15.8. Об «античных» кораблях и пушках-мортирах
15.8. Об «античных» кораблях и пушках-мортирах
Выше мы показали, что в некоторых случаях «античные» авторы называли христианские соборы КОРАБЛЯМИ. Приведем еще один яркий пример такой путаницы-подстановки. Вероятно, опять-таки намеренной. Речь пойдет об известном «корабле» под названием «Александрия».
«Большой трехмачтовый корабль „Александрия“ выделялся величиной среди остальных судов гавани… Знаменитый корабль был гордостью его строителей… Корабль строили опытнейшие инженеры и среди них — великий… Архимед. Строевой лес из Италии, пенька из Испании, смола из Галлии, слоновая кость и драгоценные породы дерева из восточных стран… Тысячи мастеров под начальством строителя Архия многие месяцы трудились над сооружением этого ВЕЛИЧАЙШЕГО КОРАБЛЯ ДРЕВНЕГО МИРА.
О размерах гигантского корабля можно судить по тому, что о нем рассказывают древние авторы. Его трюмы вмещали полторы тысячи тонн зерна, пятьсот тонн шерсти, десять тысяч бочек рыбы, не считая запасов продовольствия и питьевой воды для ТРЕХ ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК. Корабль, вначале прозванный „Сиракузянка“, был торговым, но его легко было превратить в боевой.
Мощная катапульта, сооруженная по проекту Архимеда… метала каменные ядра до 75 кг весом… На трех высоких мачтах находились крюки для захватывания вражеских судов. Огромные рычаги управляли крюками: схваченный крюками корабль вытягивался из воды, переворачивался и беспомощный шел ко дну. Восемь боевых башен имела окованная свинцовыми пластинами палуба „Александрии“.
Каюта капитана была отделана редкими породами дерева, слоновой костью и позолоченной бронзой. Покои царя были украшены с неслыханной роскошью. Мозаичный пол изображал сцены Троянской войны. На борту корабля был даже сад, полный редкостных цветов и растений, и особый зал для занятий спортом. Статуи лучших мастеров стояли в нишах стен, в библиотеке лежали сотни рукописей. На замечательном корабле все поражало пышностью и роскошью» [572], с. 114–115.
Итак, нас уверяют, будто в глубочайшей древности, задолго до н. э., было построено гигантское и роскошное судно, похожее на знаменитый «Титаник» XX века. Мол, древние мастера все-все умели. Правда, потом все-все забыли. И надолго. Вплоть до эпохи XIV–XVI веков, когда, дескать, все-все опять возродилось. Однако, в свете того, что нам стало известно, в том числе и о Фаросском маяке, уместно высказать следующую мысль. Гигантский «корабль Александрия» — это большой христианский храм. Скорее всего, один из соборов Московского Кремля, рядом с которыми и стоял Фаросский маяк = Столп Ивана Великого. Ведь мы уже поняли, что ранее «кораблем» часто называли христианские церкви, храмы. Большой собор — это большой корабль. Конечно, дошедшее до нас «античное» описание «корабля Александрии» сильно искажает первоначальный облик христианского храма, богато украшенного. Тем не менее, кое-что вполне узнаваемо. Например, сказано о громадных размерах «корабля», рассчитанного на ТРИ ТЫСЯЧИ ЧЕЛОВЕК. О его больших подвалах, где хранились запасы продовольствия, питьевой воды и вооружения.
Много и восторженно говорится об отделке внутренних помещений «корабля»-собора и царских помещений: драгоценные породы дерева, слоновая кость, позолоченная бронза, великолепные и большие мозаики, библиотека с сотнями рукописей, статуи лучших мастеров и т. п. Сказано о некоем замечательном саде. Но ведь мы уже показали в книге «Библейская Русь», что знаменитые сады Семирамиды — это кремлевские сады, разбитые на крыше Кремлевского дворца. Действительно вызывавшие восхищение. Вот и упомянули о них «античные классики» при описании кремлевского корабля-храма. Может быть, они рассказывали о стоявшем рядом впечатляющем Успенском Соборе — главном храме Московского Кремля.
По поводу статуй на «корабле Александрия» скажем следующее. Сегодня нас уверяют, будто каменных статуй на Руси для царских дворцов и храмов не делали. Как мы теперь видим, это не так. Кроме того, Михалон Литвин в своей книге «О нравах татар, литовцев и московитян» тоже сообщает: «Он (Иван III)… столицу свою украсил каменными стенами, А ДВОРЕЦ СВОЙ КАМЕННЫМИ ИЗВАЯНИЯМИ, ПО ОБРАЗУ ФИДИЕВЫХ» [314], с. 93. Как мы показали ранее, Русь XIII–XVI веков и была тем самым «античным» Римом, где каменные статуи, согласно старинным источникам, изготовлялись. Так что знаменитый «античный» скульптор Фидий (Федя, Федор) какое-то время, вероятно, работал на Руси.
«Античный корабль Александрия» был вооружен большими «катапультами». Все понятно. В Московском Кремле (как, кстати, и в Александровской Слободе), недалеко от соборов, ранее стояли гигантские оборонные пушки-мортиры. К сожалению, они не сохранились. Некоторое представление о них могут дать русские мортиры СРЕДНЕГО калибра. Одной из средне-калиберных мортир была известная Царь-пушка (повторим, что на самом деле это мортира, а не пушка; то есть она стреляла картечью, а не ядрами). Длина ствола более пяти метров, диаметр ствола 120 см, вес около 40 тонн. Первоначально эта «пушка, предназначенная для защиты переправы через реку Москву, стояла на площади Пожар (Красная пл.) на деревянном станке» [96], с. 57. Ее изготовили при Федоре Иоанновиче.
Приведем сообщение о чуть больших русских мортирах, но все еще среднего калибра, стоявших в Москве XVII века. Очевидец Конрад Буссов, служивший наемником у Бориса Годунова с 1601 года, сообщал, что перед передними Кремлевскими воротами, «вблизи этого места стоит большое и длинное орудие, в котором РОСЛЫЙ МУЖЧИНА МОЖЕТ СЕСТЬ, НЕ СГИБАЯСЬ, я сам это испытал.
За той же церковью — другое орудие, в длину 24 фута и красивое — „двойной картаун“; чрез все орудие отлит змей» [314], с. 204.
Далее: «При спуске с моста, у ворот, с правой руки, мост в Кремль, подле которого стояло 18 новоотлитых мортир, громадных и удивительных; а одно орудие столь громадно, что ЧЕЛОВЕК МОГВ НЕГО ВЛЕЗТЬ» [314], с. 204.
Наконец, наряду со среднекалиберными пушками, о которых только что шла речь, на вооружении Руси-Орды были и по-настоящему большие мортиры. Намного превосходившие Царь-Пушку. По-видимому, крупнокалиберные ордынские орудия и были описаны как «античные катапульты» на «корабле Александрия». Как мы сейчас увидим, некоторые русско-ордынские пушки XV–XVI веков были огромными. Вот что писал, например, Иоганн Пернштейн (посол австрийского императора к Ивану Грозному) в 1575 году: «Рассказывали мне, что на четырех местах своего государства он имеет до двух тысяч пушек и множество других орудий, из коих некоторые изумительно длинны и СТОЛЬ ШИРОКИ И ВЫСОКИ, ЧТО САМОГО ВЫСОКОГО РОСТА ЧЕЛОВЕК, ВХОДЯ В ДУЛО С НАДЛЕЖАЩИМ ЗАРЯДОМ, НЕ ДОСТАЕТ ГОЛОВОЮ ДО ВЕРХА» [314], с. 80.
Вот еще одно сообщение о Москве из реляции Хуана Персидского испанскому королю Филиппу III в 1599–1600 годах: «Под конец мы обошли город и видели в нем… большую площадь, которая была заставлена пушками, такими огромными, что ДВА ЧЕЛОВЕКА МОГЛИ ВХОДИТЬ В КАЖДУЮ ДЛЯ ЧИСТКИ ЕЕ. Они длиною в 7 локтей, и на заряд требуется две арробы пороха на каждую» [314], с. 140.
То же самое мы читаем и у Георга Тектандера фон-дер-Ябеля: «На площади, у ворот замка (Кремля — Авт.) стоят две огромные пушки, в коих легко можно поместиться человеку» [314], с. 163.
Поляк Самуил Маскевич, бывший в Москве в 1609–1612 годах, писал: «Трудно вообразить, какое множество там (в Китай-городе) лавок: их считается до 40 тысяч… какое бесчисленное множество осадных и других орудий огнестрельных на башнях, на стенах, при воротах и на земле. Там, между прочим, я видел одно орудие, которое заряжается СОТНЕЮ ПУЛЬ И СТОЛЬКО ЖЕ ДАЕТ ВЫСТРЕЛОВ, оно так высоко, что мне будет по плечо, а пули его с гусиное яйцо. Это орудие стоит против ворот, ведущих к Живому мосту. Среди рынка я видел мортиру, вылитую, кажется, только для показа; сев на нее, я на целую пядень не доставал головою до верхней стороны жерла. А пахолики (оруженосцы) наши обыкновенно ВЛЕЗАЛИ В ЭТО ОРУДИЕ ЧЕЛОВЕКА ПО ТРИ и там играли в карты под запалом, который служил им вместо окна» [314], с. 263–264.
Здесь говорится о крупных ордынских мортирах-«кувшинах». Это было страшное оружие. Картечь из подобных жерл большого калибра могла выкашивать целые ряды нападающих. На рис. 6.59 показано старинное изображение двух пар ордынских мортир среднего калибра, стоявших перед стенами Кремля. Они не столь большие, как те, о которых шла речь выше, но тоже достаточно впечатляющие.
Рис. 6.59. Четыре мортиры среднего калибра у стен Московского Кремля. Они стояли на Красной Площади, недалеко от Лобного Места. Рисунок из издания «Альбом Мейерберга. Виды и бытовые картины России XVII века». СПб., 1903. Взято из [773], с. 37.
Потом, в оккупационную эпоху Романовых, когда ордынское военное искусство было в значительной мере предано забвению, тяжелые мортиры от Кремля и с московских стен убрали и переплавили. На рисунке XVIII века, рис. 6.60 и 6.61, можно видеть, что около Спасских ворот поставили уже куда более скромные пушечки, рис. 6.62. Тоже, конечно, не маленькие, что видно в сравнении с крошечной фигуркой солдата около одной из них. Особо эффектна средняя пушка, в широком стволе которой, судя по рисунку, вполне можно было разместиться человеку (в положении лежа).
Рис. 6.60. «Вид Спасских Ворот и окружностей (окрестностей) в Москве». Начало 1800-х. Г.Л. Лори. По рисунку Ж. Делабарта. 1795. Изображена местность у Спасских (в древности Фроловских) ворот Кремля. Левая часть рисунка. Взято из [773], с. 140–141.
Рис. 6.61. «Вид Спасских Ворот и их окружностей в Москве». Начало 1800-х. Г.Л. Лори. По рисунку Ж. Делабарта. 1795. Правая часть рисунка. Взято из [773].
Рис. 6.62. Три пушки среднего калибра перед Спасскими Воротами. Впечатляют, хотя войти в их жерло в полный рост уже нельзя. Фрагмент рисунка Ж. Делабарта. Взято из [773], с. 141.
Но все-таки эти три орудия куда меньше прежних крупнокалиберных мортир Руси-Орды. Кстати, на этом же старом рисунке, на переднем плане, хорошо видны заброшенные старинные среднекалиберные русские мортиры, уже вросшие в землю, рис. 6.63. Судя по фигуркам людей, изображенных неподалеку, в них тоже мог бы поместиться человек. Правда, лежа, а не стоя в полный рост. Войти в такую пушку, держа заряд (как то описано старинными очевидцами, см. выше) и не доставая головой до верхнего края жерла, уже нельзя.
Рис. 6.63. Две среднекалиберные старые мортиры, заброшенные и вросшие в землю около Спасских Ворот. Взято из [773], с. 141.
Это и понятно. Военные силы империи Романовых была куда меньше, чем в эпоху Великой = «Монгольской» Империи. Запад потребовал от своих московских ставленников значительного разоружения. Ясное дело, одностороннего.
Кстати, в прежние времена, до появления новых технологий и нарезных стволов, размер мортир имел важное значение. Большая мортира имела большую площадь поражения картечью. Так что старинные мастера наращивали калибр мортир не просто так, а ради увеличения их убойной мощи.
На рис. 6.64 показана русская 6,5-пудовая мортира 1587 года. Эта полевая мортира уступает по размерам описанным выше. На рис. 6.65 и 6.66 представлены русские пищали XVI и XVII веков.
Рис. 6.64. Русско-ордынская 6,5-пудовая мортира 1587 года. Слева показаны вид сверху и снизу. Взято из [401:1], с. 346.
Рис. 6.65. Вверху — 52-фунтовая пищаль Троил 1590 года. Внизу — 38-фунтовая пищаль Медведь 1580 года. Взято из [401:1], с. 344.
Рис. 6.66. Вверху — 50-фунтовая пищаль Троил 1675 года. Внизу — 40-фунтовая пищаль Перс 1686 года. Взято из [401:1], с. 341.
Сделаем тут небольшое отступление в сторону. В книге «Крещение Руси» мы впервые обратили внимание на тот важный факт (важный для понимания, например, истории знаменитого Лабарума Константина Великого = Дмитрия Донского), что первые пушки, изобретенные ордынскими мастерами, были деревянными. Затем, довольно скоро, пушки стали отливать из металла. Однако в некоторых провинциях Великой = «Монгольской» Империи деревянными пушками пользовались вплоть до XVII–XVIII веков. Добавим здесь еще одно яркое свидетельство. Оно принадлежит известному турецкому автору и путешественнику XVII века Эвлию Челеби. Рассказывая о своем путешествии по Голландии, он говорит: «Люди того края живут в великом страхе и постоянной настороженности перед шведами и поэтому замки очень крепкие строят. ПУШКИ ДЕЛАЮТ ТАМ БОЛЬШЕЙ ЧАСТЬЮ ИЗ ДЕРЕВА ЯСЕНЯ ИЛИ ВЯЗА ТАК, КАК БОЧКИ ДЕЛАЮТ: пятью или шестью обручами железными укрепляя. Пушку такую лишь десяток человек передвинуть может. Перевозят те орудия деревянные куда потребуется по десять штук на одной повозке, а там, обручи на них наложивши, стрелять начинают. Из пушки такой нельзя выстрелить более, чем три раза» [985], с. 38.
Кстати, рассказывая о вооружении османов того времени, Эвлия Челеби говорит о множестве самых разнообразных видов металлических орудий. Согласно нашим результатам, войска метрополии Империи, то есть войска Руси-Орды и Османии = Атамании были уже давно вооружены металлическими пушками.
После разгрома ордынской воинской системы, учиненного при первых Романовых, на вооружении русской армии вновь появились деревянные пушки.
Для своего потешного полка юный Петр I «в январе 1683 года… запросил обмундирование, знамена, две деревянные колесные пушки с окованными железом стволами на лошадиной тяге… В июне 1683 года Петр сменил деревянные пушки на настоящие» [514:0], т. 1, с. 113. Более того, и позднее, в 1722 году, во время большого рождественского праздника, устроенного Петром I в Москве, народу показали большую модель морского фрегата с 32 орудиями, из которых 8 были металлическими, а 24 — деревянными. Вот что писал в своем донесении саксонский посланник, описывавший это грандиозное московское торжество 1722 года. «Затем появился большой о тридцати двух пушках (восемь из которых были бронзовые, а остальные деревянные) двухпалубный фрегат Его Величества, в три мачты… Далее виднелась огромная вызолоченная баржа, где находилась Ее Величество царица (Екатерина — Авт.)… со всем двором и всадниками» [514:0], т. 2, с. 554.
Но вернемся к истории Москвы. Вообще, старинные изображения и планы Москвы очень интересны. Вот, например, «План столичного города Москвы» 1789 года, рис. 6.67. В его правом нижнем углу помещены гербы городов московской губернии, рис. 6.68. Но сейчас нам интересны не столько эти гербы, сколько московские развалины, показанные на заднем плане.
Рис. 6.67. План столичного города Москвы 1789 года. Л.Ф. Флоров (конец XVIII — начало XIX века). «Рисовал архитектуры первого класса помощник подпорутчик Иван Марченков 1789-го года». Взято из [773], с. 146.
Рис. 6.68. Старинные московские руины, имеющие вид типичных «античных» сооружений. Этот сюжет изображен в правом нижнем углу плана Москвы. Следовательно, ранее Москва имела «античный» облик. С приходом Романовых он был постепенно утрачен. Взято из [773], с. 147.
Они выглядят очень непривычно для современного зрителя, воспитанного на романовской версии русской истории. Они смотрятся «очень по-античному». Совсем как «античные» сооружения «Древнего» Рима. В самом деле. В центре рисунка видна высокая колонна с какой-то статуей наверху. Сзади — каменная башня в виде пирамиды, наподобие известной пирамиды Цестия, возведенной в итальянском Риме. Ближе к зрителю видна «античная» колоннада какого-то храма. Сегодня ничего подобного в Москве не сохранилось. Но, как мы видим, раньше было. Следовательно, архитектура старинной Москвы были сильно непохожа на то, что нам рисуют поздние романовские историки архитектуры. Современный комментатор ощущает здесь определенное противоречие и вынужден заявить, будто тут изображены «стилизованные руины» [773], с. 147. Дескать, условные, выдуманные из головы. Однако, как мы теперь понимаем, дело не в «стилизации», а в том, что Москва до начала XVII века была столицей «античного» Рима. Того самого, который описан Светонием, Тацитом, Ливием и другими. Москва-Рим — это столица Великой = «Монгольской» Империи. И, как мы покажем в последующих главах, царь Михаил Романов считался еще, по инерции, «античным» римским императором. Звали его, оказывается, «Домицианом».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.