Кошки-мышки по-морскому
Кошки-мышки по-морскому
Первой частью головоломки, с которой столкнулся Стивенсон, стал небольшой эпизод, относившийся к лету 1945 года. Речь шла об исчезновении Мартина Бормана, человека, неизвестного морякам небольшой части военно-морского флота, готовившейся к переброске в Азию. Они только что перешли с морской версии «Спитфаера» на оснащенные новейшим оборудованием «Хеллкэты», присланные по ленд-лизу из США.
Восемь пилотов проходили тогда обучение одиночным полетам и ждали авианосцы, направлявшиеся на Дальний Восток. Война окончилась, и было мало смысла в том, чтобы бороздить воды вокруг Британии. В то время они думали, что решение стало всего лишь результатом военно-морской бюрократии.
— Как вам нравится этот Борман с высотными камерами? — спросил один из них главного пилота.
— Привяжите профессора к концу кабеля и подвесьте его над Атлантикой!
— Борману удалось бежать на подводной лодке?
— Возможно.
— Что это за профессорская чушь?
— Посмотрите-ка сюда, и вы увидите. Это информация о Бормане.
Шеф-пилот, известный как «Фиш» («Рыба»), — производное от «адмирал Джон Фишер», раздал им папки. Их содержимое впечатляло. Пилоты увидели что-то вроде фоторобота. Но его составляли, когда человек отсутствовал. Стивенсону никогда не пришло бы в голову, что с фрагментами этого портрета он будет сталкиваться еще два с лишним десятилетия…
Среди важных бумаг, пропавших вместе с Борманом, имелись завещание фюрера с выражением его последней воли. Эти документы впоследствии могли возродить нацистскую мифологию.
Советская комиссия утверждала, будто обладает неопровержимым доказательством того, что некоторые нацистские лидеры бежали из Берлина в Гамбург на небольшом самолете, а там эти «таинственные люди» пересели в подводную лодку.
Считалось, что многим немецким подводным лодкам удалось уйти, и Сталин чуть ли не обвинял союзников в потворстве побегам нацистской верхушки. Русские, казалось, были лучше осведомлены о немецких подводных маршрутах…
«От Норвегии до Баварских Альп полным ходом идет величайшая охота на людей», — заверял Москву Уинстон Черчилль. Президент Рузвельт отправил Сталину телеграмму с протестом против необоснованных подозрений относительно переговоров союзников с нацистами, состоявшихся якобы еще до окончания войны.
Поиски в открытом море привели к тому, что однажды немецкая субмарина была атакована в Бискайском заливе торпедоносцем королевских военно-морских сил Великобритании. Капитан подлодки проигнорировал его сигнал, приказывавший оставаться на поверхности, и попытался осуществить аварийное погружение. Судно находилось недалеко от Сан-Себастьяна, где немногим ранее совершил аварийную посадку персональный самолет Альберта Шпеера с нацистским военным преступником Леоном Дегрелем на борту. Более того, во время войны в этом порту встречали нацистских шпионов. Так что у военно-морского истребителя не было выбора и он потопил подлодку. Об этом случае тактично забыли, так как союзники не желали ставить в неловкое положение франкистскую Испанию и не хотели обнаружить, что им известны пути отступления немцев через Испанию. Поскольку все стремились избегать неприятностей, немецкий подводный флот мог перемешаться с прежней быстротой.
У Германии имелось 398 подводных лодок. Все они были способны неделями оставаться в открытом море. Многие находились в пределах досягаемости американцев, другие могли курсировать между Норвегией и Шотландией. Капитан Хейнц Шеффлер, командовавший подлодкой U-977, днем двигался под водой, а по ночам всплывал на поверхность. Обогнув Британские острова, он направился в Аргентину.
В конце войны эта игра в кошки-мышки пополнилась странными подробностями. Шеффлер избегал британских вод, так как разведка донесла, что уже по окончании войны там обнаружено нескольких новых минных полей. Они якобы состояли из глубоководных мин, рассчитанных на подводные лодки, которым уже не требовалось всплывать на поверхность для подзарядки батарей благодаря шноркельным дыхательным приборам. На самом деле в Великобритании ощущалась острая нехватка подобных мин, а также судов, способных их доставлять. Военно-морская разведка в Лондоне распространяла ложную информацию, снабжая ей двойного агента, известного как «Тейт». На самом деле существовала лишь одна территория, защищенная от подводных лодок. В результате U-977 затратила намного больше положенного времени (четырнадцать недель), чтобы достичь Аргентины.
В послании от 7 мая 1945 адмирал Дениц приказал капитанам своего флота «воздерживаться от любого насилия». Тем не менее известно, что Дениц дал команду капитанам подводных лодок «ни за что не сдаваться». Несколько капитанов исполнили это требование.
По прибытии в Аргентину Шеффлер, к немалому своему удивлению, был арестован, хотя его и заверили в том, что это чистая формальность. Аргентина вступила в войну в самый последний момент, дабы польстить союзникам. Поэтому профашистское правительство Аргентины предоставляло убежище нацистским беженцам. Но с капитаном U-977 это не сработало. Перемещения его подлодки привлекли внимание американской разведки. Капитана на самолете доставили в Вашингтон, где подвергли тщательному допросу, обвиняя в пособничестве побегам высокопоставленных нацистов. Он отрицал это.
Затем его отправили на самолете в Англию, где в Хертфордшире он присоединился к другим заключенным, проходившим по делу о подводных лодках. Там они жили в старинном особняке, окруженном парком. Тем, кто давал какую-либо информацию, приносили нормальную одежду и разрешали посещать ночные клубы в сопровождении офицеров британского военно-морского флота, которые заверяли своих подопечных: «Мы с вами морские братья!» Капитана Шеффлера выпустили. То, что он рассказал, никогда не было предано огласке.
Отто Кречмера, чья U-99 затонула, развлекал капитан (впоследствии адмирал) Джордж Кризи. Беседы были легкие и непринужденные, зато напитки употреблялись довольно крепкие. Многие годы спустя безутешный Кречмер признавался, что тогда его поразило, насколько обширной информацией по составу моряков немецких подводных лодок — вплоть до личных дел — обладали англичане, да и сам он способствовал расширению их осведомленности в пьяной дружеской болтовне.
Общественности никогда не сообщалось, сколько немецких подводных лодок на самом деле достигли гаваней Южной Америки, а потом оказались затопленными, когда их экипажи сошли на берег. Отто Вермут, к примеру, бесцельно кружил вокруг Лонг-Айленда в своей U-530, когда получил приказ сдаться. Но он решил следовать первой из данных Деницем инструкций и поэтому спустя два месяца после окончания войны направился в прибрежные воды Аргентины. В официальных списках в графе «судьба неизвестна» значатся пять немецких подводных лодок: U-34, U-239, U-547, U-957 и U-1000. Общее число подводных лодок, затопленных зимой 1946 года, впечатляет — 217.
До самого конца войны для перевозки стратегических материалов и выброски десанта у американского побережья использовались подводные лодки особой прочности. Большие оснащенные шноркельными дыхательными аппаратами лодки совершали также рейсы до Японии и обратно. Адмирал Дениц управлял крупнейшим подводным флотом мира из центра во французской бухте Лорьян Бискайского залива. Когда ему пришлось сложить оружие, он не отдал приказа о прекращении перемещений судов. Ему удалось избежать суда благодаря заступничеству командующих американских и британских флотов, хотя он руководил военными операциями, из-за которых погибли многие невинные люди. Он не признался в авторстве плана «Регенбоген» («Радуга»), согласно которому капитанам подводных лодок полагалось затоплять свои суда, чтобы не сдаваться врагу.
Существуют доказательства, что Советский Союз знал о планах использования грузовых субмарин для перевозки «ценных документов», собранных Борманом. В СССР также располагали сведениями о лодках нового образца. Они имели радиус действия 31 500 миль при скорости в 10 узлов. Грузовой вариант лодок был рассчитан на 252 тонны. Тридцать старых подлодок предстояло усовершенствовать. Они были зарегистрированы на высокопоставленных чиновников военно-морского флота Германии. Также существовало семьдесят зарегистрированных военных лодок. Все они могли перевозить большое число людей и грузов через южную Атлантику. Однако официальными документами подтверждено, что они были построены.
Советские компетентные органы имели также регистрационные номера лодок, хотя союзная морская разведка не сообщала об этом ничего определенного. Сто больших немецких подводных лодок как бы растворились. Между тем о начале строительства все более продвинутых подлодок Сталину сообщил не кто иной, как сам Черчилль. С советской стороны еще долгое время сохранялось недоверие: ведь то, что сотня кораблей, зарегистрированных должным образом, оказались не более чем штампами в портовых книгах, выглядело крайне неубедительно!
Компетентность Сталина является дополнительным доказательством того, что советским шпионом в штабе национал-социалистической партии был некто, превосходно осведомленный в конфиденциальных вопросах. Он поставлял огромное количество материала, но ему не хватало времени либо опыта для того, чтобы его обработать. Оказалось, что новые подводные лодки дальнего действия не были построены, так как бомбежки союзников затрудняли работу в доках, но не поступило ни одного официального приказа о прекращении строительства. Адмирал Дениц был проинформирован, что бомбежки срывают программу, и на этом дело закончилось.
Русские разведали о планах Бормана и прочих высокопоставленных нацистов отправить на подводной лодке большое количество партийных документов в безопасное место в Южной Америке. Так называемые «Бумаги Бормана» считались в Советском Союзе потенциально опасными, поскольку они могли стать основанием для возрождения национал-социалистического движения, что недооценивалось на Западе. Война между Германией и Советским Союзом была также битвой идеологий, поэтому русские не считали конец войны завершением идеологической борьбы, и для них пропавшие «Бумаги Бормана» являлись, подобно исчезнувшим подводным лодкам, тайной, требовавшей разгадки.
Тень Бормана вновь встала на пути Стивенсона, когда в конце 1945 года командующий Ян Флеминг оставил Британскую военно-морскую разведку и занялся службой зарубежных новостей, известной под названием «Меркурий». А пилот Теренс Горели был редактором газеты, связанной с проектом «Меркурий». Он управлял легкими бипланами, использовавшимися англичанами всю Вторую мировую войну, чтобы выслеживать немецкие подводные лодки. Эти «рыбы-мечи» при пикировании достигали скорости до ста пятидесяти километров в час, но Горели был опытным охотником за субмаринами, и ему нравилось кружить над ними: «Заметив их в воздухе, можно зависнуть у скал и узнать, где находятся гнезда».
Флеминг перебил его: «Что произошло с донесением о скрывавшихся лодках?»
Горели уставился на Стивенсона.
«Он принес клятву», — нетерпеливо выдохнул Флеминг. Это был знак того, что Горели было известно о шпионских планах и о клятве неразглашения, которую дал и Стивенсон.
«Донесения неточны, — начал Горели. — Несколько капитанов подлодок приняли решение об отплытии самостоятельно. Остальные отбыли по приказу в Южную Америку. Затем существовал план «Регенбоден» («Радуга»)…»
Стивенсон уже не мог следить за нитью разговора, так как он не знал об обсуждаемых фактах. Затем Горели сказал:
«— Ее купил Фишер. Потонул в море недалеко от Ньюфаундленда.
— Он был твоим начальником? — спросил Стивенсона Флеминг. Стивенсон молча кивнул.
— Весь в деда, — добавил Флеминг. — Должно быть, он был его дедом, да, так оно и есть. Старый адмирал Фишер. Все время повторял, что мы относимся к одному из десяти утраченных колен израильских.
— Так любил говаривать Борман, — тихо заметил Стивенсон.
Их серые мудрые лица как по команде повернулись к нему. Им, скорее всего, было всего лишь под сорок, но они выглядели свирепыми стариками. Что ему известно о Мартине Бормане?
Стивенсон рассказал.
— Вы присоединились к охоте на Бормана? — поинтересовался Флеминг у Стивенсона.
— Всего лишь пытался выяснить, куда делись лодки. У нас говорили, что Борман бежал на самолете. Я читал об этом, но мне так и не удалось взглянуть на полный отчет, составленный позднее.
Флеминг вставил сигарету в мундштук из слоновой кости.
— Люди, которые что-то знают об этом, находятся в Нью-Йорке. Один из них — генерал из бюро стратегических служб Донован. А второй — ваш тезка, Билли Стивенсон».
Стивенсону следовало обратить на это больше внимания, но его отвлекла рассказанная Флемингом история о том, как его брат Питер написал роман, в котором рассказывалось, что заместитель Гитлера бежал на самолете в Великобританию. Книга вышла в свет раньше, чем вице-фюрер совершил свой безумный побег в Шотландию. Питер был военным разведчиком в управлении специальных операций, и Стивенсон уже начинал подозревать, что кто-то способствовал возникновению у «правой руки» Гитлера Рудольфа Гесса этой безумной идеи.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.