Прелюдия генеральной битвы у Шевардино
Прелюдия генеральной битвы у Шевардино
Передовые полки русской армии подошли к Бородино около 10 часов утра 22 августа. Позади было почти два с половиной месяца отступления с боями, кровью и потерями от западных границ России. Впереди – схватка не на жизнь, а на смерть.
Кутузов не только рассчитывал на усиление армий, действовавших на московском направлении. Задачей главных сил было с помощью активной обороны приостановить дальнейшее продвижение противника, не допустить его подхода к Москве. Стратегия отступления русских армий исчерпала себя.
Можно только догадываться, в каком трудном положении находился Кутузов перед генеральным сражением, всего только несколько дней назад принявший армию. Он еще не знал действительного положения на театре военных действий и состояния резервов. Самым большим ударом накануне Бородинской битвы явилось для него то, что резервов почти не было. Уверения Военного министерства и московского генерал-губернатора Растопчина в том, что армия готова пополниться почти 100 тысячами резервистов и ополченцев, оказались блефом. Рассчитывал главнокомандующий и на казачьи полки Я. И. Лобанова-Ростовского, которые очень медленно формировались в Украине. Еще шесть полков готовились в районе Новгорода и Твери. Однако Александр I недвусмысленно дал понять Кутузову, чтобы он на эти резервы не рассчитывал. Слабым утешением для фельдмаршала стал только подошедший накануне битвы корпус Милорадовича.
Бородинское поле, которому предстояло стать ареной сражения, представляло собой холмистую равнину, пересеченную ручьями и оврагами, покрытую кустарником и мелколесьем. С юга и востока его окаймляли березовые и ольховые леса, а с запада на восток пересекала Смоленская дорога, ведшая на Можайск и далее на Москву. Протекала по полю и небольшая речка Колоча, впадавшая в Москву-реку. Она хотя и была мелководной, но имела крутые и обрывистые берега. Там, где река пересекалась с дорогой, над ней был перекинут мост. Бородинское поле было открытым, что облегчало действия артиллерии и кавалерии, а в остальном, с тактической точки зрения – ничем непримечательным. Единственная немаловажная его особенность состояла в том, что с этой позиции можно было легко отступить. Возможно, именно поэтому Кутузов и решился здесь дать бой.
Первыми на Бородинском поле появились инженерные войска. Они стали копать рвы, делать насыпи и укрепления, рассчитанные на круговую оборону. Стремительно теряло мирный вид и село Бородино: местное население укладывало пожитки на телеги и покидало свои дома. Три дня с вечера до рассвета русские готовили свою позицию к бою. Сделано было многое, но не все, что задумал командующий. По вине графа Растопчина солдатам не хватило для земляных работ шанцевого инструмента – у многих ополченцев не было даже лопат.
Французы появились у Бородино 24 августа. С колокольни местного храма Рождества Богородицы, где у русских находился наблюдательный пункт, было хорошо видно, как «три стальные реки текли почти в равном между собой расстоянии. Наполеон – посередине, прямо на Бородино…» Впереди неприятельской конницы на статном коне в экстравагантном живописном наряде ехал лучший наездник французской армии, маршал Мюрат. Наполеону доложили, что русская армия занимает позиции для генерального сражения. Теперь все зависело от того, сможет ли великий французский полководец, стремившийся к этой битве как азартный и воинственный игрок, разыграть свою последнюю козырную карту. Заведомо перевес должен был быть на его стороне, ведь, как писал впоследствии В. А. Жуковский: «Две армии стали на этих полях, одна перед другой. В одной – Наполеон и все народы Европы, в другой – одна Россия». Но если быть точными, то по данным, приведенным в военно-исторической литературе, в Бородинском сражении с русской стороны участвовало 120 тысяч человек и 640 орудий, с французской – 130–135 тысяч человек и 587 орудий.
Французская армия подошла к Бородино по Смоленской дороге с запада и юго-запада, то есть прямо на левый фланг русских войск. Кутузов это учел и заранее позаботился о том, чтобы возле деревни Шевардино был сооружен пятиугольный редут на 12 орудий и полевое укрепление для кругового огня.
Справа по диспозиции стояла армия Барклая де Толли. Непосредственное командование правым флангом было поручено генералу от инфантерии сербу М. А. Милорадовичу, герою Итальянского похода Суворова. У правого фланга были большие проблемы. Дело в том, что армия Барклая де Толли находилась в неприступном месте на высоком берегу реки Кол очи, атаковать ее неприятелю было трудно, но и сами русские участвовать в наступательных действиях почти не могли. Видимо, с учетом возможного неблагоприятного исхода сражения, Кутузов тем самым предусмотрел возможность выведения из-под удара хотя бы большей части армии по новой Смоленской дороге. Поэтому в сражении правый фланг служил резервом, и главной его задачей было не дать себя разбить. Для этого также были сооружены укрепления – Масловские люнеты, защищенные с трех сторон рвом и валом. Их бастионы, оснащенные двумя артиллерийскими батареями, смотрели прямо на Москву-реку. Как выяснилось потом, эти укрепления оказались единственными, которые во время битвы не сделали ни одного выстрела по врагу. Основной задачей Кутузова было не допустить прорыва противника по Смоленской дороге на Москву.
Левый фланг занимали войска Багратиона, которыми командовал племянник Суворова, князь А. И. Горчаков. Его позиция сначала была не очень удобной: левое крыло фланга упиралось в пустоту у Шевардино, и его легко можно было обойти. Но эта оплошность была исправлена за счет новых редутов, построенных у села Семеновское. В самом селе и вдоль Семеновского оврага были расположены сильные батареи, создававшие зону перекрестного огня с Курганной высоты. Далее, на юг от Семеновского шли построенные наскоро флеши. Еще южнее, в лесу у Утицы, как раз на пути к старой Смоленской дороге, стоял корпус генерала Тучкова. Он должен был не дать врагу обойти русские позиции с фланга.
Центр русских войск возглавил генерал от инфантерии Д. С. Дохтуров. Общие директивы русским войскам, как можно предположить, были немногословны и сводились к установке драться до конца и не дать себя разбить. Кутузов довел до командующих три пункта диспозиции войск: первый – стоять в соответствии с планом, второй – отражать неприятеля и действовать по обстановке и, наконец, третий – отступать только в виду необходимости в соответствии с полученными на этот случай указаниями.
Первую линию русских войск составляли пехотные корпуса, за ними располагались кавалерийские. Спереди строй был прикрыт егерями и артиллерией, имелся также резерв. Об активных контратакующих действиях в диспозиции ничего не говорилось. Ход сражения должен был показать, как действовать дальше.
На рассвете 24 августа (5 сентября) Наполеон через подзорную трубу внимательно изучал расположение русских войск. Донесения разведчиков убедили его в том, что главный удар надо нанести по левому, плохо укрепленному флангу. Прорвать боевой порядок русских, разрезать его и, оттеснив войска, уничтожить их по частям. Больше всего Бонапарт боялся любым неосторожным движением спугнуть русских и подвигнуть их на продолжение отступления. Теперь же он понял – русские стали крепко. У него не оставалось другого выхода, как вступить в боевое столкновение с армией Кутузова. И он решил бросить пробный шар. Им стал ожесточенный бой у деревни Шевардино.
В полдень французы атаковали там открытый левый фланг русских. Наполеон бросил в бой 30 тысяч человек пехоты и 10 тысяч кавалеристов. Это были отборные войска, в числе которых наступали три великолепные дивизии из корпуса маршала Даву. Таким образом, Шевардинский редут из левофлангового превратился в передовое укрепление. Его защищал отряд русских войск в составе 8 тысяч пехоты и 4 тысяч кавалерии при 36 (по другим данным, 46) орудиях. Командовал отрядом генерал Горчаков-второй.
Разгорелись жаркие и упорные схватки. В разгар боя Наполеон послал своим атакующим войскам подкрепление из корпусов Даву, Нея и Мюрата. Общее число французских войск здесь составило 40 тысяч человек при 186 орудиях. Вскоре ожесточенный бой перешел в рукопашную. Русские артиллеристы стреляли во врагов до последней минуты, они не побежали, а были переколоты французами у своих орудий. Шевардинский редут был занят неприятелем лишь после упорного четырехчасового сопротивления. Но удержать его французы не смогли, так как сами понесли огромные потери. В результате гренадерская дивизия Багратиона выбила противника из укреплений. Бой, в ходе которого Шевардинский редут еще трижды переходил из рук в руки, продолжался до глубокой ночи. Когда на следующий день Наполеон поинтересовался у одного из своих генералов: «Сколько вчера взято в плен русских в бою за Шевардинский редут?» Ответ его обескуражил: «Они не сдаются в плен, государь!» – «Не сдаются? Хорошо, так мы будем их убивать!» – заключил Наполеон.
Наконец Кутузов отдал приказ своим войскам у Шевардино прекратить сопротивление и отойти. Оборонять сожженные и разрушенные укрепления стало нецелесообразно, тем более, что они находились в отдалении от основной линии обороны русских. Но этот бой позволил им выиграть время и завершить оборонительные работы на Бородинском поле. Кроме того, после него стало ясно, какую группировку своих войск Наполеон готовил для нанесения главного удара, и главное, на каком направлении.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.