4. Призрак гестапо

4. Призрак гестапо

Но это только цветочки. В своих взглядах Пестель пошел куда дальше как якобинцев, так и горячо любимого им Наполеона.

Тут я снова допускаю анахронизм. Потому что обращаюсь к «Русской Правде» Пестеля, его программе, как обустроить Россию. Вообще-то она так и не была закончена и писалась на протяжении всего декабристского движения. Но, как признавался Пестель на следствии, обдумывать ее он начал еще в 1816 году. Нас не очень волнуют его экономические модели, которые он неоднократно перерабатывал и довел до полной невнятицы. К примеру, «коренной» земельный вопрос в итоге запутан так, что ничего понять нельзя. Уровень понимания экономических проблем в «Русской Правде» примерно тот же, что и в «Конституции» Муравьева. Каждый может вытащить из этой каши то, что ему больше нравится.

Но есть в этом труде и очень интересные моменты, их старательно обходили стороной все апологеты декабристов. Благо «Русская Правда» написана тяжелым, вязким и невнятным языком – и желающих прочитать ее в подлиннике находится немного. Но вот эти забавные места сформулированы очень четко и конкретно. Что свидетельствует о том, что их-то Пестель продумал досконально. И даже рискну предположить – с них он и начал свои теоретические изыски.

В случае победы, будьте уверены, эти идеи стали бы с энтузиазмом проводиться в жизнь. Попутно заметим, что Пестелю чужды какие-либо сомнения. Он знает Истину.

«Справедливость Законов в том состоит, что они должны в полной мере соответствовать Коренным Свойствам природы Человеческой. Сии Коренные Свойства суть законы, данные Человеку от Всевышнего Существа и определяющие, следовательно, природные обязанности и права частных лиц. Вся цель Гражданского общества состоит единственно в обеспечении сих прав и посему самому не должно Правительство своими распоряжениями оному противиться, ибо в таком случае противится оно велениям самого Бога и сооружает здание нетвердое, ему самому, наконец, вредить могущее».

Речь в приведенной цитате идет о досконально описанном в «Русской Правде» так называемом приказе Благочиния. По мысли Пестеля, это внесудебный карательный орган. Собственно, судебная система и полиция в его проекте не представляет собой чего-либо особенного: обычная демократическая организация судопроизводства – с независимыми судьями и судом присяжных. Но Пестель вводит тайную полицию…

В этой идее тоже нет ничего нового. В той или иной форме тайная полиция существовала всегда. А в XVIII веке она стала принимать законченные формы. Так, в Англии с инициативой ее создания выступил Даниэль Дефо, автор «Робинзона Крузо». И с энтузиазмом стал претворять идею в жизнь. В империи Наполеона эта структура поднялась на новый уровень и достигла немалых высот. Но Пестель переплюнул всех.

Итак, приказ Благочиния. Его цель сформулирована в свойственной Пестелю псевдорусской манере – витиевато, но довольно четко.

«Законы определяют все те предметы и действия, которые под общие правила подведены быть могут и, следовательно, издают также правила, долженствующие руководствовать деяниями Граждан. Но никакие законы не могут подвести под общие правила ни злонамеренную волю человеческую, ниже природу неразумную или неодушевленную.

…обязано Правительство изыскивать средства для отвращения таковых Несчастий и для спасения Граждан от бедствий, беспрестанно угрожающих безопасности их и самому существованию; равно и для доставления внутренней безопасности во всех случаях, законами не определенных и предвиденными быть не могущих». (Здесь и далее выделено мною. А. Щ.)

Что получается? В предшествующей главе «Русской Правды» Пестель долго и нудно распинается о святости и нерушимости закона. А тут вдруг оказывается: имеются случаи, законом не определенные. А что в подобном ключе «угрожает безопасности граждан»? Какая такая «злонамеренная воля»? А какая хотите.

Излагаемые им во вступлении к данной главе мысли просты, как штопор. Пестель говорит о том, что Благочиние действует против «злонамеренной воли», которая под писаные законы не попадает. А потому данная структура должна действовать внезаконными методами. «Посредством силы».

«Итак Государственный Приказ Благочиния доставляет Гражданскому обществу и всему тому, что в оном законно обретается, полную внутреннюю безопасность от всех предметов законами неопределенных и во всех случаях законами непредвиденных».

Подведем предварительные итоги. По мысли Пестеля, в государстве должна существовать структура, выслеживающая «мыслепреступления». И разбирающаяся с инакомыслящими ЛЮБЫМИ методами.

Благочиние бывает высшим и обыкновенным. Первое как раз и занимается охраной государственной безопасности от «злонамеренной воли». Но тут я снова рискну утомить читателя цитатой, в пересказе эти перлы многое теряют.

«Высшее Благочиние требует непроницаемой тьмы и потому должно быть поручено единственно Государственному Главе сего приказа, который может оное устраивать посредством Канцелярии, особенно для сего предмета при нем находящейся…

…оно никакого не имело бы наружного вида и казалось бы даже совсем не существующим…

Равным образом зависит от обстоятельств число Чиновников, коих имена никому не должны быть известны, исключая Государя и Главы благочиния. Из этого следует: 1) что весьма было бы неблагоразумно обнародовать образование Вышнего благочиния и сделать гласными имена Чиновников, в оном употребляемых и 2) что Глава Государственного благочиния должен быть человек величайшего ума, глубочайшей Прозорливости, совершеннейшей благонамеренности и отличнейшего дарования узнавать Людей».

Полная анонимность работников секретных служб… До этого, знаете ли, не доходил пока никто, ни НКВД, ни гестапо. Ну, а чем занимается эта славная структура? Конечно, в ее обязанности входит и обычная контрразведка, и исполнение функций своего рода «полиции по надзору за полицией». Но кроме того…

«Узнавать, как располагают свои поступки частные Люди: образуются ли тайные и вредные общества, готовятся ли бунты, делаются ли вооружения частными людьми противозаконным образом во вред обществу, распространяются ли соблазн и учение, противное Законам и вере, появляются ли новые расколы и, наконец, происходят ли запрещенные собрания и всякого рода разврат.

…Итак, устройство Высшего благочиния входит в обязанность самого Главы, который оное учреждать должен тайным образом посредством особенной своей канцелярии, коей образование и состав также в тайне содержаться должны и посредством тайных Розысков, коего вестники должны быть хорошо выбраны, никому неизвестны и великое получать жалование».

То есть, говоря нормальным языком, это называется «тотальная слежка». Кроме того, Пестель вменяет в обязанность своей любимой структуре тотальный контроль над бизнесом и вообще над любой деловой активностью граждан.

Что получается? По проекту Пестеля в будущем государстве должна существовать особая, абсолютно засекреченная служба, замкнутая лишь на главу и неподотчетная никому больше. Эта служба по своему усмотрению решает, кто правильно живет, а кто – не очень. Своими силами осуществляет «розыск». Сама выносит приговоры и приводит их в исполнение.

«Расправное Благочиние есть то правление, которое решает все дела… могущие затруднить Судебные места Государственного Правосудия и не требующие притом всей точности судебного обряда».

Таких прав даже в самые крутые времена не имели ни НКВД, ни гестапо.

Пестель замахнулся широко. Для начала он предполагал иметь 50 000 штатных работников Благочиния (это не считая внештатных осведомителей, которые должны оплачиваться отдельно). По тем временам – цифра совершенно запредельная. О том, что этот Приказ был любимым детищем Пестеля, свидетельствует намеченный им размер вознаграждения тайных работников за их нелегкий труд. По его мысли, они должны получать втрое больше, чем армейские офицеры. Что тут можно сказать? Привет, товарищ Оруэлл!

Все эти планы Пестеля не были тайной для последующих поколений. Но вот такой парадокс: те же люди, которых передергивает от имени Сталина, чуть ли не боготворят декабристов. Хотя, повторюсь, Сталину до создания такой машины было очень далеко. Как действовала бы структура, наделенная исключительными правами и никому не подотчетная, легко себе представить. Мало никому бы не показалось.

И ведь заметьте: Пестель – это вам не Дмитриев-Мамонов, который дальше проектов, изложенных на бумаге, так и не пошел. Пестель был человеком действия. К счастью, его тоталитарная утопия неосуществима в принципе. Но, сложись судьба по-другому, при попытке создать новое общество декабристы наломали бы таких дров…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.