19.2. Расписная галерея в «античных» Афинах и Архангельский Собор в Кремле
19.2. Расписная галерея в «античных» Афинах и Архангельский Собор в Кремле
Вот что говорит «античный» Павсаний об Афинах: «Те, кто идет по направлению к стое, которую называют Пестрой по картинах, находящимся в ней, встречают медного Гермеса, так называемого Агорея — Покровителя рынков, а рядом ворота. На них находится трофей, поставленный после того, как афиняне победили в конном сражении Плейстарха, брата Кассандра, и начальника его конницы и наемного войска.
В этой галерее прежде всего обращает на себя внимание картина: афиняне у аргивской Энои, выстроенные против лакедемонян; изображен не разгар боя, не сражение, уже развернувшееся… но только еще начало битвы, когда они только сходятся для рукопашной схватки.
НА СРЕДНЕЙ СТЕНЕ изображены афиняне и Тесей, сражающиеся с амазонками. Только у одних этих женщин поражения не отняли решимости вновь подвергнуться опасности; несмотря на то, что Фемискира (город) была взята Гераклом и что затем у них погибло войско, которое они послали против Афин, они тем не менее явились под Трою, чтобы сражаться против афинян и всех эллинов.
За битвою с амазонками изображены эллины, взявшие Илион, и цари, собравшиеся (для совещания) о дерзостном поступке Аякса по отношению к Кассандре; на картине изображены сам Аякс, пленницы и в их числе и Кассандра» [57], т. 1, с. 47–48.
Далее Павсаний переходит к описанию картины, посвященной Марафонскому сражению. О ней мы уже говорили.
Об этой Расписной Галерее писали многие «античные» авторы. Комментаторы сообщают следующее. «ПЕСТРАЯ СТОЯ, которую называют также РАСПИСНОЙ ГАЛЕРЕЕЙ, была выстроена, вероятно, в 457 г. Над ее картинами работали три художника. Полигнот — давший цикл троянских картин, Микон — написавший войну с амазонками, и те же Микон и Панэн — написавшие Марафонскую битву… Трудно сказать, были ли эти картины написаны ПРЯМО НА СТЕНЕ ИЛИ НА ДОСКАХ. Упоминание об этой галерее мы находим у самых различных писателей; она была любимым местом для прогулок афинян.
Битва при Эное, где афиняне победили спартанцев, нам неизвестна. Не смешивает ли Павсаний Эною аргосскую с МАРАФОНСКОЙ…
Как были расположены эти картины — очень сложный и до сих пор нерешенный вопрос. Предполагается, что ТРИ ГЛАВНЫЕ КАРТИНЫ: битва с амазонками, взятие Илиона и битва на Марафоне занимали длинную СТЕНУ; две боковые оставались свободными и только впоследствии одна из них была занята битвой при Эное» [57], с. 457–458.
Таким образом, Расписная галерея в Афинах была каким-то большим крытым сооружением, на стенах которого были размещены масштабные изображения наиболее известных сражений «древне-афинской» истории. Считается, что картины были нарисованы либо прямо на стенах, либо на досках. В свете того, что нам стало известно, отсюда следует, что либо афинские картины были, скорее всего, НАСТЕННЫМИ ФРЕСКАМИ, либо ИКОНАМИ. Иконы рисуют на досках. В таком случае, вероятно, речь шла о каком-то большом храме, внутри которого находились фрески или иконы с этими изображениями.
Наша мысль уже была сформулирована выше: «древне-афинская» Расписная = Пестрая галерея — это Архангельский Собор Московского Кремля, см. рис. 1.48, 1.49. Он был построен в XVI веке и действительно сверху донизу расписан фресками. В нем есть большой иконостас — множество икон, написанных на досках.
Рис. 1.48. Архангельский Собор в Московском Кремле. Вид с юго-востока. Взято из [49], с. 9.
Рис. 1.49. Архангельский собор в XVII веке. Миниатюра из «Книги об избрании на царство великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича». 1772–1673. Литография. 1856. Взято из [49], с. 6.
Любопытно, что у Павсания, по-видимому, звучит искаженное воспоминание о христианских ИКОНАХ Архангельского собора. Напомним его слова: «Тут же находятся медные щиты и на одних из них есть надпись, что они от скионейцев и их союзников, а другие НАМАЗАНЫ СМОЛОЙ, чтобы их не погубило время и сырость» [57], т. 1, с. 48.
«Щиты, намазанные смолой» — это, вероятно, ИКОНЫ, ПОКРЫТЫЕ ОЛИФОЙ. Павсаний назвал олифу смолой. Скорее всего, до нас дошла лишь поздняя редакция первичного текста Павсания. Редакторы эпохи Реформации уклончиво назвали христианские иконы на дереве — «щитами, покрытыми смолой».
Павсаниевские «медные щиты» — это, может быть, те же христианские иконы, покрытые МЕДНЫМИ или ЗОЛОТЫМИ ОКЛАДАМИ. Кроме того, у Павсания говорится о НАДПИСЯХ на «медных щитах». В самом деле, на иконах обычно имеются надписи, сообщающие имена персонажей и поясняющие изображенные события.
Интересно, что комментаторы называют Архангельский собор ГАЛЕРЕЕЙ, то есть употребляют тот же термин, что и «античный» Павсаний, рассказывающий о Расписной ГАЛЕРЕЕ. Сегодня пишут так: «Идея прославления великокняжеской и царской родословной развернута в Архангельском соборе ярко и последовательно. Более шестидесяти условных портретов русских князей расположено на столпах и в первом ярусе росписи стен. Открывают эту УНИКАЛЬНУЮ ГАЛЕРЕЮ образы княгини Ольги…» [49], с. 15, 18.
В этом смысле Архангельский Собор действительно выделяется среди остальных соборов Московского Кремля. Только его с полным правом можно было назвать РАСПИСНОЙ ГАЛЕРЕЕЙ. Роспись других кремлевских соборов, тоже безусловно богатая, несла в себе, скорее всего, другую смысловую нагрузку.
Итак, на страницах Павсания мы, вероятно, сталкиваемся с описанием того вида Архангельского Собора, какой он имел в XVI веке. То есть незадолго до варварской романовской «реставрации» XVII века, когда старые картины сбили и заново расписали стены, сохранив, как нас уверяют, композицию и содержание фресок. Сообщается следующее: «Впервые храм был расписан при Иване Грозном, но к середине XVII в. живопись, как и в Успенском соборе, уже обветшала. В 1652 г. Якову Казанцу „со товарищи“ велено было СБИТЬ СТАРУЮ РОСПИСЬ, ПРЕДВАРИТЕЛЬНО ПЕРЕНЕСЯ ЕЕ НА БУМАГУ, и сделать новую… К работе приступили 55 иконописцев, но моровая язва и новая война с Польшей заставили отложить богоугодное дело» [13], с. 102.
Лишь через несколько лет задание было выполнено. Таким образом, во временном промежутке между старыми росписями и тем, что мы видим сегодня, были, оказывается, некие БУМАЖНЫЕ ЛИСТЫ, НА КОТОРЫЕ ЯКОБЫ СКОПИРОВАЛИ ПРЕЖНИЕ, УНИЧТОЖЕННЫЕ ФРЕСКИ. Скорее всего, тенденциозной редакции подверглись при этом как старинные надписи, так и сами изображения. И понятно, почему. Как нам сообщил Павсаний, на стенах собора были изображены «античные» битвы. Но все подобные ранне-христианские изображения эпохи XII–XVI веков были в эпоху Реформации объявлены «языческими» и отодвинуты в глубочайшее прошлое. Поэтому потребовалось их «перерисовать» в свете новых веяний. Некоторые пострадали при этом больше, некоторые — меньше. Кое-что решили вообще не восстанавливать.
Сохранились имена трех мастеров, расписывавших «древнеафинскую» Галерею. Это — Полигнот, Микон и Панэн. О Панэне Павсаний добавляет, что он был братом знаменитого «Фидия, и в Афинах в Расписной галерее им нарисована картина Марафонского сражения» [57], т. 1, с. 354. Было бы интересно разобраться — кто из древне-русских или приглашенных в Москву издалека живописцев XVI века отразился на страницах «античного» Павсания под именами Полигнота, Микона и Панэна? Сегодня мы знаем лишь некоторые имена романовских художников, которые в XVII веке, после погрома, устроенного в Архангельском Соборе, заново расписали его оголившиеся стены. Художников было девяносто два. Их отобрал известный царский иконописец Симон Ушаков. Огромную площадь стен собора расписали всего за одно лето. Кроме самих 92 мастеров, надо полагать, было еще множество подмастерьев. Работала большая бригада. При этом Романовы рассказывали во всеуслышание сказки о том, что перед тем как подчистую сбить старые росписи, мастера их аккуратно зарисовали, а потом еще более аккуратно восстановили, сохранив «композицию и стиль» [13], с. 102–103.
Но вернемся к описанию Павсания. Надо сказать, что «античный» Фидий, брат художника Панэна, считается создателем знаменитой «статуи Зевса Олимпийского» — одного из так называемых семи чудес света. Здесь уместно напомнить, что, согласно нашим исследованиям, см. «Библейская Русь», гл. 18:21.4, на самом деле эта «статуя Зевса», была, скорее всего, вовсе не мраморным монументом, а огромным иконостасом в столичном храме Руси-Орды. Может быть, в Ярославле = Новгороде, может быть уже в Москве XVI века, после переноса туда столицы Империи.
Повторим, что иконы, как известно, покрывали слоем олифы, чтобы предохранить краску от воздействия воздуха и влаги. Об этом упомянули «античные» авторы, описавшие «статую Зевса Олимпийского». Сообщалось следующее: «В Олимпии, где местность была болотистой и сырой, для предохранения от сырости статую Зевса необходимо было смазывать оливковым маслом. Те части статуи, которые были закутаны в плащ, покрывали тонким слоем чеканного золота» [52], с. 69. Здесь, по-видимому, описано покрытие христианских икон олифой — «оливковым маслом». Правильно отмечено, что части икон, где изображалась одежда, как правило, были скрыты под чеканными золотыми ризами.
Таким образом, и творения Фидия, и творения Панэна естественным образом всплывают в истории ордынско-«монгольских» храмов Руси XIV–XVI веков.
Было бы интересно понять — кто из известных нам средневековых летописцев скрывается под «античным» именем ПАВСАНИЙ. Скалигеровская история говорит, что об «античном Павсании» практически ничего не известно: «Мы не знаем ни времени, ни места рождения Павсания. Лишь по его случайным указаниям мы делаем заключение, что он родился в Малой Азии, около горы Сипила, приблизительно во II веке н. э., а эпоху Антонинов. Всю свою жизнь провел он в путешествиях… Он взял себе за образец „отца истории“ Геродота… Это подражание древнему образцу было столько же сущностью и модой… сколько и „сродством душ“ этих двух великих путешественников» [57], т. 1, с. 13. Следовательно, «античный» Павсаний жил в эпоху XVI–XVII веков.
В заключение, посмотрим — какие же изображения XVII века покрывают сегодня стены Архангельского Собора [13].
На главном куполе помещено «Отечество» — изображение Святой Троицы. На восточных куполах — крылатый Иоанн Предтеча и Богоматерь с Младенцем — образ Знамение.
На западных куполах — архангелы Михаил и Гавриил. На своде — тринадцать сцен, в основном, из Евангелий.
Южная и северная стены собора отведены под рассказ о деяниях Михаила Архангела. Он берет праведника Еноха живым на небо — изображено над верхним окном южной стены, вблизи иконостаса. Далее Михаил удерживает руку Авраама, хотевшего принести Богу в жертву своего сына. Наконец, показана борьба с Иаковом — изображение по обе стороны того же окна.
Михаил огнем и серой уничтожает грешные города Содом и Гоморру, но выводит оттуда праведника Лота с дочерьми — фреска над верхним окном западного деления южной стены.
Михаил помогает израильскому полководцу Иисусу Навину взять Иерихон, стены которого рушатся от звука труб.
Михаил появляется над войском судьи Гедеона, помогая ему победить мадианитян.
Михаил является пророку Даниилу во рву львином, а трем отрокам — в пещи огненной. Это фреска между верхними западными окнами северной стены.
Далее следует рассказ «Об отроке, нашедшем злато». Юноша нашел клад, нечестивые монахи хотели завладеть золотом, но Михаил спас юношу и обличил виновных.
В том же ярусе, на противоположной стене, ближе к иконостасу, развивается действие «Чуда в Хонех». Язычники хотели уничтожить храм архангела Михаила во Фригии, направив на него горный поток. Однако Михаил явился, ударил жезлом в скалу, и вода ушла в открывшуюся расселину.
Далее: «Архангел Михаил поставляет Моисея князем» — картина между верхними западными окнами южной стены.
На северной стене, над «Чудом в Хонех», изображено «Видение царя Константина» — чудесное явление Креста перед битвой с Максенцием.
На западной стене представлен Страшный Суд, начало рода человеческого, Адам и Ева в раю, изгнание их после грехопадения из рая — фреска под самыми сводами собора. Ниже идут сцены, иллюстрирующие одну из основных христианских молитв — «Символ веры».
В лоджии западного фасада, недоступной для зрителей, показана история Крещения Руси, начиная с выбора веры князем Владимиром. Показаны русские послы в храме св. Софии Царь-Градекой. Далее — взятие Владимиром Корсуни — византийского Херсонеса — благодаря совету изменника-херсонесца перекрыть осажденным воду. Византийская принцесса Анна уговаривает ослепшего Владимира креститься. В следующей композиции Владимир погружается в купель и прозревает. Далее — сцена крещения киевлян, в том числе детей Владимира.
Большое число изображений покрывает иконостас Архангельского Собора. В частности, здесь «стоит действительно древняя икона — „Архангел Михаил с деяниями“ рубежа XIV–XV вв. (см. фрагмент иконы на рис. 1.50 — Авт.)… Живописец воплотил представление об идеале воинской доблести… который сложился в эпоху КУЛИКОВСКОЙ БИТВЫ. В прошлом столетии ЭТОТ ПАМЯТНИК СВЯЗЫВАЛИ С ИМЕНЕМ КНЯГИНИ ЕВДОКИИ — ВДОВЫ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО. По легенде, перед кончиной ей явился архангел Михаил и повелел написать его образ… В прошлом столетии (в XIX веке — Авт.) перед иконой горели 30 серебряных лампад, повешенных на особых прутьях» [13], с. 108–109.
Рис. 1.50. Фрагмент иконы «Архангел Михаил» местного ряда иконостаса Архангельского Собора. Считается древней иконой конца XIV — начала XV века. Взято из [13], с. 108.
Тем самым, в убранстве Архангельского Собора долго сохранялась тема Куликовской битвы и Дмитрия Донского. Более того, Архангельский Собор связывали с Дмитрием Донским и в других русских первоисточниках. Например, на рис. 1.51 приведена миниатюра из Лицевого Летописного Свода якобы XVI века. «Великий князь Дмитрий Донской перед походом против Мамая молится у гробов предков в Архангельском соборе… Фигура князя повторена трижды: он идет к собору, стоит перед царскими вратами и молится перед гробницами. Миниатюрист изобразил не постройку Ивана Калиты, а Архангельский собор 1505–1508 гг., легко узнаваемый по пятиглавию и раковинам в закомарах» [13], с. 113.
Рис. 1.51. Миниатюра из русского Лицевого Летописного Свода, показывающая князя Дмитрия Донского у Архангельского Собора Московского Кремля. Взято из [13], с. 113.
Мы опустим перечисление икон, помещенных на иконостасе Архангельского Собора, поскольку их очень много [13], с. 105–112.
Поверхность нижней части стен Архангельского Собора занята изображениями русских князей. Все они представлены в молитвенных позах, по большей части обращенными к алтарю. Этих изображений — более шестидесяти.
Таким образом, Архангельский Собор действительно представляет собой уникальную Расписную галерею, как и отзывались о нем «античные классики». Одной из главных тем, отраженных в соборе, является тема Куликовского сражения.
На стенах Архангельского Собора был помещено также изображение князя Дмитрия Донского. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что с ним что-то делали в XVIII–XIX веках.
То есть уже через столетие, по крайней мере, после того, как размашисто сбили старые фрески XVI века и заново расписали стены. По поводу Дмитрия Донского сообщается следующее: «Среди прочих (изображений — Авт.) выделяются стоящие фронтально Иван III, Василий III и Иван Калита… а также Дмитрий Донской — он неожиданно обращен против движения, СПИНОЙ К АЛТАРЮ. Столь странное размещение этого князя является результатом бездумного (! — Авт.) поновления XVIII–XIX вв. В этом месте осыпалась штукатурка, и фигуру пришлось почти полностью дописать (см. рис. 1.52 — Авт.). При этом живописец не обратил внимания, что выбранная им поза князя вступает в противоречие со всей системой росписи нижнего яруса собора» [13], с. 133–134.
Рис. 1.52. «Великий князь Дмитрий Донской. Фреска Архангельского собора. Реконструкция Е.С. Сизова» [13], с. 135.
Подобные «объяснения» звучат странно. Выходит, что в одном из центральных соборов Московского Кремля некий якобы невежественный живописец будто бы небрежно «восстановил» изображение знаменитого князя Дмитрия Донского, обратив его спиной к алтарю. И никто не поправил? Скорее всего, мы наталкиваемся здесь на какое-то дальнейшее «редактирование истории», продолжавшееся в Кремле в XVIII–XIX веках. Суть его сегодня уже неясна. По-видимому мастера XVII века, сбившие старые фрески и тут же «восстановившие» их, необдуманно сохранили какие-то детали, «опасные» для скалигеровско-романовской истории. Потом их заметили. Либо же некоторые сюжеты стали опасными уже потом, после дальнейшего, очередного исправления истории «по Романовым», продолжавшегося много десятилетий. Вот тогда-то и спохватились, всмотревшись внимательнее в недавнюю роспись XVII века. Приказали еще раз сбить, еще раз переписать и еще раз вдохновенно рассказать сказку про «осыпавшуюся штукатурку».
Не исключено, кстати, что и сам собор был при Романовых переименован, назван Архангельским. Первый царь-узурпатор Михаил Романов вполне мог дать имя Михаила архангела известному кремлевскому храму. Дело в том, что царь МИХАИЛ Федорович, по-видимому, считал архангела МИХАИЛА своим ангелом-хранителем. Во всяком случае, на стрелке роскошного шлема, — так называемой «ерихонской шапки», — изготовленного для Михаила Романова, помещено изображение архангела Михаила, выполненное цветными эмалями, см. рис. 1.53.
Рис. 1.53. Фрагмент роскошного русско-ордынского шлема, изготовленного для царя Михаила Романова, — «ерихонской шапки». Рельефное изображение архангела Михаила на носовой стрелке шлема. Взято из [19], с. 163, илл. 113.
Итак, повторим еще раз, что подлинный облик старого Архангельского Собора Московского Кремля эпохи XVI века доносит до нас «античная» книга Павсания. В ней собор назван Пестрой или Расписной галереей, «стоей», возведенной в «античных» Афинах = в городе Дон-Тана. Павсаний вкратце рассказал — какие фрески были размещены на стенах собора в XVI веке, то есть ДО его варварской «реставрации» первыми Романовыми.
Вообще, тема Куликовской битвы в «библейском оформлении» звучала в старинном Московском Кремле не только в росписях Архангельского Собора. И.Е. Забелин, вдумчивый исследователь русской истории, рассказывая, например, о кремлевской Золотой Палате, приводит следующие факты.
«На стенах Полаты… начиная от Государева места… и в заворот до самых дверей Полаты, в четырех картинах была изображена история Израильского Судьи ГЕДЕОНА… Первое изображение… представляло… ГЕДЕОНА, приносящего в жертву Господу овна… Изображения представляли ГЕДЕОНА, несущего руно, и ГЕДЕОНА, стоящего в церкви у престола, на котором стоял потир злат и лежало Евангелие (тем самым были совмещены во времени события Ветхого Завета и Нового Завета — Авт.). Вторая картина… представляла ГЕДЕОНА на горе, молящегося на коленах, и затем ГЕДЕОНА под горою, собирающего войско… Третья картина… изображала ГЕДЕОНА среди полка, вооруженного в доспехе, побивающего 150 тысяч Мадиамлян… Четвертая картина… изображен ГЕДЕОН, избивающий, посекающий Аммаликов» [30], ч. 1, с. 173.
Далее, в Сенях Грановитой Палаты «НА САМОМ ВИДНОМ МЕСТЕ была написана притча царя Константина, видение о кресте» [30], ч. 1, с. 179. Подпись говорила, что Господь явился императору Константину перед битвой с животворящим крестом в руках и «глаголетъ царю Константину: Сотвори подобiе его знамеше и повели предъ воинскими своими носить — победиши вся враги твоя» [30], ч. 1, с. 179.
Повторим, что «античный» рассказ о сражении императора Константина I является фантомным отражением Куликовской битвы 1380 года, в которой победил Дмитрий Донской = Константин Великий. Эта фреска была написана в Грановитой Палате в 1678 году, то есть когда подлинная история Руси-Орды начала быстро забываться и искажаться, вследствие чего Дмитрий Донской уже «размножился» на страницах поздних летописей на несколько персонажей, одним из которых и стал «древний» римский император Константин.
Как мы уже знаем, другим отражением Куликовской битвы является библейский рассказ о победе Давида над Голиафом. Так что неудивительно, что в Грановитой Палате на короткой стене от Красного Крыльца была написана «Битва царя Давида с Голиафом с надписью: „Победил Давыд прегордаго Голиада, помощею Всемогущаго Бога“» [30], ч. 1, с. 180. Тем самым, о Дмитрии Донском, — то есть о библейском Гедеоне и библейском Давиде, — рассказывали не только фрески Архангельского Собора.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.