонительных сооружений от острова Тексел до Антверпена и от Остенде через Кале, Булонь, Дьеп до Гавра. Особое внимание следовало уделить отрезку Остенде–Кале–Булонь. По мнению Гитлера, именно здесь, в самом узком месте Ла-Манша, англичане могли произвести высадку. Строительство началось в 1942 году, но до осени шло не в полную силу. В Берлине состоялась встреча, на которой присутствовали офицеры Генерального штаба, саперы и инженеры из организации Тодта[27].

Эта организация, созданная инженером Тодтом, состояла из инженеров всех специальностей, то есть гражданских лиц.

Гитлер не испытывал особого доверия к армейским инженерам. Он считал, что армейские инженеры работают излишне медленно и тщательно, а потому ответственной за строительство нового «Западного вала» назначил организацию Тодта. Позже, когда речь пойдет о событиях 1943–1944 годов, я более детально остановлюсь на вопросе, связанном с «Западным валом».

Деятельность, осуществляемая Рундштедтом на Западном фронте начиная с 1942 года, станет понятной только в том случае, если ознакомиться с принципами, на которых она строилась. Дело в том, что командующие здесь не взаимодействовали друг с другом, поскольку не получали общих приказов фюрера. Среди них нужно упомянуть нижеследующих.

1. Главнокомандующий германскими войсками Запада фон Рундштедт.

2. Командующий третьим воздушным флотом Шперле.

3. Командующий западной военно-морской группой Кранке.

4. Командующий вермахта во Франции фон Штюльпнагель.

5. Начальник военной администрации и вермахта на территории Бельгии фон Фалькенхаузен.

Кроме того, имелись гражданская организация Тодта, немецкое посольство в Париже и французское правительство в Виши. Одним словом, существовало огромное скопище самых разных властей. Весной 1942 года, по прибытии Рундштедта на Западный фронт, вышел приказ фюрера за номером 40, направленный на координацию действий всех властей. Однако этот всеобъемлющий приказ не достиг намеченной цели. В чем причина?

1. Ни одна диктатура не дает слишком много власти одному человеку. «Divide et impera»[28] – вот основной принцип любого диктатора. Приказ был составлен таким образом, что практически никто не нес персональной ответственности за Западный фронт. Пункты, определяющие отношения между командующими, были столь сложными и запутанными, что было крайне трудно, можно даже сказать – невозможно, определить, кто же в действительности является Верховным главнокомандующим.

2. В 1942 году Гитлер стал главнокомандующим сухопутными войсками. Геринг командовал люфтваффе, а Редер и затем Дёниц – военно-морским флотом. Эти люди входили в ближайшее окружение Гитлера и, следовательно, могли проводить свою политику с большим эффектом, чем армия, поскольку фюрер лично командовал армией.

Так о чем же гласил приказ за номером 40? В общих чертах о следующем.

1. Главнокомандующий германскими войсками Запада (Рундштедт) обладает наивысшей тактической и стратегической властью и решает задачу защиты побережья от вторжения. Только в пределах этой конкретной задачи он может отдавать приказы люфтваффе и ВМС. Следовательно, у него не было того положения, какое занимал Эйзенхауэр[29]; Рундштедт был primus inter pares[30].

2. Командующий третьим воздушным флотом (Шперле) считается полностью независимым и занимает положение на одном уровне с Рундштедтом. Он выполняет приказы Рундштедта только в том случае, если они касаются стратегической обороны побережья. Вопросы воздушной войны с Англией и разведывательных полетов над Атлантикой и Средиземноморьем находятся в ведении люфтваффе; Рундштедт не имеет права отдавать им приказы.

3. Командующий военно-морской группой занимает то же положение, что Рундштедт и Шперле. Главнокомандующий на Западе может отдавать приказы ВМС только в части обороны побережья. Все остальные вопросы находятся в ведении командования ВМС, в том числе расположение береговой артиллерии и техника ведения боя, кардинально отличавшиеся от принципов армейской артиллерии. Поскольку флотское командование отдавало себе отчет, что береговые батареи могут быстро превратиться в отличные мишени при обстреле с воздуха и воды, они потребовали окружить их защитными железобетонными сооружениями. В результате на мысе Гри-Не были воздвигнуты мощные сооружения, способные выстоять под ураганным огнем.

Армейская система ведения наземной войны существенно отличалась от военно-морской системы. Для батарей армия использовала маскировочные средства. Орудия располагались не на одной линии, в непосредственной близости одно от другого, а уступами на большом расстоянии друг от друга. В армии использовалась тактика «огня с закрытых позиций». Армейские батареи располагались таким образом, чтобы иметь возможность во время высадки противника держать под обстрелом берег и прибрежные воды. Совершенно ясно, что различие в системах ведения войны приводило к серьезным разногласиям между командованием разными родами войск.

Командование ВМС потребовало передать ему руководство береговыми батареями. Армия была категорически против. Гитлер неоднократно пытался разрешить этот спорный вопрос, но все оставалось без изменения. В конечном итоге на побережье были установлены три вида артиллерийских батарей: военно-морские, с железобетонными заграждениями; армейские, под командованием ВМС, частично защищенные бетонными заграждениями, и армейские, оставшиеся под командованием армии. Для опорных пунктов подводных лодок требовались бетонные покрытия толщиной от 3 до 10 метров. Практически весь материал ушел на строительство защитных сооружений для люфтваффе и ВМС, так что армия, можно сказать, осталась ни с чем.

4. Командующие в Париже и Брюсселе занимали особое положение. Они являлись военными губернаторами, то есть местной властью. В их функции входили административные обязанности в оккупированной зоне и поддержание отношений с французским и бельгийским правительствами соответственно. Они отвечали за внутреннюю безопасность и подчинялись не главнокомандующему Западным фронтом, а непосредственно Верховному командованию вермахта, то есть Гитлеру. Одновременно они получали приказы от генерал-квартирмейстера армии, «представителя фюрера», и от Гиммлера, поскольку в его ведении находилась полиция.

Таким образом, главнокомандующий германскими войсками Запада мог отдавать приказы двум командующим только по вопросам, связанным со стратегической защитой побережья. Командующие имели собственных полевых командиров и заместителей полевых командиров, собственную полицию и «органы безопасности».

5. Кроме того, в стратегическом отношении Рундштедт отвечал за побережье Голландии. Здесь складывалась абсолютно другая картина. Не было командующего, как во Франции или Бельгии, но был «представитель рейха», Сейсс-Инкворт, подчинявшийся непосредственно Гитлеру. Помимо этого, был «командующий вермахта в Нидерландах», генерал ВВС Кристиансен, в чьем ведении находились все подразделения армии, ВМС и люфтваффе, расположенные в Голландии. Он подчинялся штабу вермахта и командованию Западного фронта, но только в отношении защиты побережья.

6. Германское посольство, организация Тодта и многие другие властные структуры подчинялись вышестоящим органам рейха, но только не Рундштедту.

7. Ваффен СС, танковые дивизии СС, выполняли приказы главнокомандующего Западным фронтом только в части тактического использования. Во всех остальных отношениях они были независимы от главнокомандующего.

8. Одна из наихудших особенностей этого необычного набора властных структур заключалась в том, что командование Западного фронта являлось высшей властью только в отношении вопросов, связанных с защитой побережья. В качестве советника по правовым вопросам к штабу был прикомандирован военный прокурор. Прокурор был, а вот суда не было! Командующие группами армий и командование Западного фронта не обладали правом судопроизводства, и командующие, естественно, не являлись «судебными лордами». Таким образом, в случае необходимости применения дисциплинарных мер в отношении армейских подразделений этот вопрос мог решить только главнокомандующий сухопутными войсками; главнокомандующий Западным фронтом был лишен этого права.

Рундштедт не мог принимать меры дисциплинарного воздействия даже внутри собственного штаба! Командование Западного фронта, то есть Рундштедт и его штаб, были не более чем военно-стратегическим высшим командованием, причем только в той части, которая касалась защиты побережья. «Какая нелепая структура!» – наверняка воскликнет читатель.

Никого не устраивал приказ фюрера за номером 40; все признавали его очевидную бестолковость. Однако каждое командование, несмотря на имевшиеся разногласия, делало все возможное для того, чтобы общими усилиями предотвратить вторжение союзнических армий. Все испытывали огромное чувство благодарности к Рундштедту, который умело решал спорные вопросы, помогая избежать ненужных трений. Любой другой главнокомандующий едва ли сумел чего-то добиться, окажись он в такой непростой ситуации. Теперь вам становится понятно, в каком чрезвычайно сложном положении оказалось командование Западного фронта. Рундштедт находился в состоянии постоянного нервного напряжения. Вдобавок многие властные структуры, получавшие приказы напрямую от властей из рейха, зачастую вообще не желали признавать даже ограниченные полномочия Рундштедта. Недовольные Рундштедтом, они обращались напрямую через голову главнокомандующего Западным фронтом к своему вышестоящему руководству в рейхе, а те бежали с жалобой к Гитлеру, который, как правило, ничего не решал, а судил подобно пифии[31].

За Рундштедтом была закреплена береговая линия, идущая от острова Тексел (расположен севернее Хелдера) через Гаагу–Остенде–Кале–Булонь–Дьеп–Гавр–Шербур–Гранвиль–Сен-Мало–Брест–Лорьян–Ла-Рошель до испанской границы. Когда в 1942 году Рундштедт прибыл на Западный фронт, Средиземноморье еще не было включено в немецкую оборонительную систему.

А вот каким образом в 1942 году решался вопрос обороны Северного моря, Дуврского пролива и Атлантики. Немецкое побережье Северного моря защищали части ВМС, расположенные в Вильгельмсхафене.

1. Командующий вермахта в Нидерландах с частями армии, люфтваффе и ВМС защищал голландское побережье от острова Тексел до Флиссингена. На севере немецкое побережье Северного моря защищали части ВМС, расположенные в Вильгельмсхафене.

2. 15-я армия, первой вышедшая на побережье, удерживала участок от Зебрюгге до Гавра, перекрывая устье Сены. Эта армия была наиболее сильной, поскольку господствовало мнение, что вторжения следует ожидать именно в этой части побережья, между Остенде и Гавром.

3. 7-я армия размещалась от Кана до устья Луары. В зону ее действия, естественно, попадали полуостров Котантен и Бретань.

4. К 7-й армии примыкала довольно слабая 1-я армия, зона которой протянулась до испанской границы.

Эти четыре сектора находились под командованием Рундштедта. Командующий вермахта в Нидерландах выполнял приказы главнокомандующего Западным фронтом только в отношении защиты побережья.

Штаб третьего воздушного флота находился в Люксембургском дворце в Париже. Части третьего флота размещались по всей оккупированной территории Франции, Бельгии и Голландии.

Штаб западной группы ВМС также находился в Париже. Миноносцы, минные тральщики и моторные суда были разнесены по нескольким гаваням. Подводные лодки базировались в гигантских бетонных бункерах в Лорьяне, Сен-Назере и других гаванях.

Поскольку до настоящего времени на Западном фронте наблюдалось относительное спокойствие, а на Восточном шли тяжелые бои, армейские дивизии состояли по большей части из прибывших с Восточного фронта, потрепанных войной частей и ослабленных формирований. Дивизии, особенно танковые, прибывали и убывали; шел постоянный обмен между Западным и Восточным фронтами. Это сильно осложняло решение задачи по организации обороны побережья, ведь практически каждые две недели происходила смена воинских формирований. Однако в 1942 году другой альтернативы не было: Запад был второстепенным театром военных действий, а Востоку был необходим приток свежих сил.

Читателя наверняка утомят подробные описания всех случаев, которые происходили в этот период на Западном фронте. Мне кажется, что будет вполне достаточно рассказать о нескольких особенно примечательных событиях, имевших место в 1942 году. К примеру, операция у Дьепа, о которой много говорилось и писалось. Эта операция оказалась полной неожиданностью. В ночь с 18 на 19 августа немецкий конвой вышел из Гавра и двинулся вдоль побережья в северо-восточном направлении. Около 5 часов утра он был примерно на уровне Дьепа. Неожиданно со стороны моря западнее Дьепа раздался тяжелый грохот орудий. Это послужило сигналом для береговых батарей, пришедших в боевую готовность. Британские военные корабли, двигавшиеся с запада, натолкнулись на немецкий конвой. Немцы были захвачены врасплох, однако большинству немецких судов удалось вернуться в гавань на северном побережье Франции. Да, немцам фантастически повезло, что они подошли к Дьепу в нужный момент, и врагу не удалось совершить задуманное.

Известие о набеге поступило в штаб Рундштедта от 15-й армии примерно в 6 часов утра. «Враг предпринимает попытку высадиться в районе Дьепа». Начальник оперативного отдела полковник Циммерман немедленно довел эту информацию до руководства. Начальник штаба генерал Цейтцлер проинформировал Рундштедта. Немедленно были отданы необходимые приказы. Получив донесение, штаб вермахта передал информацию третьему воздушному флоту и западной военно-морской группе, а также командующим в Париже и Брюсселе. Рундштедт не знал, предпримет враг попытку высадиться в других пунктах или нет, а поэтому сигнал тревоги поступил на все участки фронта. Британцы высадились на фронте протяженностью около 20 километров, где их встретила 302-я немецкая пехотная дивизия. Немцы сражались храбро, но это была всего лишь «береговая дивизия», слабо оснащенная и не имевшая современного оружия.

Третий воздушный флот и военно-морская группа провели разведывательные операции с целью выяснения, насколько силен противник и нет ли на подходе новых вражеских судов. Рундштедт, решительный противник позиционной обороны, приказал поднять по тревоге все имеющиеся резервы, чтобы мощным контрнаступлением отбросить врага с побережья. У Амьена в полной боевой готовности стояла 10-я танковая дивизия, а в окрестностях Руана 1-я танковая дивизия СС. Благодаря более выгодному расположению в бой была брошена 10-я танковая дивизия, а 1-я дивизия СС оставалась в боевой готовности, готовая в любой момент прийти на помощь. Самолеты люфтваффе бомбили вражеские суда. ВМС бросили в бой все имеющиеся в распоряжении средства.

В 9 часов стало ясно, что основной удар британцев был направлен на Дьеп. По оценке Рундштедта, сделанной им утром 19 августа, операция была серьезной, но не полномасштабной; британская авиация не проводила массированных атак.

В течение дня ситуация постепенно прояснилась. Вражеское наступление было остановлено. Удалось уничтожить значительное количество танков и судов противника. Враг понес серьезные потери, в особенности они касались канадских войск. Глубина не позволила ввести в бой подводные лодки. Немецкие дивизии наступали на врага с трех сторон, а с воздуха их поддерживал третий воздушный флот.

Около 3 часов дня первые подразделения 10-й танковой дивизии подошли к Дьепу, но их вмешательство уже не понадобилось: к тому времени побережье было полностью очищено от незваных гостей. Немцы понесли сравнительно небольшие потери, правда, была полностью стерта с лица земли береговая батарея, на которой находилось 80 человек.

В общей сложности немецкие потери составили приблизительно 300 человек. Враг потерял порядка 700 человек убитыми, и около 3 тысяч было захвачено в плен. Кроме того, было уничтожено 30 танков противника. В первую очередь Рундштедт позаботился о том, чтобы наградить отличившихся в бою и направить на лечение тех, кто в этом нуждался. Но фельдмаршал не забыл и о местном населении, находившемся в местах боев. Мало того что они вели себя лояльно по отношению к немецким войскам, так еще и помогали заботиться о раненых.

Рундштедт выразил особую благодарность населению за оказанную поддержку. Но, кроме того, он сделал то, что едва ли делали другие командующие во время войны. Рундштедт предложил, и добился согласия Гитлера, чтобы ближайшие родственники отмеченных им людей, захваченные в 1940 году в качестве военнопленных, были отпущены на свободу. Ни один солдат не поступал более благородно, чем это сделал фельдмаршал фон Рундштедт.

Дьеп послужил хорошим уроком, и из него были сделаны соответствующие выводы. Рундштедт прекрасно понимал, что «операция Дьеп» являлась всего лишь репетицией и что важную роль на этот раз сыграла простая удача.

В конце сентября 1942 года Гитлер отправил в отставку с поста начальника Генерального штаба генерал-полковника Гальдера. В качестве преемника Гальдера выбор фюрера пал на начальника штаба Рундштедта генерала Цейтцлера. Я прибыл в штаб Рундштедта с Восточного фронта в конце сентября 1942 года и занял место генерала Цейтцлера, уехавшего спустя несколько дней на Восточный фронт. Во время Польской кампании в 1939 году и в Западной кампании в 1940 году я был начальником оперативного отдела штаба Рундштедта. У нас было много общего и в общечеловеческом, и в профессиональном отношении.

На Восточном фронте 6-я немецкая армия вела ожесточенные бои за Сталинград. Ранее запланированное наступление на Ленинград пришлось отложить, поскольку намеченные для этого наступления дивизии срочно понадобились на других участках Восточного фронта. 1942 год на Восточном фронте был отмечен рядом блестящих побед, но их нельзя было назвать решающими. Русские явно усиливали активность. Возросло ощущение, что возможности немецких солдат достигли кульминационной точки, а вероятно, даже пошли на спад.

В Северной Африке Роммель уверенно двигался к египетской границе, но затем, в отличие от британцев, стал испытывать недостаток в технике, боеприпасах, топливе; сил для дальнейшего наступления было недостаточно, а возможности переброски войск из резерва ограничены.

Кроме того, существенное изменение в ситуацию внесло контрнаступление генерала Монтгомери. Роммель, несмотря на отчаянное сопротивление, был отброшен в западном направлении.

На протяжении осени 1942 года в Тунисе, являвшемся французской колонией, после англо-американского наступления в Северной Африке был создан плацдарм в районе Бизерта. В начале ноября адмирал Дарлан, предавший маршала Петена, вместе с британскими и американскими войсками захватил Северную Африку. Таким образом, Северная Африка была фактически потеряна для французского правительства в Виши. Сегодня многие недоумевают, почему Германия после заключения перемирия 25 июня 1940 года не оккупировала всю Францию. Они не понимают, почему Гитлер позволил правительству «Виши» иметь армию в Северной Африке. Добавим к этому значительные части французской пехоты, располагавшейся в Тулоне! Следует понимать, что в тот момент Гитлер считал, что во время войны правительство «Виши» сохранит верность Германии. Однако теперь, после предательства Дарлана, стало ясно, в каком опасном положении оказалось Верховное командование Германии: Роммель отступал; американские, британские и войска Дарлана были в Северной Африке; французская пехота – в Тулоне; войска «Виши» – на материке.

В то время правительство «Виши» было единственным хозяином Пиренеев и Средиземноморья. Как бы сложилась ситуация, если бы французские дезертиры под командованием Дарлана высадились вместе с британцами и американцами на Средиземноморском побережье? Сохранила бы армия Петена преданность Германии или присоединилась к войскам Дарлана? Теперь вам, надеюсь, понятно, почему Гитлер отдал приказ ускорить оккупацию Южной Франции, а главное, Средиземноморья. Для выполнения этого приказа требовалось большое количество сил, но где было их взять, если все дивизии были брошены на защиту франко-бельгийско-голландского побережья? В распоряжении имелись только сформированные из новобранцев дивизии, находившиеся во Франции, и охранные части военного командующего в Париже. Части состояли из солдат среднего возраста; не хватало оружия; практически не было артиллерии. Перед западной военно-морской группой была поставлена задача подготовки специальных подразделений, которые после захвата Средиземноморского побережья должны были захватить французский флот в Тулоне, по возможности с наименьшими проблемами. Третий воздушный флот вел подготовку к захвату аэродромов на юге Франции.

Рундштедт был сильно озабочен решением, каким образом с помощью имевшихся в его распоряжении сил позже занять побережье от испанской (город Вандр) до итальянской (город Ментона) границы. В середине ноября поднятое в Алжире восстание против правительства «Виши» было с легкостью подавлено, и Гитлер отдал приказ завершить военную оккупацию Франции. В действие были приведены наиболее слабые (во всех отношениях) немецкие части. В шифрограмме, полученной Рундштедтом, была обозначена стратегическая цель: быстрый захват важных пунктов, то есть портов на Средиземноморском побережье.

Движение с севера на юг Франции проходит по долине Роны, а с запада – по долине Гаронны. Таким образом, две главные линии наступления не зависимы друг от друга. План наступления был таков. Одна группа первой армии двигалась из Бордо через Тулузу к Нарбону; другая – через Лион к Марселю и Тулону.

Для ускорения движения небольшие передовые отряды были переброшены к побережью по железной дороге. Фельдмаршал фон Рундштедт считал, что крайне важно, чтобы наступление прошло без инцидентов. Он издал специальный приказ, касающийся поведения войск по отношению к населению и властям Франции. «Любым способом избегайте наносить оскорбления!» Кроме того, с самолетов были сброшены листовки, в которых объяснялось, с какой целью проводится эта операция.

Правительство «Виши» было официально извещено о наступлении. За несколько часов до начала наступления Рундштедт неожиданно приказал подать машину и по собственной инициативе поехал в Виши, чтобы нанести официальный визит маршалу Петену. Это было сделано, во-первых, из уважения к маршалу Франции, а кроме того, чтобы в корне пресечь возможность возникновения конфликта с французскими войсками.

Наступление прошло почти гладко. Возникло, конечно, несколько напряженных моментов с некоторыми французскими офицерами, но их, к счастью, удалось обойти благодаря обоюдному желанию. Через 24 часа после пересечения демаркационной линии, проходившей севернее Лиона, немецкая пехота вступила в Марсель.

У главнокомандующего германскими войсками Запада, в связи с оккупацией южной Франции, естественно, расширилась сфера деятельности, а значит, увеличился круг вопросов. Следовало быстро организовать оборону Средиземноморского побережья Франции. В наличии имелись только весьма устаревшие крепости и морские порты. Само побережье было не защищено. В данный момент в распоряжении Рундштедта находились крайне незначительные силы для защиты прибрежной полосы. Дадут ли союзники время для подготовки? Этот вопрос сильно беспокоил фельдмаршала.

Следовало обеспечить защиту побережья и Пиренеев, одновременно не нарушая суверенных прав Франции. Только тесный контакт с правительством в Виши и французскими префектами мог обеспечить решение сложной задачи. Однако задача политического взаимодействия с органами власти входила в круг обязанностей не главнокомандующего войсками Запада, а военного командующего в Париже. Это он должен был создать структуру, которая, с одной стороны, решала вопросы, поставленные немецким командованием, а с другой – поддерживала престиж французского правительства. Можете себе представить, сколько дополнительных проблем возникло у Рундштедта в связи с захватом южного побережья Средиземного моря. Но на этом проблемы не закончились. Впереди их было не меньше!

Южная Франция к востоку от Роны находилась в сфере политического влияния Италии. Естественно, встал вопрос: кто должен занимать участок побережья Марсель–Тулон–Ментона? После длительных переговоров между Берлином и Римом политики пришли к соглашению направить на этот участок 4-ю итальянскую армию. До этого она занимала отрезок от Ментоны до Специи, а теперь должна была растянуться в западном направлении до Тулона. Та часть итальянской армии, которая занимала отрезок побережья от Тулона до Ментоны, должна была подчиняться приказам Рундштедта, но только в тактическом отношении. Часть армии, между Ментоной и Специей, оставалась в подчинении Верховного командования Италии. Командующим 4-й итальянской армией был генерал-полковник Верцеллино, человек энергичный, умеющий руководить людьми; начальником его штаба был на редкость проницательный генерал Трабуччи.

К концу 1942 года распределение сил на южном побережье выглядело следующим образом:

а) Группа генерала Фелбера, этакое разношерстное сборище войск, занимала участок от испанской границы до Марселя. Ее состав варьировался от четырех до пяти дивизий.

б) Часть итальянской 4-й армии располагалась от Тулона до Ментоны.

В штаб Рундштедта прибыли итальянские офицеры связи во главе с Мараццани, в высшей степени компетентным генералом. Рундштедт был знаком с генералом по Восточному фронту, где он в 1941– 1942 годах командовал итальянской моторизованной дивизией «Челере». С генералом также приехал полковник Равайоли, офицер с безупречной репутацией, и лейтенант-полковник Сигнорини, исключительный оптимист. Штаб генерала Мараццани состоял из восьми офицеров связи и значительного вспомогательного персонала. Он вошел в состав штаба командования германскими войсками Запада, и очень скоро между немцами и итальянцами установились дружеские отношения.

4-я итальянская армия выполняла приказы Рундштедта в части тактических вопросов, касающихся защиты побережья, а остальные приказы шли из Рима, из штаба итальянской армии. Рундштедт обладал удивительной способностью налаживать контакты с людьми независимо от их национальности. В письме, датированном 10 декабря 1942 года, начальник штаба 4-й итальянской армии генерал Трабуччи пишет начальнику штаба командования германскими войсками Западного фронта: «Дорогой генерал, мой командир подразделения по возвращении из Парижа так описал командование Западного фронта: «Великолепная связка: высочайший интеллект и здравый рассудок».

Имеются в виду, естественно, Рундштедт и начальник его штаба.

В ноябре 1942 года, из уважения к чувствам французского командования военно-морских сил, порт Тулона был превращен в анклав.

Таким образом, французские части вошли в состав немецко-итальянских сил, обороняющих побережье.

Позже маршал Петен подарил Рундштедту мастерски выполненный бронзовый надульник от одного из орудий линкора «Эльзас».

Шел к концу 1942 год. Фронт, находившийся под командованием фельдмаршала Рундштедта, тянулся от германо-голландской границы вдоль Северного моря, Ла-Манша и Атлантики, затем по Пиренеям, Средиземноморью до Ментоны и дальше в северном направлении по Альпам к швейцарской границе. Возросла вероятность вражеского вторжения, и, как никогда, в условиях стабилизации фронта стала очевидна уязвимость обороны.

Несмотря на кое-какой горький опыт, полученный в результате руководства частями французской армии, появилась идея позволить правительству «Виши» сформировать новую армию в военное время. Рундштедт прекрасно понимал, какими мотивами руководствуются французские солдаты, оставляя правительство Петена. Он знал, как высоко у французов развито чувство национальной гордости, и его ничуть не удивляло, что французские войска переходят на сторону союзников. Более того, Рундштедт предвидел, что в один прекрасный день Северная Африка послужит толчком для восстановления Франции в прежних правах.

Рундштедт, конечно, надеялся, что французские войска окажут действенную помощь в защите французского побережья. Кроме того, ему хотелось сделать приятное маршалу Петену и поддержать правительство «Виши». После долгих предварительных переговоров со штабом вермахта, который по вполне понятным причинам испытывал серьезные сомнения, Рундштедт получил разрешение начать подготовительную работу. Для решения этой задачи в штаб командования Западного фронта вошли с немецкой стороны полковник Боен и два члена комиссии по перемирию, а с французской – генерал от кавалерии Бридо[32].

Стоял вопрос о формировании нескольких дивизий общей численностью порядка 100 тысяч человек. Самой сложной оказалась проблема вооружения этой армии. Французская армия по большей части была оснащена оружием старого образца, частично времен Первой мировой войны. Рундштедт делал все возможное, чтобы вооружить новую армию новейшим немецким оружием.

Переговоры в Париже продолжались в течение нескольких недель зимой 1942/43 года, но так и не дали результатов. Серьезные неудачи в Северной Африке привели к тому, что Гитлер приказал прекратить все работы по формированию новой французской армии в военное время. Крайне огорченный Рундштедт был вынужден передать приказ Гитлера маршалу Петену. Фюрер решил разоружить и расформировать остатки французской армии, поскольку испытывал сильные сомнения в отношении преданности солдат. Ох как это было не ко времени!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.