Из воспоминаний командира 60-й стрелковой дивизии полковника Михаила Арсентьевича Зашибалова[53]
Из воспоминаний командира 60-й стрелковой дивизии полковника Михаила Арсентьевича Зашибалова[53]
Командование дивизии учитывало, что немецкие дивизии закопались в землю до весны, для следующего очередного прыжка к Москве. Они будут вести оборонительные боевые действия упорно, в хорошо подготовленных опорных пунктах и узлах оборонительных рубежей.
В частях, подразделениях проводились партийные и комсомольские собрания с повесткой дня: 1) Прием в члены и кандидаты КПСС и ВЛКСМ. 2) Задачи предстоящего наступления. В решениях записывалось: «Коммунисты и комсомольцы, вперед на врага! Настала пора гнать и уничтожать немецко-фашистских оккупантов! В наступлении коммунистам и комсомольцам быть только впереди, проявлять мужество, находчивость и отвагу, сметку и навыки бывалых воинов!»
Я доложил командующему армией о боевых действиях дивизии в октябре и ноябре и о значительных потерях воинов и боевых средств. Генерал-лейтенант т. Захаркин И. Г., видимо, был недоволен докладом, сказал несколько обидных слов: «Воевать не умеете, несете напрасные потери и в каждом боевом донесении просите прислать пополнение».
На следующий день в дивизию приехал член Военного совета тов. Литвинов А. И. и полковник т. Брилев Н. Г. для расследования, почему дивизия в течение двух месяцев имела большие потери личного состава[54].
Я, как всегда, спокойно, без лишних слов доложил, в какой боевой обстановке почти ежедневно вела боевые действия 60-я стрелковая дивизия. Пригласил дивизионного комиссара и полковника Брилева поехать на передний край, посмотреть, как построена главная полоса обороны, вторая полоса, укрепленные узлы и противотанковые районы.
В настоящее время в дивизии насчитывается больше шести тысяч воинов, 9 стрелковых батальонов по 160–200 человек каждый. Сформированы артиллерийские, минометные части и подразделения. Личный состав дивизии ежедневно готовится не столько к оборонительным боевым действиям, но и к наступлению, а наступление не за горами, скоро это счастливое время для дивизии настанет.
Дивизионный комиссар т. Литвинов А. И. сослался на занятость, отклонил мое предложение поехать на передний край.
После отъезда члена Военного совета армии военкомдив полковой комиссар Спекторенко Иван Григорьевич, начальник политотдела полковой комиссар Громов Михаил Дмитриевич, начальник штаба полковник Калачев Василий Александрович в беседе сказали: «Вся беда в том, что вы, Михаил Арсентьевич, всегда резко докладываете старшим начальникам о сложившейся боевой обстановке с выводами, почему такая обстановка сложилась и кто виноват. В каждом докладе командарму вы говорите о недостаточной боеспособности дивизии. Просите ускорить прибытие пополнения и выдать для дивизии недостающие по штату артиллерийские дивизионные, полковые и батальонные орудия и минометы. Сегодняшний приезд члена Военного совета в дивизию является предупреждением вам, что в любое время вас могут освободить от командования дивизией».
Во время последнего доклада, выслушав упрек, я сказал командарму: «Иван Григорьевич, вы давно знаете меня. В мирное время слышали, как меня распекал генерал армии т. Павлов[55] и член Военного совета дивизионный комиссар Фоминых за объективность доклада, почему в дивизии, которой командовал[56], имелись большие и малые недочеты и кто в них повинен. Вы хорошо, наверно, помните слова командующего войсками: „Если вы, полковник Зашибалов, будете и впредь выступать с критикой в адрес старших начальников, ответственных окружных работников, которые, как вы считаете, вовремя не отпустили денежные средства и материалы, то вряд ли вы в будущем будете иметь возможность выступать с этой окружной трибуны“. Слова генерала армии Павлова я принял как необоснованное и неумное предупреждение. Вы сами все знаете, что за время командования дивизией почти круглые сутки я бывал, и вы все были, в боевых порядках, изучал до мельчайших подробностей противника для того, чтобы правильно в боевых оборонительных действиях определить варианты контратак для отражения наступления врага. Все вы знаете, что, когда меня назначили в дивизию[57], она была небоеспособной, а теперь за 30 суток дивизия имеет все части и вооружение. В боях окрепла, закалилась, научилась как следует воевать, не бояться врага, а смело с презрением к смерти наступать на него, уничтожать беспощадно днем и ночью».
Все мои офицеры слышали, что член Военного совета и полковник Брилев отклонили мое предложение поехать в боевые порядки главной полосы обороны, своими глазами посмотреть и убедиться, что сделала дивизия за месяц и почему она имеет значительные потери. В течение месяца на переднем крае, да и в штабах частей, не было армейских должностных лиц[58]. В штабе дивизии и на огневых позициях артиллерии был генерал-майор артиллерии Калиновский, и вот сегодня был член Военного совета армии. Никак не могу понять, почему старшие начальники не бывают среди воинов, которые непосредственно куют победу, ведя боевые действия с врагом.
С первой декады января 1918 года по зову партии Ленина, по велению сердца я вступил в Красную гвардию в г. Петрограде и с этого времени не считаюсь с кровью и со своей жизнью, все отдаю для великих завоеваний Октябрьской социалистической революции. Считаю, если сутки я не побываю среди воинов на переднем крае, значит, в эти сутки самое нужное дело не сделал, и тонус в это время у меня пониженный. Среди воинов переднего края всегда сам учусь воевать и учу воевать их. Воин на переднем крае от рядового бойца и до командира полка знает, где у врага сильные и слабые стороны. Они знают режим, который установили у себя противостоящие немецко-фашистские части и подразделения. Они знают, какие происходят изменения в группировке сил и средств, всегда точно определяют, когда гитлеровцы пойдут в наступление. Учиться надо у таких воинов.
С 22 июня 1941 года я учусь воевать у подчиненных и сам их учу и буду впредь это дело выполнять повседневно. А от отдельных старших моих начальников, кроме угрозы, окрика, ничего хорошего не слышал.
На переднем крае встретился с командиром 5-й гв. стр. дивизии генерал-майором т. Мироновым, поздравил его с присвоением воинского генеральского звания. Совместно приняли решение по обеспечению стыка на всю глубину обороны полосы.
Приказал майору Либерзону прислать автомашину к 18 часам на НП. Командира полка подполковника Сидорова пригласил следовать за мной по переднему краю участка обороны полка.
Осмотрел стрелковые и пулеметные окопы, ходы сообщения, землянки для жилья личного состава, деревоземляные огневые и орудийные сооружения.
Весь день прошел среди воинов, которые с улыбкой на лице встречали небольшого роста, хорошо сложенного, всегда по форме одетого, с автоматом на груди, полковника[59]. Во время движения по окопам успевал поздороваться с воинами, спросить о настроении, о питании, сказать добрые пожелания при уходе.
Я был очень доволен, что четыре километра прошел по переднему краю, зашел в д. Екатериновку, где разрешил подполковнику Сидорову выполнять свои обязанности, поблагодарил за совместную работу, крепко на прощание пожал руку и пожелал успехов в боевых действиях.
Со своим верным боевым другом автоматчиком Сергеем Ефимовичем пошел на встречу с командиром 1283-го полка. Майор Фомин во второй половине ноября вступил в командование полком. Он был небольшого роста, стройный, всегда по форме одетый. Четко и ясно доложил обстановку и что делает полк. Я спросил: «Тов. майор, когда прибудет командир 194-й стр. дивизии для принятия совместного решения по обеспечению стыка?» Тов. Фомин ответил, что имеется договоренность — завтра на рассвете назначена встреча между деревнями Боровна и Кременки. Я попросил командира полка на рассвете завтра встретить меня на левом фланге обороны у д. Кременки, пожелал майору т. Фомину и военкому полка батальонному комиссару Переверзеву хороших боевых успехов, сел в автомашину и поехал в д. Павловку.
От деревни Павловки осталось только название. Она вся была уничтожена, даже не было остатков кирпича от печей и труб, воины дивизии разобрали их. Из кирпича сложили печи в землянках.
На опушке рощи меня встретили два командира: капитан т. Черняк Н. Г., командир инженерно-саперного батальона дивизии и военком этого батальона старший политрук Алексеев. Они доложили, что бронеколпаки в противотанковом районе установлены. Все построенные огневые сооружения заняты отдельным противотанковым артдивизионом.
Мы обошли весь Павловский противотанковый район. Я приказал подвести под бронеколпаки срубы в четыре-пять венцов, опустить их в землю.
На исходе суток прибыл на свой КП в Шатово, где меня тут же позвали к телефону — командующий армией приказал позвонить сразу, как только появлюсь. На вызов к телефону подошел генерал-лейтенант т. Захаркин И. Г., сразу спросил: «Где вы целый день были?» Я доложил: «На переднем крае, принимали с генерал-майором тов. Мироновым решение на обеспечение разграничительной линии с 5-й гв. стр. дивизией. Проверил, как построены окопы, траншеи, ходы сообщения, дзоты пулеметные и артиллерийские, землянки для личного состава взводов, рот и батальонов. В районе д. Павловки проверил боевую готовность дивизиона ТПО, его огневые сооружения и бронеколпаки. Вам, товарищ генерал, утром доложил, где буду в течение светлого времени дня». Командарм сказал, что командиру дивизии не обязательно каждый день бывать в боевых порядках частей и подразделений, нужно управлять боем с командного и наблюдательного пунктов. Я доложил: «Находясь в боевых порядках, не забываю, что являюсь командиром дивизии, и еще никогда не передоверял командования своим заместителям, однако, по полевому уставу 1940 года, оставляю двоих заместителей. Первый заместитель — замкомдива, и второй — начальник штаба. С командных пунктов батальонов и дивизионов сообщаю начальнику штаба дивизии, где нахожусь и что делаю».
Обстановка в течение суток не изменилась, противник активности не проявлял и почти не вел артогня.
Докладываю обстановку и прошу разрешения завтра на рассвете выехать на левый фланг на встречу с комдивом-194, где нам необходимо принять взаимное решение по обеспечению стыка. «До наступления темноты, — говорю командарму, — буду находиться на НП юго-восточная окраина деревни Павловки».
Генерал-лейтенант Захаркин И. Г. меня хорошо знал еще в мирное время, и ему не нравилось, что комдив, как и во время довоенной службы, находится в боевых порядках, сам лично руководит инженерно-саперными работами главной полосы обороны.
К тому времени я уже около месяца командовал 60-й стрелковой дивизией и каждый день в светлое время суток больше находился в войсках.
Командарм спросил меня: «Как организована подготовка штабов и как ведется боевая и политическая учеба личного состава?» Отвечаю: «Одновременно с постройкой оборонительной полосы. Занятия проводятся с половиной бойцов и командиров, которая не работает на переднем крае. Потом с другой половиной. Со штабами батальонов проведено два занятия, со штабами полков — одно, со штабом дивизии провел занятия на НП лично — по организации контратак и отражения наступления противника. Сегодня закончены инженерно-саперные работы в главной полосе обороны дивизии. Все сооружения выполнены хорошо». О том, что дал указание усилить бронеколпаки срубами, докладывать не стал.
Иван Григорьевич Захаркин пожелал мне хороших боевых успехов. На этом разговор закончился.
Закончив разговор с командармом, пригласил начальника тыла, дивизионного врача и пом. начштаба дивизии по тылу с докладами о выполнении заданий. Инженер-майор Холодный доложил о материально-техническом обеспечении дивизии, о том, что в батальоны выдано по одной походной кухне для приготовления первого блюда, второе блюдо будет готовиться в пищевых котлах[60].
Военврач 2-го ранга т. Благовещенский доложил, что все раненые эвакуированы в армейские и фронтовые госпитали, осталось 18 раненых, нетранспортабельных.
Я сказал, что их задача в первой же декаде декабря обеспечить полки всем необходимым, особенно медицинскими средствами с расчетом, что дивизия будет вести активные боевые действия. «Учтите, — сказал я им, — что наступление немецко-фашистских войск под Москвой приведено к крушению, следовательно, наши войска Калининского, Западного и Юго-Западного фронтов в недалеком будущем перейдут к контрнаступлению. То, что я вам сказал, никому не говорите, держать сказанное в своем сознании».
Инженер-майор Холодный П. Л. попросил разрешения на выезд в г. Москву, в Октябрьский (бывший Ленинский) район на заводы, где получит недостающие кухни, станки, моторы для оснащения автотехнических и авторемонтных мастерских. Я тут же пригласил к себе военкомдива, начподива и начштадива. Они тут же пришли в землянку. Когда все собрались, я предложил написать письмо рабочим, служащим, советской интеллигенции, всему населению, райкому и райисполкому о том, что их родная дивизия ведет боевые действия в 38 километрах северо-западнее г. Серпухова, где стоит насмерть и не пропустит врага ни на один шаг к столице нашей родины Москве. В чем нуждается дивизия, в письме не писать, а тов. Холодному Петру Львовичу заготовить отдельно просьбы на все необходимое, чем может помочь район.
Письмо и просьбы были написаны о выделении материальных средств. На следующий день инженер Холодный и инженер-капитан Каплун выехали в г. Москву.
На рассвете следующего дня на левом фланге оборонительной полосы дивизии встречен был командиром и военкомом 1283-го стр. полка. В то же время навстречу мне шел комдив 194 комбриг т. Фирсов П. А.
После взаимных приветствий мы сообщили друг другу свои решения по обеспечению разграничительной линии. Так как по полевому уставу 1940 года за стык с соседом слева отвечает командир правофлангового соединения, следовательно, мне пришлось принять решение: второй эшелон 1238 стр. полка выдвинуть на левый фланг уступом, обеспечить стык артминогнем одним артполком и одним миндивизионом. Кроме всего, в районе д. Боровна противотанковый район обороны занимала рота ПТР. Штабные работники составили схему и плановую таблицу взаимодействия по обеспечению стыка. Мы с комбригом Фирсовым подписали эти документы.
Тов. Фирсов П. А. сказал: «Тов. Зашибалов, что ты активничаешь, ведешь оборонительные работы в полосе дивизии. Вчера командующий, разговаривая со мной по телефону, сказал — меньше сидите на командном пункте, а все светлое время суток нужно находиться на наблюдательном пункте и в боевых порядках подразделений. Полковник Зашибалов недавно вступил в командование дивизией, а в штабе не сидит, строит полосу обороны, дзоты, землянки, почти из ничего сформировал все артчасти и минометные дивизионы, с каждым днем превращает дивизию в боеспособное соединение». На эти его слова я ответил: «Товарищ комбриг, я в активе пока не состою, а делаю все то, что требует полевой устав и наставление по инженерной службе».
С комбригом мы душевно и сердечно попрощались, пожелали друг другу боевых успехов. Я уважал комбрига т. Фирсова П. А. за храбрость, настойчивость и товарищескую дружбу.
Возвратившись на наблюдательный пункт, попросил по телефону тов. Калачева сообщить о новых изменениях в обстановке. Начштадив доложил: в обстановке ничего нового нет[61].
В 22.00 ежедневно начиналась самая тяжелая работа, которая состояла из докладов по кодовым таблицам от командира дивизии до Верховного Главнокомандующего. Заканчивалось все это примерно в 4.00 новыми установками, новыми приказами и очередными неприятными фразами сверху вниз.
Вечером после доклада командарму я пригласил полкового комиссара тов. Громова Михаила Дмитриевича в свою землянку для того, чтобы он рассказал о боевых действиях дивизии на подольском направлении.
Михаил Дмитриевич был воекомом 303-й стрелковой дивизии. Дивизия тоже попала под Вязьмой в окружение и была сильно потрепана. В ночь на 7 октября в район Русиново и Ермолино вышли в полном составе тыловые части и учреждения, а также отдельные строевые подразделения 60-й стрелковой дивизии под командой инженер-капитана помначштадива по тылу Каплуна М. М. и инженер-майора т. Холодного П. Л. Тов. Холодный П. Л. и Каплун М. М. явились в штаб 33-й общевойсковой армии, где получили указание принимать прибывающее пополнение и формировать стрелковые полки дивизии. Остатки 303-й стрелковой дивизии были обращены на пополнение 60-й стрелковой дивизии. А тов. Громов М. Д. был назначен начальником политотдела 60-й стр. дивизии. В дивизию прибыли комдив полковник Калинин и военкомдив полковой комиссар Каторгин Н.Ф.
Обстановка на подольском направлении к тому времени сложилась следующая. Противник с ходу овладел г. Малоярославец и успешно развивал наступление на г. Подольск. Варшавское шоссе не удалось полностью закрыть войсками. Существовал разрыв между дивизиями, ширина этого разрыва более 10 километров. Военный совет армии приказал 60-й стрелковой дивизии в срочном порядке занять, оборудовать и упорно оборонять полосу в следующих границах: Акатово, Собакино и Богородское с передним краем по восточному берегу р. Истья. Боевыми порядками закрыть образовавшуюся брешь, оседлать Варшавское шоссе, не допустить прорыва немецко-фашистских войск на г. Подольск и остановить немецкое наступление.
Военкомдив полковой комиссар Каторгин Н. Ф. все время суток находился в частях. Продолжалось пополнение подразделений, сколачивание полнокровных рот и батальонов. Они, как политработники, внушали бойцам, что, пока стратегические резервы в пути, пока они не подошли к фронту, они здесь должны держать позиции, вцепившись в них мертвой хваткой. Громов запомнил, как однажды в 1281-м полку бойцам и курсантам Подольского училища тов. Каторгин Н.Ф говорил: «Погода стоит дождливая, пасмурная и холодная. Полевые и грейдерные дороги раскисли, стали непроходимыми для всех видов автотранспорта и колесных тягачей. В силу чего соединения 12-го армейского корпуса немецко-фашистских войск вынуждены наступать только по Варшавскому шоссе с твердым покрытием. Задача дивизии и Подольского военного училища — сосредоточить основные усилия на направлении Варшавского шоссе, где остановить наступление врага, обескровить и привести к крушению».
В течение шести суток стрелковые полки дивизии и курсанты Подольского военного училища отражали атаки противника. Наконец, враг прекратил атаки и перешел к обороне. И тогда командование дивизии получило новый приказ: немецко-фашистские войска овладели г. Калугой и развивают наступление в направлении городов Таруса и Серпухов, на этом направлении от р. Оки и до Высокиничей наших войск не оказалось, таким образом 60-й стрелковой дивизии срочным порядком оставить позиции по р. Истья и передислоцироваться в район г. Тарусы, закрыть 30-километровую брешь, образовавшуюся в обороне Западного фронта.
Дивизия на 150 грузовиках совершила успешный марш в район Тарусы.
В начале третьей декады октября немецко-фашистские войска овладели г. Таруса. 1281-й стр. полк отступил в д. Волковское. В эти дни был тяжело ранен и эвакуирован на излечение комдив полковник Калинин. Полковой комиссар тов. Каторгин Н. Ф. вступил в командование дивизией. Он находился на западной окраине с. Волковское, где останавливал отходящие подразделения полков и направлял их на участки обороны. Во второй половине дня он приказал командиру 1283-го стрелкового полка своим вторым эшелоном контратаковать наступающие подразделения противника. Контратака оказалась успешной, противник был отброшен от окраины с. Волковское. Во время контратаки военкомдив был тяжело ранен в голову, грудь и руку. Автоматчики отнесли раненого военкомдива к стогу соломы у молотильного сарая на северо-восточной окраине с. Волковское. В течение ночи все раненые были эвакуированы с поля боя. Однако полкового комиссара у стога соломы не было и никто из раненых бойцов и командиров его не видел[62].
Боевая обстановка в то время на рубеже Дом лесника — Нижняя Вязовня — Волковское была очень напряженной. На этот рубеж с двух направлений наступали четыре немецких дивизии с танками.
В течение 12 суток 60-я стр. дивизия с непревзойденным мужеством, массовым героизмом бойцов и командиров перемалывала живую силу и боевую технику оккупантов, своими боевыми порядками закрыла разрыв фронта.
Вскоре командующий 49-й общевойсковой армией генерал-лейтенант Т. Захаркин сообщил командиру 60-й стр. дивизии, что на рубеж Буриново, Воронино, иск. Синявино выходит 5-я гв. стр. дивизия, а на рубеж иск. Боровна, Кременки, Дракино — 194-я стр. дивизия.
С выходом 5-й гв. стр. и 194-й стр. дивизий наступление противника было остановлено на рубеже Воронино, Синявино, Боровна, Кременки, где была заложена надежная основа тактической и оперативной обороны войск правого крыла 49-й общевойсковой армии.
За месяц непрерывных оборонительных и наступательных боев дивизия понесла значительные потери. Стрелковые полки насчитывали всего по 180–240 штыков. Противотанковый истребительный дивизион имел одну батарею 45-мм орудий и два 76-мм орудия. Пулеметные роты стрелковых полков насчитывали по одному или два станковых пулемета. Минометов дивизии не было. За время ожесточенных боев дивизия нанесла значительные потери противнику, вывела из строя до 20 тысяч немецких солдат и офицеров, уничтожила десятки артиллерийских орудий и минометов, много было подбито и сожжено немецких танков.
Я сердечно поблагодарил Михаила Дмитриевича за рассказ о боевых действиях дивизии в октябре и в первых числах ноября, пожелал ему успеха в работе по партийно-политическому обеспечению предстоящих наступательных боевых действий.
Долгожданный день 17 декабря 1941 года настал![63] Тонны металла обрушились на опорные пункты и на узлы обороны врага. Орудия прямой наводки разрушали дзоты, огневую систему немцев на переднем крае. Через тридцать минут после начала артнаступления стрелковые полки стремительной атакой прорвали передний край обороны противника и с ходу взяли д. Кременки, Дом лесника и продолжали наступать в направлении Нижняя Вязовня. 1285-й стрелковый полк одним стрелковым батальоном овладел д. Малеево. Однако противник силою до полка пехоты контратаковал и выбил батальон из Малеева. Командир 1285-го стр. полка, зная, что противник может с направления Малеево контратаковать во фланг главные силы нашей дивизии, блокировал с юго-запада Малеевский гарнизон противника и держал второй эшелон полка в готовности к отражению возможных его атак.
18 декабря 1283-й стр. полк, наступая вдоль р. Протвы, был контратакован батальоном пехоты противника. Отбив контратаку, подошел к юго-западной окраине Нижняя Вязовня, где был остановлен огнем врага. В результате боя 19 декабря полк захватил и уничтожил 10 дзотов, 25 блиндажей и много огневых точек противника.
Захвачены трофеи: одно знамя, пять противотанковых орудий, два миномета, пять тяжелых пулеметов, много автоматов, десятки тысяч патронов и автомашины со снарядами.
19, 20, 21 декабря, преодолевая упорное сопротивление противника, стрелковые полки подошли к населенным пунктам Ниж. Вязовня и Верх. Вязовня. До 22 декабря наступательный бой дивизии шел с переменным успехом, и только 23 декабря наши подразделения полностью овладели Лесничеством, Домом отдыха финансовых работников, и к исходу дня 1281-й полк занял Нижнюю Вязовню.
Ночью 23 декабря я доложил командующему армией боевую обстановку и решение на 24 и 25 декабря, просил сменить 1283-й полк частями 415-й стрелковой дивизии. Во второй половине следующего дня полк был вменен и начал наступление на правом фланге дивизии, в обход Лесничества с северо-востока. Стремительной атакой он овладел полностью районом Лесничества. Немецкие подразделения начали в беспорядке отходить на вторую полосу обороны.
С рассветом 24 декабря внезапной атакой 1281-й и 1283-й стрелковые полки полностью овладели Ниж. Вязовней. Немецкая пехотная дивизия, которая действовала против нас, своим резервным полком и полком соседней дивизии заняла для обороны заранее подготовленную полосу с передним краем: д. Семкино, безымянная высота в 14 км северо-западнее Лесничества, д. Бор, д. Гостешево. Большое внимание противник уделял укреплению Ишутинских высот и безымянной высоты в районе д. Бор. Нашей разведкой было установлено, что на высотах в районе д. Бор закопаны танки T-III, выполняющие роль долговременных огневых точек.
В районе Гостешева слышна артиллерийско-минометная стрельба. Возвратившийся от соседей слева делегат связи доложил, что 194-я стр. дивизия овладела населенным пунктом Гостешево.
В начале ночи 24 декабря начальник штаба дивизии полковник Калачев В. А. докладывал начальнику штаба 49-й армии полковнику Верхоловичу обстановку, решение командира дивизии на 25 и 26 декабря и от имени меня просил ускорить наступление 415-й стрелковой дивизии с блокированием укрепленных опорных пунктов противника Малеево и Воронцовка, так как противник во второй половине 24 декабря контратаковал правофланговый стрелковый батальон 1285-го стр. полка. Полковник т. Верхолович сообщил, что полк 415 стр. дивизии с рассветом будет наступать с задачей окружить и разбить врага в опорных пунктах Малеево и Воронцовка.
С рассветом 25 декабря 1285-й стрелковый полк прорвал передний край подготовленной второй полосы обороны противника и начал успешное наступление в направлении деревни Бор. В этом время начал наступление и стрелковый полк 415-й стр. дивизии. 1281-й стр. полк внезапной атакой овладел деревней Верх. Вязовня и затем отбивал упорные контратаки противника. 1283-й стр. полк одним стрелковым батальоном наступал вдоль реки Протвы в обход деревни Верх. Вязовня. Дивизионная и поддерживающая артиллерия сменила огневые позиции. Противотанковый истребительный дивизион вышел в район Нижн. Вязовни для борьбы с танками врага. Разведрота дивизии вела непрерывную разведку в направлении гор. Высокиничи, Угодский Завод. Разведкой было установлено, что вторую полосу обороны с передним краем Семкино, Бор, гряда безымянных высот в лесном массиве и Ишутинские высоты обороняют два полка пехоты с шестью артбатареями и 12 противотанковыми орудиями. По соотношению сил и боевых средств противник значительно превосходил силы и средства дивизии.
Во второй половине дня была уточнена боевая задача дивизии.
Командиры частей получили указание: первое — иметь вторые эшелоны не менее стрелкового батальона — для отражения контратак врага; второе — рано утром весь личный состав хорошенько накормить горячим завтраком.
Утром после плотного завтрака стрелковые батальоны под командованием капитанов Лагунова, Санькова, Бастракова и Фадеева успешно начали наступать и продвигаться вперед, прорвали передний край второй полосы обороны противника и вышли во фланг немецкой части, оборонявшейся на рубеже населенных пунктов Семкино, Бор, Ишутино. Полковая батарея 1283-го стр. полка под командованием старшего лейтенанта т. Григорьева в наступательном бою действовала слаженно, быстро выходила на огневые позиции. Там, где дзот или закопанный танк противника задерживал своим огнем наступление стрелковых батальонов, меткими выстрелами артиллеристы разрушали, подавляли их. Командир гаубичной батареи Перевозчиков Г. И. с разведчиками находился в боевых порядках, постоянно держал связь с командирами батальонов, устанавливали наблюдением места огневых точек противника и умело выбирали огневые позиции для каждого орудия. Командиры гаубичной и полковой батарей очень часто бывали на огневых позициях взводов, где ставили задачи и увязывали с обстановкой и местностью место новой огневой позиции. После чего расчеты вывозили на лыжах орудия на огневые позиции. Как правило, расчеты производили один, два или три выстрела, тут же снимались с позиции и уходили в укрытие.
Во второй половине дня командир 1283-го стр. полка майор Фомин с наблюдательного пункта установил, где у противника дзоты и закопанные танки. Вызвал на НП командира полковой батареи т. Григорьева и поставил задачу: до наступления темноты подготовить огневые позиции, рассчитать данные стрельбы, к рассвету поставить орудия на огневые позиции и, как только рассветет, открыть огонь и разрушить дзоты и уничтожить закопанные танки в районе д. Бор и высот.
В 17 часов командир 1285 стр. полка полковник т. Махлиновский В. Л. поставил задачу прибывшему взводу разведчиков разведроты дивизии — разведать, сколько дзотов и огневых точек противник имеет на безымянных высотах, что 14 км северо-западнее Дома лесника, и установить, сколько дзотов прикрывает фланкирующим огнем дорогу в населенные пункты: Семкино, Бор, Ишутино.
Разведвзвод установил, что перед фронтом полка имеется шесть дзотов, и все они заняты противником. Два дзота прикрывают фланкирующим огнем дорогу.
По выполнении задания взвод разведчиков отошел на правый фланг и приготовился с рассветом провести разведку в направлении г. Высокиничи.
Наступление стрелковых полков продолжалось. Огнем прямой наводки орудий полковых батарей были разрушены дзоты врага. Однако два из них продолжали вести огонь по боевым порядкам наступающих стрелковых рот. Во время нашей атаки взвод разведчиков находился в 200 метрах от дзотов врага. Командир батальона капитан Фадеев М. Д. приказал взводу подползти к дзотам и забросать пулеметчиков ручными гранатами. Взвод разведчиков успешно выполнил эту задачу. Оба дзота вскоре замолчали.
В это время стрелковый батальон 1281-го стр. полка внезапной атакой овладел д. Бор. Противник контратаковал, однако контратака его была отбита. В начале второй половины дня стрелковый батальон полностью овладел населенным пунктом Бор и обнаружил, что на гряде безымянных высот закопаны танки T-III как неподвижные огневые точки.
Командир батальона т. Лагунов скомандовал: «За мной! В атаку! Ура!» Красноармейцы и командиры, зайдя с тыла, стремительно бросились на закопанные танки, захватили их. Батальон занял район, организовал круговую оборону. При этом по прямому назначению использовали немецкие танки. Экипажи частично были перебиты, частично успели разбежаться, когда поняли, что их вот-вот забросают гранатами и бутылками с КС.
В 16 часов противник до двух батальонов пехоты с танками при поддержке артиллерийского и минометного огня контратаковал и окружил остатки батальона. Малочисленные стрелковые роты батальона отразили все контратаки и не допустили противника к району высот, где были закопаны танки. Боеприпасы были на исходе. Капитан т. Лагунов принял решение: вызвать артиллерийский и минометный огонь дивизии на себя.
В 17 часов к безымянной высоте, что 1 км северо-восточнее д. Бор, вышел первый батальон 1285-го стр. полка. Командир батальона капитан т. Фадеев с опушки леса видел, что по району закопанных танков ведется мощный артиллерийско-минометный огонь. Он решил с ходу атаковать немцев во фланг и тыл. Две роты батальона с криком «ура» пошли в атаку.
Немецкие подразделения начали отходить, а потом побежали. Бойцы батальона уничтожали бегущих немцев огнем и штыком. В районе закопанных танков, на своих огневых, обнаружили тела воинов первого батальона 1281-го стр. полка. Среди закоченевших тел боевых соратников, лежащих лицом в сторону врага, обнаружили и тело капитана тов. Лагунова. Рука его держала автомат с пустым диском. На правой щеке шрам, пулевые пробоины в области груди.
На второй оборонительной полосе немецкая пехотная дивизия понесла большие потери. Команды по сбору оружия и трофеев обнаружили на поле боя и в сараях деревни Бор более тысячи убитых и незахороненных немецких солдат и офицеров[64].
К концу светлого времени дня стрелковым полкам, артиллерии и минометам, а также саперным частям и другим подразделениям были уточнены задачи на дальнейшее наступление.
26 декабря в 8 часов противник до полка пехоты с танками контратаковал наступающие стрелковые батальоны 1281-го и 1283-го стрелковых полков. Контратака была отбита, противник начал отходить в город[65].
Стрелковые полки, преследуя отходящего врага, пытались с боем войти в город, однако огнем всех видов оружия и контратаками противника были остановлены и до наступления темноты вели огневой бой на окраинах города.
В 16 часов полкам и отдельным частям были уточнены боевые задачи, организовано взаимодействие на местности в предстоящей атаке. Цель атаки — немецкий гарнизон в городе.
Дивизионный инженер т. Егоров, командир саперного батальона капитан т. Черняк Н. Г. умело организовали инженерно-саперные работы по подготовке районов огневых позиций для артиллерии и минометов, разминировали проходы и проезды в минных полях в районе населенных пунктов Верх. Вязовня, юго-западная, северо-восточная и северо-западная окраины г. Высокиничи. Было извлечено из-под снега и обезврежено более десяти тысяч противопехотных и противотанковых мин. Сапер т. Кузнецов в течение пяти часов извлек и обезвредил больше 400 противопехотных и противотанковых мин.
Саперные подразделения в период наступления двигались в боевых порядках стрелковых батальонов, обеспечивая наступление, и сами участвовали в нем.
Артиллерийские полки, дивизионы и минометные части вышли и заняли подготовленные огневые позиции в районе Бор, Верх. Вязовня и лес, что северо-западнее Бор.
Под непосредственным командованием начальника связи майора Малыгина С. М. батальон связи и роты связи полков организовали радио и проволочную бесперебойную связь.
Командующий артиллерией дивизии подполковник Гнездилов Петр Александрович получил от меня следующую задачу. Начиная с 22 часов 26 декабря и до 3 часов 27 декабря через каждый час вести артиллерийско-минометные огневые налеты продолжительностью от 2 до 4 минут по районам города, по тем квадратам, где сосредоточены войска противника.
В 20 часов командиры стрелковых полков получили указания: в 5 часов 30 минут внезапно атаковать противника. Артиллерии и минометам в 5 часов 35 минут открыть огонь по центру города и заградительный огонь по улицам, идущим ко всем окраинам. Командиру 1285-го стр. полка установить связь и взаимодействие с полком 415-й стр. дивизии в районе д. Макарово. Исходное положение для атаки занять в 5 часов 27 декабря.
Оперативная группа штаба дивизии размещалась в 3 км юго-восточнее г. Высокиничи в землянках штаба немецкой пехотной дивизии. Наблюдательный пункт оборудовали на безымянной высоте 300–400 метров от северо-восточной окраины г. Высокиничи.
Перед первым уходом на наблюдательный пункт начальнику штаба полковнику т. Калачеву В. А. я предложил следить за боевыми действиями соседа справа и проверять действие этой связи. «Василий Александрович, — сказал я, — за одиннадцать суток наступления наша дивизия потеряла больше половины своего состава. Безусловно, противник рано или поздно контратакует наступающие полки дивизии с направления д. Черная Грязь. Разведкой установлено, что вечером в эту деревню вошла колонна пехоты противника с артиллерией. Кроме того, остатки гарнизонов опорных пунктов Малеево, Воронцовка и Семкино находятся в лесу, совершают переходы ночами в направлении г. Высокиничи. Надо ожидать, что противник значительными силами будет пытаться оказать помощь гарнизону города. Необходимо все специальные подразделения сосредоточить в районе командного пункта штаба дивизии, усилить охрану и боевую готовность штабных и специальных подразделений. Задача 1285 стр. полка состоит в том, чтобы не допустить контратак противника с направления Грибовка, Черная Грязь. Предупредите командира 1281-го стр. полка подполковника т. Сидорова, чтобы не ослаблял, а усилил разведку в направлении Семкино. Задачи стрелковым полкам остаются без изменения».
В 5 часов 30 минут 27 декабря стрелковые полки внезапной атакой вошли в г. Высокиничи. 1281-й стр. полк во взаимодействии с первым дивизионом артиллерийского полка и ротой партизан овладел окраиной города, ведя непрерывный уличный бой. 1283-й стр. полк со взводом партизан с боем вошел в город с юго-запада. 1285-й стр. полк начал наступление в направлении Грибовка, Черная Грязь. Первый стрелковый батальон овладел ветлечебницей и стремительным наступлением вошел в город с северо-запада, тем самым было завершено тактическое окружение немецкого гарнизона в городе.
В бою был ранен в конечности ног командир батальона капитан Фадеев М. Д., ходить не мог, на поле боя ему была сделана перевязка. От эвакуации в госпиталь отказался. Приказал автоматчикам положить его на санитарные носилки, а носилки поставить вместе с ним на сани-волокуши и везти в боевых порядках батальона. Михаил Дмитриевич Фадеев, сидя на санитарных носилках, подал команду: «За Советскую Родину в атаку, вперед, за мной!» Бойцы и командиры бросились в атаку, овладели окраиной города, начали продвигаться с боем к центру.
Командир пушечного дивизиона капитан Мудренко Я. К. находился с разведчиками в боевых порядках полка на окраине города, установил, где немецкие дзоты, железобетонные колпаки, где огневые точки, оборудованные в нижних этажах и фундаментах домов. Скрытно выдвинул батареи на огневые позиции. С рассветом огнем прямой наводки разрушил более десяти дзотов и железобетонных колпаков.
Разведчики дивизии доложили, что замечена колонна немцев численностью до роты, идущая по дороге от населенного пункта Семкино в направлении на г. Высокиничи. Головой она подходила к западной опушке леса. Капитан Мудренко Я. К. доложил командиру 1281-го стр. полка и получил приказ немедленно действовать на поражение противника на марше. Батареи дивизиона заняли новые огневые позиции и открыли огонь по колонне противника. Подошедшие две стрелковые роты полка во взаимодействии с артиллеристами атаковали колонну немцев и больше половины ее уничтожили, остальную часть рассеяли. Немцы пытались скрыться в лесу, но вскоре были взяты в плен подразделениями штаба дивизии.
Пленные показали, что колонна состояла из остатков Малеевского и Воронцовского гарнизонов, выбитых из укрепленных узлов обороны накануне.
Тем временем 1285-й стр. полк (без первого батальона) отбивал контратаку противника до батальона пехоты в районе Грибовка. Разбитый батальон противника поспешно начал отходить. Преследуя отходящего врага, полк овладел населенным пунктом Грибовка и продолжал наступать в направлении д. Черная Грязь.
Из населенного пункта Черная Грязь вышла колонна противника навстречу наступающему полку. Полковник Махлиновский В. Л. определил, что противник силами до полка пехоты с артиллерией и минометами, скорее всего, контратакует полк между Грибовкой и Черная Грязь, а потому принял решение построить боевой порядок полка таким образом, чтобы в первые минуты боестолкновения ввести противника в заблуждение. Он приказал полковые 76-мм пушки установить на опушке леса, вдоль шоссе, поорудийно, на глубину до 1000 метров и открыть из них огонь по врагу, создавая таким образом видимость, что в этом районе на огневых позициях поставлено не меньше шести батарей. 2-й стрелковый батальон, 120 человек, оставил под своим командованием. Стрелковую роту под командованием командира батальона развернул в боевой порядок и приказал наступать навстречу противнику. 7-й стрелковой роте под командованием начальника штаба полка майора Харламова Г. Д. приказал тем временем наступать по опушке леса на северную окраину Черная Грязь. 8-й и 9-й ротам в составе 90 бойцов под командованием военкома полка приказал наступать вдоль р. Протва с задачей овладеть населенным пунктом Арсеньевка и далее развивать наступление в направлении Черная Грязь. Наступающим ротам, в случае если противник будет контратаковать главные силы полка, нанести удары по флангам противника. Такое тактическое построение боевого порядка полка создавало представление у противника, что против него ведет наступление не меньше дивизии, усиленной артиллерией.
В 12 часов 27 декабря из Троянова в направлении Лыково вышла колонна больше батальона пехоты 415-й сд. А из д. Макарово в направлении д. Черная Грязь стремительно шла колонна лыжников больше стрелковой роты.
Противник, считая, что его обходят с северо-запада и юго-запада, начал отходить, и в 17 часов 27 декабря 1285-м стр. полком была взята деревня Черная Грязь.
В населенных пунктах: Грибовка, Черная Грязь, Арсеньево были захвачены трофеи: много автоматов, пулеметов, орудий, танков, автомашин, свернутый немцами военный госпиталь со всем имуществом.
1285-й стр. полк поставленную задачу выполнил. Создал условия малочисленному составу главных сил дивизии окружить, разбить гарнизон врага и овладеть гор. Высокиничи.
27 декабря 1941 года в г. Высокиничи шли упорные уличные бои. Капитан Мудренко Я. К. и его разведчики захватили немецкий танк. Нашлись в дивизионе умельцы водить танк. Немецкий танк под управлением советских артиллеристов во взаимодействии с орудиями дивизиона успешно пробивал дорогу наступлению стрелковым подразделениям, выбивая противника из домов, освобождая улицу за улицей.
Стрелковые батальоны капитанов т. Бастракова и Фадеева установили связь и взаимодействие. Объединенными усилиями они очистили половину города от неприятеля.
Командир 1283-го стр. полка майор Фомин ввел в бой второй эшелон, отряд партизан и полковую батарею, которые установили боевое взаимодействие с 1281-м стр. полком и первым дивизионом 969-го артиллерийского полка, в результате чего к утру 28 декабря полностью очистили г. Высокиничи от немецко-фашистских оккупантов. Остатки немецкого гарнизона пытались отступить в западном направлении, но были перехвачены и взяты в плен.
28 декабря дивизия получила задачу наступать в направлении на г. Малоярославец, к исходу дня вышла на рубеж: Лыково, Черная Грязь, Овчинино, Угодский Завод.
30 декабря 1941 года в дивизию прибыла делегация Октябрьского (бывшего Ленинского) района гор. Москвы под руководством секретаря райкома партии т. Гуревича Соломона Яковлевича. Делегация прибыла в тот момент, когда стрелковые полки вели успешное наступление в направлении на г. Малоярославец и добивали остатки немецких оккупантов в районах Кутепово и Ильинское[66]. Тов. Гуревич С. Я. и члены делегации побывали в боевых порядках подразделений и убедились, что Первая дивизия народного ополчения Октябрьского района успешно вела и ведет боевые действия, а воины дивизии, применяя сметку, солдатские навыки, мужество и храбрость, умело уничтожают и впредь будут уничтожать немецко-фашистских захватчиков.
31 декабря 1941 года в 24 часа члены делегации в полках, в частях, учреждениях и подразделениях в боевой обстановке среди воинов дивизии встречали Новый год, вручили подарки отличившимся в боях под Москвой.
1 января 1942 года в г. Высокиничи состоялся городской митинг, посвященный освобождению города от немецких оккупантов, на котором выступили представители рабочих, партизан и воинов дивизии. Рабочие предприятий горячо благодарили воинов советской армии и партизан за то, что они вложили много своего труда, мастерства для освобождения города и района от немецких захватчиков.
В этот же день весь советский народ и его Вооруженные силы слушали новогоднюю речь председателя Президиума Верховного совета СССР тов. Калинина М. И. Он сказал: «У нас ни в народе, ни в армии ни на одну минуту не было сомнения в том, что враг будет разбит. Новый год начинается при хороших перспективах. А значительной части фронта теснимый Красной армией враг отступает. Несколько дней назад Красная армия освободила от немецких оккупантов город Высокиничи».
С рубежа Овчинино, Угодский Завод 60-я стр. дивизия 4 января 1942 года была выведена в резерв Ставки и сосредоточилась в районе г. Серпухова. Штаб дивизии, тыловые части и учреждения были размещены в г. Серпухове. Стрелковые полки, специальные отделения в населенных пунктах в 10 километрах от города.
6 января 1942 года меня и начальника штаба вызвали в Генеральный штаб.
В 9 часов утра мы с начштадивом были приняты заместителем начальника Генерального штаба генералом А. М. Василевским, от которого получили выписку из директивы по укомплектованию дивизии. Александр Михайлович Василевский представил нас Маршалу Советского Союза Шапошникову Борису Михайловичу, который встретил нас очень приветливо.
В кабинете зам. начальника Главного оперативного управления генерал-майора т. Корпаносова мне стало известно, что укомплектование дивизии должно быть закончено 24 января, так как дивизия будет направлена на Орловское направление и в состав другого фронта.
Из Генерального штаба мы поехали в Главупраформ к армейскому комиссару второго ранга т. Щаденко Ефиму Афанасьевичу, который принял меня как бывшего подчиненного, слушателя Военной академии, в которой он был военным комиссаром. Он расспросил меня, где служил, где воевал, за что присвоено звание Героя Советского Союза. Тут же отдал распоряжение направить в нашу дивизию пополнение из г. Канаша. Написал командующим артиллерией, бронетанковых войск, чтобы нам выдали согласно расчетам артиллерийские, минометные системы, занаряженное количество автоматического и снайперского оружия. Начальнику тыла — принять дивизию на снабжение всеми видами довольствия. Командующему кавалерией — занарядить одну тысячу лошадей и к 16 января 1942 года направить в дивизию. После этих распоряжений Ефим Афанасьевич неожиданно спросил: «А почему дивизии несут такие большие потери?»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.