ПРИЗРАК САДДАМА

ПРИЗРАК САДДАМА

Аль-Багдади возвестил об еще одной трансформации ИГИ, а точнее, о его обращении к более раннему периоду своей истории суннитского повстанческого движения. На верхних уровнях его властной структуры появилось очень много бывших баасистов, что не оставляло сомнений: «иракизация» этой структуры продолжается. Как говорил генерал Одиерно, выступая на брифинге в Пентагоне в июне 2010 г., почти все руководство ИГИ в течение очень короткого периода времени было уничтожено — 34 из 42 главарей боевиков были тем или иным способом выведены из строя. В результате структура утратила возможность координировать свои действия со штаб-квартирой «Аль-Каиды» в Пакистане. Вакуум, создавшийся на верхних этажах власти, привел к тому, что прежде, чем аз-Завахири и бен Ладен, действующие издалека, смогли назначить нового эмира, иракское крыло решило этот вопрос самостоятельно, выбрав Абу Бакра.

По данным американских официальных лиц, это была некая внутренняя история, о которой через несколько лет рассказали два недовольных члена «Аль-Каиды». Их недовольство было вызвано возвышением аль-Багдади, несмотря на его образованность, потому что благодаря этому салафито-джихадистское движение внутри ИГИ было подмято под себя людьми, по сути имеющими к нему мало отношения, — баасистами.

Среди аналитиков или тех, кто знал аль-Багдади, споров о том, является ли он правоверным такфиристом, не возникало. Но, как мы уже видели, даже отъявленные террористы стараются извлечь выгоду из своих связей, в основном родственных или племенных, что позволяет им использовать привилегии, предоставленные тем самым обществом или режимом, который они стремятся уничтожить. Мог ли аль-Багдади извлечь для себя какую-либо пользу из своих связей с баасистами? Учитывая все, что известно о его биографии и образовании, вероятность этого весьма высока.

По мнению Дерека Харви, «он явно не Заркави. Но масштабы организации и размах ее деятельности, а также то, как продвигаются ее дела, связанные с финансовыми структурами, администрацией, управлением восьмью отдельными региональными командами, а также ее тактическим партнерством с „Армией Накшбанди“ и с программами поддержки племен, — во всем этом я вижу баасистский стиль. И я знаю, что один из наставников Багдади в Университете исламских наук был близок к Иззату ад-Дури. А тот постоянно управлял из Ракки, а ранее из северо-восточной части Сирии, процессом создания ИГИЛ в Сирии».

Аль-Хашими упомянул о том, что аль-Багдади в молодые годы искал способы продолжить свою карьеру в саддамовском Министерстве по делам ислама. «У меня был разговор с одним из бывших иракских чиновников высокого ранга, занимавшим высокие посты и при Саддаме, и при правительстве аль-Малики, — рассказал нам один из действующих офицеров Армии США. — Среди прочего я спросил его об аль-Багдади: „А вы знаете, кем он был?“ Не во всех подробностях, но он представлял, откуда тот возник. Во времена Саддама того, откуда был родом этот парень и откуда произошла его семья, было достаточно, чтобы пользоваться поддержкой режима. Люди из Самарры состояли в очень тесной связи с ним. Аль-Багдади появился в Исламском университете Багдада как раз во время проводимой Саддамом кампании за укрепление веры — другими словами, тогда, когда прием в университет контролировала партия „Баас“. В то время не существовало другого способа поступить в Исламский университет, кроме как пройти проверку на благонадежность и получить одобрение партии, а сделать это вы можете только в том случае, если у вас есть дяди, двоюродные братья и прочая родня, являющаяся частью этого режима и поддерживающая вас. Так что сам аль-Багдади мог и не быть баасистом, но я гарантирую вам, что он имел кучу родственников-баасистов, которые и определили его в Исламский университет».

Как мы уже знаем, антиамериканские выступления в Ираке набирали силу, подпитываясь суннитским реваншизмом. Рассматривая баасизм в историческом аспекте, можно считать его одним из многих составляющих суннитской политической власти. В период своего рассвета баасизм соперничал с панарабским национализмом, основоположником которого стал египетский президент Гамаль Абдель Насер, с исламизмом «Братства» Сайида Кутба[22] и салафитским джихадизмом бен Ладена.

Разумеется, исламская кампания за укрепление веры была нацелена на то, чтобы не дать салафитам узурпировать баасизм. Сегодня эта светская, социально ориентированная идеология пребывает в неопределенном состоянии, сосуществуя и конкурируя с такфиризмом ИГИЛ, нацеленной на создание халифата. Амация Барам и Пейсах Маловани, специалисты по современному Ираку, развили этот тезис и выдвинули интригующую версию, согласно которой аль-Багдади является наследником Саддама Хусейна. Будучи родом из Самарры, отмечают они, он выбрал себе псевдоним аль-Багдади, а это указывает на иракскую столицу как на центр притяжения ИГИЛ. Багдад, когда-то столица Аббасидского халифата, всегда был очень значим для покойного иракского диктатора. «Саддам никогда не провозглашал себя халифом, — пишут Барам и Маловани, — но его концептуальная связь с Аббасидским халифатом, с его центром в Багдаде, была основательной и глубокой. Одним из прозвищ, добавляемых к его имени, было „Аль-Мансур“, что означает „победоносный милостью божьей“, но это было также и именем самого влиятельного Аббасидского халифа… Саддам также давал названия, взятые им из истории Аббасидов, многочисленным создаваемым им воинским подразделениям… Таким образом, благодаря значимости Багдада для Ирака Абу-Бакр аль-Багдади становится последователем Саддама».

«Жестокость, профессионализм, а также то, как ИГИЛ действует на поле боя и вне его, — на мой взгляд, все это не отличается от того, как действовали саддамисты», — заявляет Дерек Харви, а он знает, о чем говорит¹⁷.

Существует и еще одна мрачная параллель между Саддамом и аль-Багдади — это ненависть обоих к шиитам. Баасисты за время 30-летнего правления Саддама убили 150000 шиитов, и наиболее ужасающие масштабы это истребление приняло во время подавления восстания шиитов и курдов против режима в марте 1991 г., в конце первой войны в Заливе. Когда танки Саддама вошли в Наджаф, на них было написано «Завтра шиитов уже не будет».

Если в их идеологиях убийственного межконфессионального раскола и существуют различия, то только в масштабе. При всей своей жестокости Саддам не ставил целью своей государственной политики полное истребление шиитов, да он и не мог бы сделать этого: даже после резни 1991 г. к ним все еще проявляли терпимость в верхних эшелонах иракской армии и партии «Баас». Аль-Багдади, однако, не демонстрирует ничего иного, кроме стремления к истреблению, следуя патологическим традициям аз-Заркави. Для ИГИЛ шииты — это пустое место, лживые предатели, годящиеся только на то, чтобы умереть.