7. Мы начали!

7. Мы начали!

Махно установил советскую власть в своём районе раньше Ленина, и раньше начал строительство нового общества. Первые меры Махно предвосхищали преобразования Октября — ликвидация помещичьего землевладения, рабочий контроль, самоуправление коллективов и рабочих организаций, добровольная кооперация, попытки наладить продуктообмен помимо распадающегося рынка. Советская «государственность» здесь выступает не управляющей силой, а гарантом полноправия организаций работников. Это почти соответствовало концепции Ленина, изложенной в «Государстве и революции». Почти. Различие — в централизованном планировании и управлении всей Советской республикой. Эта черта ленинизма со временем станет преобладающей, но пока революционные массы её не замечали. Им надоело ждать.

В сентябре тамбовские крестьяне принялись громить помещичьи усадьбы, чтобы заставить латифундистов навсегда оставить свои разорённые «дворянские гнёзда». 20–21 сентября прошли солдатские волнения в Иркутске, которые возглавили анархисты.

Тревога по поводу того, что анархисты могут опередить большевиков, сквозит даже на заседании ЦК 16 октября, в самый канун Октябрьского переворота: «повсюду намечается тяга к практическим результатам, резолюции уже не удовлетворяют… замечается рост влияния анархо-синдикалистов…»[79] Лидеры анархо-синдикалистов имели высокие рейтинги в движении фабзавкомов — на всероссийской конференции ФЗК 17–22 октября анархо-синдикалисты В. Шатов и И. Жук были избраны в Центральный исполком ФЗК, причём Шатов набрал наибольшее количество голосов[80].

Жук говорил на конференции ФЗК о наступающем крахе промышленности, «чего рабочие не могут допустить»[81]. А значит — нужно брать производство в руки коллективов.

В Военно-революционный комитет Петрограда, руководивший Октябрьским переворотом, вошли четыре представителя анархистов — В. Шатов, Г. Богацкий, Е. Ярчук, Н. Солнцев (он вошёл уже после победы переворота, в котором участвовал со своими боевиками).

В это время анархо-синдикалисты шли в фарватере большевистской политики, но, как и в июле 1917 г., промедление большевиков могло привести к тому, что анархисты «перехватили» бы инициативу «второй революции». Тогда это было бы движение фабзавкомов, самоуправляющихся коллективов и анархистской «гвардии».

Но ни Керенский, ни Ленин не собирались медлить. В ночь на 24 октября Джон Рид встретил в Смольном Шатова, который крикнул: «Ну, мы начали! Керенский послал юнкеров закрыть наши газеты «Солдат» и «Рабочий путь». Но тут пришёл наш отряд и сорвал казённые печати, а теперь мы посылаем людей для захвата буржуазных редакций!»[82]