Разорение Амастриды
Разорение Амастриды
Спустя несколько десятилетий после набега на Сурож таврические русы произвели впечатляющую демонстрацию своей возросшей военной силы. На этот раз они подобрались почти к самому Константинополю. Сведения об их новом опустошительном набеге на припонтийские земли империи сохранились в греческом Житии святого Георгия, архиепископа Амастридского. Это произведение написано до 842 г., и время нападения русов на Амастриду, по всей вероятности, следует отнести на конец 20-х — начало 30-х гг. IX в.[146]
Вторжение началось с разграбления Пропонтиды — черноморских областей Малой Азии, прилегающих к Босфору и Мраморному морю. Флотилии русов облепили все побережье. «Было нашествие варваров — росов, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия, — говорится в житии. — Зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они — этот губительный на деле и по имени народ [намек на библейский народ Рош/Рос], — начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнул наконец и до отечества святого [Георгия]...» В этих безжалостных грабителях узнается буйная вольница Таврической Руси, так как Житие в связи с бедствиями, которые претерпели жители Пропонтиды, опять упоминает «древнее таврическое избиение иностранцев, у них [русов] сохраняющее свою силу».
Византийские власти оказались совершенно не готовы к такому развитию событий. Сопротивления практически не было. Русы беспрепятственно достигли Амастриды, или, иначе, Амастры, — города на малоазийском берегу Черного моря, находящегося приблизительно посередине между Синопом и Константинополем. Его процветание зиждилось на торговых связях с Кавказом и Крымом. Восхваляя свою родину, епископ Никита Пафлагонянин писал (ок. 880 г.): «О, Амастра — око Пафлагонии, а лучше сказать — едва ли не всей вселенной! В нее, как на общее торжище, стекаются скифы, как населяющие северные берега Евксина, так и живущие южнее... Во всем, что привозится сушей или морем, здесь нет недостатка. Город щедро снабжен всеми удобствами...» Из этого описания благосостояния Амастриды становится понятно, чего ради русы пустились в столь далекое и опасное плавание. Город стал легкой добычей хищников, жители «всякого пола и всякого возраста» были беспощадно иссечены. Автор жития сокрушается, что русы «не жалели старцев, не оставляли без внимания младенцев, но противу всех одинаково вооружали смертоубийственную руку и спешили везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их нечестивые алтари, беззаконные возлияния и жертвы... И не было никого помогающего, никого, готового противостоять...».
Столь масштабная военная акция стала возможна только благодаря тому, что разрозненные поселения русов, разбросанные по побережью Таврики, по-видимому, наладили взаимодействие между собой, научились выступать единым целым. Удачный набег русов на Амастриду хорошо объясняет, почему византийцы в 838/839 г. с таким вниманием отнеслись к послам «русского кагана», о чем шла речь выше.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.