Подготовка Крестового похода

Подготовка Крестового похода

В первые годы своего пребывания на престоле понтифика Иннокентий занимался концентрацией всех механизмов управления Крестовым походом в Риме, рассчитывая наделить священную войну статусом предприятия, руководимого папством. В 1198 и 1199 годах он ввел целый ряд инновационных реформ, которые сформировали хребет крестоносной политики. При Иннокентии духовное вознаграждение (индульгенция), предлагавшееся крестоносцам, было реконфигурировано и усилено. Тем, кто принял крест, давалось твердое обещание «полного прощения их грехов» и заверение, что военная служба избавит их от всех наказаний — и на земле, и на небесах. Однако требовалось, чтобы крестоносцы выказывали «покаяние вслух и в сердце» за прегрешения, то есть раскаяние должно было быть внешним и внутренним. Индульгенция Иннокентия также тщательно отделяла очистительную силу священной войны от физического труда человека: больше не считалось, что страдания и трудности, перенесенные в кампании, служат спасению души; вместо этого духовные преимущества, полученные благодаря индульгенции, предоставлялись даром, милосердно данным Богом в награду за заслуги. Это был тонкий сдвиг, однако похоронивший некоторые теологические трудности, возникшие в связи с крестоносным движением (такие, как отношение Бога к человеку). Эта формулировка индульгенции превратилась в установленный «золотой стандарт» в латинской церкви, оставшись практически неизменной на всем протяжении Средневековья и после него.

Иннокентий также пытался создать новую финансовую систему, согласно которой бремя финансирования Крестового похода возлагалось на церковь. Система включала налог размером в одну сороковую часть на все доходы церкви на год и десятипроцентный налог на доходы папства. Новый папа поставил сундуки для пожертвований в церквах по всей Европе. В них прихожане должны были складывать подаяние в поддержку механизма священной войны. Папа также объявил, что эти монетарные дары сами по себе принесут дарителям индульгенцию, такую же, как те, что получают крестоносцы. Со временем эта идея изменила идеологию движения и имела далеко идущие последствия для всей истории римской церкви.

Иннокентий открыто признал, что бремя многочисленных обязанностей в Риме не позволяет ему возглавить Крестовый поход лично, но в 1198 и 1199 годах он назначил целый ряд папских легатов представлять его интересы и следить за ходом священной войны. Он также установил точные границы, обозначив тех, кто имел право проповедовать Крестовый поход, и мобилизовал для этой цели известного французского проповедника Фулька из Нейи. В то же самое время папа стремился установить для будущих крестоносцев строгий минимум службы, объявив, что, только проведя определенный период времени в Крестовом походе, человек сможет получить индульгенцию (сначала это было два года, потом срок был снижен до года).

Все это казалось удивительно эффективным, и все же, несмотря на энергию и уверенность Иннокентия, все его усилия привели к весьма скромным результатам: ожидаемых толп исполненных восторженного энтузиазма воинов не было (хотя крест приняли многие бедняки); сундуки для подаяния стояли пустыми. Первая энциклика Иннокентия призвала начать Крестовый поход в марте 1199 года, но эта дата наступила и прошла, а никаких признаков активной деятельности так и не было. Наконец в декабре 1199 года появился второй призыв. К этому времени контроль над тем, что могло стать Четвертым крестовым походом, постепенно ускользал из рук папы.

В действительности концепция крестоносного движения папы Иннокентия была некорректна в своей основе. Абсолютистская по тону, она не обеспечивала интерактивного сотрудничества между церковью и лидерами из числа мирян. Папа воображал, что короли и аристократия латинского христианского мира легко склонятся перед его волей, поскольку это якобы угодно Богу. Но это оказалось совсем не так. Начиная с Первого крестового похода европейская мирская знать была чрезвычайно важна для крестоносного движения. Именно ее лихорадочный энтузиазм мог вызвать увеличение набора рекрутов благодаря социальным сетям родства и вассальной зависимости, а их военное лидерство могло стать решающим в священной войне. Иннокентий определенно надеялся привлечь для участия в Крестовом походе рыцарей, феодалов и даже королей, но только в качестве послушных пешек, а не как равных или союзников.

Историки обычно предполагали, что Иннокентий намеренно ограничивал степень королевского участия в Крестовом походе, однако это не совсем так. Для начала, по крайней мере, он намеревался договориться о мире между анжуйской Англией и капетингской Францией и даже сделал попытку убедить короля Ричарда I принять крест. Но когда Львиное Сердце в 1199 году умер, несбыточные планы как-то включить Анжуйскую монархию в «папский Крестовый поход» испарились. После смерти Ричарда его брат Джон был слишком занят борьбой за власть в Англии и в анжуйских владениях, чтобы думать о Крестовом походе. Французский король Филипп-Август также дал понять, что не намерен покидать Европу до тех пор, пока не будут решены все вопросы с анжуйцами. А непрекращающаяся борьба за власть в Германии не позволила участвовать в Крестовом походе Гогенштауфенам. Но даже когда стало очевидно, что коронованные особы этих трех государств не будут участвовать, Иннокентий не попытался обратиться к высшей аристократии. Возможно, он думал, что представители этого класса соберутся на его призыв по доброй воле, обрадовавшись возможности быть у него на побегушках. В этом папа ошибся, и эта ошибка имела самые трагические последствия для всего христианского мира.[336]