КОГДА СЛАГАЛАСЬ «ПЕСНЬ О РОЛАНДЕ»
КОГДА СЛАГАЛАСЬ «ПЕСНЬ О РОЛАНДЕ»
…За темною Сеной туманы
Плывут, словно сумрачный шелк,
А вдруг как засвищут норманны
Иль взвоет в чапыжнике волк?
В 1037 году князь Ярослав Мудрый выстроил в Киеве Софийский собор близ места, где за год до этого киевляне наголову разбили полчища косматых, длинноусых печенегов.
В наши годы, совсем недавно, в этом соборе под слоем краски были обнаружены замечательные изображения дочерей Ярослава Мудрого и матери их — Ирины.
Надо думать, что эти достоверные портреты были написаны между 1037 и 1050 годами, то есть когда Анна Ярославна еще жила в отчем тереме. А покинула она его, вероятно, около 1050 года, хотя западные историки по-разному указывают сроки ее отъезда из Киева в Париж. Но разница в несколько лет не меняет сути дела. Именно в это время началась история связей Киевской Руси с Францией.
В качестве сватов от французского короля Генриха I в Киев прибыли три самых образованных князя церкви — Готье Мосский, Гесселен Шалиньякский и Роже Шалонский. Примечательно, что епископ Роже попутно выполнял вполне научные поручения любознательного Одальрика из Реймса — собирал в Киеве сведения о Херсонесе Таврическом.
Епископы-сваты увезли Анну во Францию.
Молодая супруга короля Генриха I поселилась в Париже. Она не раз провожала короля французов в походы против Вильгельма Завоевателя, сына Роберта Дьявола.
В августе 1060 года парижане похоронили своего короля. Анна Ярославна осталась с тремя сыновьями — Филиппом, Гугоном и Робертом. Первенцу Филиппу тогда шел девятый год. Сыновей Генриха опекал граф Фландрский, Балдуин V.
Сама Анна на два года удалилась в монастырь близ города Санли, к северу от Парижа. Есть сведения, что незадолго до своего ухода именно она основала эту древнюю обитель. Один французский летописец сообщал, что Анна Ярославна выстроила в Санли также соборную церковь в честь св. Винцента. У входа в этот храм впоследствии было воздвигнуто изваяние дочери Ярослава с надписью: «Анна Русская, королева французов, основательница собора в 1060 году».
В 1062 году Ярославна вышла замуж за «Рудольфа, графа Креспийского и Валойского», как назван он в старых источниках. Потомок Карла Великого, он был одним из самых знатных рыцарей и вельмож Франции — Рауль, граф Валуа.
Следы дочери Ярослава ведут в город Крепи, столицу графства Валуа, к юго-западу от города Суассона.
В 1063 году Филипп I, сын Анны, выдал жалованную грамоту Суассонскому аббатству. На этой хартии наряду со знаками Филиппа I и его высших офицеров и вельмож видна четкая надпись «Анны Регины» — Анны Королевы-матери.
Так, будучи уже графиней Крепийской, дочь Ярослава, однако, подписывала важнейшие государственные бумаги на правах королевы французов. Это продолжалось по меньшей мере до 1075 года; к тому времени относится последняя дошедшая до нас грамота с подписью Анны Регины.
Со вторым мужем Анна Ярославна прожила двенадцать лет и снова овдовела. Составитель одной из французских летописей обмолвился, что после смерти Рауля Валуа (1074) Ярославна уехала в родной Киев. Но это известие нельзя считать достоверным.
…При Анне Ярославне появилась «Песнь о Роланде»! Об этой бесспорной истине не сказал ни один из исследователей «Песни». Историки считают, что она была создана в период между 1050–1100 годами. Где же, как не во владениях потомков Карла Великого, должна была она прозвучать впервые?
В парижском ли дворце, в каменном ли замке Крепи, но Анна Регина уже могла слышать строфы «Песни о Роланде», исполняемой бродячими «жонглерами».
Но откуда в «Песни о Роланде», родившейся во время Анны Ярославны, появились земля полян, печенеги, лютичи, русы, угличи? Сколько ни разъясняли нам историки текст «Песни», они обходили молчанием источники этих упоминаний.
«Четвертый полк — из диких печенегов», — пел жонглер, перечисляя союзников седого эмира Балиганта — противника Карла Великого.
Между тем Анна Ярославна не могла забыть, как выли под стенами ее родного Киева печенежские полчища.
Прочитайте в «Песни о Роланде» тирады 231, 232, 233, 234 и другие, где описаны люди полчищ Балиганта. Под знаменем чмира находились Дапаморт — царь славян-лютичей, жмудь, ляхи, пруссы, тюрки и даже «народ с пустынной Оксианы». Последнее указание на выходцев с берегов Амударьи, включенное в старофранцузский эпос, кажется на первый взгляд совершенно удивительным и необъяснимым.
Но и в этом случае след ведет в Киев времен Ярослава Мудрого. Оттуда начинался великий торговый путь в Среднюю Азию и Китай — через Итиль (Волгу), Ургенч, Отрар. В древней земле Киева не случайно отложились монеты, чеканенные в городах Средней Азии. Вести о «пустынной Оксиане» должны были достичь Киева еще при князе Владимире, хотя бы через тюркское племя огузов, с которым он дружил. В свою очередь, творец «Песни о Роланде» мог узнать об Амударье от людей, прибывших из Киевской Руси.
Общение с прибалтийскими народами, упомянутыми в «Песни о Роланде», для Киевской Руси, в частности для Новгорода и Юрьева, в земле чуди, было обычным, будничным делом. Верховным князем лютичей в те времена был не сказочный Дапаморт, герой «Песни о Роланде», а Готшалк — современник Анны Ярославны.
В тираде 78 изображен зловещий воин Чернублий с Черных гор, поклявшийся добыть Роландов меч Дюрандаль. Певец говорит, что Чернублий
…прибыл издалека:
В его стране не блещет солнца луч,
Там нет росы, хлеба расти не могут…
Под Черными горами арабский географ Ибн-Хаукаль в свое время подразумевал Уральские горы. Другой ученый-араб, аль-Масуди, описывая русский Север, тоже упоминал о Черной горе. В Киевской Руси уже знали о Полярном Урале; туда не раз ходили новгородские дружинники.
«Русских» образов в «Песни о Роланде» немало. Ее создатель упоминает о собольей шубе Карла Великого, о соколах, которых вывозили обычно из Руси.
Представляется совершенно несомненным, что годы жизни Анны Ярославны во Франции оставили зримый след в великой поэме о рыцаре Роланде. Настало время высказать вполне законную догадку о том, что безвестный слагатель «Песни» — будь это Турольд или кто другой — слышал рассказы Анны Ярославны о ее далекой родине и окружавших Русь странах и их народах.
…Во Франции при жизни Анны-королевы поклонялись могиле Роланда и его знаменитому Олифанту.
Треснувший посередине якобы от могучего дыхания рыцаря огромный рог Олифант висел, как уверяли, в церкви приатлантического города Блей или в бордоской базилике Северина.
В обители Сен-Дени, к которой Анна Регина имела безусловное отношение, тоже хранились «рога единорога». Возможно, это были бивни мамонта.
Но как и когда попали эти бивни во Францию, если не через Киев во времена Анны? Ведь на Руси они в то время редкостью не считались, а были предметом торговли и даже вывоза в дальние страны. Кости вымерших чудовищ нередко находили и в недрах самого Киева, о чем сохранились свидетельства старых летописей.
…История помнит походы французских норманнов. Современник Анны Ярославны Рожер I разгромил сарацин в Сицилии, а Вильгельм Завоеватель покорил Британию и подчинил себе Шотландию.
Филипп I, сын Анны, вышучивал Вильгельма, называя его «брюхатым английским королем». В ответ на это Вильгельм пообещал устроить такой молебен в Париже, где вместо свечей будут сверкать острия десяти тысяч норманнских пик!
Норманны не раз тревожили своими набегами владения Филиппа и Анны. И дочь Ярослава, конечно, не могла предполагать, что ее внучка впоследствии соединит свою судьбу с норманнским вождем, завоевавшим Сирию…
Тонкая свеча в руках Анны, изображенной на стене Софийского собора, не может озарить сумерков средневековья, идущих по ее следам. Мы ничего не знаем о ее жизни после 1075 года, не знаем, когда она умерла.
Алый отсвет упал на бледное лицо Анны Ярославны, когда над ее телом склоняли стяг Дионисия — знамя Капетингов. Местом последнего успокоения Анны Ярославны, по-видимому, была усыпальница французских владык в стенах обители Сен-Дени.
Таков путь Ярославны от Киевской Софии до полей Иль-де-Франса. Какая же судьба постигла ее потомство?
Второй сын Анны, Гугон (1057–1102), стал обладателем двух родовых гнезд потомков Карла Великого — графства Валуа и Вермандуа с их столицами — Крепи и Сен-Кантеном, что на Сомме.
Когда начался первый крестовый поход, Гугону Великому было вручено багряное знамя Дионисия. Это знамя с тех пор стали называть орифламмой в честь стяга Карла Великого, воспетого в «Песни о Роланде».
Внук Ярослава собрал воинов и корабли и двинулся в путь. Италия, Албания, Византия, Сирия… Гугон участвовал во взятии Антиохии. Потом отправился во второй крестовый поход. В 1102 году он погиб от ран в городе Тарсусе, на краю Киликийской равнины, где цвели вьющиеся розы и благоухали миртовые деревья.
Крестоносцы, как известно, пронесли с собою «Песнь о Роланде» до пальмовых рощ Малой Азии и берегов Иордана.
В 1104 году Констанция, дочь Филиппа и внучка Анны Ярославны, вышла замуж за крестоносного царя Антиохии — нормандца Боэмунда I, сына Гискара Апулийского. Она разделяла с ним трудности походов против сарацин и греков. На руках жены и умер Боэмунд, когда прибыл из Малой Азии в Италию.
Железный рыцарь Танкред, князь Галилейский, воспетый впоследствии Торквато Тассо, был опекуном правнука Ярославны. Сын Констанции правил Антиохийским царством под именем Боэмунда II.
В самом начале XII века на Ближнем Востоке побывал русский путешественник Даниил. Он был с большим почетом встречен Балдуином, королем Иерусалимским — недавним соратником Гугона Великого, Танкреда и Боэмунда по первому крестовому походу. Он знал сыновей и внуков Анны Ярославны, а может быть, и саму королеву.
Король Иерусалима воздал высокие почести Даниилу и его киевским и новгородским дружинникам. Носители пламенной орифламмы встретились с кольчужниками Киева, родины королевы французов.
Все это происходило в эпоху, когда создавалась «Песнь о Роланде»…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.