ПОНЯТИЕ РАННЕГО НОВОГО ВРЕМЕНИ

ПОНЯТИЕ РАННЕГО НОВОГО ВРЕМЕНИ

Зарождение идеи Нового времени связано с эволюцией трехчленной схемы (Древняя, Средняя и Новая эпохи), выкристаллизовывавшейся в трудах историков эпохи Возрождения. Гуманисты сравнивали первоначально древнюю и новую (современную им — moderna) историю. Флавио Бьондо (1392–1463), еще не используя термина medium aevum, рассматривал промежуток между ними как период упадка Римской империи, распространения христианства и, наконец, расцвета новых государств в Италии. Мыслители эпохи Возрождения в полной мере испытывали характерное для Средних веков уважение к старине, вместе с тем они осознавали свое отличие от античных авторов и стремились быть первооткрывателями, что свидетельствует о зарождении модели развития как созидания нового. Но в умах образованных людей XV в. идея поступательного развития, присущая христианскому миропониманию, оттеснялась идеей циклизма. «Le temps revient» — «времена возвращаются» — гласил французский девиз дома Медичи.

В сущности, идея раннего Нового времени — это продукт коллективного творчества нескольких поколений ученых, причем сами историки XVII в., когда трехчленная схема окончательно сложилась, считали свое время «Новым». Если Средние века и Новое время (как и Античность) суть понятия, обусловленные развитием европейской истории и культуры и имеющие за собой некую историко-культурную объективную (независимо от ума историка существующую) реальность, то раннее Новое время отражает в первую очередь лишь тот факт, что Средневековье не сдавало позиции очень долго. Многие историки отмечают, что условные даты, завершающие хронологию Средних веков: 1453, 1492, 1500 годы, — будь у них политические, культурные или цивилизационные основания, отнюдь не соответствуют моменту, когда Средние века как феномен человеческой истории уходят в прошлое. На это с большим основанием может претендовать конец XVIII — начало XIX в. Родился даже термин «Долгое Средневековье», указывающий на доминирование старого образа жизни в большей части Европы вплоть до Великой Французской революции. При этом в романоязычной историографии «Новой историей» называется как раз период с середины/конца XV — начала XVI до конца XVIII в. (modernit?), а следующий — «Историей современности» (histoire contemporaine). Термин «ранее Новое время» (Early Modem, Fruhe Neuzeit) для первого из этих периодов используют англосаксонские и германские историки.

Доставшаяся нам в наследство периодизация несет на себе много следов случайности и историчности, можно сказать, исторически преходящего. Ее живучесть, вместе с тем, объясняется ее некоторой бесцветностью, всеохватностью, даже необязательностью. Старое и новое — категории универсальные. Идея смены общественных формаций оказалась с этой точки зрения более искусственной и менее жизнеспособной (хотя ее понятия и термины продолжают использоваться и, следовательно, не лишены корней).

Зачем вообще нужно понятие раннего Нового времени, если оно столь приблизительно? Если взять условные временные точки, допустим, 1200 и 1900 годы, разница будет существенной, они укладываются в разные исторические пространства, различающиеся во всех главных (в социальном и культурном плане) чертах. Но между эпохами не было границы, смена «парадигм» происходила постепенно, и раннее Новое время делает из этой границы довольно-таки широкую полосу. Этот термин, таким образом, не идеален, но полезен, его появление отражает рост исторической научной специализации. Чаще всего период раннего Нового времени завершают концом XVIII в., но независимо от нюансов периодизации своеобразие двух предыдущих столетий и самого этого века (начало индустриализации, распространение светского свободомыслия, просвещенный абсолютизм и перекройка карты Европы и мира между «великими державами») побуждают к тому, чтобы говорить об этом столетии отдельно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.