Гений Шолохова сомнению не подлежит

Гений Шолохова сомнению не подлежит

У меня было немало разговоров с Вадимом Валериановичем на самые разные темы, в конечном счете не вылившихся в завершенные беседы и потому оставшихся неопубликованными. Обычно это были разговоры, так сказать, попутные. То есть я приходил беседовать «для газеты» по заранее обусловленной теме, но вдруг возникала необходимость спросить его о чем-то совсем другом. И он, как правило, охотно отзывался.

Вот именно так получилось с Шолоховым. У меня появился повод поинтересоваться мнением Кожинова о «проблеме авторства» «Тихого Дона», и он сразу же заговорил с большой увлеченностью, словно только и ждал моего вопроса.

К сожалению, специальной большой беседы на шолоховскую тему, о чем мы с ним договаривались, впоследствии не получилось. Но пусть дойдет до читателей то, что я услышал от него тогда.

Вик. К. Вадим Валерианович, за последнее время в нескольких газетах опять прошли материалы о «плагиате Шолохова». Казалось бы, все копья уже давно переломаны в этих баталиях, Шолохов — лауреат не только Сталинской и Ленинской премий, но и Нобелевской, что в восприятии противников должно быть вроде серьезным аргументом в его пользу. А все-таки травля продолжается! Продолжается даже теперь, когда его нет… Как вы думаете — почему?

Вад. К. Причин много. Обращу внимание хотя бы вот на что. Снова и снова возобновляя этот вопрос об «авторстве», то есть о том, кто написал «Тихий Дон», бросают тень и на сам «Тихий Дон», косвенно его как-то дискредитируют, принижают. А тем самым, простите, принижают и русскую литературу, к которой это величайшее произведение принадлежит, но у которой, как и у России, в мире много недоброжелателей.

Действительно, речь идет об одном из величайших произведений мировой литературы — произведений поистине вершинных. Это признано многими честными исследователями на Западе, и можно без конца цитировать такие признания.

Ну вот возьму для примера из книги современного американского литературоведа Дэвида Стюарта «Михаил Шолохов», в которой сказано, что «Тихий Дон» — «это эпос в самом прямом значении слова», что он «так же, как и эпос Гомера, являет собой воплощение жизни народа и его культуры». А дальше? «Это народное и в то же время великое творение; эстетическое и нравственное нерасторжимы в нем, и такого единства не достигают западные писатели ХХ века… В этом творении мы обретаем могущественное чудо жизни, которое гомеровские греки ощущали в любом своем мускуле, а также могущественную тайну смерти…»

Вик. К. Словом, Шолохов ставится рядом с Гомером.

Вад. К. Именно так, что я и хочу подчеркнуть. А потом у Стюарта появляется еще одна характерная литературная параллель — он пишет, что Григория Мелехова «следует сопоставлять с шекспировским Гамлетом, а не с литературными героями ХХ века… Он реально живет теми противоречиями и силами, которые охватывают целостность мира, между тем как остальные современные герои только размышляют о них».

Вик. К. Да, ничего не скажешь — сопоставление тоже предельно достойное…

Вад. К. Обращение к наследию Гомера и Шекспира в разговоре о Шолохове совсем не случайное. Оно подтверждает исключительный масштаб этого в полном смысле слова уникального литературного явления ХХ века, которое называется «Тихий Дон».

И вот тут я хочу, чтобы вы задумались об одном, на мой взгляд, также не случайном совпадении — оно само по себе о многом говорит. Это как раз имеет отношение к тому самому вопросу об «авторстве», который вы поставили. Вспомните, авторство Гомера и Шекспира тоже ведь оспаривалось и оспаривается до сих пор. Почему? Наверное, прежде всего потому, что сама жизнь заявляет о себе в их произведениях настолько мощно, что даже невозможно поверить, будто такое могли создать некий нищий слепой сказитель и второстепенный актер из труппы «слуги лорда-камергера». А у нас — какой-то зеленый юнец-недоучка из провинции, каким представляют Шолохова…

Вик. К. Я вам скажу, Вадим Валерианович, что это у вас просто замечательное ретроспективное наблюдение на тему оспариваемого авторства, так неожиданно сближающее и в этом смысле Гомера, Шекспира, Шолохова. В самом деле, о многом говорит! Но все-таки представление о «зеленом юнце-недоучке из провинции», который ни в коем случае не мог написать «Тихий Дон», крепко вбито в головы многих и продолжает все время возбуждаться, поддерживая сомнения. Что можете об этом сказать?

Вад. К. Шолохов был, конечно, юный, когда брался за свою эпопею. Но, замечу, не столь юный, как официально принято считать. Официально значащийся год его рождения — 1905-й, однако есть основания утверждать, что родился он несколькими годами раньше. Может быть, в 1901 году, как убежден Сергей Николаевич Семанов, много лет изучающий его биографию и его творчество. В биографии писателя между тем по-прежнему масса белых пятен, которые еще предстоит прояснять. Наверное, по мере прояснения будут сниматься и какие-то недоуменные вопросы.

Вик. К. Однако на чем основывается вывод о большем возрасте Шолохова ко времени начала его работы над «Тихим Доном»?

Вад. К. Это связано и с опровержением версии о «недоучке». Дело в том, что сперва у Шолохова был домашний учитель — Тимофей Мрыхин, а потом еще по меньшей мере 8 или 9 учебных лет: в Каргинском начальном училище, затем в 8-й Московской гимназии, потом в гимназиях Богучарской и Вешенской, вплоть до закрытия ее в 1918 году. Так вот, если сложить все время учебы, получается, что в начальное училище министерства просвещения он был принят четырех— или пятилетним ребенком, а этого не могло быть.

Вик. К. Значит, в какой-то момент его возраст по документам был изменен?

Вад. К. Скорее всего это имеет отношение к суду, под которым Шолохов оказался в 1922 году. История не вполне ясная, но именно тогда, чтобы не попасть ему в заключение, мать могла постараться с помощью документов «сделать» его несовершеннолетним.

Никак нельзя согласиться с придуманной малообразованностью писателя. Кроме достаточно качественного образования, полученного в учебных заведениях, которые я назвал, надо иметь в виду и очень хорошую домашнюю библиотеку, бывшую в его распоряжении с самого раннего детства. Он ведь рос в семье станичного купца, предпринимателя, человека обеспеченного и довольно культурного. Возможность много читать, то есть постоянно учиться, у мальчика была.

Вик. К. В общем, реальный Шолохов, начавший работу над «Тихим Доном», во многом не совпадет с мнимым, изображаемым?

Вад. К. По моим подсчетам, ко времени завершения первой книги «Тихого Дона» у него уже был как минимум семилетний стаж литературной работы, которую он начал, по всей видимости, в возрасте где-то около 19 лет. Стало известно, например, что в 1920 году им было написано несколько пьес для станичного самодеятельного театра. Потом были «Донские рассказы». Мы должны учитывать, что в ту пору люди вообще взрослели необыкновенно рано. Могу напомнить: «Барсуки» Леонида Леонова и «Разгром» Александра Фадеева были завершены, когда авторам их не исполнилось даже 25 лет.

Невозможно сбрасывать со счета и природные данные — то, что называется дар Божий. Едва ли справедливо подвергать сомнению гений Шолохова. Тогда давайте уж вовсе откажемся от понятия гениальности…

Вик. К. Вы согласитесь, что есть значительная политическая составляющая в непрекращающихся нападках на Шолохова?

Вад. К. Соглашусь. На него нападают как на советского писателя номер один, как на «любимца» Сталина, чуть ли не его «подручного». Хотя вряд ли правомерно усматривать это, допустим, в факте, что «Тихий Дон» был удостоен Сталинской премии первой степени. Путь к этому был весьма тернист, включая едва не состоявшийся арест автора казачьей эпопеи.

Тем не менее Шолохова считают «сталинистом» за его «близость» к Сталину, а вот Булгакова, или Пастернака, или Эренбурга, конечно, таковыми не считают. Однако известно, что Сталин звонил Булгакову, вступался за него и помогал ему, а тот даже написал пьесу о Сталине. Звонил вождь и Пастернаку, тот писал стихи о Сталине. А сколько строк посвятил Сталину в своих произведениях Эренбург! У Шолохова подобного вы не найдете, но высокое признание его творчества в сталинское время считается достаточным для развязных и подчас просто грязных поношений.

Вик. К. В ряду активнейших «поносителей» — Александр Солженицын, чьи целеустремленные усилия дали новый импульс поутихшим было разговорам о «плагиате». Это что — инстинкт зацикленного антисоветчика или проявление некоего психологического комплекса, включающего личную зависть?

Вад. К. Выносить диагноз я не берусь. Солженицын вспоминал, что версия, по которой Шолохов нашел якобы готовую чужую рукопись «Тихого Дона», была ему известна еще с 1930 года, то есть с 12 лет. Не знаю, насколько тогда он верил в нее. Во всяком случае, больше тридцати лет спустя, после встречи с Шолоховым на приеме у Хрущева 17 декабря 1962 года, Александр Исаевич направил ему письмо, которое теперь мы знаем и в котором говорится совсем о другом. А именно:

«Я очень сожалею, что вся обстановка встречи 17 декабря, совершенно для меня необычная, и то обстоятельство, что я как раз перед Вами был представлен Никите Сергеевичу, помешали мне выразить Вам тогда мое неизменное чувство: как высоко я ценю автора бессмертного «Тихого Дона»…

Обратите внимание: чувство — неизменное. Однако по прошествии не столь уж длительного времени Солженицын действительно активнейшим образом включился в очередную антишолоховскую кампанию.

Вик. К. «Антишолоховская» была в равной мере и антисоветской, хотя это, разумеется, напрямую не декларировалось.

Вад. К. Весьма прискорбно, когда соображения, далекие от литературных, вмешиваются в собственно литературную жизнь. Меня, признаюсь, более всего заботит сегодня необходимость донести до читателей то высшее, поистине величайшее значение, которое принадлежит эпопее Шолохова как в русской, так и в мировой литературе. Я пишу статью об этом, а затем очень хотел бы собрать в книгу свои работы о вершинных произведениях отечественной литературы, где «Тихий Дон» будет вместе с «Мертвыми душами», «Преступлением и наказанием», поздней лирикой Пушкина…

Вик. К. Могли бы мы со временем более обстоятельно поговорить о Шолохове? Скажем, в связи с этой вашей будущей книгой, о которой вы сказали. Я чувствую немалую потребность такого разговора для наших читателей, а главное — для защиты шолоховской правды от неправды, которая на него обрушивается.

Вад. К. Я думаю, у нас будет возможность развернуть эту тему не «на ходу»…

 …Январь 1997 г. 

Данный текст является ознакомительным фрагментом.