Глава седьмая Общий обзор декабрьского периода

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава седьмая

Общий обзор декабрьского периода

В результате просчетов немецко-фашистского руководства в области планирования войны в целом и в ведении операций на московском направлении план захвата столицы Советского государства провалился. в начале декабря немцы подошли к Москве на 25 км с северо-запада и уже могли бы обстреливать город из дальнобойных орудий. Но на этом их наступательные возможности иссякли. В процессе двадцатидневной ожесточенной борьбы на подступах к Москве немцы утратили свои преимущества в отношении сил и оперативного положения. Они вынуждены были вскоре перейти к обороне в невыгодных условиях, будучи охваченными на обоих крыльях войсками Красной Армии, а затем под все возраставшим натиском наших частей начали поспешное отступление.

Скрытное сосредоточение резервных армий, правильное определение момента перехода в наступление и правильный выбор направлений для главных ударов на флангах способствовали успеху действий Красной Армии в кризисные дни сражения под Москвой. Эти события, а также предшествовавшие и сопутствовавшие им обстоятельства уже были нами освещены.

Ближайшая цель действий командования Красной Армии в начале декабря заключалась в том, чтобы использовать благоприятный момент для перехода в контрнаступление на обоих крыльях и концентрическими ударами разбить фланговые группировки немцев. Это привело к успешным для Красной Армии боям в районе Клин, Истринское водохранилище, закончившимся разгромом и отступлением остатков северной ударной немецкой группировки (3-я и 4-я танковые группы, потерявшие почти все свои танки). Одновременно развертывалось наше контрнаступление на юге, где 2-я танковая армия противника потерпела поражение в районе Тула, Beнев, Сталиногорск и также стала поспешно отступать на юго-запад, преследуемая нашими войсками.

В директиве Военного Совета Западного фронта от 9 декабря было указано, что основная цель действий войск Западного фронта заключается в том, чтобы как можно быстрее разбить фланговые группировки противника, захватить его технические средства, транспорт, вооружение и, стремительно продвигаясь вперед в охват его фланговых группировок, окончательно окружить и уничтожить все неприятельские армии, противостоявшие нашему Западному фронту. Войска Красной Армии, выполняя поставленные задачи, развивали наступление и наносили немцам удар за ударом. За период с начала второго наступления немцев на Москву (т. е. с 16 ноября) и по 10 декабря нами было захвачено и уничтожено (без учета действий авиации): танков – 1434, автомашин – 5416, орудий – 575, минометов – 339, пулеметов – 870. Потери немцев за это время составили свыше 85 000 человек убитыми.

В дальнейшем оперативный замысел командования Красной Армии получил свое последовательное развитие в директивах фронта (от 13 декабря № 0103 и 0104, 16 декабря № 0112, 20 декабря № 0116, 24 декабря № 0125 и др.), отданных на основе указаний Верховного Главнокомандующего. Он предусматривал (во взаимодействии с Калининским фронтом) окружение и разгром противостоящих немецко-фашистских войск путем выдвижения вперед обоих крыльев Западного фронта и охвата ими сил врага.

К 18 декабря армиям фронта надлежало выйти на линию Степурино (22 км юго-восточнее Старицы), Шаховская, Ащерино, Грибцово (восточнее Можайска 20 км), Mayрино, Балабаново, Тарутино, Недельное, Желябужский, Ханино, Одоево, Арсеньево. Согласно директиве, отданной 16 декабря, армии фронта должны были к 21 декабря достигнуть рубежа Б. Лединки (8 км южнее Старицы), Погорелое Городище, Михалево, Можайск, западнее Боровск, Угодский Завод, Малоярославец, Плетневка (10 км западнее Калуги), Лихвин.

Задачи, поставленные армиям фронта 20 декабря, предусматривали выход правого крыла к исходу 27 декабря на линию Зубцов, Гжатск, а левого крыла на фронт Полотняный Завод, Козельск. При этом центр наступал медленнее, чем крылья, и должен был к этому времени находиться примерно на линии Можайск, Малоярославец. Таким образом, намечалось создать положение, при котором оба крыла выдвигались бы вперед и имелась бы возможность осуществить охват всей центральной (гжатско-вяземско-юхновской) группировки противника.

Однако, как мы видели, жизнь внесла значительные коррективы в этот замысел. Бои в районах Клин и Истринское водохранилище 11–15 декабря хотя и закончились победой Красной Армии, но все же задержали наступление наших войск, дали возможность немецкому командованию выиграть время и организовать прочную оборону на линии рек Лама и Руза. На этом рубеже наступление правого крыла Западного фронта вынуждено было временно приостановиться, Нужно было подготовить прорыв укрепленной полосы, которую не удалось взять с ходу. Бои здесь в конце декабря – начале января приняли затяжной характер.

На южном крыле (особенно на левом фланге фронта) действия все время развивались в более маневренных условиях и более быстрым темпом. Немцы вначале стремились скорее выйти из охваченного положения; наши войска их преследовали. В последующем противнику нигде не удалось задержаться на промежуточных рубежах и организовать упорную оборону. Этому способствовало то обстоятельство, что отход неприятельских войск из Тульского района совершался в расходящихся направлениях: части 4-й немецкой армии отходили на Калугу и Юхнов, а 2-я танковая армия – на Орел. Даже такой удобный оборонительный рубеж, как река Ока между Калугой и Белевом, был после ряда боев преодолен нашими войсками в конце декабря. В результате создалась благоприятная обстановка для дальнейшего немедленного наступления левого крыла на запад и северо-запад в соответствии с планом фронтовой операции. Наши войска здесь быстро продвигались вперед на большую глубину.

Центр, против которого немцы сильно укрепились, занимая свои позиции около двух месяцев, вначале обеспечил внутренние фланги теперь уже заходящих крыльев Западного фронта, а затем, с 18 декабря, сам перешел в наступление с целью прорыва обороты фашистов на нарофоминском направлении. Первое наступление здесь, как мы видели, не увенчалось успехом – но этими действиями войска Красной Армии сковали неприятельские силы, не позволили маневрировать ими против наших активных крыльев. Наконец, в этих боях наши центральные армии накопили необходимый опыт для организации наступления, который успешно применили уже в конце декабря.

Соседи Западного фронта также вели активные операции. Калининский фронт во второй половине декабря развивал успешное наступление своим центром и левым крылом на старицком направлении. Разграничительная линия с Западным фронтом: Рогачево, станция Решетниково, Котляково, Сычевка (все включительно Калининскому фронту).

Правое крыло Юго-Западного фронта (а с 25 декабря – Брянского фронта) продолжало в двадцатых числах декабря наступательные действия на мценском, орловском и ливненском направлениях. В результате развернувшихся здесь боев наши войска значительно продвинулись вперед (на 50–75 км, считая от положения, занимаемого к 16 декабря) и овладели городами Чернь и Ливны. Разграничительная линия между Брянским и Западным фронтами оставалась прежняя: Ряжск, Малевка, Белев, Дятьково (все включительно Западному фронту).

Рассмотренный нами декабрьский период действий Западного фронта (точнее, с 6 по 24 декабря) включает в качестве основного, важнейшего момента переход в наступление наших обоих крыльев и поражение фланговых ударных группировок немцев. Таким образом, основные, ведущие действия Красной Армии на этом этапе носили наступательный характер. Но это не была обычная наступательная операция, создаваемая в относительно спокойной обстановке подготовительного периода, без серьезного противодействия неприятеля. Наш удар организовывался в период боевой бури, созревал в процессе жестокой борьбы с немцами, при быстром изменении обстановки, Это было наше контрнаступление, т. е. наступление, являющееся ответом на наступление противника и вырастающее из ранее занимавшегося оборонительного положения.

Контрнаступление Западного фронта в декабре было связано с проводившейся перед тем активной обороной и во многом вытекало из того оперативного положения, в котором оказались войска Красной Армии к концу оборонительного сражения под Москвой. Нашему переходу в общее наступление на обоих крыльях, как мы видели, предшествовали и сопутствовали крайне упорные и ожесточенные бои с опытным, сильным и искусным врагом, имевшим своей целью разбить наши войска и прорваться к Москве.

В этих боях Красная Армия отнюдь не ограничивалась оборонительными действиями. Она не только отражала атаки противника, но сама контратаковала его, стремясь остановить врага и вырвать инициативу действий из его рук. Исходное положение с дугообразной линией фронта, с которого наши войска перешли в наступление, создалось в результате напряженной борьбы обеих сторон в предшествовавший оборонительный период и вместе с тем в результате правильного оперативного предвидения Верховного Главнокомандования Красной Армии (сосредоточение и группировка резервных армий по месту и времени).

Цели и задачи нашего контрнаступления носили позитивный характер, они имели в виду разгром войск противника и развивались последовательно в соответствии с развитием обстановки. Контрнаступление проводилось значительно увеличенными силами по сравнению с предшествующей обороной, так как в нем, помимо ранее действовавших в составе Западного фронта семи армий, приняли участие еще три новые армии из резерва Верховного Главнокомандования (свыше 100 000 бойцов, 600 орудий, 100 танков) и другие войсковые соединения, изменившие соотношение сил в нашу пользу. Контрнаступление началось в новой группировке сил и при ином положении сторон по сравнению с оборонительным сражением, поскольку начертание фронта к этому времени сильно изменилось и в дело были введены крупные оперативно-стратегические резервы Красной Армии. Поражение фланговых группировок немцев, нависавших над Москвой, создало благоприятные условия для дальнейшего нашего наступления с целью разгрома всех сил немцев, противостоявших Западному фронту.

В пределах рассмотренного этой фронтовой операции (6–24 декабря), насыщенного военными действиями различного характера и содержания, наиболее яркие оперативные события происходили на крыльях фронта, соединенных устойчивым центром. Активные операции в этот период развивались в основном в пределах крыльев. Можно сказать, что здесь мы имели (в рамках единой большой операции) как бы две наступательные операции групп армий: северной группы (30, 1, 20, 16-я армии) и южной группы (49, 50, 10-я армии и 1-й гвардейский кавалерийский корпус).

Правда, это не были в полном смысле операции групп армий (таких групп организационно не создавалось) – командование фронта само непосредственно управляло всеми армиями и ставило каждой из них вполне определенную задачу по цели, месту и времени. Но все же армии каждого крыла, при наличии общей цели действий во фронтовом масштабе, были оперативно объединены (особенно в первый период контрнаступления) своей частной целью действий, вытекавшей из общей цели. Задачи, которые выполнялись этими армиями, были довольно тесно связаны между собой в пределах данного крыла и направлены на один общий объект (поражение северной или южной ударной группировки немцев). Приказы командования фронта в это время отдавались обычно отдельно для того или другого крыла, причем перед каждым из них ставилась определенная оперативная задача. В этом заключается одна из характерных черт управления армиями на данном этапе фронтовой операции. В дальнейшем, по мере активизации всего фронта, эта известная самостоятельность операций на крыльях исчезает в общем ходе фронтовой наступательной операции, и мы уже не замечаем резко очерченных операций по крыльям.

В армейских операциях декабрьского периода мы наблюдаем большое разнообразие. Здесь мы находим маневренные наступательные операции 30, 16, 50-й и других армий; своеобразное встречное сражение (перешедшее в наступление на обороняющегося противника) на фронте 1-й и 20-й армий; оперативное преследование на большую глубину 10-й армии; оперативную оборону и попытку прорвать укрепленный фронт противника нашими центральными армиями. В первый период (пока еще противник не был сломлен) наблюдаются более тесное объединение и увязка действий двух-трех армий для разрешения одной общей задачи, для сосредоточения усилий на одном направлении или наступления на один общий объект. Такими были действия 30, 1, 20-й армий 8–15 декабря в районе Клина и Солнечногорска, а также наступление 50-й армии, 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и 10-й армии на 2-ю танковую армию к востоку и юго-востоку от Тулы.

В последующем противник начинает отходить, сопротивление его слабеет. Армии получают возможность действовать в меньшей зависимости одна от другой и выполнять самостоятельные задачи, каждая на своем операционном направлении (например, 49-я армия в направлении на Высокиничи, Детчино, 50-я армия – на Калугу и Перемышль, 10-я армия – на Белев).

Оперативные формы, в которые вылилась вооруженная борьба обеих сторон, были разнообразны. В процессе развития операции они видоизменялись и переходили одна в другую (иногда даже на протяжении одного этапа фронтовой операции), сохраняя при этом известную связь и преемственность. Так немцы, применяя свой шаблонный способ действий, пытались охватить и окружить Москву с обеих сторон, наступая с флангов двумя ударными группировками. Эта попытка закончилась тем, что оба клина немцев, истощив свои наступательные возможности, должны были перейти к обороне в условиях, когда каждый из клиньев оказался охваченным войсками Красной Армии и стремился выйти из охвата путем отступления. Если попытаться очень кратко охарактеризовать переломный момент Московской операции в отношении оперативных форм, то можно сказать, что здесь немецкие клинья попали в подготовленные для них клещи, из которых смогли вырваться с немалым трудом и с большими потерями.

Наступление Западного фронта вылилось в два согласованных удара, которые были нанесены обоими крыльями (при устойчиво обороняющемся центре) в целях разгрома фланговых группировок противника. Своеобразие применения этой формы операции заключается, между прочим, и в том, что наше контрнаступление развивалось из тех же районов обширного фронта, где немцы наносили свой главный удар (с флангов).

Красная Армия начала свое контрнаступление с действий по внешним операционным направлениям в масштабе каждого из крыльев. Последовавшие затем разгром и отступление фланговых немецких группировок привели к перерастанию этих концентрических наступлений в преследование противника по параллельным направлениям. Достигнутый успех на крыльях давал возможность продвигать их быстрее, чем центр. Отсюда возник вопрос (получивший, как мы видели, свое выражение в директивах командования Западного фронта) о выдвижении обоих крыльев вперед с целью охвата ими всех сил немцев, противостоявших Западному фронту. Таким образом, от внешних операционных направлений в масштабе каждого крыла в отдельности Западный фронт, через действия по параллельным направлениям, стремился перейти во второй половине декабря к концентрическому наступлению во фронтовом масштабе (внешние операционные направления в рамках всего фронта).

Если мы рассмотрим оперативные формы, в которых действовала каждая из десяти армий Западного фронта, то этот вопрос получит дальнейшую детализацию, развитие и уточнение. В целом можно сказать, что декабрьский период Московской операции Западного фронта отличался разнообразием оперативных форм и довольно сложным сочетанием действий по внешним, внутренним и параллельным направлениям, в различных масштабах. Основная же форма фронтовой наступательной операции, которую хотели осуществить обе стороны, была связана со стремлением к концентрическим действиям (по внешним операционным направлениям).

Наступательные бои чередовались с оборонительными в различные периоды и на различных участках фронта. Напряжение и активность борьбы с обеих сторон, стремление вырвать инициативу из рук противника приводили иногда к встречным столкновениям разного масштаба. Так, резервная ударная группировка немцев, двигаясь на Дмитров и Красную Поляну, стремилась частью сил форсировать канал Москва – Волга и обойти Москву с северо-востока, а другой частью непосредственно овладеть советской столицей.

На рубеже канала Москва – Волга, Красная Поляна немцам был нанесен встречный удар 1-й и 20-й армиями, перешедшими в наступление и имевшими целью разбить противостоявшие им немецкие фашистские силы. Конкретный ход боевых действий (описанный в соответствующей главе) был таков, что встречных боев почти не было, или же они происходили в ограниченном масштабе. Вскоре немцы перешли к обороне, а наши армии стали вести наступление на оборонявшегося, а затем отступавшего противника. Однако поскольку каждая из сторон в период 29 ноября – 4 декабря преследовала позитивные, активные цели, ставила своим войскам наступательные задачи и стремилась выйти в районы, лежащие за линией фронта противной стороны, – этот период боевых действий можно рассматривать как встречное сражение в своеобразных условиях (нетипичный случай встречного сражения).

Таким образом, декабрьский период фронтовой операции был насыщен боевыми событиями, весьма разнообразными по своему содержанию и по форме.

Вопрос о резервах всех родов, как мы видели, играл огромную роль в ходе операции. В конечном счете судьбу сражения у стен Москвы решили в нашу пользу резервные армии и другие резервы, которые Верховный Главнокомандующий, проявив большую оперативно-стратегическую дальнозоркость и предусмотрительность, заблаговременно сформировал, своевременно сосредоточил на нужных направлениях (преимущественно за флангами Западного фронта) и ввел в дело к моменту кризиса сражения.

Современные операции большого масштаба и напряжения требуют наличия крупных резервов в распоряжении высшего командования. Это необходимо для того, чтобы можно было управлять развитием боя и операции в желаемом направлении, фактически руководить ходом событий. Немецко-фашистское командование недоучло силы сопротивления Красной Армии и ее резервов. Оно развернуло свои войска в линию, обеспечив этим широкий фронт наступления и силу первых ударов. Но когда эти удары не дали желаемых для немцев результатов, они вынуждены были (не имея уже свободных резервов) перейти к обороне, а затем отступать под все нараставшими ударами советских войск.

Красная Армия получила к моменту решающих боев усиление не только живой силой, но также мощными огневыми средствами (минометы, гвардейские минометные дивизионы, артиллерия, противотанковые ружья и пр.). Это позволило нам организовать более упорное огневое сопротивление, вызвавшее серьезные потери в танках и живой силе противника, а затем захватить инициативу действий в свои руки.

Необходимо также отметить маневр войсками и техникой вдоль фронта, к которому прибегало командование Красной Армии в напряженные дни декабрьских боев. Этот маневр войсками вдоль фронта был весьма эффективен (переброска 1-го гвардейского кавалерийского корпуса в район Каширы, наращивание усилий калужской группировки и другие мероприятия). В особо неотложных случаях практиковалась переброска даже небольших подразделений (например, по взводу от полков или дивизий), чтобы влить их в обескровленные части на важном направлении или закрыть образовавшуюся брешь во фронте. Маневрирование боевой техникой вдоль фронта по ходу обстановки (артиллерия, танки и пр.) нашло широкое применение.

В целях усиления подвижности наших разведывательных и передовых отрядов зимой и для создания подвижных групп командование фронта просило направить в его распоряжение 20 лыжных батальонов.[98]

Условия, сложившиеся в конце декабря, дали возможность более планомерно заняться укомплектованием частей и соединений, понесших серьезные потери в предшествовавших боях. Поэтому Военным Советом Западного фронта было принято решение вывести в резерв для доукомплектования десять стрелковых дивизий и воздушно-десантный корпус. Для пополнения их Западный фронт просил направить ему 70 000 человек рядового и младшего начальствующего состава (из них 25 % вооруженных).

Как мы уже отмечали раньше, управление войсками Западного фронта было четкое, жесткое и сильно централизованное. Несмотря на громоздкий организационный состав фронта (десять армий и группа Белова, непосредственно подчиненные командованию фронта), никаких промежуточных инстанций (групп армий) между фронтом и армиями не создавалось. Командующий фронтом непосредственно ставил задачи каждой из армий.

Характер оборонительного сражения, в котором инициатива принадлежала противнику, налагал свой отпечаток на способы и приемы управления войсками. В этот период общие приказы и директивы уступили свое место частным приказам и отдельным распоряжениям той или иной из армий. И это было вполне закономерно. С началом нашего контрнаступления на крыльях, в связи с необходимостью планировать действия нескольких армий, наряду с частными приказами отдельным армиям появляются директивы по армиям того или другого крыла, планирующие и организующие действия данной группы армий. Наконец, когда и центр перешел к активным действиям, возрождаются общие директивы в масштабе фронта в целом. Вместе с тем широко применялись переговоры по проводам и выезды в войска. Таким образом, мы можем отметить разнообразие и гибкость способов и приемов выражения воли командования, в зависимости от цели действий и конкретных условий обстановки.

Суровая и снежная зима сковывала действия войск. Войска в основном вынуждены были действовать вдоль дорог, а противник при отходе стремился разрушать и минировать дороги и населенные пункты. Продвижение войск в этих условиях замедлялось, их маневрирование стеснялось. Об этом подробно сказано при описании боевых действий.

Политико-моральное состояние наших войск в период контрнаступления было выше, чем у противника. Боевые подвиги и героизм отдельных людей и целых частей Красной Армии ярко свидетельствовали о патриотическом подъеме, охватившем наши войска.

Наоборот, настроение немцев, вначале самоуверенно наступавших на Москву, где они надеялись найти удобные зимние квартиры, в результате упорных боев, закончившихся поражением и отступлением, ухудшилось. Солдаты потеряли надежду на возможность «молниеносной» войны с Советским Союзом; их вера в непобедимость германской армии пошатнулась. Однако они все же сохраняли боеспособность, хотя и понизившуюся вследствие понесенных поражений.