АНГЛИЯ В ПРАВЛЕНИЕ ПЕРВЫХ СТЮАРТОВ

АНГЛИЯ В ПРАВЛЕНИЕ ПЕРВЫХ СТЮАРТОВ

Родоначальник новой династии Яков I Стюарт (1603–1625) объединил под своей властью Англию, Шотландию и Ирландию, положив начало триединому королевству — Великобритании. Однако уже вскоре наметились разногласия между королем-шотландцем и его английскими подданными. Не питая должного уважения к английским политическим традициям, будучи убежденным сторонником абсолютизма, Яков отстаивал эту доктрину в самой крайней форме, утверждая, что королевская власть имеет божественное происхождение, государь является суверенным правителем, стоящим неизмеримо выше не только парламента, но и закона. Притязания Якова I вызвали негативную реакцию английских парламентариев и юристов, чувствительно относившихся к «древним английским свободам». Резкая полемика в парламенте против расширения королевской прерогативы и узурпации прав этого представительного органа не затихала с 1604 г. вплоть до его разгона Карлом I Стюартом в 1629 г.

При Якове I расходы короны возросли почти вдвое. Огромные средства шли на содержание двора, роскошь которого была притчей во языцех, как и падение нравов, которое общественное мнение приписывало влиянию королевских фаворитов, в частности Дж. Вильерса, герцога Бэкингема. Ради пополнения казны Стюарты прибегали к продажам дворянских званий и титулов, что вызывало раздражение родовитого дворянства и аристократии, но не радовало и мелких джентри: всякого джентльмена, чей доход составлял 40 фунтов стерлингов в год, принуждали покупать звание рыцаря, а в случае отказа облагали высоким штрафом.

В течение всей первой половины XVII в. Стюарты усиливали финансовый нажим на налогоплательщиков, требуя экстраординарных платежей и принудительных займов короне. Недовольство вызывали не только размеры сборов, но и заявления Якова и Карла I об их праве произвольно облагать население без согласия парламента.

С восшествием на престол Якова I произошла резкая смена внешнеполитического курса Англии. Заключенный в 1604 г. мир с Испанией был неодобрительно встречен населением, однако обеспечил экономический подъем и рост английского экспорта. Яков I стремился к установлению всеобщего мира между протестантскими и католическими государствами Европы. Он выдал свою дочь за кальвиниста Фридриха Пфальцского, но одновременно вел переговоры о браке сына Карла с испанской инфантой. Англичане не разделяли устремлений своего монарха, и вести о неудаче «испанского сватовства» были встречены ликованием. Призрак католической опасности виделся протестантам повсюду, в особенности после так называемого «Порохового заговора» 1605 г., когда группа католиков попыталась взорвать здание парламента вместе с королем.

Недовольство населения политикой короны возросло с началом Тридцатилетней войны в 1618 г., когда Яков, все еще веря в союз с Испанией, не решился открыто поддержать своего зятя Фридриха Пфальцского, ограничившись лишь финансовой помощью немецким протестантам. Позже принц Карл и герцог Бэкингем заняли антииспанскую позицию, и Англия вступила в войну с Испанией (1625–1630), однако это не снискало им популярности. Карл женился на французской принцессе-католичке Генриетте Марии, но этот подозрительный в глазах англичан альянс не предотвратил начала англо-французской войны (1627–1629), в которой Бэкингем неудачно пытался поддержать французских гугенотов.

Карл I (1625–1649) требовал двенадцатикратного увеличения налогов, помимо дополнительных сборов и займов на ведение войны. Несмотря на протестантские чувства, парламентарии отказались санкционировать такие расходы. Все сессии с 1624 по 1629 г. проходили в острейших спорах по этому вопросу. Их кульминацией стала выработанная оппозицией «Петиция о праве» (1628), отрицавшая право монарха на произвольное обложение населения без согласия парламента и осуждавшая незаконные аресты за отказ платить эти сборы.

В результате столкновений с оппозицией Карл I в 1629 г. разогнал парламент и до 1640 г. не собирал его, правя единолично и продолжая взимать пошлины, корабельные деньги, вводить новые монополии, штрафовать джентри и даже представителей аристократии по любому поводу и без. Следствием этого стало почти полное отчуждение между королем и его ближайшим окружением, с одной стороны, и дворянским сообществом, купечеством лондонского Сити, основной массой налогоплательщиков, чьи интересы отстаивала парламентская оппозиция, — с другой.

Наметившийся в обществе раскол был усугублен религиозной политикой Стюартов. Толерантность Якова I по отношению к католикам настораживала протестантов, но искренность его кальвинистских убеждений не вызывала сомнений. Пуритане развернули широкую пропаганду против «англокатоликов» — прелатов, сохранявших и насаждавших «католические» обряды. В ответ были введены запреты на пуританские проповеди и диспуты, усилен контроль за единообразием службы и церковной дисциплины, активизировался суд Высокой комиссии, наблюдавшей за священниками и осуществлявший цензуру печати.

За этими репрессиями пуритане усматривали влияние нового врага — арминиан. Арминианство стало весьма популярным в среде англиканского духовенства, эту доктрину разделяли большинство епископов Карла I, архиепископ Кентерберийский У. Лод и сам король. Идея сотрудничества Церкви и государства воплощалась в том, что Лод стал в 30-е годы главным советником короля, епископы активно работали в светской администрации и в мировых комиссиях, в том числе преследуя религиозных диссидентов.

В результате панических страхов перед англокатоликами и арминианами, якобы захватившими двор и Церковь, усилился отток английских кальвинистов, как пресвитериан, так и индепендентов, в Новый Свет, где они получали свободу исповедовать веру по собственному усмотрению.

Свидетельством глубокого кризиса стюартовского режима стали полемика парламентской оппозиции с абсолютистскими претензиями короны, а также этико-религиозное противостояние ее подданных и официальной государственной церкви. Дальнейшее нарастание политического кризиса привело Англию к взрыву — революции.