Ошибка Клеопатры. Антоний и Октавиан. Фульвия ревнует. Порочный круг

Ошибка Клеопатры. Антоний и Октавиан. Фульвия ревнует. Порочный круг

Марк Антоний был не против исполнять роль и получать удовольствие. Он не был глуп, как впоследствии думали многие. Он конечно же тратил время, однако и не торопился. В его намерения не входило возвращение в Италию, во всяком случае до тех пор, пока Октавиан окончательно не увязнет в тамошних делах. Мальчику однажды повезло с помощью Гирция и Пансы, повезло и во второй раз с помощью Антония. Вряд ли ему повезет в третий раз, во всяком случае, Антоний не собирался теперь ему помогать. В Египте было много времени и денег, так что Антонию не приходилось об этом беспокоиться. Плохо другое, он стал рассеянным. Он должен был интересоваться всем, что происходило той осенью и зимой, а он забыл обо всем. То же затмение, что прежде нашло на Юлия и заставило его на полгода забыть обо всем на свете, теперь нашло на Антония. Ему нужно было выработать план парфянской войны и добыть на оснащение армии средства у Клеопатры. Она не стала бы возражать. Она всячески потакала каждому его настроению, играя ими, предсказывая их, постоянно услаждая его всяческими способами; единственной ее целью было привязать его к себе, а не следовать его политике или его планам. Ее успех был столь полон, она столь сильно его околдовала и завоевала, что у нее не возникало никаких подозрений в правильности своей политики. И она действительно не ошиблась, если бы Марк Антоний, подобно Юлию Цезарю, был единственным человеком такого рода в мире. В этом случае все было бы так, как задумала Клеопатра. Разрушительным фактором, уничтожившим ее расчеты и замыслы, было существование Октавиана, о котором она едва ли много слышала, а также брата и жены Антония в далекой Италии. Пока она очаровывала Антония, ситуация катастрофически изменилась, но они об этом не догадывались.

Марк Антоний ошибся насчет Октавиана, так же как и Помпей Великий ошибся насчет Юлия, – он недооценил противника. Если бы он догадался об истинном характере этого человека, то ускорил бы подготовку к войне с парфянами. Если в Египте были средства на то, чтобы их транжирить, их, без сомнения, можно было использовать и для ведения войны Марком Антонием, каким он был сразу после победы у Филипп, – достаточно сильным и жестким, чтобы выиграть еще одну военную кампанию и в ореоле славы предстать перед Октавианом. В таком случае история могла пойти по-иному. Но он никогда не был предусмотрительным, и Клеопатра вряд ли могла ему дать совет. Она была очаровательной и умной женщиной, но не солдатом и не римским политиком. Она понятия не имела о подоплеке событий, происходящих в Риме.

Напряженность между Луцием Антонием и Октавианом усилилась в конце года. Луций открыто симпатизировал пострадавшим собственникам. Он не имел права так поступать, так как не мог возвратить им землю или выплатить компенсацию. Войска Антония были недовольны поведением Луция.

Отъезд Антония в Египет стал тяжелым ударом для Фульвии. Она довольно неосмотрительно отпустила его одного на Восток, хотя должна, кажется, была знать, насколько неодолима его тяга к женщинам. До сих пор она выступала против политики Луция, потому что это могло развязать новую гражданскую войну в то время, когда Антония не было в Италии. Когда Маний жестко, но убедительно высказал предположение, что ничто не может вернуть Антония в Италию, кроме гражданской войны, она поняла, как ей поступить. С этого момента три представителя Марка Антония объединились, и причиной их объединения стало пребывание Марка Антония в Египте.

Трудно поверить, чтобы Марк Антоний, если бы он общался со своими представителями, одобрил их политику или позволил ее продолжать. Особенно глупо с их стороны было игнорировать настроения армии, которая имела решающее значение и таковой и оставалась бы, если бы Антоний оказался на месте. Их полководец не был готов возвращаться в Италию, в которой отсутствовал уже два года. Они вполне могли самостоятельно оценить мощь парфян и время, которое потребуется на завершение кампании на границе Месопотамии. Но возможно, бездействие и неумение Октавиана во время филиппийской кампании теперь приносили странные плоды. У полководцев Антония, так же как и у него, сложилось впечатление, будто Октавиан не тот человек, которого следует бояться. И как мы только что видели, пребывание Антония в Египте и зима, проведенная с неподражаемыми, описали порочный круг, поместив Фульвию в число тех, кто подталкивал Италию к еще одной гражданской войне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.