Внешняя политика США в конце XIX в.

Внешняя политика США в конце XIX в.

Вопросы внешней политики традиционно мало интересовали американских избирателей во второй половине XIX в. Эта сфера оказывалась в ходе предвыборных кампаний интересна для партийных деятелей лишь в тех случаях, когда она могла сказаться на повседневной жизни или доходах влиятельных или массовых категорий населения, т. е. приобретала социальную значимость и могла быть использована для привлечения новых голосов.

Одним из важных оставался вопрос тарифов. Отношение в обществе к регламентации внешней торговли было различным. Среди занятых в экспортных отраслях (особенно сельском хозяйстве и добывающей промышленности) были активные сторонники снижения тарифов. Это требование отвечало также интересам рядовых потребителей, лишенных дешевой импортной продукции и вынужденных переплачивать монополистам за товары первой необходимости. Не менее активны были бескомпромиссные сторонники высоких ввозных пошлин на товары, которые на внутреннем рынке могли по цене или качеству составить конкуренцию американской промышленной продукции. Они требовали покровительства государства для защиты своих интересов. Среди них были не только монополисты, не желавшие лишаться сверхприбылей, но и мелкие производители, а также наемные рабочие, занятые в отраслях обрабатывающей промышленности и опасавшиеся потери рабочих мест или снижения зарплаты.

Республиканская партия, опиравшаяся на крупный торгово-промышленный бизнес, сумела провести через конгресс решения о повышении тарифа (1890 г. – тариф Маккинли – почти 50 %, 1897 г. – запретительный тариф Дингли – 57 %), а также помешать попыткам президента от Демократической партии Г. Кливленда резко снизить ввозные пошлины. Протекционистскую направленность внешней торговли удалось сохранить, хотя законом Вильсона-Гормана в 1893 г. демократы добились снижения тарифа с 50 до 37 %.

Одновременно осознавая необходимость учитывать интересы крупных землевладельцев, арендаторов, широких фермерских кругов и других категорий противников высоких тарифов, американское руководство уже в первые годы после гражданской войны предпринимало шаги для нейтрализации любых попыток иностранных держав ограничивать ввоз американских товаров. На это были направлены, например, так называемые «торговые войны», применение эмбарго и торговой блокады в отношении особенно несговорчивых торговых партнеров, заключение неравноправных торговых соглашений, получение статуса наибольшего благоприятствования в торговле или другие меры экономического давления.

Прагматический характер внешней политики США, сложившийся еще на заре государственности, усилился к концу столетия, что соответствовало интересам крупного торгово-промышленного капитала и финансовых кругов, обогащавшихся за счет монопольных прибылей на внутреннем рынке (тариф Маккинли, направленный против немецких и английских товаров, нередко называют «матерью трестов»).

На рубеже XIX–XX вв., когда по многим показателям американская продукция перестала уступать и, даже превзошла, европейские аналоги, а внутренний рынок оказался сравнительно насыщенным, началось интенсивное завоевание внешних рынков, сопровождавшееся постепенным вытеснением европейских конкурентов из стран Западного полушария и Тихоокеанского региона, а также продвижением американских товаров и капиталов в страны Старого Света. Широкомасштабная экономическая экспансия стала гораздо более эффективна, когда в конце XIX в. государство стало использовать официальные каналы дипломатической и консульской заграничной службы для оказания квалифицированной поддержки американскому бизнесу и защиты американских экономических интересов за рубежом. В ряде стран мира были развернуты американские агрономические, санитарные, технические лаборатории, технологические школы и американские университеты (в Бейруте, Китае и других странах Азии). Они существовали на частные пожертвования, но под эгидой государственных министерств и ведомств, которым передавали необходимую информацию.

В тот же период, несмотря на сохранявшийся государственный долг и привлечение новых инвестиций из Европы, активизировался вывоз американских капиталов. С 1899 по 1913 г. сумма заграничных вложений возросла в 5 раз, приблизившись к 3 млрд долларов. Были созданы первые международные (германо-американские) корпорации в электротехнической отрасли и машиностроении.

Экономика США, растущая быстрыми темпами, к началу ХХ в. вывела страну по основным показателям на первое место в мире, позволив в ряде отраслей на порядок превзойти своих ближайших соперников и кредиторов – Англию, Францию, а также Германию. Тарифные вопросы, которые нередко оказывались в центре избирательных президентских кампаний 1880-1890-х годов, потеряли остроту. Интересам США стало больше соответствовать фритредерство, «свобода торговли», от которой отказались Англия и Франция. Призыв к «свободной конкуренции» противодействовал протекционизму великих держав, которые сопротивлялись «американизации» мировой торговли.

Новые принципы внешней политики США нашли отражение, например, в появившейся на рубеже XIX–XX вв. «доктрине Хея», в соответствии с которой государственный секретарь США потребовал от европейских держав и Японии признать принцип «открытых дверей» для торговли и инвестиций в сферах своего влияния в Китае. В дипломатических нотах 1899 г. он добивался «равных возможностей» для своей страны при заключении неравноправных торговых договоров и участии в банковских консорциумах в Китае, где требовал сохранить территориальную целостность. Доктрина «открытых дверей» впоследствии нашла широкое применение в различных регионах, как средство вытеснения конкурентов и подавления национальной промышленности. В рамках этой доктрины в по-следущие годы уже администрация президента У.Г. Тафта приняла на вооружение в отношениях с Латинской Америкой «дипломатию доллара», согласно которой «за долларом всегда должен следовать флаг», поскольку «национальные интересы» предусматривают оказание государством поддержки американскому бизнесу, защиту интересов граждан США повсюду, где бы они не оказались.

После кризиса 1890-х годов в США появились могущественные силы, заинтересованные во внешней экспансии. Монополии стали нуждаться в покровительстве государства не столько внутри страны, сколько на мировых рынках, вопросы внешней политики приобрели значимость для политических партий. В ходе избирательных кампаний появились призывы к отказу от традиционной «изоляционистской» политики.

Активизация внешнеполитической экспансии отвечала требованиям финансово-промышленных, торговых кругов, средних предпринимательских слоев и соответствовало духу времени. Республиканская партия первой взяла на вооружение лозунг целесообразности внешней экспансии. В годы, когда европейские державы наспех завершали раздел мира на сферы влияния и наращивали свои колониальные империи, США предстояло заявить о своих «правах», отстоять подобающие самой развитой индустриальной державе позиции на мировых рынках. Лигитимизировать эти претензии США пытались с помощью «доктрины Монро» и ряда концепций, воспринятых лидерами правившей Республиканской партии и получивших название «империалистических».

Среди них были такие, как теория историка Фредерика Тернера о позитивной роли расширения «границы/фронтира» в американской истории, развитая религиозным мыслителем Джошуа Стронгом идея о «явном предначертании судьбы» американского народа нести цивилизаторскую миссию, расширять зону демократии и республиканизма в отсталых регионах, как учение военного теоретика Алфреда Мэхена о роли «морской силы» в военных конфликтах прошлого и будущего, утверждения профессоров Джона Фиске и Джона Барджесса о преимуществах государственных и прочих институтов США, о неизбежности и прогрессивности англо-саксонского единства в свете теории социального дарвинизма Герберта Спенсера и многие другие.

Соответственно, Демократическая партия, не являясь принципиальной противницей активного выхода США на мировую арену в качестве великой державы, все же вынуждена была принять под свои знамена часть умеренных противников экспансии – так называемых «антиимпериалистов». Это движение было крайне неоднородно. Среди «антиимпериалистов» были, например, сторонники отказа от активной внешней политики ради концентрации богатств внутри страны для решения социальных проблем. Основная же масса приверженцев «антиимпериализма» критиковала правительство за колонизаторские амбиции, забвение идеалов демократии, предупреждая, что подавление прав других народов разрушит устои Республиканской конституции в самих США.

Показательно, что лозунги «антиимпериалистов», составивших мощный поток в общедемократическом движении 1890-х годов, были использованы теоретиками и практиками экспансии. Во внешнеполитической мысли это вылилось в появление «морализаторского» направления, приверженцы которого обосновывали любые действия США позитивным влиянием и распространением «зоны демократии».

Активность США в мировой торговле предполагала военно-политическую поддержку, способную нейтрализовать враждебность европейских конкурентов. В последние два десятилетия XIX в. на завершающем этапе раздела великими державами колониальных территорий и рынков началась гонка вооружений в преддверии грядущего передела с учетом потребностей молодых, бурно развивавшихся стран, прежде всего, Германской империи. В США, где после гражданской войны президентами нередко избирались генералы или ветераны, военному строительству уделялось особое внимание. При Дж. Гарфилде была реорганизована и подчинена единому штабу Национальная гвардия. К 1894 г. президент Г. Кливленд завершил программу военно-морского строительства, начатую его предшественниками. Это вывело США с 12 на 5 место в мире по размерам морских вооружений и позволило в 1898 г. выиграть войну с Испанией. Президент от Демократической партии также способствовал и созданию хорошо вооруженной, небольшой и мобильной постоянной сухопутной армии, способной к десантированию в отдаленные регионы. Флот и армия нуждались в перевалочных островных базах.

В 1870-1880-х годах США пытались для создания военной базы арендовать гавань Паго-Паго на архипелаге Самоа, интересовавшем Германию и Англию. В 1884–1885 гг. произошел вооруженный американо-германский конфликт, в результате которого немцы предприняли неудачную попытку силой захватить Западное Самоа. Ситуация разрешилась только после вмешательства Англии и установления трехстороннего протектората над спорными островами. Эти события показали, что отстоять силой свои интересы США еще не могут.

Иные результаты имела политика в отношении другой островной территории – группы Гавайских островов. С 1876 г., когда правительству У. Гранта удалось заключить с гавайской монархией соглашение о беспошлинной торговле, позиции американского капитала в плантационном хозяйстве Гавайев быстро укрепились. В 1884 г. США построили военно-морскую базу Пёрл-Харбор, которая должна была стать мостом к Дальнему Востоку.

Попытки японского правительства вытеснить с островов американских предпринимателей (в 1881 г. гавайская монархия заключила договор с Японией и открыла дорогу массовой японской иммиграции) привела к инспирированию в 1893 г. революции при участии американских граждан. Для защиты соотечественников с американского военного корабля был высажен десант. Королева Лидия Лилиукалани была свергнута, и посол США объявил об установлении протектората над Гавайскими островами. В 1894 г. возникла Гавайская республика, которую возглавил сын американского миссионера. Объявить о ее присоединении сразу американцы не решились из-за опасений вмешательства британского флота и осложнения отношений с Англией. Лишь в 1897 г. президент У. Маккинли подписал соглашение о присоединении Гавайев к США. Успешное для США завершение испано-американской войны 1898 г. ускорило интеграцию. 14 июня 1900 г. Гавайи получили статус территории США (права штата Гавайские острова и Аляска получили в 1959 г.).

Экспансия США в страны Латинской Америки на основании «доктрины Монро» активизировалась в 1880-е годы в связи с сооружением Панамского канала и шумным банкротством французской строительной компании, растратившей средства мелких вкладчиков. В 1889 г. произошло банкротство компании по строительству межокеанского канала на территории Колумбии, основанной в 1881 г. французским инженером Фердинандом Лессепсом. «Крах Панамы» стал одним из поводов для созыва в 1889 г. президентом Б. Гаррисоном Первой панамериканской конференции (с 1910 г. – Панамериканский союз) и организации «Международного союза американских республик по обмену экономической информацией» (1890). Под лозунгом американизма и совместного противостояния экспансии европейцев, руководство США настраивало соседние государства на создание таможенного союза. Политическая доктрина панамериканизма, которая постоянно вызывала дискуссии со времен предложившего ее С. Боливара, в варианте госсекретаря Джеймса Блейна предусматривала сплочение независимых республик Западного полушария вокруг США. Чтобы это осуществить, требовалось устранить недоверие к США со стороны латиноамериканских государств, которые помнили о судьбе Мексики, интервенциях в период тихоокеанских войн Чили, Перу и Боливии, аннексиях и коммерческих аферах американского бизнеса в предыдущие годы. Но еще большей угрозой панамериканскому сближению являлось дипломатическое, финансовое и торговое влиянием Англии в странах Южной Америки.

США для укрепления своих позиций в странах Западного полушария предстояло пойти на конфликт с влиятельной европейской державой. Выждав удобный момент, когда Англия оказалась вовлеченной в соперничество с европейскими державами и в колониальный конфликт вокруг Трансвааля, где были обнаружены большие запасы золота и алмазов, США решительно заявили о своих претензиях в Западном полушарии. Для этого был выбран вопрос, который интересовал американских предпринимателей, требовавших поддержки от администрации президента-демократа Г. Кливленда. Их привлекала обнаруженная в республике Венесуэла нефть, а также золото, которым уже занимались англичане на реке Ориноко. Венесуэла много лет оспаривала узкую полоску земли на границе с Британской Гвианой. При очередном обострении территориального спора в 1894–1895 гг. США потребовали своего присутствия на переговорах в качестве арбитра. Дипломатическая нота была составлена госсекретарем Ричардом Олни в жесткой, ультимативной форме. Британский премьер-министр лорд Солсбери проигнорировал этот выпад, ответив лишь 4 месяца спустя и отвергнув все притязания США.

Президент Кливленд, в условиях обострения внутриполитической обстановки после экономического кризиса, роста популистского движения и джингоистских настроений в обществе, пошел на углубление «Венесуэльского кризиса», создав арбитражную комиссию без участия англичан.

Англия не была заинтересована в дальнейшем развитии конфликта и пошла на уступки. В ноябре 1896 г. при заключении соглашения американская сторона, оценив эту лояльность. США отказались от некоторых первоначальных претензий в надежде смягчить позицию Англии по вновь ставшему актуальным кубинскому вопросу, и по «замороженному» на время вопросу о статусе Гавайских островов (США не возражали против того, что при подписании в 1899 г. итогового англовенесуэльского договора, большая часть спорной территории отошла к Англии).

Таким образом, в 1895 г. был сделан первый шаг в направлении постепенного взаимовыгодного «сближения» Англии и США, их будущего долговременного стратегического партнерства, сложившегося поначалу, в колониальной сфере, а затем и в общемировом масштабе, и прошедшего испытание двумя мировыми войнами. «Доктрина Монро» была «де-факто» признана англичанами, а уточнение ее «доктриной Олни» оставляло за США право на отстаивание своей гегемонии в Западном полушарии. В 1900 г. Англия уступила, когда США денонсировали договор Клейтона-Бульвера 1850 г. о равных правах двух стран в области военного, политического и экономического контроля над будущим каналом, а затем пошла в 1901 г. на заключение нового договора с признанием приоритета прав США в контроле над каналом.

Внешнеполитический курс, который проводился Соединенными Штатами в последнее десятилетие XIX в., получил триумфальное завершение в «великолепной маленькой войне» с Испанией. Утратив статус великой державы, лишившись почти всех своих некогда гигантских колониальных владений, испанская монархия переживала глубокий кризис и не имела достаточно сил, чтобы защитить свои интересы. К концу столетия стало очевидно, что ей придется уступить свои колонии сильным молодым конкурентам. Поскольку Англия не могла допустить, чтобы «испанским наследием» рано или поздно завладела Германия, выстроившая мощный флот, или, возможно, Япония, активизировавшаяся в Тихоокеанском регионе, то наилучшим вариантом она сочла переход Кубы и Филиппин под эгиду США, руководство которых, после победы на выборах республиканца У. Маккинли, было настроено демонстративно англофильски, всячески стремясь сгладить неприятное впечатление от ультимативной «ноты Олни».

В американской прессе развернулась массированная кампания осуждения «зверств испанских колонизаторов» на Кубе. В нее были вовлечены как джингоистски и имперски настроенные слои, так и «антиимпериалисты» и участники демократических движений. Пропагандистские «заказные» статьи, публикуемые в газетах, находившихся под контролем корпораций, призывали применить «доктрину Монро» против тиранического режима Испании и изгнать очередную европейскую державу из Западного полушария. Призывы к войне звучали под предлогом оказания помощи национально-освободительной революции, которая продолжалась более трех лет.

На Кубе было много американских предпринимателей и переселенцев, проникавших туда на протяжении нескольких десятилетий, не встречая сопротивления испанских колониальных властей (американские корпорации к началу войны подчинили своему контролю сахарную, табачную и металлургическую промышленность на Кубе). Войну на Кубе, как и чуть раньше на Гавайях, начали по «техасскому сценарию» времен экспансии в Мексику. В связи с обострением внутриполитической обстановки для защиты американских граждан и их собственности в бухту Гаваны был послан военный крейсер «Мэн». При невыясненных обстоятельствах 15 февраля 1898 г. стоявший на рейде корабль взорвался и затонул вместе с многочисленным экипажем и находившимися на борту десантниками. Расследование испанцами причин катастрофы и согласие выполнить требования США по нормализации обстановки не удовлетворили президента Маккинли. Он добился от конгресса признания независимости Кубы, принятия резолюции о выводе оттуда испанских войск и о предоставлении правительству полномочий на вооруженную поддержку повстанцев. Это вынудило Испанию разорвать 21 апреля 1898 г. дипломатические отношения с США, а после начала блокады кубинских портов американским военным флотом, 24 апреля объявить войну.

25 апреля 1898 г. объявление войны последовало и со стороны США. Это была первая после событий 1812–1814 гг. война США с европейской державой. В ней участвовала еще одна испанская колония, добивавшаяся независимости – Пуэрто-Рико, а также Филиппинские острова, годом ранее начавшие Войну за независимость с Испанией. Нейтральная позиция Англии в испано-американском конфликте устранила всякую возможность создания коалиции европейских держав в помощь Испании.

Военные действия происходили на море и были завершены в течение четырех месяцев. Потери со стороны США были минимальны – несколько десятков раненых и не более десяти погибших. Практически весь испанский флот находился на Филиппинах, где вел борьбу с повстанцами. 2 мая 1898 г. его разгромила тихоокеанская эскадра США под командованием адмирала Дьюи, после чего столица Филиппин Манила была захвачена при поддержке повстанцев во главе с Эмилио Агинальдо. Остатки испанского флота были уничтожены 1–3 июля 1898 г. в заливе у города Сантьяго-де-Куба. Американский десант совместно с кубинцами развил наступление, заставив испанцев капитулировать. Пуэрто-Рико был оккупирован. В сложившихся условиях стало возможным воплощение в жизнь принятого Конгрессом в 1897 г. решения об аннексии Гавайских островов, где 1–2 августа 1898 г. был поднят американский флаг.

При посредничестве Франции в Париже 10 декабря 1898 г. был заключен мирный договор. Куба была провозглашена республикой под протекторатом США. Испания вывела войска и взяла на себя выплату кубинских долгов, а в качестве компенсации за военные расходы передала американцам острова Пуэрто-Рико и Гуам. Было также принято решение о передаче США Филиппинских островов за 20 млн долларов, но Филиппины не сдались без сопротивления. Агинальдо по октябрьской 1898 г. Конституции стал президентом и возглавил борьбу против США. Лишь в 1902 г. после ареста Агинальдо и подавления восстания американский конгресс смог принять Закон о Филиппинах, предусматривавший некоторые демократические гарантии и создание представительной Ассамблеи.

Успех войны подтвердил необходимость наращивания военного потенциала, который значительно возрос уже в начале XX в. США ощутили себя боеспособной в военно-политической сфере великой державой, способной на равных участвовать в назревавшем переделе сфер влияния в мире, защищать экономические интересы американского бизнеса на мировых рынках, участвовать в решении важнейших проблем мировой политики.

Европейские державы отнюдь не были настроены потесниться и принять американцев в свой круг. Вплоть до Первой мировой войны США, несмотря на все усилия, не играли существенной роли в европейских делах. Североамериканская республика воспринималась как отдаленный Новый Свет, богатый, вполне сильный и способный стать временным партнером при разрешении колониальных споров. «Доктрину Монро» европейские державы так и не восприняли всерьез, понимая, что сил провести ее в жизнь у США еще слишком мало.

Такое отношение ничуть не смущало американское руководство. После войны с Испанией США стали примерять на себя роль «беспристрастного» арбитра в колониальных войнах и многочисленных международных кризисах, чьей благосклонности следует добиваться и за чье посредничество следует благодарить. Рост экономического могущества и влияния на мировых рынках стал восприниматься в качестве главной задачи, способной в будущем обеспечить не только влияние, но и доминирование США в мировой политике. Этой цели также служили впоследствии доктрина «открытых дверей и равных возможностей», «дипломатия доллара», методы неоколониализма, обеспечивавшие финансово-экономическую зависимость в отношении слаборазвитых государств.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.