Насильственная украинизация

Насильственная украинизация

Еще одним жупелом для украинцев объявляется борьба Сталина против украинизации. В качестве доказательств того, что голод был специально спланирован как элемент борьбы с украинцами, приводят постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1932 г. «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области», свернувшее политику украинизации на Северном Кавказе и обвинявшее в «продовольственных трудностях» «буржуазно-националистические элементы» и «петлюровцев».

Как пишет Кульчицкий, компартийно-советское руководство УССР все-таки добилось перевода работы административных органов, школ и средств массовой информации во всех украиноязычных районах Кубани с русского на украинский язык.

Поэтому мне пришлось разобрать и этот вопрос. Начальные годы советского периода на Украине — это интереснейшая, но малоизвестная страница истории, совершенно превратно трактуемая историками-самостийниками. А между тем Советская власть не только не подавляла украинских националистов, — благодаря ей движение за «вильну, самостийну, незалежну Украину» пережило своего рода ренессанс. После утверждения в России коммунистического режима и превращения Малороссии в УССР дело насильственной украинизации было поставлено на государственную основу и приняло совершенно иной размах. Задействованными оказались все возможные структуры власти, от законодательных до карательных. Для перевода русского населения на «мову» были созданы «тройки по украинизации», а также тысячи «комиссий» того же рода. Тут уже не только переводились на новояз документация, вывески, газеты, но даже разговаривать в учеждениях по-русски запрещалось.

Первые 20 лет «Радянськой Влады» для него были поистине «золотым веком». Тотальная «украинизация», проводилась на фоне разгрома русской культуры, Церкви, уничтожения интеллигенции. На службу к большевикам перешли многие члены ТУП («Товарищества украинских постепенцев» — главной сепаратистской организации того времени), в том числе такие «столпы украинства», как Грушевский и Винниченко.

В 1923 году было выпущено знаменитое постановление ЦК ВКП(б) об «обязательной украинизации». Согласно этому постановлению, условием трудоустройства, независимо от образования, научной степени и т. д., стала справка об окончании курсов «украинознавства». Тотальная насильственная «украинизация» охватила в эти годы пространство от Восточной Волыни до Кубани и Ставрополья. Отмечу, что закарпатские русины, несмотря на многовековые усилия по их ассимиляции и неоднократный геноцид, всегда были в авангарде русофильского движения. Так, в 1939 году на местном референдуме 82 % населения высказались в поддержку русского языка.

Вот только один из тысячи примеров. В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома (русский шахтерский город Юзовка в Каменноугольном районе) принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способ украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». При этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над «преступниками».

Административный террор и запугивание приносили свои черные плоды. В русском городе Мариуполе, например, к 1932 году не осталось ни одного русского класса в школах. Этот беспрецедентный разгул русофобии длился в Малороссии с середины 1920-х годов до 1937 года.

На Украине бабушка одного из участников форума С. Г. Кара-Мурзы училась в Харьковском университете. Так вот, она была русская и должна была сдавать ВСЕ предметы на украинском + украинский язык. И пока не сдала язык (с трудом и на тройку), ее не хотели допускать к другим экзаменам.

В связи с этим стоит отметить, что человек, с именем которого неразрывно связан страшный голод 1932–33 годов, председатель СНК УССР с 1923 года Чубарь (именно он подписал постановление СНК УССР «О борьбе с саботажем в хлебозаготовках» от 6 декабря 1932 г.), одновременно являлся ярым большевистским «украинизатором». Да, да, Влас Чубарь не был ни евреем, ни русским националистом, ни «сталинским соколом». Он был ярым «украинизатором».

Украинские националисты всех политических расцветок, от жовто-блакитных до ярко-красных (национал-коммунистов) из-за своей активности и стремления взять национальное строительство на Украине в свои руки начали порядком поднадоедать советскому руководству уже со второй половины 1920-х годов. Нелишне отметить и то, что в целом ряде случаев действительно прослеживалась прямая связь между состоянием сельского хозяйства и проводимой национальной политикой. Причем, нагляднее всего это было заметно на примере тех территорий РСФСР, где проводилась украинизация. Именно в тех районах Кубани, где работали сотрудники Наркомата просвещения УССР и активисты так называемого «национального возрождения», воспитывавшие население в национально-украинском духе, антисоветская деятельность в начале 1930 года была наиболее упорной.

Что касается Северного Кавказа, то возвращение русского языка в школьное образование и прессу и прекращение украинизационных экспериментов было встречено местным населением с удовлетворением как правильная и давно ожидаемая мера. Отношение населения Кубани (причем и иногороднего, и казачьего) к проводившейся украинизации в подавляющем большинстве было негативным. Например, школы с русским языком преподавания были переполнены, а украинские стояли пустыми. Родители объясняли это тем, что детей в украинской школе «портят», готовят из них «украинских китайцев». «Такой украинизации не треба, нащо ломать дитыну, хай им бис, хай учат по-русски», — говорили они и объясняли свое неприятие «ридной мовы» тем, что «украинский язык не наш» и «на нем нигде не говорят».

Прекращению экспериментов способствовало то, что эти регионы являлись территориями РСФСР. Но на точно такое же недовольство жителей Донбасса, Криворожья, Харьковщины, бывших Новороссийских губерний внимания не обращали, поскольку эти регионы входили в состав УССР и потому считались «украинскими», хотя о самоидентификации самих жителей и об их отношении к спускаемой сверху украинской идентичности никто не спрашивал.

В феврале 1933 года было принято решение об устранении с должности наркома образования УССР Николая Скрипника, которому инкриминировался националистический уклон (ноябрьский (1933 года) пленум ЦК и ЦКК КП(б)У). Он покончил жизнь самоубийством 7 июля 1933 года. Затем были сняты многие близкие к нему сотрудники, запрещен ряд изданий украинизаторского содержания. В мае покончил жизнь самоубийством Н. Хвылевый.

Одновременно были сделаны шаги по признанию национальных особенностей Украины. Следует обратить внимание на перенесение столицы Украины из Харькова в Киев, которое произошло в 1934 г. Из города, где основным населением были русские, в город, заселенный преимущественно украинцами. Было ли случайностью то, что столицу перенесли после, а не до голода 1932–1933 годов? Должны ли мы считать, что Сталин (который, как пишет та же Википедия, «с конца 1920-х годов пользовался неограниченной властью» — см. Википедию, статью Сталин) уже к 1932–1933 г. не то заболел «дальтонизмом» в национальных вопросах (это бывший нарком по делам национальностей и член политсовета фронта, изрядно повоевавшего с украинцами на территории Украины!), не то стал уж действительно «отцом всех народов», которому одинаково любы и украинцы и…и…и… (то есть все его дети)? И не будет ли непозволительной оплошностью не задуматься: а не беспокоило ли такого опытного «волчину», как Сталин, что жив еще Михаил Сергеевич Грушевский (ни много ни мало, а президент самостийной Украины [!], умерший в 1934 г.) и, в таком контексте, крестьяне-украинцы, они как бы крестьяне (то есть «плохиши») вдвойне (если не в квадрате) — они и как все другие крестьяне (не хотят ни отдавать зерно, ни «коллективизоваться»), но еще и «в случае чего» могут пойти солдатами в (украинскую) армию (ведь многие из них всего лет 12–14 тому были уже в такой армии), а детишки их учатся и «украинизацией» начинают уж очень увлекаться.

Итак, надо вести речь не о борьбе с украинской культурой, а, напротив, о насильственной украинизации русского населения Украины. Коммунисты своим волевым решением признали, что единого и неделимого русского народа (русские — великороссы, малороссы, белорусы, русины) — не существует, а существуют три совершенно различных народа — украинский (малороссы и русины), белорусский (полочане и полещуки) и русский (одни лишь великороссы). СССР проводил планомерную политику украинизации и белорусизации.

Но, вопреки фактам, суть современной концепции голодомора выглядит в общих чертах так: русские большевики изначально ненавидели свободолюбивый, антикоммунистически настроенный украинский народ и решили в 1933 году уничтожить всех украинцев. За что же такое большевики могли так ненавидеть украинцев, чтобы устраивать им геноцид?

За то, что часть украинских националистов выступила против советской власти? Но во время Гражданской войны украинцы ни разу серьезно не угрожали существованию самой советской власти. Юденич чуть не взял Петроград, Деникин — Москву. Колчак повел мощное наступление против Красной Армии с востока. Костяк армий этих генералов составляли русские. И если большевики кого-то и должны были особо ненавидеть по национальному признаку, так это именно их. Украинские националистические деятели, такие, как Петлюра и Скоропадский, на фоне генералов белого движения выглядели карикатурными персонажами, а не серьезной политической силой — украинский народ так и не пошел за ними.

А многочисленные анархиствующие «батьки»: Махно, Волох, Зеленый, Ангел и прочие атаманы, далекие от национального сознания, были не только на Украине. Более того, именно украинцы в лице батьки Махно помогли большевикам разбить Деникина.

Многие украинцы были не только лояльны к большевикам, но и активно поддерживали советскую власть. Первыми «красными главковерхами» и народными комиссарами советского правительства по военным и морским делам — организаторами Красной Армии — были сплошь украинцы: Крыленко, Подвойский, Антонов-Овсеенко. Во время Октябрьской революции гигантскую роль сыграли матросы-балтийцы, которых готовил к восстанию руководитель Центробалта, в прошлом черниговский крестьянин Петр Дыбенко. А был еще Щорс — руководитель сформированного из украинцев Богунского полка, «батько» Боженко — командир Таращанского полка, сформированного из украинских селян, а еще «червонное казачество» во главе с Юрием Коцюбинским и Виталием Примаковым. Поэтому большевикам надо было не обижаться на украинцев, а благодарить.

Далее. Наличие большого украинского лобби в советских верхах в 1932 году перекладывает ответственность за так называемый «голодомор» именно на них, — что же они не заступились за своих соотечественников?

Допустим теперь, что опять все организовали евреи, входившие в руководство СССР. Но они-то знали, что на Украине в малых городах оставалось множество еврейских местечек, которые в отсутствии централизованного снабжения продовольствием пострадали бы больше всего. Что же наши евреи, имевшиеся среди лидеров СССР, не заступились за своих соотечественников?

Кроме того, даже если предположить, что в головах каких-то высокопоставленных большевиков и возникла идея уничтожить украинцев как народ, то почему же они поступали прямо наоборот? Зачем проводили политику украинизации в 20–30-е годы?

Сейчас многие украинские историки из конъюнктурных побуждений утверждают, что украинизация была свернута в конце 20-х, пытаясь хронологически развести ее с «голодомором». Но как заявил 16 января 2001 года самый титулованный из историков украинского языка Виталий Русанивский в газете «Киевские ведомости»: «Гонения на украинский язык начались только в 1935 году, а в 1933-м полным ходом продолжалась украинизация». Какой-то странный геноцид получается: через расширение и пропаганду всего украинского! Здесь стоит вспомнить и о 125-летнем юбилее Тараса Шевченко, отмеченном с колоссальным размахом в 1939 году не только на Украине, но и по всему Союзу. В сталинском же СССР достаточно было одного росчерка пера «вождя», чтобы канули в Лету украинские школы, театры, вузы, газеты, да и само упоминание «украинец». Но этого не произошло, потому что никто не задумывал извести украинцев как этнос.

Канули этносы на Украине именно сейчас. Например, на Украине не признают национальность закарпатских русинов — нет русинских школ, вузов, детских садов, даже такой графы во время переписи населения не существует. Вот это настоящая борьба с национальным самосознанием. И заметьте, в так называемой демократической стране…

Второй вопрос, возникающий в связи с «этноцидом». Допустим, большевики собрались-таки извести украинцев. Почему не извели? В 1933-м СССР шел к пику могущества, репрессивная машина работала четко. Что же помешало «уничтожить» Украину? Да просто не было никаких планов уничтожения украинцев как этноса! Кстати, приказов об истреблении именно людей украинской национальности так никто не нашел и по сей день.

Итак, именно насильственная украинизация почти половины населения Украины почему-то допущенная в первые годы советской власти, и позволила украинским националистам сделать значительные шаги в деле создания ранее не существовавшей единой украинской нации.