Глава 1 Добродетельное управление

Глава 1

Добродетельное управление

Политические взгляды Конфуция основывались на теории так называемого «добродетельного управления», которое было прямой противоположностью легизму. Он говорил: «Если для управления использовать законы, а для наведения порядка – наказания, народ станет уклоняться от этого без всякого стыда; если для управления использовать добродетель, а для наведения порядка – ритуал, у народа появится чувство стыда и чувство долга». Таким образом, идее правления при помощи закона (то есть управления народом и его принуждения к каким-то действиям посредством кодифицированного закона) противопоставлялась идея добродетельного правления (то есть нравственного воспитания народа и создания системы естественного контроля над ним на ритуальной основе). Если ограничить народ законом, люди постоянно, не испытывая ни малейших угрызений совести, будут искать лазейки, чтобы его обойти. Здесь никакие запреты и ограничения не помогут. Но добродетельное управление взывает к нравственному чутью и оставляет простор для свободного действия; поэтому при его введении преступления должны исчезнуть сами. Именно поэтому Конфуций считал, что требования добродетельного правления более обоснованны.

Изначально во времена Весен и Осеней управление городом-государством находилось в руках представителей конкретных кланов, сформировавших государство, – другими словами, политика правительства определялась на собраниях знати. Обычно любой спор между кланами решался в ходе переговоров глав кланов, каждый из которых пил кровь и клялся выполнить условия соглашения, взывая к божеству. Правонарушения, затрагивавшие членов одного клана, находились полностью в ведении самого клана, и, таким образом, не разбирались на этом совете – государство не было властно вмешиваться в такие дела. Выдвинутая Конфуцием концепция добродетельного правления была основана на этом принципе кланового самоуправления, наследии аристократического управления городом-государством.

Именно чжэнский Цзы Чань впервые выдвинул легистские требования. В 536 году до н. э. он велел выгравировать на бронзовых сосудах законы, введенные им в княжестве Чжэн. Благодаря этому он считался первым государственным деятелем Китая, создавшим свод писаных законов. Принятие зафиксированного в письменной форме кодекса, меры по повышению урожайности и преобразования в области налогов – три великих нововведения Цзы Чаня, предпринятых им после получения поста первого министра. Княжество Чжэн было втиснуто между соперничающими коалициями государств – северной и южной, и ему приходилось выплачивать определенную дань каждой из враждующих группировок, чтобы оставаться в мире с ними. Старые главные кланы не обладали ресурсами, достаточными для выплаты этой дани. Поэтому Цзы Чань ослабил имущественные ограничения в отношении сельскохозяйственных наделов простого народа и ввел план увеличения урожайности земель. В рамках старого клана не существовало механизмов для взимания налогов с народа, поскольку народ находился вне сферы самоуправления основных кланов. Возникла серьезная потребность во введении нового закона, применимого к людям, не входившим в основные кланы: только так можно было гарантировать выплату ими налогов в государственную казну, а при необходимости и принудить к ней. Итак, обнародование Цзы Чанем писаного кодекса законов было, во-первых, результатом особого международного положения, в котором оказалось Чжэн, и, во-вторых, следствием введенных им экономических мер.

Как бы то ни было, через двадцать три года после того, как в Чжэн появился писаный кодекс законов, его примеру последовало княжество Цзинь – лидер северной коалиции, где в 513 году до н. э. законы также были выгравированы на бронзовых сосудах. В Цзинь необходимость в новом писаном кодексе законов была обусловлена введением новых правил налогообложения для поддержки развития военного бюджета государства. Здесь, как и в случае с Чжэн, кодификация закона сопутствовала внедрению новых правил налогообложения. В то время Конфуцию было сорок лет, и его политическая философия только начинала складываться.

В «Комментарии Цзо» есть рассказ о реакции Конфуция на весть о предпринятой в Цзинь кодификации законов: он подверг Цзинь жестокой критике за отказ от юридической системы Вэнь-гуна, который был знаменит как один из первых лидеров объединенных государств центральной равнины, и за принятие нового кодифицированного закона. Теперь трудно установить, действительно ли эти слова принадлежат Конфуцию, несмотря на то что, поскольку в «Изречениях» Конфуций осуждает легизм и принимает теорию добродетельного правления, его должно было сильно обеспокоить любое подобное известие о важнейшем для управления государством деле.

Когда глава северной коалиции, княжество Цзинь, последовало за Чжэн, выпустив свод писаных законов, принятие таких кодексов стало новым поветрием в большинстве равнинных государств конца периода Чуньцю. Конфуций твердо стоял против этого внезапного подъема легизма и против четко выраженного духа того времени. Пожалуй, хотя бы в политическом отношении его действительно можно назвать консерватором и реакционером. Как было отмечено выше, основой его идеала добродетельного правления были автономия и независимость основных кланов, образовывавших город-государство. В последние годы влияние старой аристократии постепенно ослабло. Стали постепенно распадаться и основные кланы как группировки власти, так что старая система независимости кланов пала, и возникла потребность в новом зафиксированном письменно законе для усиления политической организации государства. Но следует задаться вопросом о том, правда ли Конфуций действительно полностью отвергал общий дух того времени.

И в силе и во влиятельности государство Лу, где родился Конфуций, далеко уступало государствам – главам обеих коалиций, Цзинь и Чу, а также своему соседу, княжеству Ци, которое ранее было лидером северного альянса. Лу располагалось на территории современной провинции Шаньдун, далеко к востоку от центральной равнины. Неразвитое в культурном отношении, оно не в состоянии было сравниться с такими княжествами, как Чжэн и Вэй, культурными очагами центральной равнины. Возникновение претензии Лу на продолжение подлинных традиций Чжоу-гуна, вероятно, относится к более поздним временам, чем жизнь Конфуция, к тому периоду, когда там стало процветать конфуцианство. Нельзя сомневаться в том, что в культурном отношении, как и в отношении международного авторитета, княжество Лу было отсталым, и эта отсталость могла стать скрытой причиной консерватизма или реакционного характера политической теории Конфуция.

Однако в этом отношении следует заметить, что между старым «добродетельным правлением», построенным на базе концепции независимости клана внутри государства, и его новой версией, которую отстаивал Конфуций, существуют важнейшие различия. Одним из самых сильных факторов в независимости клана была сила единства и солидарности внутри него, когда член клана не мог считать себя самостоятельным существом, независимым от клана, или претендовать на индивидуальность в каком-либо отношении. Члены клана постоянно сдерживались этой клановой солидарностью и вели реальную активную жизнь лишь постольку, поскольку рассматривались в качестве членов клановой группировки: свобода индивида в этом отношении была заметно ограничена, бытовало непроизвольное подчинение правилам внутри группы.

В противоположность этой картине, «добродетельное правление», о котором говорил Конфуций, строилось на сознании отдельного человека, поскольку он считал фундаментом такого управления нравственное пробуждение индивида. О правителе Конфуций сходным образом говорил: «Когда он прям, дела идут и без приказаний; когда же не прям, его не слушают, даже если он приказывает». Если государственный деятель, отдающий приказы, не отличается высокой нравственностью, нельзя ожидать, что его приказам будет повиноваться народ. Правление страной будет наиболее совершенным в ситуации, когда и правитель, и подданные честны и обладают нравственным сознанием. Кроме того, Конфуций описывал свой идеал и так: «Правящий при помощи добродетели подобен Полярной звезде, которая пребывает на одном месте, а все звезды обращаются вокруг нее».

Итак, при взаимопонимании государя и его подданных правление может осуществляться в полной гармонии, которой ничто не мешает. Когда циский Цзин-гун спросил Конфуция, в чем состоит хорошее управление государством, тот отвечал: «Государь должен быть государем, подданный – подданным, отец – отцом, а сын – сыном». Если государь исполняет свои обязанности должным образом, и подданный будет выполнять свои функции. Самым важным элементом хорошего управления, по Конфуцию, было выполнение своих обязанностей обеими сторонами, диктуемое индивидуальным нравственным сознанием. В том же ключе Конфуций отвечал на вопрос луского Дин-гуна о принципах обращения правителя с подданными и служения подданных государю: «Государь должен обращаться с подданными, следуя ритуалу; подданные должны служить государю, основываясь на верности». Это значит, что выполнение своих функций приводит к действиям, соответствующим канонам ритуала, и в этом отношении норма – ритуал, вырастающий из традиций общности и приспосабливающийся к ним. Однако обычай, даже если он не зафиксирован письменно и не стал кодифицированным законом, – это все же нечто вроде закона.

Итак, Конфуций, нападая только на недавнее введение писаного закона, по-видимому, не осознавал, что обычаи государства, клана, семьи и так далее фактически представляют собой форму закона. Конфуций полагал, что действие, осуществляющееся в согласии с законом, не должно быть бессознательным, его причиной должно быть постижение индивидом принадлежащих ему места и функций внутри общности; это действие должно быть независимым подчинением закону, подобным подчинению нравственному императиву. В этом и состоит базовое отличие от представления о природе закона, свойственного старой концепции добродетельного правления. Конфуций не выступал против закона как такового. Правильнее было бы сказать: он считал, что те же результаты, к которым приводит функционирование закона, могут быть достигнуты посредством нравственного пробуждения индивида. Конфуциева политическая теория «добродетельного правления» противостояла широко распространенным в его время легистским теориям. Тем не менее, было бы неправильно считать данную теорию в ее целостности противостоящей веку или противоположной духу того времени и критиковать ее на таком основании. Конфуций, родившийся во время ослабевания и распада изначальной клановой автономии, осмелился отстаивать теорию добродетельного правления, центральная идея которой основывалась на этой самой клановой автономии прежних лет. Но устройство такого добродетельного правления базировалось не на групповом сознании клана, а на нравственном сознании индивида. Вряд ли можно сказать, что Конфуций, выступая за избавление политики от кланового группового сознания и считая управление государством предметом нравственного сознания индивида, освобожденного от контроля клана и обретшего независимость, был более прогрессивным, чем его современники – легисты, придававшие большое значение идее национального сознания. Но его, по крайней мере, следует поставить рядом с ними как одного из влиятельных политических мыслителей того времени.