Судьба

Судьба

Мясник был хорошим товарищем. Другие люди, которых я встречал в лагере, не были столь бескорыстны.

Новый бригадир, Коса, был здоровый, как медведь, сильный, ловкий и чрезвычайно дружелюбный. Первые несколько дней мне было непросто приспособиться к новой работе, но я пытался работать так же, как и всегда. Мне было важно удержаться на этой работе; и все же я не представлял, как смогу выдержать до весны.

Когда я терял немного сена, Коса помогал водрузить его обратно. Он также показывал мне, где можно получить немного еды.

Как-то мы разговорились, и он сказал, что когда-нибудь немцев отправят домой.

– Ты смеешься? – сказал я. – Ты и в самом деле думаешь, что мы когда-нибудь попадем домой?

– Ну да, – ответил он. – Я слышал, что в других лагерях пленных отправляют домой.

– Надеюсь, ты прав. Но как сложится твоя дальнейшая судьба? – поинтересовался я.

– Не знаю. Ты немец, и можно сказать, ты страдаешь не за свои грехи, а за злодеяния, сотворенные немецкой армией. Но мы, жители России, связаны с предками, которые переселились сюда до 1800 года. Мы сохранили немецкий язык как культурное наследие. И это стало нашим преступлением.

Я все еще не мог понять, что он имеет в виду и почему он вынужден работать здесь.

– Все это произошло, когда Гитлер напал на Россию, – продолжил он. – Сталин боялся, что мы, немцы Поволжья, изменим России, хотя у нас и в мыслях такого не было, – но нас арестовали и переправили сюда, за полярный круг. Коса вздохнул: – Вот почему мы здесь.

– У вас были непростые времена?

– Еще хуже, чем сейчас. Нас разместили в лагере, располагавшемся на реке Печоре, и заставили строить мост через нее.

– Вас так же плохо кормили, как и сейчас?

– Да, Хорст, поверь мне, что наш дневной рацион был намного скуднее, чем сегодняшний. Сейчас дают шестьсот – восемьсот граммов хлеба. А ты знаешь, как кормили нас?

– Понятия не имею.

– Послушай. Нам давали только четыреста граммов в день и ни грамма больше.

– Многие умерли?

Коса очень волновался, но, когда я задал этот вопрос, он снова сделался меланхоличным.

– Как-то утром я спал под своим грязным одеялом, – сказал он. – В 6.30 пришел охранник и стал будить нас своим криком. Я встал, но увидел, что мой сосед не поднимается. Тогда я решил растолкать его, но не смог. Тогда я потряс его за плечо – ничего. Он не пошевелился. Видимо, он умер ночью. Это не все, – добавил он. – После завтрака мы отправились на мост, который стоял над рекой, протяженностью в двести метров. Один из наших товарищей был так изнурен голодом, что споткнулся и упал с моста в воду, сбив шедшего рядом работника.

Обычно Коса контролировал свои эмоции. В жизни он был веселым парнем, но сейчас я увидел, что у него на глазах выступили слезы.

Коров на ферме доили несколько русских женщин из совхоза. Я часто разговаривал с одной из работниц. Как правило, животные содержались в очень хороших условиях и по сравнению с тюремщиками получали столько еды, сколько хотели.