Наши духовные сокровища

Наши духовные сокровища

О гуннах, то есть о кипчаках, написано много, они, мол, диким валом прокатились по Европе и исчезли… А как возникли эти дикие орды? Кто их растил, одел, обул, кормил? Обучил военному искусству, вооружил, наконец. Требовались огромные материальные затраты.

На ровном месте самое сильное в мире войско не появится! «Кто не вырастит жеребенка, тот не сядет на коня» — учит тюркская пословица. Семьсот лет растили кипчаки «своего жеребенка», тогда они стали всадниками, всколыхнувшими мир… Много вопросов пришлось задать, чтобы открыть картины двухтысячелетней давности.

Заинтересовавшись геологией Алтая, я понял, почему именно там зародилась новая металлургическая технология: здешняя руда очень богата железом и полезными примесями… Потом внимание привлекли слова «Багатур-Тенгри», их сохранили китайские летописи. Так тюрки две с половиной тысячи лет назад назвали нового Бога Небесного, который открыл им тайны железа.

И возник вопрос: а что мы вообще знаем о духовной культуре древних тюрков? По крупицам собирались сведения о Тенгри-хане.

Культ нового Бога был связан с железом. Но почему? Видимо, не случайно в древности железо называли «небесным металлом»… А не метеориты ли и помогли «создать» этот культ? Небесные камни познакомили древних людей с железом — с «металлом неба»! Возник культ Бога-кузнеца, переросший в веру у людей, познавших силу небесного металла. Только с конкретного могла начаться религия! Вера в силу Бога Небесного, в его карающий и защищающий стальной меч.

Тюрки были язычниками. Но новый Бог изменил их. Тенгри стал сердцем новой тюркской духовной культуры. Всевышний сделал народ непобедимым.

Алтай, даровавший тюркам дух и Бога Небесного, — святыня тюркского народа! Предки обожествляли Родину, называли ее раем земным. Это острое чувство осталось в крови кипчаков. Ностальгия — болезнь тюркская. Она была, даже когда не было тюркского языка и только зарождалась речь. Люди с восторгом смотрели на вершины Алтая и не могли жить без них.

Древние тюрки почитали гору трех вершин Уч-Сумер. О ней сложены легенды. Центр мира! Здесь устраивали моления и праздники… Около этой горы и поныне не охотятся местные жители, громко не разговаривают — священное место. Показательно, в буддийской мифологии гора Сумеру — универсальный космогонический символ.

Позже на Алтае поклонялись и другим вершинам — Хан-Тенгри, Борусу… Им, святым горам, доверяли ритуальные рисунки, а потом и священные тексты. Слово и образ на камне слились воедино, став на века духовной традицией. Отсюда торжественность молитв и убранство храмов… Отсюда иллюстрации книг и летописей…

Но особо почиталась гора Кайласа на Тибете. Она была местом паломничества для тысяч людей. Сюда, к Кайласе, по преданию, спускался Тенгри-хан.

Контуры священных Кайласы и Уч-Сумер приводили в трепетный восторг людей, поверивших в Бога Небесного. Эти горы, видимо, подсказали тюркам идею храмовой архитектуры… Ее простота и изящество поражают. Все это звенья одной цепи, которая начиналась на Алтае.

В Степи традиции почитания гор, конечно же, не забылись: на равнине люди создавали «копии» священных гор! Сперва отсыпали курганы — рукотворные килисы, около них собирались на молитву. Потом храм стал символом священной горы. Молились рядом, на специальной площадке… В Степи все было, как прежде на Алтае: традиции берегли и дополняли.

Кипчаки, храня в душе Бога Небесного, запечатлевали Его образ на камнях. То было напоминание о Боге. Оно очищало душу, настраивало на общение с Создателем. Отсюда — «икона» или «айконе»… Поразительны глубина и простор мысли наших предков, по сути для них храмом оставался весь окружающий мир, накрытый куполом Вечного Синего Неба — Тенгри.

И чем глубже постигали тюрки образ Тенгри-хана, тем больше обращений было к нему: «Бог», «Алла», «Ходай», «Господи» — взывали они к Всевышнему… Каждое имело свой смысл. Позже эти тюркские слова, слегка переиначенные, вошли в лексикон других религий и народов.

Медленно открывалась мне Родина — забытая, поруганная. Но моя!.. И тем любимее становилась она. Помню, как обожгли однажды строки Ивана Алексеевича Бунина. В его стихах я узнал себя и всех нас.

Они глумятся над тобою,

Они, о Родина, корят

Тебя твоею простотою,

Убогим видом черных хат…

Так сын, спокойный и нахальный,

Стыдится матери своей —

Усталой, робкой и печальной —

Средь городских его друзей,

Глядит с улыбкой состраданья

На ту, кто сотни верст брела

И для него, ко дню свиданья,

Последний грошик берегла.

К сожалению, мы веками «глядели с улыбкой состраданья» на Степь, не понимая, что она и есть наша Великая Родина. Мало зная о ней, поверили лжи и отвернулись от ее «последнего грошика»… Я хочу перемен, я желаю их, ради них пишу свои книги: пусть мой народ из пресного молока вновь превратится в бодрящий кумыс. Пусть проснется в нем Гордость.

Из глубины тысячелетий тянутся корни тюрков. Дошли отрывки древнетюркских литературных произведений. Их язык вызывает восхищение своей глубиной и образностью. А где сами книги? Таинственно исчезли. Но возвращение их неизбежно. Немало ценного хранят, например, архивы Армении и Грузии. Там есть древние фолианты, написанные армянской графикой, но на тюркском языке.

Должно что-то сохраниться в Индии, на Тибете, в Иране — эти страны имели долгие контакты с Великой Степью. Науке известны древнейшие тюркские тексты, написанные еще на брахми. Буддисты хранят их как священные реликвии.

И в Европе есть архивы, которые приведут в восторг любого тюрколога: например, на Балканах до XIX века помнили тюркские руны. Они служили монахам для тайнописи.

Еще совсем не исследованы кипчакские традиции в российской культуре. А они сильны. Вспомним хотя бы державинское: «татарски песни из-под спуду, как луч, потомству сообщу» (выделено мною. — М. А.).

Пушкин перевел именно тюркские сказки: царство царя Салтана и остров Буян имеют четкую географию — Казанское ханство. Как и Лукоморье — Крым… Его творчество имеет глубокие корни. Две тысячи лет им. Тогда уже была у тюрков поэзия, которая и ныне приводит в восторг.

Тюркские традиции отличали творчество Державина, Аксакова, Гоголя, Тургенева, Толстого, Тютчева, Бунина, Набокова, Булгакова, других великих классиков, предки которых вышли из Великой Степи.