ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

За несколько дней до того, как видеоролик, запечатлевший обезглавливание Джеймса Фоли, был выложен во Всемирную сеть, авторитарный премьер-министр Ирака Нури аль-Малики ушел в отставку под давлением США и Ирана якобы из-за политического тупика, вызванного активизацией ИГИЛ. Его преемником стал член партии «Дава», 62-летний Хайдер аль-Абади, проведший много лет в изгнании в Лондоне. Многие иракские сунниты, с которыми мы говорили в то время, хвалили аль-Абади, считая его более подходящим кандидатом на такой пост, чем аль-Малики, однако никто не думал, что он сумеет произвести серьезные перемены в иракской системе управления. По общему мнению, эта система сложилась под воздействием явного преобладания шиитов в национальной политике и непомерного влияния Тегерана на Багдад.

Вновь избранному премьеру не предвещало успеха то, что на одной из своих первых пресс-конференций он объявил себя сторонником стратегического партнерства с Соединенными Штатами и Ираном в борьбе против ИГИЛ — партнерства, которое, как полагали многие сунниты, началось еще в 2003 г.¹ «Подход американцев заключался в том, чтобы предоставить Ирак иракцам, — сказал в интервью Reuters Сами аль-Аскари, бывший депутат иракского парламента и старший советник аль-Малики. — Но иранцы не считали, что Ирак нужно отдать иранцам. Они сказали, оставьте Ирак нам»².

Государство, которое было одним из главных мировых спонсоров терроризма, сейчас оказалось на последней линии обороны от него же. Касем Сулеймани, командующий силами «Эль-Кудс», стоял за созданием многоуровневой теневой армии, состоявшей из спецгруппировок, которые несут ответственность за убийство не только американских солдат, но и гражданских лиц — суннитов, число которых не поддается никакому учету. А сейчас Сулеймани с таким же усердием поддерживает кровавый режим в Дамаске. По словам Филипа Смита, на сегодняшний день в Ираке насчитывается более 50 «идеологически и антиамерикански настроенных и фанатично религиозных» шиитских ополчений, активно действующих и вербующих сторонников. Другими словами, воссозданы прежние условия для той же самой межконфессиональной священной войны, на которую в 2004 г. рассчитывал аз-Заркави, только на этот раз она разворачивается одновременно в двух странах. Как охарактеризовал ситуацию один из бывших иракских крупных чиновников: «Я не питаю больших надежд. Это едва ли не последний шанс для Ирака остаться целостным государством».

Несмотря на призывы аль-Абади к национальному единству, кровавые межконфессиональные стычки продолжаются. Согласно данным Human Right Watch, после 9 июня 2014 г., дня, предшествовашего падению Мосула, иранские спецслужбы и шиитские боевики казнили 255 заключенных в шести деревнях и городах³. Восемь из казненных были юношами младше 18 лет. 22 августа 2014 г. в мечеть Мусаб бин Умейр в Дияле — провинции, где ИГИЛ планировала свои кровопролитные сражения — нагрянули подразделение иракской службы безопасности и группа боевиков «Асаиб Ахль аль-Хакк», одетых в штатское⁴. Они убили десятки людей.

Министр внутренних дел в правительстве аль-Абади, Мухаммед аль-Гхаббан, является одновременно высоким чином в «Бадр», а это, в свою очередь, означает, что пресловутый эскадрон смерти снова оказался в приоритетном положении по отношению к иракским полицейским силам. По словам Эрин Эверс, эксперта Human Right Watch в Ираке, «Бадр» недавно был обвинен в «похищениях людей и казнях их без суда и следствия, а также в изгнании суннитов из их домов, после чего дома были разграблены и сожжены; в некоторых случаях уничтожались целые деревни⁵. Соединенные Штаты занимаются в основном тем, что прокладывают этим людям путь, чтобы они смогли получить еще большую власть над страной по сравнению с той, что у них есть сейчас»⁶.

Почти каждое крупное наступление иракцев на ИГИЛ отмечено следами присутствия Сулеймани. В конце октября «Исламское государство» было вытеснено из Джурф аль-Сахара, города, расположенного примерно в 48 км к юго-западу от Багдада в долине реки Евфрат. Тогда соединение из 7000 бойцов иракских сил безопасности было усилено агентами подразделения «Эль-Кудс» и ливанской «Хезболлы». Они обеспечивали обучение личного состава и его вооружение. А операция в целом была спланирована Сулеймани.

Неявно поддержанные американской военной авиацией, «Асаиб Ахль аль-Хакк» и «Катаиб Хезболла», признанные Соединенными Штатами террористическими организациями, сыграли главную роль в прекращении в ноябре 2014 г. месячной осады силами ИГИЛ города Амерли, 15-тысячное население которого состоит из туркмен-шиитов⁷. После того как Амерли был взят, появилась сделанная там фотография улыбающегося Сулеймани.

А фотографии американских танков «Абрамс», находящихся на вооружении у «Катаиб Хезболлы», подтверждают тот факт, что ИГИЛ является не единственной террористической организацией, захватившей американскую боевую технику, предназначенную для иракских сил безопасности⁸. Чего удалось достичь в результате проводившихся США в течение семи месяцев авианалетов на Ирак и Сирию? Пентагон объявил о том, что 16 из 20 нефтеперегонных заводов, которые служили ИГИЛ источниками пополнения финансовых средств, приведены в нерабочее состояние⁹. По мнению доктора Хишама аль-Хашими, к концу 2014 г. ИГИЛ лишилась 90 % поступлений от нефти, 9 из 11 складов оружия в Ираке и 3 из 10 складов оружия в Сирии. В дополнение к этому, казалось бы, внушительному списку потерь в результате авианалетов были уничтожены 30 командиров ИГИЛ. В их число входят высокопоставленные фигуры: в частности, Абу Муслим ат-Туркмани, заместитель аль-Багдади, Ридван Талеб аль-Хамдуни, «губернатор» Мосула и командиры вооруженных подразделений в Эр-Рамади, Салах ад-Дине, Фаллудже и Ниневии. Аль-Абади заверил, что сам аль-Багдади был ранен в Эль-Каиме¹⁰. Вашингтон уверяет, что ИГИЛ потеряла около 700 кв. км территории.

Несомненно, стремительное продвижение ИГИЛ в Ираке приостановлено — сейчас уже речь не идет о взятии Эрбиля и уж тем более Багдада, — но поражение, которое потерпело «Исламское государство», пока еще можно считать тактическим. «Если говорить с военной точки зрения, единственным значимым фактором мне представляется то, что стратегическая инициатива постоянно исходит от ИГИЛ, — говорит Кристофер Хармер. — Временами ее армия активизируется то в одном, то в другом месте, но она никогда не находилась в стратегической обороне. Тактически, ее войскам приходилось обороняться: они овладели плотиной в Мосуле, потом оставили ее. Они захватили нефтеперегонный комплекс в Байджи, потом оставили и его тоже. Но „проигрывает“ ли ИГИЛ? Нет».

ИГИЛ терпит поражения в основном в расположении противника, а не в своем геостратегическом тылу в Сирии и Ираке. Синджар и Байджи, к примеру, значимы для курдов. Баакуба и Дхулуйя обеспечивают подходы к Багдаду, а поэтому находятся под постоянным вниманием иракских сил безопасности и шиитских боевиков, которые провели в них конфессиональную зачистку, следуя указаниям Айяда Аллави, нынешнего вице-президента, отвечающего за примирение. Но, несмотря на почти 1700 воздушных ударов, ИГИЛ все-таки удалось закрепиться в тех местах, где она либо имеет сторонников, либо может управлять суннитским населением, которое или слишком напугано, или слишком индифферентно для того, чтобы проявить открытое неповиновение. Через два месяца после начала операции «Непоколебимая решимость»[36] джихадисты захватили Хит, город, в котором в 2005 г. Адам Сач стал свидетелем появления местного движения «Ас-Сахва». С тех пор были захвачены и другие населенные пункты в провинции Аль-Анбар.

Как еще 10 лет назад понял Дерек Харви, когда джихадистов вытесняют из областей с конфессионально смешанным населением (к примеру, таких как Багдад), это вовсе не означает, что они разбиты и их деятельность затруднена. ИГИЛ продолжает править в Аль-Бабе, Минбидже, Джараблусе, Ракке, южной Эль-Хасаке, Таль-Афаре, Эль-Каиме и за пределами городского центра Эр-Рамади. В обозримом будущем мятежи внутри этих областей крайне маловероятны. В Хадите и Амирийе-эль-Фаллудже суннитские племена никак не могут договориться о том, как вести себя с ИГИЛ, и следствием этого стали племеные распри, которые не дают возникнуть новому «Пробуждению».

По мнению аль-Хашими, ИГИЛ компенсировала 10 % своих территориальных потерь в Ираке завоеванием 4 % в Сирии, но вы не узнаете об этом от американских чиновников. «Стратегия по отношению к Сирии не изменилась, — заявил, как сообщалось в СМИ, Алистер Баски, пресс-секретарь Совета национальной безопасности США, в ноябре 2014 г. — Хотя все внимание в данный момент сосредоточено на том, чтобы выбить силы (ИГИЛ) из Ирака, мы и наши партнеры по Коалиции будем продолжать наносить удары (по силам ИГИЛ) в Сирии, лишая их безопасного убежища и возможности продемонстрировать свою мощь».

Следует добавить, что ИГИЛ в Сирии имеет нечто большее, чем «безопасное убежище», и после начала операции «Непоколебимая решимость» демонстрирует еще большую мощь. Сегодня «Исламское государство» контролирует почти треть территории этой страны. В ожесточенной битве за Кобани она продолжает удерживать часть этого расположенного на сирийско-турецкой границе города, который даже Белый дом рассматривает скорее как «символ», нежели как стратегически важный населенный пункт — и это после трех месяцев интенсивных ударов ВВС США по всей территории Сирии¹¹.

Те, кто осознает, какие долгосрочные вызовы связаны с ИГИЛ, не находят понимания. В октябре 2014 г. министр обороны Чак Хэйгел направил Совету национальной безопасности США двухстраничный меморандум, в котором выразил свою обеспокоенность по поводу американской стратегии в Сирии¹². В конце следующего месяца он был снят со своего поста, и причиной этому отчасти стало его предупреждение о том, что дальнейшая неспособность противостоять режиму Асада — которого члены администрации Обамы справедливо назвали «магнитом», притягивающим терроризм — сыграет только на руку аль-Багдади¹³. Да и самому Асаду.

«Самое удивительное, что мы снова и снова совершаем одни и те же ошибки, причем не только в Ираке, но и на всем Ближнем Востоке, — сказал в беседе с нами Али Хедери. — Высокопоставленные американские чиновники попросту теряют время, обсуждая количество ударов с воздуха. Кому нужны эти тактические достижения? Сунниты радикализируются рекордными темпами. Контртеррористические методы и приемы, используемые в отношении ИГИЛ, не срабатывают. Мы уже убедились в этом в Ираке, и мы убедимся в этом в Сирии».

Тут работает закон непреднамеренных последствий. Стоило американским бомбардировщикам начать наносить удары по позициям ИГИЛ в Сирии, как повстанцы, получившие американское оружие, начали критиковать операцию за ее одностороннюю направленность. «Единственный, кому выгодно иностранное вмешательство в Сирии, это режим Асада, особенно при отсутствии какой-либо реальной стратегии, направленной на его свержение», — такое сообщение появилось в конце сентября 2014 г. в твитер-аккаунте «Харакат Хазм» («Движение непреклонных»)¹⁴. «В минувшую пятницу впервые на моей памяти противники правительства президента Башара Асада сожгли американский флаг», — написал в газете New York Times Роберт Форд, бывший американский посол в Сирии, подавший в отставку в знак протеста против политики, проводимой в этой стране администрацией Обамы¹⁵. Это произошло в начале октября 2014 г.

Разумеется, ИГИЛ не была единственной мишенью для американских бомбардировок в Сирии — они были направлены и против «Джабхат ан-Нусра». Как сообщалось, при авианалете на город Кафр-Дарьян в провинции Идлиб попаданием бомбы был разрушен временный лагерь для перемещенных сирийцев, хотя целью бомбардировки была ликвидация базы «Ан-Нусры», особенно ее подразделения, известного как группировка «Хорасан». Как утверждает Белый дом, она планирует террористические атаки в странах Запада¹⁶. Все это лишь усиливает недовольство сирийцев действиями Америки. По мнению одного оппозиционного медиаактивиста, «если бы этот рейд был направлен против режима и по ошибке было бы убито много мирных людей, мы хотя бы могли сказать, что эта жертва была принесена ради нашего всеобщего спасения»¹⁷.

Такое положение дел способствовало усилению «Ан-Нусры», которая выступает вместе с ИГИЛ против повстанческих группировок, поддерживаемых американцами. Эти группировки сейчас клеймят еще резче, чем раньше, когда их называли наймитами Пентагона, которые охотятся за моджахедами. В 2014 г. Белый дом объявил, что план по подготовке 500 повстанцев в год, единственной задачей которых будет борьба с ИГИЛ, начнет выполняться не раньше весны 2015 г. Но уже на тот момент в зоне боевых действий были отчетливо видны его недостатки.

Правда, возникновение такой чрезвычайной ситуации, в которой «Ан-Нусра» пойдет на примирение и сближение с ИГИЛ, маловероятно. Тем не менее существующая гражданская война между джихадистами — или холодная война между джихадистами — не должна сказываться на планах Запада как в этом регионе, так и дома. ИГИЛ объявила о солидарности с «Ан-Нусрой» в борьбе против общего «крестоносного» врага в Сирии¹⁸. Она также тепло поздравила «Аль-Каиду» на Аравийском полуострове с результатами ее деятельности на Западе.

7 января 2015 г. Саид и Шериф Куачи, два брата, граждане Франции, застрелили 12 человек в редакции сатирического журнала Charlie Hebdo в Париже. Спустя два дня Ахмед Кулибали, один из сообщников братьев, захватил в этом же городе магазин кошерных продуктов и успел убить четырех покупателей, прежде чем его застрелила французская полиция.

Братья Куачи входили во французскую ячейку, задачей которой было отправлять людей в АКИ в начале иракского мятежа. Подобно аз-Заркави, братья прошли процесс радикализации сначала в мечети, а затем в тюрьме. Они читали аль-Макдиси. Но Шерифа Куачи арестовали прежде, чем он успел присоединиться к шейху палачей¹⁹.

Кулибали вдохновлялся примером аль-Багдади, преемника аз-Заркави, и именно ему дал клятву верности.

Многие сейчас задаются вопросом, не превратятся ли улицы Европы, а со временем и Соединенных Штатов в кровавую арену соперничества между двумя джихадистскими организациями, одна из которых в свое время дала жизнь другой? Хороший вопрос.

За 11 лет, прошедшие со времени вторжения США в Ирак, джихадистские группировки, освоив разнообразные приемы ведения войны, доказали свое упорство, способность приспосабливаться к меняющейся ситуации и решимость продолжать борьбу. ИГИЛ — наследие Саддама Хусейна и аз-Заркави — преуспела в мастерстве формулировать свои цели на языке мировой истории. Она обещает и смерть, и возвращение к древней славе ислама. Тысячи людей уже выстроились в очередь, желая присоединиться к «Исламскому государству», но еще больше людей стали его жертвами.

Сколько еще просуществует армия террора? Ответа на этот вопрос не знает никто.